ID работы: 14280752

constant

Слэш
R
Завершён
46
автор
Размер:
16 страниц, 2 части
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора / переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
46 Нравится 4 Отзывы 5 В сборник Скачать

девятнадцать.

Настройки текста
Примечания:
      Макс заводит двигатель только с третьего раза и отборного мата, считая это большой удачей. Подержанная, с владельцами, для перечисления которых не хватило одной страницы в ПТС, но зато своя в девятнадцать. Он был первым, у кого она была среди его друзей, не считая Дэна. Но Дэну можно, ему двадцать два, и только благодаря тому, что они с Максом провернули несколько тем, последнему вообще удалось накопить на свою машину. Права-то были полгода как уже, а вот «чепырка», как ее называл Шарль, появилась только два месяца назад.       Усмехнувшись, он подключает свой телефон к магнитоле, саморучно встроенной в консоль практически сразу после покупки, и по салону и вне его льется музыка из сабвуфера в багажнике. Ферстаппен прожимает сцепление и трогается с места, выезжая из двора только для того, чтобы заехать в соседний, дальше по улице.       За окнами хлещет снег, на улице декабрь, а он подпевает Коржу и расслабленно крутит руль, заворачивая в столь знакомый до боли двор. В котором они ночевали у Шарля дома, когда его домашние уезжали на дачу (вакантное место на огромной родительской кровати сразу же застолбили они вдвоем), прятали тогда еще запрещенный алкоголь в подъезде на пятом этаже за мусоропроводом, который им приносил Дэн. Воспоминания проносятся у Макса перед глазами, и он чуть улыбается. Хорошо было. Да и сейчас не хуже.       Шарль уже ждет его на улице, покуривая свою одноразку (очередную из многих, результат одной из тем Макса и Даниэля, которые оправдались) и нетерпеливо постукивая ногой. Стоит он не у подъезда, а на углу дома, зная, что здесь легче развернуться. И поэтому Макс не сдерживается; аккуратно подъезжает, притворяясь, что сейчас задавит лучшего друга. Медленно, но рыча мотором и орущей музыкой из саба.       — Блять, Ферстаппен! — орет Шарль, отскакивая на три шага назад, очевидно, испугавшись.       Он ржет, убавляя музыку, и откидывается на спинку сиденья, когда Леклер кидает свою сумку на заднее сиденье, мельком обращая внимание на наклейку «Mad Max» на заднем стекле и падает на переднее пассажирское, от бешенства резко захлопывая дверь. Он знал, что за этим последует, но сделал это намеренно, просто чтобы побесить его в ответ.       — Дверью не хлопай, мать твою! — и Макс не подводит, заводится тут же; тот ухмыляется на свою небольшую месть и пристегивается.       — Ага, ага, поехали давай, — он закатывает глаза и вытягивает ноги под печку. — И, умоляю, давай без кальянного рэпа в этот раз.       Они разворачиваются и выезжают на дорогу, вливаясь в поток машин, которые, по какой-то причине, спешат куда-то в конце декабря в одиннадцать вечера. Может, докупают что-то к новогоднему столу, а, может, просто едут домой с работы. Шарль всегда представлял такие небольшие истории просто потому что. Но сейчас ему это не нужно.       — Переживешь, — Ферстаппен выкручивает ручку громкости и тут же начинает подпевать: — Девяносто девять проблем, Джей-Зи, я пришел из дёрта, я пришел из грязи…       Парень лишь качает головой и затягивается одноразкой с мятой, выпуская полупрозрачный пар в салон. Максу похеру, он едет дальше, обгоняя тормозных водителей в левом ряду, и меняет передачу на четвертую, когда выезжает на шоссе. Песня сменяется на более энергичную, и он узнает в ней любимую песню Ландо, который знает ее буквально наизусть, чуть морщась.       Они едут в уютной перебранке до коттеджа, который снимался совместными усилиями всей компании: чтобы встретить Новый год всем вместе, пришлось отвалить за это немаленькую сумму и забронировать место еще в конце октября. Но у них все получилось, и теперь вся их бригада останется там на целую неделю — с шашлыками, алкоголем и, разумеется, музыкой.       