Немного ранее
– Ох, наконец этот день закончился, – сказала Гвен, вместе со всеми приземляясь на крышу какой-то многоэтажки. Н-да, сегодня и вправду было много миссий и не на всех из них ребята были вместе. Но сейчас, наконец-то, Майлз, Гвен, Павитр, Хоби и Эллисон могли немного отдохнуть в измерении Прабхакара, пообщаться и подурачиться. Эллисон Батлер присоединилась к команде не так давно. Может с полгода как. Она миниатюрная блондинка ростом 160 и глазами цвета кофе-кофе с молоком-молоком, как выразился Павитр, когда в очередной раз подтрунивал над Майлзом. Эллисон была женщиной-пауком из вселенной, где полмира погружено в океан и люди, на удивление, приспособились к таким условиям. В 16 её укусил радиоактивный паук и вот уже год, как она является «единственной женщиной-пауком». Ну пока не познакомилась с Гвен, которая прибыла в её вселенную для выполнения миссии. Но это другая история. Кстати об истории, Элли очень любит историю и литературу, учиться на журналиста, разводит на балкончике водоросли, играет на гитаре, работает в кофейне, плетёт украшения из бисера и пишет пропагандистские статьи в подполье против местных властей. Собственно, прилежная девушка для семьи и друзей, герой для города и подпольный анархист для власти. Как-то так. Поэтому, когда она познакомилась с четвёркой пауков, все её с радостью приняли. Да и она была рада влиться в такой дружный паучий коллектив. – Есть хочу, умираю, что мы там накупили, доставайте, - нетерпеливо проговорила Элли, одновременно расстилая большое покрывало (или, точнее будет сказать, небольшой ковёр) на крыше здания, которое они захватили из дома Павитра. От квадратной задницы это не спасёт, но всё же лучше, чем ничего. – Сейчас-сейчас, - ответил Майлз, высыпая содержимое пакета на коврик. Его примеру последовали Гвен и Павитр. Хоби же нёс только свою гитару, как спонсора их сегодняшнего атмосферного вечера. – Ну и вот, когда я наконец попал по нему паутиной, то смог всего обмотать и доставить в штаб, – продолжил свой рассказ Павитр. – Но пришлось побегать за этим невидимкой. Я даже опоздал к тёте Майе, чтобы выпить с ней масалу. Просто масалу,– подчеркнул парень, снимая маску. – Да помню я, – тяжело вздохнул Майлз. – Ма бой, Павитр, я гляжу ты начал погружаться во все сложности паучества. Ты вышел на новый уровень сложности? – усмехнулся Хоби, присаживаясь на ковёр и открывая пачку какой-то индийской вкуснятины. – Кстати о паутине, у меня походу она закончилась, поэтому отсюда я сразу домой на несанкционированный митинг. – Какой по счёту за эту неделю? – смеясь, спросила Гвен, тоже что-то открывая. – М-м, шестой, – поедая сладость, ответил Браун. – С условием что сегодня только среда, – деловито, но с улыбкой, подчеркнула Эллисон. Они продолжали болтать и смеяться пока Хоби удивлённо не воскликнул и не встал со своего места. – Павитрище, в твоём измерении появились люди, которые умеют граффити? – панк направился к краю крыши, разглядывая постройку на соседнем здании. – Чего-чего? – не понял друг, пытаясь разглядеть то, о чём говорил Хоби. – Да вроде у нас везде нормальные граффити. – А вот в моей вселенной Хоби сразу понравились наши граффити, – похвастался Майлз своим достижением. – Это потому что ты показывал ему свои? – усмехнулась Гвен. – В том числе, да, – гордо заявил Моралес. – У тебя и правда классные рисунки, – поддержала друга Эллисон, пока Браун всё пытался рассмотреть далёкую стену. – У тебя определённо есть свой стиль среди граффоманов. – О-о, спасибо, для меня это ценно, – Майлз чуть поклонился. Ему было лестно слышать такие слова. – Думаю опытные художники узнают твои граффити, – попивая газировку, произнесла Батлер. – Хей, ребята, я пойду гляну поближе, – оповестил друзей Хоби и спрыгнул с крыши. – Давай, только быстрее, а то все чипсы съедим, – отозвался Павитр. И тут внезапно паучье чутьё Элли забило тревогу. Она оторвалась от газировки, оглядела спокойно общавшихся друзей, а после оглянулась на место, где только что стоял Браун. Разговоры за её спиной почти мгновенно стихли, видимо под общим руководством чутья. Внутри стремительно поднималась тревога, граничащая с чем-то ненормальным. Мысли заметались в голове, пытаясь откопать причину такого подъёма адреналина. Будто в магазине на распродаже, всё мозгу завертелось и запрыгало. Дыхание и пульс участились. Голосовые связки приготовились закричать, а тело двигаться. Расслабившееся сознания будто резко проснулось от кошмара и вернулось обратно к работе. Всё это произошло за считанные секунды, пока Элли не закричала: – У него же кончилась паутина! Ребята повскакивали со своих мест и кинулись к краю крыши. Элли слышала, как кто-то из них поскользнулся на ковре, шелестя фольгированными упаковками, а другой – чуть не упал, обо что-то споткнувшись. Но лишь отдаленно и смогла осознать это далеко не сразу. Мысли были заняты только одним. Хоби. И ужасом от складывающейся в её голове ситуации. Наконец оказавшись у края, Элли перегнулась через массивный каменный бортик, лишь на секунду. Учитывая, как высоко они забрались, асфальт внизу был почти не виден из-за множества балкончиков, выпирающих из соседствующих многоэтажек, и изобилия развешенного белья. Собираясь в своеобразный пазл, индийская многослойка домов гармонично перекликалась между собой. Окинув проулок мимолётным