***
— Она проснулась. Фиксирую показатели сенсоров. В глаза больно ударил яркий свет, накатили слезы. Девушка инстинктивно прикрыла лицо руками. Тело ныло, стоял неприятный звон в ушах. Когда глаза немного привыкли к свету, Лис осмотрелась. Она лежала на кушетке в белой лаборатории в стеклянном кубе из пуленепробиваемого стекла, окруженном учеными и исследователями. Все они что-то высматривали и записывали, переговаривались между собой и сверяли данные. В большом окне Лис попыталась разглядеть единственного человека, выбивавшегося из белоснежного окружения. Он был одет во все черное, светлые волосы аккуратно зачесаны, а на лице солнцезащитные очки. Мужчина наблюдал за всеми, явно чувствуя свои превосходство и власть. Девушка попыталась сфокусироваться на нем, разглядеть смутно знакомую фигуру и, как только сделала это, слух неестественно обострился. Она могла отчетливо слышать то, что говорил ему один из ученых. — Доктор Вескер, анализ образца крови после введения ингибитора не выявил ни каких изменений. «Вескер? Нет, не может быть… Это шутка? Где я? Что, черт возьми, происходит?» — Следите за показателями! «Я сплю? Нет, точно нет. Как я сюда попала?» — Наблюдается повышение мозговой активности. Фиксирую данные. «Спокойно, Лис. Ты пришла домой, взяла еду, упала…» — Срочно введите успокоительное! — Не действует. Нужен транквилизатор. — Объект слишком быстро приходит в себя! «Точно! Я ударилась головой и сейчас в больнице. Но... Вескер? Слишком долго играла. Происходящему вокруг может быть только два объяснения. Первое: у меня окончательно поехала крыша и я лежу в психушке на жестких препаратах, отчего мозг рисует воображаемые сюжеты поехавшего мира. Второе: это все реально. Даже не знаю что из этого пугает больше…» Тело обмякло, руки упали на кушетку. Мир поплыл перед глазами. — Перевезите ее обратно в камеру, пока не проснулась.***
Снова яркий свет резал глаза. На этот раз было тихо. Никто не сновал вокруг и не смотрел на нее, как на подопытную крысу. Девушка села на жесткой койке. Усилие отдалось пульсирующей болью в висках. Она хотела позвать кого-нибудь, но из пересохшего горла вырвался только тихий хрип. На столике рядом стоял поднос с едой, стакан воды и блюдце с тремя цветными таблетками. Лис тут же залпом осушила стакан и так же быстро расправилась с пищей. Слабость не отступила, но желудок перестал ныть и издавать какие либо звуки, однако внутри зудело навязчивое чувство голода. — Где я? Комната как две капли воды была похожа на ее спальню, за исключением компьютера. На его месте лежали карандаши и тетради. В углу так же стоял книжный шкаф, возле которого красовались музыкальные инструменты – гитара, скрипка и синтезатор. Казалось, комната была совершенно бесцветной. Серые полы и светлые стены, белая мебель и вечно закрытые шторы. «Я точно сплю... Где-то читала, что во сне тяжело смотреть в зеркало, даже встать напротив очень страшно. Попробую.» Каждый шаг отзывался головной болью. Дверь в ванную была приоткрыта. Девушка осторожно заглянула внутрь и чуть было не поседела еще больше. Лис не верила своим глазам. В приступе тошноты она склонилась над раковиной, сплюнула резко наполнившую рот соленую слюну и снова, только уже более осознанно, посмотрела в зеркало. Та девушка в отражении была похожа на Лис разве что лицом и цветом глаз. Тонкие пальцы неуверенно коснулись щеки. Бледная кожа с проступающими на веках синими венами, казалось, никогда не видела солнца. Голубые глаза, красотой которых она так гордилась, выглядели пустыми и безжизненными. Лис провела рукой по прямым белым волосам, что в ее памяти вились пышными кудрями богатого темно-рыжего цвета. По щеке стекла слеза. В своих глазах она была похожа на лабораторную крысу. Взгляд скользнул вниз по телу. Белая майка обтягивала исхудавшее тело, штаны висели, цепляясь резинкой за выступающие кости. — Уродина, — Лис со всхлипом выплюнула слова в отражение, — какая же ты уродина! Так долго правильно питалась, держала себя в форме, и для чего? Чтобы сейчас снова превратиться в доску? Поганый мир! Верните меня обратно! Я хочу домой! Слова срывались на крик, перерастающий в истерику. Горячие слезы ручьем стекали по щекам. Страх вперемешку с отчаянием застревали колючим комом в горле. Когда закончится этот сон? А если это реальность? Кто она здесь? Есть ли способ убежать из этого проклятого места? Девушка сидела на полу, то обнимая колени, то тарабаня кулаками по полу, оставляя на плитке кровавые разводы. В комнату вошла немолодая женщина с глубокими морщинами под глазами и проседью в черных волосах. За ней трое молодых людей, похожих на санитаров. — Милая, — женщина села перед Лис и осторожно коснулась ее плеча, — что случилось? Тебя кто-то обидел? Девушка что-то кричала в ответ, захлебываясь своими слезами. Когда она в очередной раз замахнулась ударить кулаком о пол, женщина перехватила ее руку и аккуратно разжала ладонь, на которой кровью сочились отметины от ногтей. — Мэм, ее таблетки... — Понятно, — женщина глубоко вздохнула и мысленно сделала выводы. — Малышка, тебе нужно прилечь. Давай я тебя выслушаю, расскажешь все, что на душе. — Мне не нужна ваша жалость, — Лис обвела полным отвращения взглядом всех присутствующих, — вы все одинаковые. — Из какого мира ты вернулась к нам на этот раз? — Женщина