Максу и Шарлю выпала часть привезти туда самое важное — ящики с драгоценными напитками уже стояли в багажнике и на задних сиденьях, об этом позаботились тоже заранее. Прямо перед Новым годом соваться в любой продуктовый было бы чистым самоубийством, поэтому Ферстаппен возит алкоголь в своей машине уже полторы недели, в один будний вечер съездив с Даниэлем в гипермаркет.       Уже на выезде из города они сворачивают на проселочную дорогу; Макс сует в руки друга телефон с открытым навигатором и тому приходится указывать, куда сворачивать. Музыка убавляется, а они все-таки добираются до коттеджа, из которого, не иначе, как ждал, вылетает Ландо.       — Макс с Шарлем приехали! — орет он в глубь дома, и через пару минут показываются Дэн с Джорджем, уже закатывая рукава худи.       После недолгих приветствий (все-таки на улице холодно) трое парней берут ящики, оставляя Шарля с пустыми руками.       — В смысле? А что мне нести? — недовольно стоит он, скрестив руки. Макс сдувает прядь волос со лба и оборачивается.       — Сумки наши неси, что еще там осталось-то, — он улыбается, мол, ты реально думал, я позволю тебе нести тяжелые ящики с алкоголем?       Все знали, что Макс оберегает Шарля и его тонкие, длинные руки пианиста. Никогда не позволит ему нести что-то тяжелое, снимет с себя перчатки, когда Леклер забывает их зимой (а такое случается почти всегда) и даст в рожу кому-то, кто позволил себе сказать или сделать что-то лишнее.       Последнее, кстати, происходило постоянно. Сначала в детстве, во дворе или в детском лагере (они всегда просились в один и тот же, чтобы даже летом не расставаться друг с другом), когда слишком задиристые пацаны их возраста начинали смеяться над большими зелеными глазами и аккуратными, почти девичьими чертами лица. Макс летел на обидчиков неизбежным злом, и завязывалась драка, из которой он выходил улыбающимся и позволял уводить себя домой, довольный, что отстоял честь лучшего друга.       И сейчас, когда они выросли, ничего не поменялось, кроме локации. Давным-давно были забыты дворы, в которых они носились оравами, теперь их дислокации — чьи-то квартиры или ночные клубы, в которых Макс часто выходил разбираться с парнями, которые пытались докопаться до Шарля под предлогом: «Какой ты модник, да еще и смазливенький, а что, на девушек больше не тянет? Надо вот таким вот быть?»       Потом он, побитый, но довольный, сидел на водительском сидении, пока Леклер обрабатывал его раны, тихо ругаясь на него, мол, зачем ты полез, идиота кусок, на что он неизменно отвечал:       — Меня не жалко, у меня рожа и так уже перекошенная, — смеялся Ферстаппен, поглаживая его руку, — а у тебя лицо красивое, его нельзя бить. И наезжать из-за того, что вообще чужих людей не касается.       Тряхнув головой, Шарль отгоняет воспоминания и все-таки заходит в дом, снимая ботинки и отставляя их в сторонку. У входа уже собралась приличная коллекция обуви и верхней одежды, повешенной кое-как, и он аккуратно, стараясь не уронить другие куртки, вешает свою и проходит дальше.       В кухне-гостиной, просторной настолько, что можно было бы уместить человек тридцать, уже вовсю кипит работа — девушки (Шарлотта, Келли и Александра) уже вовсю резали салаты, а Дэн и Макс, который только успел снять обувь, тащат два огромных таза с маринадом на улицу, разжигать мангал. Он только успевает улыбнуться последнему, и идет дальше, ища свободную комнату.       Заходит на второй этаж, и там открывает первую попавшуюся дверь. Благо, Шарль собрался еще дома, поэтому он только берет телефон и одноразку и спускается вниз, закатывая рукава водолазки, дабы помочь с нарезкой. К мангалу он точно не сунется, да и к алкоголю все же поближе.