взглядом и мгновенно оценив обстановку, Элли резво перепрыгнула через край крыши и ласточкой кинулась вниз. Она пытаясь разглядеть где-нибудь тело Брауна. Адреналин начал закипать в её крови от паники. Ветер бил по лицу, оставляя будто бы микропощёчины. Разрезая пространство, Элли старалась лавировать между разноцветными простынями, что удавалось не совсем хорошо. Грубая ткань хлестала по лицу и рукам. Выпуская нити паутины, Эллисон держала относительное равновесие в своём полёте. Девушка ещё не совсем привыкла к измерению Павитра и сейчас это играло против неё. Элли злилась и была в панике. Она не видела, как ребята нырнули за ней. Её глаза яростно искали Хоби, ботинок, джинсовку, чёрт, хоть что-нибудь, чтобы можно было ему наконец помочь! О чём он только думал? Он же вроде не глупый и проблемами с памятью не страдает, так почему он «решил посмотреть на граффити поближе»?! Эллисон добралась до земли немноголюдного проулка. Приземляясь, она чертыхнулся, чуть не разбив себе лицо. Когда девушка восстановила равновесие, то начала оглядываться. Она отчаянно крутилась вокруг себя, да так, что глаза едва успевали охватывать картинку перед собой. Да что же такое... Ничего. Девушка пробежалась по переулку, не обратив внимание что остальная команда догнала её. – Хоби! – крикнула Элли, заглядывая за все пристройки и мусорные баки. Остальные к ней присоединились. Они разошлись по улочке, оглядывая каждый угол и выкрикивая имя друга. Гвен, проходя мимо особенно большой кучи мусора, спугнула стайку котов, сразу разбежавшихся в разные стороны. Ребята тут же обратили внимание на шум. Они в тишине наблюдали как мохнатая свора забивалась в другие тайники. Потом стало тихо. Все восстанавливали дыхание. – Я не понимаю, – первым подал голос Павитр. – Он же упал, так ведь? – До соседней крыши было не далеко, – начал Майлз, сделав глубокий вдох. – Но его там не было, значит он упал куда-то сюда. – Балкончики здесь не большие, мы бы сразу заметили его, если бы он не долетел до низа, – продолжила Гвен, упираясь руками в бока. У всех в глазах у всех читалась тревога, смешивающаяся с недоумением. – Улочка узкая, – изрёк Павитр. – Тем более белья сколько. Он своими шпалами бы всё содрал, не говоря уже о его ботинках. – Я не понимаю… – выдавила из себя Элли дрогнувшим голосом. – Где он тогда? – Так, спокойно, – обернулась к ней Гвен. – Давайте поднимемся и осмотримся там. Может мы что-то упустили. Всё молчаливо кивнули и начали подъём. Для Эллисон он показался бесконечно долгим. И более изматывающим, чем полёт вниз. Мысли путались и разбегались в количестве различных предположений и невозможности понять, какой из них правильный. Паника всё ещё не отпускала. Она резко перехватывала лёгкие и плавно отпускала, позволяя двигаться, но не спокойно дышать. Элли не могла себе объяснить, что произошло и её мозг, работающий в экстренном режиме, выдавал ошибку. Мыслить здраво не получалось. В один момент она зацепилась о ненавистные верёвки с бельём и промахнулась, когда выпускала паутину. Очередная волна паники грозила накатить с новой силой, но благо рядом оказался Павитр. Остановившись на крыше одного из балкончиков, он торопливо схватил подругу за руку, пока та цеплялась за надоедливые ткани. – О-оп, тише, тише, – проговорил парень, подтягивая девушку за руку к себе на балкончик. Он обхватил её за спину, а она положила руку ему на плечо. Прабхакар глянул вверх, наблюдая как друзья тоже остановились на несколько уровней выше, позволяя Элли немного прийти в себя. Первая волна паники сошла и у всех укоренилось колючее чувство тревоги. Но всё же они пошли подождать несколько секунд. – Дыши, – сказал Павитр, снова смотря на подругу. – Мы уже почти добрались. Ты почти освоилась с моими улочками, – усмехнулся тот, стараясь немного сгладить ситуацию и отвлечь Элли. – Ну почти, – она улыбнулась краешками губ, смотря в ответ. Они ещё несколько секунд переводили дыхание, пока сверху не раздалось громкого и насмешливого: – Вы решили все простыни собрать, прежде чем подняться? Четверка замерла, пытаясь сопоставить всё в своей голове. И как по команде они одновременно задрали головы вверх. С краю крыши на каменном бортике как ни в чём не бывало возвышался Хоби Браун и ухмылялся. Эллисон вздохнула с облегчением, на мгновение сбрасывая себя оцепенение. А потом внутри что-то надломилось. Невероятное осознание, что ничего плохо всё-таки не произошло, смешалось с леденящим душу вопросом: «А зачем?». Тревога утихла, её место занял нарастающий гнев. А учитывая спокойную и кроткую натуру Батлер, злилась она незаметно, но точечно. Что девушка была не в духе, можно было понять только по резким словам. Её движения при этом оставались плавными. – Он розыграл нас? – недоуменно спросил Майлз, поворачиваясь к друзьям. – Он придурок, – высказала общую мысль Гвен. И пока эти двое переглядывались друг с другом, чтоб передать эмоцию негодования, а Павитр всё ещё удивлённо взирал наверх, Элли, выпустив нить паутины, резво двинулась вверх. Она несколько раз чуть не оступилась, но уже не обращала на это внимания. Ошеломлённые стремительностью подруги, отставшие пауки двинулись за ней. Хоби отошёл от края, чтобы им было куда приземлиться и пропал из поля зрения. На мгновение в голове девушки промелькнула мысль, что парня вообще там не было и им всё только