по-матерински улыбнулась. — Так бывает, когда ты перестаешь пить таблетки. Каждый раз новая история. — Что? — Тише, девочка моя, пошли, — женщина помогла ей подняться, — приляжешь и я расскажу тебе все, что захочешь узнать. Хотя, наверное, доктор Вескер тоже захочет тебя послушать. — Нет! — Лис резко вырвала ладонь из рук женщины. — Ох, милая, ты же души в нем не чаяла! — «Чего? Души не чаяла? В Вескере!? Мы же об одном человеке сейчас, да?» — Сегодня отдохни. Завтра с ним поговоришь, когда придешь в себя. Женщина отпустила санитаров. Один вернулся с подносом чая в руках. Оставалось гадать что на самом деле скрывает их чрезмерная доброта. Лис решила подыграть и, по возможности, выведать все, что сможет. — Вы сказали такое уже было раньше, — девушка подула в кружку, остужая чай. — В последний раз месяца два назад, — женщина сделала глоток и мечтательно перевела взгляд на музыкальные инструменты. — Ты сказала, что тебя зовут Джессика и два дня отказывалась от еды, пока тебе не принесли инструменты. Тогда ты сразу же села их настраивать. А потом около недели каждый день музицировала. — Как-нибудь обязательно вам сыграю, — этот ответ был заготовлен специально для всех знакомых и родственников, которые на семейных праздниках не упускали возможность напомнить девушке, что она могла бы порадовать их своей игрой. — Ты говорила, музыка тебя успокаивает. — Да, немного. Лис поставила не тронутую кружку чая на стол. Не нужно быть гением, чтобы заметить, как эта женщина пытается втереться в доверие. С другой стороны, игра на инструментах, как курение на балконе, отлично сближают. Девушка села за синтезатор и сыграла первое, что пришло в голову. Легкая, ненавязчивая мелодия ласкала слух присутствующих. Когда она закончила, раздались негромкие аплодисменты. — Браво! — женщина вытерла якобы подступившую слезу. — Отец бы тобой гордился. — Не думаю, что ему вообще было до меня дело. Лис поняла, что сболтнула лишнего. Она сказала про настоящего отца, которого едва ли могла так назвать. Этот человек бросил ее мать, когда Лис было четыре года. Денег не хватало, они едва не остались на улице. Временами нечего было есть – пачку лапши на двоих растягивали на день. Потом он вернулся, выходил с Лис на контакт, хотел встретиться и наладить общение. В ответ получил отказ и просьбу больше никогда не появляться в ее жизни. Вскоре он умер, а следом за ним и мать. Лис осталась одна. В этом мире ее родители тоже, скорее всего, мертвы. Но кем был этот отец она не знала. — Милая, столько лет прошло, а ты все еще не можешь простить своего старика? — Его стараниями я оказалась здесь, — весьма смелое предположение, однако, нужно было направить разговор в правильное русло. — Он старался ради тебя, ты же знаешь, — женщина взяла ее руку в свою. — Иначе ты бы давно умерла. «Умерла? Что? Какого хрена тут вообще творится? И кто, интересно, мой, так называемый, папаша?» — Лучше смерть, чем такая жизнь, — Лис забрала руку и направилась к кровати. — Я хочу отдохнуть. — Конечно, милая, конечно, — поняв, что сболтнула лишнего, женщина засуетилась. Если Вескер узнает об этом, следующим подопытным станет она. — Завтра тебя ждет насыщенный день, поэтому хорошенько отоспись и не принимай ничего близко к сердцу. Доктор Вескер и я не враги тебе, завтра сама в этом убедишься и, когда все вспомнишь, снова будет как прежде. Ну, засыпай. Женщина покинула комнату, санитары кивком попрощались. Все же в их взгляде читалось некое подобие сочувствия. Лис бесило, что даже они знали больше, чем она. Много выпутать не получилось. Девушка хоть и прошла много игр, но в реальной жизни время не останавливается, пока думаешь какой вариант ответа выбрать. Погруженная в мысли она постепенно провалилась в сон. Утро выдалось достаточно скверным. Лис проснулась от слабой раздражающей ломоты в теле. Хотелось размять все мышцы, почесать изнутри. Пальцы сжимались и разжимались, движения выходили то вялыми, то наоборот, слишком быстрыми и рваными. Десны зудели, пересохшее горло требовало влаги, а желудок сводило от давящей пустоты. Лис решила попробовать расслабиться под душем. Хоть и приятно было ощущать на себе сотни горячих капель, сливающихся в струйки и смывающих прошлый день, от боли это не спасало. Девушка переоделась и, в попытке найти себе место и успокоиться, начала измерять шагами комнату. Вскоре Лис услышала глухой звук приближающихся шагов за дверью. Спустя несколько мгновений раздался стук. В комнату вошел санитар, держа в руках поднос с завтраком. Лис обрадовалась скорой трапезе, но заинтересовало ее отнюдь не блюдо. От молодого человека исходил притягательный запах, от которого девушка была не в силах оторваться. Как будто из-за пелены она слышала его голос, полностью погружаясь во власть аромата мужского тела. Он что-то рассказывал, периодически кивая на поднос. Лис инстинктивно перенимала его поведение и делала вид, что увлеченно слушает, в то время как ее взгляд метался между глазами и шеей собеседника. Когда почувствовала, что разорвав его на куски сможет уменьшить сводящую с ума ломку, она начала медленно сокращать дистанцию. Мужчина отвлекся на дверь и в два широких шага Лис оказалась к нему почти вплотную, но голос, который она больше всего боялась услышать, резко вывел из маниакального транса. — Доброе утро, Алисия. — Вескер.