***

      Часами спустя, когда все уже было готово, стол накрыт, а шашлык, едва дымясь, гордо стоял в центре, празднование шло полным ходом. Алкоголь лился изо всех бутылок, Ландо с Оскаром, кажется, уже валялись в отключке в своей комнате, а Карлос достал текилу. Попробовать ее после водки решились только Дэн и, как ни странно, Шарль, который, кажется, собрался оторваться сегодня по полной, зная, что Макс, если что, его отловит и уложит спать.       На импровизированном танцполе уже вовсю танцуют девушки, и Шарль легко присоединяется к ним, приветствуемый восторженными криками. Опрокинув еще один шот, он ставит его на ближайший столик и начинает качать бедрами в такт песни, которую, кажется, кричат уже все.

I got 99 problems

Но под всем этим огнем, нет, я не плавлюсь

      Прикрыв глаза, парень растворяется в музыке. В его голове повис приятный алкогольный туман, и он отдает в танец всего себя, как и девушки рядом с ним. Бедра двигаются в такт, плавно, но с резкими переходами, а руки плывут по собственному телу, соблазнительно и маняще.       Макс же едва держится за край стены, наблюдая за ним. В горле становится сухо, и ему приходится выпить еще, просто чтобы не упасть на колени, просто потому, что Шарль выглядит настолько по-блядски греховно в своей черной водолазке и узких джинсах, с испариной на лбу, и ведет себя так, будто он главная звезда этого вечера.       Не в силах отвести взгляд, он смотрит дальше, завороженный тем, как двигается Леклер, как отпускает себя, как двигает бедрами, разворачивается и с ухмылкой глядит ровно на него. «Ну, что скажешь?» — читается в его глазах. «Рискнешь станцевать со мной?»       Он качает головой — не танцор я, ну в конце-то концов — и кричит, как только попадается нужный момент:       — Эй, Шарль, покажи, как это! — голос едва не подводит его, звучит хрипло, тяжело, но его слышат. Не сказав ни слова, он начинает танцевать еще смелее, чтобы Ферстаппен не отводил от него взгляда, чтобы ледяные глаза смотрели только на него.       У Макса трясутся руки, он отставляет стакан на стол и подлетает к нему, поддавшись на провокацию. Разворачивает за бедра лицом к себе и прижимает ближе, заставляя Шарля рассмеяться и обхватить руками его шею, двигаясь вместе с ним, даже когда песня сменяется на другую.       Он сжимает руки на его талии и позволяет вести себя, покачивая бедрами в такт, и ласково смотрит на пьяного Леклера, который, видимо, уже полностью отпустил себя и просто делает то, что хочет. Макс прикусывает щеку изнутри, когда понимает, что смотрит на его губы уже слишком долго, желая попробовать их на вкус.       — Я худший твой друг, молодая принцесса, не увлекайся процессом… — подпевает он, смотря прямо в зеленые глаза с небольшой грустью. И понимает.       Понимает, что всегда защищал, что потакал желаниям, абсолютно любым и идиотским, что сердце от улыбки щемило каждый раз, когда Шарль радостно летел в его объятья не потому, что он просто его друг.       Макс Ферстаппен влюблен в своего лучшего друга, и его пьяная нежность не делает ситуацию лучше.       