привиделось. Но перелезая через каменный бортик, она тут же убедилась в обратном. – Прытко же вы бросились вниз, – произнёс Браун, когда показались остальные. – Что ни говори, а паучьи инстинкты есть паучьи инстинкты, – и вновь ухмыльнулся. – Хоби, – Павитр пытался осознать произошедшее. – Ты сказал, что у тебя нет паутины и… – Розыгрыш! Ну вы чего такие хмурые? – спросил панк. – Паутина у меня была, а скрыться под балкончиком было не трудно. Быстро же вы… Раздалась звонкая пощёчина. Гвен, Майлз и Павитр шокировано застыли, пытаясь переварить всё услышанное и увиденное. Хоби, по инерции повернувший голову в сторону, стоял с широко распахнутыми глазами. Вот до всех и дошло, что Элли разозлилась. Лицо её осталось спокойным, но немигающие глаза выдавали гнев. Повисло очень напряжённое молчание. Хоби удивлённо повернул голову назад. Девушка, стоящая к нему ближе всех, смотрела в упор и даже не хмурилась. Она пыталась понять зачем. Для неё ситуация и близко была не похожа на шутку или розыгрыш. Чтобы проверить их паучьи способности? Может быть. Чтобы просто посмотреть на их реакцию? Возможно. Но зачем? В своём мире, Батлер привыкла к честности. Это особенности полуподводного мира. Одним из главного законов, на котором стояло правительство, была прозрачная, как вода, честность. Символично. (Но в последнее время закон всё чаще нарушали, не открыто, но слухи ходили. Иронично.) И распознавать ложь было намного проще, чем в любой другой вселенной. Эта способность была заложена в каждом человеке на уровне генома. У кого-то она была развита сильнее, а у кого-то слабее. И даже при прыжках между вселенными Эллисон не теряла этой способности, но та и становилась слабее. Причиной было отсутствии большого количества воды вокруг. Поэтому около океана девушка чувствовала себя спокойнее. И сейчас не имея возможности точно понять, зачем всё это было подстроено, она пыталась понять. Вдобавок, если ответ «розыгрыш» и был правдивым, то категорически Эллисон не нравился. Поэтому она решила всё-таки спросить: – Зачем? Тройка друзей, стоящих позади, напряжённо переглянулась. Своим паучьим чутьём они чувствовали витающую вокруг подруги ярость. И как бы не сердились сами и не были раздосадованы, дружно решили молчать. Батлер злилась редко, очень редко. И попасть под её горячую руку было равносильно смерти. Уж лучше было отправиться к Мигелю на выговор. – Элли, это была шутка, – уже без улыбки произнёс Хоби. – Зачем? – вновь повторила она. На лице около волос начали проступать голубо-зелёные чешуйки и синие шипы. Ещё одна особенность – в гене также были заложены частички каких-либо морских обитателей. И по желанию или под воздействием сильных эмоций люди могли частично перевоплощаться в морских обитателей (или русалок) и долго пребывать под водой. Сейчас девушка даже не обратила на это внимания, поглощенная своей злостью. – Чтобы посмотреть на вашу реакцию и потом вместе посмеяться, – коротко ответил Браун. – Элли… – Не зови меня сейчас так, – прошипела девушка, а глаза её стали янтарными. – Сначала делаешь вид, что умер, а потом «Элли». Знаешь, Хобарт, – парень слегка нахмурился на полную форму своего имени. Официальщина всегда появлялась по время ссор, во избежание ещё больше обидеть собеседника. – Все пауки потеряли своего близкого человека. Напомню также, что не все из них смогли пережить потерю и сами потом умерли. Я могла быть в числе них. И всё ещё могу. Я не давлю на жалость, – девушка резко произнесла последнее предложение, заметив удивление во взгляде напротив. Спиной она почувствовала шокированные выдохи. – Просто уведомляю об особенностях устройства чужих душ. Тема того, сколько людей-пауков не смогло пережить ключевое событие и добраться до штаба, довольно таки табуированная. Про это стараются лишний раз не упоминать, потому что каждый из прошедших свой путь, мог его и не пройти. А разговоры о том, что многие хотели совершить непоправимое, лишь угнетали обстановку. – Эллисон… – как-то обречённо выдохнул Хоби. Гнев девушки сменился воспоминаниями, отчаянием и потребностью уйти. Чешуя и прочие рыбьи черты мгновенно пропали, а Батлер отвела взгляд. – Я отправлюсь домой. У меня пропало желание есть и что-либо обсуждать, – Элли обошла парня, забрала свои вещи, после чего открыла портал и скрылась. Ребята шокировано проводили девушку взглядом.* * *
После произошедшего, Гвен тоже поспешила удалиться. Она не сердилась, больше была возмущена выходкой Хоби и подавлена реакцией Элли. Поэтому отправилась поговорить с ней или просто побыть рядом. А парни решили остаться с Брауном. Первые минут 20 они провели в угнетённом молчании. Шутка была не очень плохой, они частенько прикалывались так друг на другом во время миссий, но видимо сейчас и время, и место, и люди оказались не подходящими. И пока Хоби менял струну на своей гитаре, а лицо оставалось бесстрастным, то Майлз и Павитр переглядывались за его спиной и пытались понять, как лучше начать разговор. После особенно проницательных взглядов Моралеса, первым подал голос индийский паук. – Хоби, дружище, – Прабхакар подсел поближе. – Наверное, в этот раз ты чутка перегнул палку, – и состроил извиняющуюся мину. – Да, я уже это понял, – не отвлекаясь, сразу ответил Браун. – Оу, ну да, – неловко промямлил Павитр. После он оглянулся на Майлза и взглядом показал, чтобы тот тоже начал участвовать в диалоге. А то фантазия Павитра грозила вот-вот подвести его. Майлз же недоуменно развёл руками, мол: «А что мне здесь добавить?». Прабхакар резко нахмурился, изобразил злость и снова резко зыркнул на Хоби. Но последний уже наблюдал за гримасами Павитра. – Я вижу ваши переглядки, – также спокойно и без эмоционально ответил панк, после чего вернулся к гитаре. Индиец разоблачено вздохнул. А Майлз наконец решился вставить свои 5 центов. – Просто, – начала тот, подсаживаясь к парням. – Эллисон довольна ранимая, несмотря на всё, чем мы вынуждены заниматься. – Да, она всегда о нас переживает во время миссий, – подхватил мысль Павитр. Хоби резко выдохнул и наконец отвлёкся от своей гитары, опуская голову. Он это знал. И он также знал, что помимо страха за близких Элли не могла жить без риска. Чёртова авантюристка боялась за других, но рисковала сама. Она переносила друзей в безопасное место, после чего бросалась в самое пекло. Она всегда сосредотачивалась на миссиях, мгновенно оценивая обстановку, могла просчитать множество неблагоприятных вариантов. Паниковала про себя, когда могла на доли секунды опоздать и не спасти кого-нибудь, особенно друга. Но её поглощал азарт, когда на всего на несколько сантиметров расходилась в полете с осколками стекла, летящей машиной или рассекающей воздух пулей. Своя жизнь Элли почти не заботила и Браун теперь знал почему. До сегодняшнего дня он старался отучить её от этой вредной привычки. Потому что знал, чем это чревато, дерьма в его жизни случалось много. Возможно, он переборщил, когда так открыто «рискнул» своей жизнью. Но сделанного не воротишь, придется разыгрывать имеющиеся карты. – Я знаю, – наконец произнёс панк и, подняв голову, всмотрелся в даль. День близился к концу. – Я переборщил. Я не думал, что она отреагирует на столько… эмоционально. – Бывает. Дай ей время отойти, – проговорил Майлз и положил ему руку на плечо. – Я уверен, Элли поймёт, что ты не хотел её обидеть, – поддержал Павитр и тоже положил руку на плечо. Они просидели так несколько мгновений. Напряжение постепенно рассеивалось. – Ладно, парни, спасибо, давайте не превращать всё это в сопливую мелодраму, – подытожил Хоби и скинул руки со своих плеч. – Ма бо-ой, Хоби, – спародировал друга индиец. – Ты выглядишь как сушеная слива, тебе нужны обнимашки! – и раскинул руки в приглашении. – О нет, Павитрище, всё в норме, – начал противится панк. – Твоей чёрной душе определенно нужна порция обнимашек для поднятия боевого духа, – по-деловому произнёс Моралес. – Серьёзно, Майлз? – Браун приподнял бровь, демонстрируя, что шутка его не впечатлила. – И мне это говоришь ты? – Обнимашки! – воскликнул Павитр и, воспользовавшись отвлекающим манёвром, накинулся на Хоби. Началась толкотня, во время которой Майлз и Павитр жаждали объять Брауна своей заботой и поддержкой, а тот – сбежать из охапки 4-х рук. Потом они начали бегать по крыше. Хоби не терял надежды всё-таки избавиться от этих рыб-прилипал, а парочка друзей старалась догнать его, одновременно голося на всю округу, как любят панка и простят ему всё-всё, каким бы придурком тот не был. Н-да, иногда мужские посиделки становились хуже девичников.* * *
– Элли? – постучав в окно, тихо поинтересовалась Гвен. Не услышав ответа, она заглянула внутрь. В комнате царил полумрак с переливающимися отсветами воды. Иногда такая атмосфера создавала жуткие картины. Несмотря на то, что полмира, в котором жила Эллисон находился в океане, над поверхностью воды было достаточно небоскрёбов. Устройство городов обстояло так, что многочисленные строения образовывали муравейники, начинающиеся у самого дна океана и тянущиеся к солнцу на 2-3 километра. Избыточность жилого места позволяла одному человеку иметь сразу две квартиры – одну поближе к небу, другую – окружённую водой. И если местные жители спокойно передвигались в толще воды, как русалки (легенды о которых давно перестали быть легендами), то такому пришельцу как Гвен была доступна только верхняя часть города. Существовали конечно некоторые способы попасть в глубины и трущёбы, но сейчас не о них. Пробравшись в комнату, Стейси надеялась найти подругу здесь. Из угла, где находилась софа послышалось какое-то шевеление. – Элли, – удовлетворенно повторила женщина-паук. – Я здесь, – спокойно отозвалась та. Девушка листала книгу. Она уже успела переодеться в домашнюю одежду и выглядела совершенно непринужденно. Будто бы не она всего 10 минут назад залепила Брауну пощёчину. – Всё хорошо? – спросила Гвен, садясь напротив неё на кровать. – Не считая дурацкой шутки Хоби, да, я в норме, – Батлер кинула мимолётный взгляд на подругу, как бы подтверждая, что всё хорошо. Стейси вздохнула, размышляя как лучше продолжить диалог. Учитывая прямолинейность Элли, она решила пости этим же путём. – Я не буду сейчас оправдывать Хоби. Он перестарался, разыгрывая нас. Думаю, моя первая реакция была бы тоже злость, но потом мы бы посмеялись. Может быть, он ожидал от тебя чего-то подобного, но просчитался, – произнесла она. – Да, скорее всего, – шелестнув страницей, согласилась та. Гвен замолчала, потому что хотела упомянуть про внезапное откровение Эллисон, но не знала, как сделать это тактично. – Послушай, мы... не знали о твоей истории. Как-то не было случая, чтобы мы могли об этом поговорить, – Стейси говорила