Он отпускает талию Леклера и улыбается ему, после чего буквально вылетает на улицу, едва схватив куртку. На небольшой веранде уже стоит баночка под окурки, и он поджигает сигарету, проламывая кнопку в фильтре, и садится на пластиковый стул. Холод улицы и никотин помогают ему чуть успокоиться, и Макс закидывает лодыжку на колено, выдыхает дым и достает телефон.       Три часа сорок пять минут. Неудивительно, что они даже не заметили, как надрался Шарль.       Упомянутый парень вылетает на улицу, в чем был, и скидывает его ногу, абсолютно бесцеремонно усаживаясь на его колени. Макс улыбается ему и дает сигарету, которой он тут же затягивается.       — Макси-и, пойдем! Выпей со мной, ну давай! — чуть капризно тянет он, возвращая ему сигарету. — Давай, докуривай и пойдем! Дэн разливает шоты!       — А тебе не хватит уже? — усмехается он, поднимая Шарля со своих колен, и тушит окурок в банке. — И куда ты вышел без куртки, идиот?       — Не-а! Пошли, мне так хорошо, давай напьемся!       Придерживая его за талию, Ферстаппен возвращается внутрь, где их уже встречает Дэн и пододвигает по меньшей мере четыре шота ему, и два — Шарлю.       — Давай, Макс, Новый год же! Пей, мать твою!       И он пьет. А потом еще и еще, полчаса спустя осознавая, что теперь и ему хорошо, и Леклер довольно хихикает, видя его глупую улыбку, вызванную джином в шотах, которые он опрокинул в себя, будто воду.       Теперь уже они оба танцуют среди таких же пьяных друзей, и Макс крепко держит его за талию в немой защите, и руки Шарля снова на его шее, мягко поглаживают, и он улыбается, понимая, что, в общем-то, влюбиться в своего лучшего друга было не так уж и плохо.       В груди что-то теплеет, и Шарль плавно танцует в его руках, пьяно улыбаясь ему в ответ. И вот теперь он понимает: эта улыбка заставит его свернуть горы. Просто потому что настолько нужна и любима им.       Мягкие губы со вкусом джина на них накрывают его собственные, и парень замирает на секунду. Мысли в голове летят со скоростью света, но лишь единственная — да к черту, поцелуй его — побеждает.       Макс целует его в ответ, абсолютно не заботясь, что вокруг них друзья, что у действий есть последствия, что теперь он просто не сможет отказаться от этих поцелуев. Он прижимает парня к себе ближе и переплетает их языки, чувствуя вкус джина, водки и чего-то еще, чего-то, что присуще только, наверное, Шарлю.       Первым, что неудивительно, отрывается именно Макс, тяжело дыша. Его волосы растрепаны, а в глазах пляшут черти. Грудь тяжело вздымается, а на плечо уже положил голову Леклер, целуя его в шею. Из горла вырывается тяжелый вздох, и он берет его за руку, мягко потягивая его за собой. Шарль подчиняется, позволяя вести его в комнату на втором этаже, где они падают на кровать и снова целуются, в этот раз без всяких заминок. А потом еще, и еще.       Засыпают они под утро, в руках друг друга и улыбаясь, когда пересекаются взглядами, и на бледную кожу Макса ложится еще один поцелуй. Он прижимает его к себе ближе и закрывает глаза.