немного запинаясь. – Если бы ты рассказала нам, мы бы обходили стороной эту тему. – Всё в порядке вы же не знали, – снова ответила Элли. Она вновь перелистнула страницу, и Гвен могла поклясться, что девушка даже не вчитывалась в написанное. – Элли, я хочу услышать правду, что ты на самом деле думаешь обо всём случившимся, – выпалила Гвен, осознав, что разговор заходит в тупик. Батлер ещё раз вздохнула и закрыла книгу. Она не мигая уставилась на подругу, обдумывая ответ. Всё решение конфликта выстроилось перед ней, как только она ушла: она успокоится, чуть позже Хоби придёт извинится, они всё обговорят и проблема будет исчерпана. Девушка всегда составляла план решения конфликта, это было проще, нежели бессмысленно накручивать себя. Но сейчас что-то было не так. – Мне обидно, Гвен, – начала она. – Это не просто шутка или розыгрыш, где можно спрятаться, а потом выпрыгнуть из-за угла и сказать: «Бу». Хоби воспользовался нашим доверием. Я не понимаю такого поведения. – Но во время миссий мы же делаем то же самое, – тут же ответила Стейси. – Иногда это выглядит как шутка, а иногда мы неосознанно бросаемся в самые опасны места, заставляя друзей переживать. – Вот именно, что неосознанно, – Элли недовольно повторила слова собеседницы. – И во время миссий это ощущается по-другому. Мы знаем, что можем постоять за себя. И даже если нам требуется помощь друг друга, то мы выручаем уже по привычке, на уровне инстинктов. На переживания времени не остаётся. Девушки сверлили друг друга взглядом. Подул ветер, которых распахнул не закрытое окно. – Не буду с тобой спорить, – сдалась Гвен, отведя глаза. – Я не знаю, что из всего этого будет правильным, а что нет, но Хоби был не прав, я тебе уже это сказала. Вы помиритесь, главное не сердись на него. – Я не сержусь, – миролюбиво ответила Батлер. – Просто мне не приятно. Это как в анекдоте: ложечки мы нашли, но осадочек остался. – Ну да, – усмехнулась Стейси. Она не раз слышала эту фразу от подруги. – Давай не думать об этом. Может посмотрим фильм, если пикник накрылся? – Было бы неплохо, – согласилась Элли. – Сейчас дам тебе одежду, не в костюме же сидеть, – она поднялась и подошла к шкафу. Когда Гвен с удовольствием сменила облегающий костюм на свободные футболку и шорты, а Эллисон запаслась вкусняшками, они завались смотреть фильм. Вечер прошёл спокойно, со смехом и шутками, масками для лица и комментированием фильмов. Девичники, знаете ли, могут быть очень даже приличными.* * *
Несколько дней прошли незаметно. Элли отслеживала появление новых миссий, но свою фамилию в числе исполнителей игнорировала. Не было настроения всем этим заниматься. На гневное сообщение от Мигеля она тоже не обращала внимания. Как бы он не злился, заставлять её работать на износ он не имел ни какого морального права, так считала девушка. Поэтому занималась своими делами: нагнала программу по интересующим её предметам в колледже, отработала парочку смен в кофейне, занималась водорослями на балконе. Вечерами садилась плести украшения из бисера, но что-то пальцы слишком быстро начинали дрожать от переутомления, а новая леска оказалась слишком наглой для маленьких бусин. Со статьями тоже не ладилось, путного ничего нарыть не получалось. Хоби пришёл к ней на второй день её затворничества, под вечер. Но Эллисон, едва почувствовал присутствие ещё одного паука в её вселенной, поспешила закрыть окно. Она ещё была не готова с ним говорить. Браун минут 15 терпеливо просидел на лестнице около её окна, после чего ушёл. На следующий день его уже 30-ти минутная посиделка, которую он коротал за сооружением очередного механизма, тоже не увенчалась успехом. В этот раз Элли выключила в комнате весь свет, стараясь создать впечатление, что её нет дома. Она даже не поняла, зачем так сделала. Просто, когда опять почувствовала присутствие Хоби, руки инстинктивно потянулись к выключателю, а сама она засела на софе, которая снаружи просматривалась плохо. В третий раз, девушки действительно не оказалось дома. Окно было по-прежнему закрыто. Однако, на этот раз Хоби не планировал задерживаться долго. Парень лишь оставил на козырьке окна бумажный стакан с водой и небольшой кувшинкой в нём. Браун ожидал от неё скрытности. Потому что, если он протестовал громко, присутствуя на демонстрациях и всяким праведным дерьмом подвергал авторитет власти, то Элли делала это тихо, исподтишка. И панк мог бы назвать это грязной игрой, если бы Батлер не била по тем делам, которые правительство тоже вело в подполье. И своих статья она всегда изъяснялась максимально честно. В какой-то степени скрытность была возможностью как можно дольше вести эту игру. «Ложь во благо» – эта фраза всегда ставила точку в их спорах. Поэтому закрытое окно было весьма ясно отражало позицию Эллисон на данный момент. Хоби мог легко пробраться к ней в комнату через балкон. Замок там был хлипкий и не доставил бы особых трудностей. Но парень знал, пока девушка не захочет его слушать, разговора не получится. Забавно то, что, имея удобный вход с улицы прямо к себе в квартиру, все друзья-пауки Батлер всё равно пользовались окном, на что она часто злилась. Придя вечером со смены, Элли сразу проверила лестницу за окном. Она чувствовала, что паук успел тут побывать. Завидев на подоконнике кувшинку, она бросила свою сумку и стремглав кинулась спасать бедное растение. Воды для этого растения в стаканчике было слишком мало. Водоросли на её балконе были оснащены специальным насосом и небольшим навесом. Элли хотела, чтобы у них всегда было то, в чём они нуждались, когда её нет рядом, будь то вода или тень. Её друзьям из университета казалось, что Батлер иногда ну вообще нечем было заняться, раз она соорудила НАСОС для водорослей. И пока девушка искала более подходящую ёмкость для цветка, про себя она оценила полученный подарок. На следующий день Хоби, не без ухмылки заметивший, что кувшинка переехала на балкон под навесик, принёс на этот раз гренки из одного панковского бара. Когда они ходили на концерт, эти гренки с чесночным соусом так запали Элли в душу, что она в одно жало слопала 4 порции, пока Браун подшучивал над ней. Девушка, проходящая мимо окна, заметила сначала упаковку бара, в котором продавались её любимые гренки, потом паучьим чутьём почувствовала Хоби. Тот решил ненадолго задержаться, в надежде, что сегодня разговор наконец состоится. Элли несколько секунд раздумывала. Почему-то разговаривать ещё не хотелось, хотя времени уже прошло достаточно, но гренки, видневшиеся через прозрачную крышку, были такими аппетитными… Кое-как договорившись со своей совестью, она вздохнула и открыла окно. – Наверное, стоило в первый же день принести тебе их, – усмехнулся Браун, поднимаясь с лестницы. – И тебе привет, Хоби, – несмотря на парня, произнесла она. – Спасибо за гренки и за кувшинку. Положив руки на упаковку, она заметила, что та была чуть ли не горячей. Рот сразу же наполнился слюной. Очень коварно обиженной девушке подсовывать её любимую еду. – Поговорим? – после недолгого молчания поинтересовался панк. Батлер вздохнула. На компромисс с совестью она то пошла, но говорить всё ещё не хотела. – Давай попробуем, – произнесла та и, забрав с козырька свои гренки, открыла окно по шире, чтобы Хоби мог залезть без проблем. Оставив упаковку на столе, чтобы она её не отвлекала, Элли уселась на кровать, подобрав полы длинной зелёной юбки. Парень наблюдал за её действиями. Он молчаливо оглядел блондинку, когда та выжидающе уставилась на него. – Ну и каково это, почувствовать страх, когда близких тебе человек безосновательно рискует своей жизнью? Девушка застыла, кончики пальцев дрогнули. Что?.. Она не была надменной, но честно призналась себе, что это… было не то, что она ожидала. Дыхание спёрло, а глаза расширились от удивления и, непонятно откуда взявшегося, страха. – Что? – с третьей попытки смогла вымолвить Элли. – Я говорю, каково смотреть на то, как глупо рискует близкий человек? – непринужденно повторил Хоби. Вопрос прозвучал как нападка. Он стоял напротив Батлер, с гитарой за спиной и руками в чёрной джинсовке и спокойно наблюдал за девушкой, пока та пыталась собраться. – Я не понимаю о чём ты, Хобарт, – отведя взгляд, произнесла Эллисон. – Если ты пришёл извиниться – извиняйся или уходи. Она встала, чтобы забрать гренки со стола в углу и уйти на кухню. Взять желаемое в руки ей позволили, а вот уйти нет. Панк навис на Элли, перекрывая путь рукой. Он учитывал их разницу в росте, поэтому положил руку на стену на уровне её головы. – Ты, Эллисон, авантюристка и рискуешь своей жизнью на каждой ёбанной миссии, – вкрадчиво, выделяя каждое слово, сказал парень. Взгляд Элли был направлен прямо, чтобы не видеть его глаз. Она не была сильно напугана, но страх с долей шока смешались в ней из-за странной ерунды, что нёс Хоби. – Не матерись пожалуйста, – в сотый раз просила она его. – И я не рискую собой, я… – Нет, рискуешь, – перебил Браун, наклоняясь ниже к ней. – Ты специально ждёшь до последнего прежде чем увернуться от машины или куска бетона; проскакивает на паутине в самые узкие щели, когда есть более безопасные варианты; провоцируешь врагов, прежде чем их обезвредить. Мне продолжать? – Я… Я… – Элли не могла найтись, что ей ответить. Обвинение было слишком неожиданным. Она не рисковала собой, она всего лишь выполняла свою работу. – Когда ребята предлагают нормальные, адекватные планы, чтобы просто и быстро расправиться с задачей, ты начинаешь предлагать другие или потом действуешь так, как хочется тебе, – продолжил наступать Браун. – Ты тоже бываешь не согласен с планами, – бросила Элли. – Да, но тем не менее я им соответствую, хоть они меня и раздражают. Потому что это залог безопасности команды, которая у нас сложилась, – тихо ответил панк, ловко отводя от себя стрелки. – И если я рискую, то не заставляю напарников переживать за себя, это безопасный риск. А ты каждый раз всего на несколько секунд расходишься со смертью. У Эллисон слова застряли в горле. Она не могла осознать это внезапное обвинение. Неужели она действительно рискует собой? Девушка конечно замечала это странное… чувство, когда разлеталась с осколками здания, но… Это же не так опасно, как преподносит ей Хоби. Она всегда осознаёт, какова вероятность успеха её манёвров. И если они в любом случае не принесут Батлер или другому члену команды вреда, то какая разница, какой план лучше? Почему Хоби вдруг вообще решил ей об этом сказать? Одно дело миссии, другое – его выходка несколько дней назад. – Это никак не касается того, что ты сделал, – невозмутимо продолжила гнуть свою правду Эллисон. – Правда? – Хоби опять поднял брови, будто удивился всему, что сам сказал. Но после он нагнулся