***

      Пробуждение, как и после любой пьянки, выходит тяжелым. Слишком светло, любой громкий звук вызывает головную боль, и хочется зарыться куда-нибудь, чтобы просто умереть. Макс, правда, все-таки открывает глаза и улыбается, когда видит макушку с темными кудрями, сопящую ему в шею. Значит, не привиделось.       Парень смотрит в потолок, глупо улыбаясь. Вряд ли в ближайшие полчаса ему удастся хотя бы встать, но ему и не надо — коттедж снят еще на шесть дней, у них полно времени на то, чтобы провести праздники, как пожелается. А сейчас все, что ему хочется — лежать вместе с Шарлем в кровати и наслаждаться теплом его тела, уютом, который он приносит в его жизнь.       Макс ни о чем не жалеет. Он хотел его поцеловать, хотел почувствовать его руки на своем теле, и его все устраивало. Единственное, наверное, что ему не нравилось — что он не понял этого раньше.       Рядом лежащее тело медленно шевелится, и он поворачивает голову, улыбаясь сонному Шарлю, который еще слабо представляет, что происходит. Он по привычке улыбается в ответ и переворачивается на спину, потягиваясь. И замирает.       — Блять, — тихо говорит он, поворачиваясь лицом к нему. — Я тебя поцеловал, да?       Макс усмехается.       — Да, — он ложится на бок, и футболка задирается, чуть оголяя спину. Шарль старается туда не смотреть. — Что-то не так?       — Блять, блять, какого хуя?! Пиздец! — выпаливает он и резко садится на кровати, от чего оба морщатся. — Ой, блять…       Парень берет его за талию и кладет обратно, на что получает благодарный взгляд, смешанный со стыдом и красными щеками Леклера. Правда, он его тут же отводит, смотря куда-то в стену.       — Макс, прости, я… я не должен был, мы же… — он вздыхает и обнимает паникующего. — Блять, я такой уебок, я был пьян, и…       — Тихо, тихо, — Ферстаппен крепко держит его в своих руках. — Шарль, все в порядке.       — Нихуя не в порядке! — возмущается тот. — Я был в говнище, и теперь ты думаешь, что я просто хотел воспользоваться тобой и нашей дру…              Договорить он не успевает — Макс затыкает его поцелуем, и парень тут же всхлипывает ему в губы, обнимая за шею. Через пару секунд он приподнимается и перекидывает ногу через Шарля, нависая над ним.              — Я же сказал, Шарли, все хорошо, — он улыбается и целует его в нос. — Я не был против и уж тем более ты мной не пользуешься, слышать этого не хочу даже. Давай так, я сейчас дойду до кухни, возьму нам минералки, и мы спокойно поговорим?              В ответ он получает лишь кивок и встает с постели, выгибая спину. Пара суставов хрустит, и он выдыхает, оборачиваясь на Шарля, прежде чем выйти из комнаты.              Когда через пару минут Ферстаппен возвращается в комнату, он улыбается, заглядываясь на парня, растянувшегося посередине кровати в одной футболке Макса, которую тот надел на него прошлой ночью, потому что «Макси, я хочу, чтобы пахло тобой».              Он падает на кровать, подавая бутылку Шарлю, который с жадностью делает первые несколько глотков и чуть улыбается ему в ответ, довольно укладываясь на его плечо.              — Так ты точно не злишься за вчерашнее? — неуверенно спрашивает он у Макса, который обнимает его сильнее и тяжело вздыхает.              — Не злюсь. Как я могу злиться на тебя, когда сам этого и хотел? — он смеется, беря тонкую руку с одноразкой за кисть и затягивается сладким паром. — Когда ты так танцевал… я думал, что умру на месте.              Шарль довольно хихикает и переворачивается на живот, чтобы посмотреть ему в глаза. В ответ ему Макс выдыхает тонкой струйкой пар и он перехватывает его, затягиваясь тем, что осталось, прямо у его губ. И целует, оперевшись на локти.              — Макс, а… почему не сказал? — он елозит по кровати и успокаивается только когда широкая ладонь ложится между лопаток, заставляя лечь. Его понимают и без слов.              — Потому что до вчерашнего вечера я не думал, что привлекаю тебя, как парень. Запрещал себе думать о том, что такое вообще возможно, — он утыкается носом в макушку и тяжело вздыхает. — Шарль… ты будешь со мной встречаться?              Он поднимает голову, в его глазах пляшут чертенята. Макс чертовски серьезен, и сейчас, когда напряжение давно прошло, он не может не поиздеваться над ним, хотя бы немного.       — Я подумаю, — ухмыляется Леклер. В ответ ему смотрят возмущенные голубые глаза. — Шучу я, шучу. Конечно.              И если через часа три в групповой чат Дэн скидывает фото, как они двое целуются, все еще в постели, никто не удивляется.              Просто молча передают друг другу деньги тем, чья ставка была верной.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.