ещё ниже, так, что девушка почувствовала его дыхание на своей щеке. Внутри неё что-то чертыхнулось. – Тогда почему ты испугалась также, как я боюсь за тебя? Элли шокировано уставилась на панка, который совершенно непроницаемым взглядом изучал её лицо. Задержавшись на губах девушки дольше положенного, он вышел из её личного пространства. Браун скинул с себя гитару, поставил ту у стены и прошёл на балкон, будто не сказал сейчас ничего серьёзного. Элли не могла пошевелиться, провожая парня глазами. Девушка застыла, как и стояла, с гренками в руках. Он… что? Они общались не больше полугода. Но, благодаря своей внутренней проницательности, Батлер различала мелочи в поведении и словах человека, которые имели для них сакральное значение. И на языке Хоби Брауна фраза: «Я за тебя боюсь» была равносильна «Ты мне нравишься». Он боялся, что она когда-нибудь слишком в себя поверит, и пуля всё-таки угодит ей прямо в лоб. Он боялся, что враг, с которым Элли решит вести «светский диалог» окажется слишком непредсказуемым. Он боится, что у неё закончится паутина при очередном отчаянном прыжке. Хобарт боялся её потерять. И доходчиво объяснить это, чем устроить жестокий розыгрыш, он не смог. Но даже так, парень не ожидал он неё такой ярости и уж точно не думал, что Эллисон залепит ему пощёчину. Хотя, благодаря этим эмоциям, девушка лучше смогла его понять. – Хоби, – наконец смогла выдохнуть девушка. Некоторое время она стояла в оцепенении, потом встряхнулась, будто пришла в себя. Элли поставила обратно на стол гренки и направилась вслед за парнем на балкон. Браун стоял, опершись о перила, и смотрел в даль. Он хмурился, судя по всему, обдумывая, всё что сказал. Батлер разглядывала его несколько минут, после чего тоже взглянула на небоскрёбы, разрезающими сиреневое небо. Смеркалось и ветер становился холоднее. Девушка приобняла себя за плечи, вцепившись пальцами в тонкую блузку. Она несколько раз открывала рот, как рыба, но не могла подобрать слов. Мысли вертелись в её голове с такой скоростью, что грозили расколоть черепную коробку. Вопросы выскакивали один за другим, не оставляя возможности обдумать и осознать хоть бы один. Наконец, Элли смогла из себя выдавить: – Хоби, я тебе нравлюсь? – это был вопрос, который в итоге занял главенствующую позицию. Может это и было глупо, но девушка не смогла заставить себя спросить что-то другое. Элли не знала, что её удивляет больше, что панку может кто-то нравится или что ему нравится именно она. Это было чертовски странно. Хоби Браун – противоборствующая душа от мозга до костей, ставящая под сомнение буквально всё. (Неужели он не отрицает любовь?) И Эллисон Батлер – милая, нежная и уравновешенная, она рассудительна и не принимает поспешных решений. Девушка верит в справедливость и человечность. И он влюбился именно в неё? Браун вздохнул и опустил голову, закрывая глаза. – Ты рискуешь собой на каждой грёбанной миссии. И я ничего не могу с этим поделать, – проигнорировал он вопрос. – Моё сердце замирает каждый раз, когда представляю, что на этот раз тебе может не повезти. Ты будешь истекать кровью, а я даже не смогу помочь. Элли сглотнула, а по щекам внезапно покатились слёзы. Она судорожно вздохнула и поняла, что почувствовала тоже самое, когда Хоби «упал с крыши». Это была беспомощность. Женщина-паук могла многое, но в тот момент она была всего лишь Элли, бессильной как-либо помочь ему. Она впала в панику от того, что могла потерять Хоби. Панк повернул голову на её рваное дыхание и лёг на свою руку, серьёзно наблюдая. – Я не хотел тебя расстроить тогда, – продолжил Браун, после минуты молчания. – Мои намёки ты не услышала, а я просто хотел, чтобы ты поняла каково мне. Девушка всхлипнула, сложила руки лодочкой и прижала их к лицу. – Хоби, прости меня, – слёзы ручьями заструились по щекам. Она закрыла глаза и плакала. – Я не хотела… Я-я не знала… Внезапно её мягко притянули за плечи и уткнули в широкую грудь. Стало тепло. Хоби медленно поглаживал девушку по спине. Щекой он прикоснулся к её волосам, заполняя пространство вокруг неё собой. Элли прижалась к нему теснее, вообразив, что розыгрыш оказался правдой и она не смогла спасти парня. Её колючего анархиста. – Я знаю, – тихо ответил он. – Теперь и ты знаешь. Они простояли так несколько минут, пока Эллисон не перестала дрожать. – Хоби, – едва восстановив дыхание, в который раз произнесла она. – М-м? – вопросительно промычал панк, наблюдая за плывущими по небу облаками. – Я тоже за тебя боюсь. То есть, – поспешила поправить себя девушка. – Ты мне тоже нравишься. Браун расплылся в довольной, как кот, улыбке. Это было очень приятным дополнением вечера. – Правда? – изображая изумления, он отодвинулся от неё, чтобы взглянуть в глаза. – Правда, – ответила Элли. – А ты что ожидал от меня услышать? – Ну даже не знаю, – начал дурачиться парень. – Я готовился к тому, что ты выкинешь меня с балкона или… – Дурак, – произнесла она и несильно стукнула Хоби кулаком в грудь. Он засмеялся в ответ, выпуская из своих рук. Уголки губ Эллисон тоже дрогнули в улыбке. Они несколько секунд смотрели друг другу в глаза, постепенно осознавая всё произошедшее. – Хоби, я правда не думала, что чересчур рискую собой, – произнесла она. – Для меня это… что-то вроде привычки? Я не знаю, но постараюсь быть осмотрительней. Он аккуратно заправил светлые волосы ей за ухо. – Главное, что я смог до тебя это донести, Эллисон Батлер, – довольно, чуть приподняв бровь, сказал Браун. – Потому что иначе мне бы пришлось реально умереть, чтобы ты поняла. Элли снова стукнула его по груди, забавно нахмурившись. Хоби расхохотался и немного отпрянул назад. И в тот момент, когда он отвлёкся, девушка притянула его на высоту своего роста за джинсовку и поцеловала. Тот приятно удивился и почти сразу ответил, привлекая ближе к себе за талию. Панк оказался на удивление требовательным, наступая на Эллисон, которая была вынуждена сделать несколько шагов назад и врезаться в стену. Оказавшись зажатой между холодным зданием и горячим Хоби, девушка оторвалась от его губ и судорожно вздохнула. Но едва она это сделала, как Браун опять смял её губы своими. Ему было не очень удобно из-за значительной разницы в росте, поэтому он обхватил Элли своими лапищами за спину и аккуратно приподнял. Она положила руки ему на шею, чтобы хоть как-то удержаться и не быть похожей на висячую грушу. Изредка отрываясь друг от друга, чтобы сделать быстрый вдох, Хоби стремительно возвращался обратно к своему занятию. Девушка пылко отвечала, вкладывая в эти прикосновения всю свою нежную душу и то, что ей страшно его потерять. До невозможности. Но в какой-то момент Батлер начала и в правду задыхаться от настойчивости панка. Наконец ей удалось откинуть голову назад и немного отодвинуться. – Хоби, я сейчас задохнусь, – с одышкой произнесла она. Теперь Элли действительно была похожа на грушу. Браун усмехнулся, но вернул её обратно на землю. – Что, кислородное голодание началось на такой высоте? – пошутил он. – Да, благодаря тебе, – сказала Элли, переводя дух. – Обращайся, я и не такое умею, – самодовольно подытожил Хоби и направился обратно в комнату. Эллисон взглянула на темнеющее небо. Про себя она подумала, что теперь у неё будет достаточно времени узнать обо всех этих его умениях. – Я так понимаю, что гренки ты уже не будешь? – осведомился он из недр квартиры. Расширившиеся глаза девушки надо было видеть. Она стремглав бросилась спасать свои гренки.* * *
Пару часов спустя, они лежали вместе на кровати и смотрели какой-то фильм. Элли лежала на груди у Хоби, почти засыпая. Она изрядно вымоталась в институте ещё и вся это нервотрепка вечером. И сейчас, лёжа у Брауна под боком, пока тот игрался с прядями её волос, она была способна только изредка выхватывать из фильма обрывки фраз. Гренки они давно съели, так же, как и заказную пиццу. Парочка успела ещё несколько раз в шутку поругаться, сначала из-за того, что Хоби завалился на кровать в своих берцах, потом из-за выбора фильма. Но сейчас было хорошо. Тепло и уютно. Можно было ненадолго обо всём забыть, о миссиях и бушующем Мигеле, о непорядках в городе, потому что полиция усилила патрули, и даже о промахах со статьями. Но несколько вопросов всё ещё не давали девушке спокойно забыться сном. – Хоби, – собрав последние силы, начал она диалог. – М-м? – вопросительно промычал он, наблюдая за героями на экране. – А ребята всё ещё думают, что ситуация на крыше – это розыгрыш? Парень задумался. Он не стал им рассказывать о своих планах, потому что, во-первых, думал, что кто-то из них проколется, а во-вторых, считал это своим собственным делом. – Нет, – ответил Браун. – Тогда нужно перед ними извиниться. Они же тоже переживали за тебя, – произнесла Элли и посмотрела на него. – Да, хорошо, – легко согласился Хоби. Некоторое время они смотрели фильм в молчании, пока девушка пыталась сформулировать следующий вопрос. Но панк её опередил. – Насчёт твоего ключевого события, – медленно произнёс он. Элли немного напряглась, просыпаясь. – Ты же мне когда-нибудь расскажешь? Он не испытывал сожаления о том, что всколыхнул в ней тогда на крыше неприятные воспоминания. Браун не знал и в этом не было ничьей вины. К тому же, девушка сама просила её не жалеть. Но, тем не менее, узнать по подробнее ему хотелось. И он был готов ждать столько, сколько по требуется. – Когда-нибудь – да, – коротко ответила Батлер. Ещё несколько минут молчания. – Почему ты удивился, когда я тебя ударила? – спросила Элли. Стыдно ей не было, на тот момент пощёчина была заслуженной, а вот интересно было. Хоби усмехнулся. – Ну, во-первых, рука у тебя тяжёлая, – начал он. – А во-вторых я знал, что ты разозлишься, но что полезешь меня бить не ожидал. – Будешь знать, как меня пугать, – пробурчала девушка. – О, ну тогда я буду шлёпать тебя по заднице каждый раз, когда будешь рисковать собой, – засмеялся Хоби. Она третий раз за вечер стукнула его кулаком в грудь. Сон медленно возвращался, погружая Эллисон в царство Морфея. Вопросы у обоих кончились. Она теснее прижалась к парню и зевнула. Браун оставил в покое её волосы и притянул к себе под бок, согревая своей рукой и телом. В фильме продолжала разворачиваться какая-то драма, герои наперебой что-то рассказывали. – Мне остаться с тобой на ночь? – тихо поинтересовался Хоби, надеясь, что девушка ещё не спит. – Угу, – промычал та в ответ. – И на завтра, пожалуйста, – заплетающимся языком выговорила Батлер. Его губы разъехались в умиротворённой улыбке. – Как скажешь, Элли. Браун осторожно поцеловал в лоб уже уснувшую девушку. Фильм он досматривал с мыслью, что даже если свою панковскую душу нужно усмирять, риск иногда является единственным решением.