Тайна Тёмных вод

             — У меня странное ощущение, — протянул Минги, сидя в гамаке и покачиваясь. Он хмуро смотрел перед собой, и ему всё время мерещилось, что из тёмного угла каюты на него кто-то всё время смотрит.       — У меня тоже, — Чонхо уже несколько раз моргнул и потряс головой, однако шелест деревьев, в чьих кронах игрался ветер, никак не хотел уходить из головы. В этом приятном слуху шуме он отчётливо слышал чей-то смех, чей-то тихий голос, шепчущий скорее лечь поспать. Уснуть, чтобы оказаться с кем-то рядом. Чонхо действительно заторопился укладываться.       — Что с тобой? — Минги озадаченно глянул на скинувшего обувь и рубаху друга, который поспешно накрывался покрывалом.       — Я спать! — выкрикнул Чонхо, озадачивая Минги ещё больше.       Чонхо укладывался спать не потому, что решил послушать голос, а потому, что надеялся, что сон отвлечёт от этого, заставит отступить. Проще говоря: уснул-проснулся и без последствий. Проснуться желательно в своём уме и с утра пораньше. Но ни Чонхо, ни кто бы то ни было не поняли, что корабли торгового каравана вошли на границу Тёмных вод, чьи тайны до сих пор не разгаданы — ходили лишь слухи.       Хотению Чонхо сбыться было не суждено…       Лёгкий нежный чуть прохладный ветерок ласково коснулся лица, взъерошил чёлку и принёс чей-то задорный голосок, стихотворно сказавший:              Проснись! И ко мне ты обернись!              Чонхо предельно осторожно разомкнул веки, воззрившись на голубое небо с редкими перьевыми облаками. Красота такая. Умиротворение! Лёгкий ветерок. Чонхо лежит так удобно. Ни холодно, ни жарко, ни душно, ни сыро — самое оно, чтобы помечтать или почитать. Вот только с каких пор на корабле стеклянные потолки, что даже из каюты видно небо? А ветер дует из иллюминаторов?       Медленно сев, Чонхо огляделся. Какой-то храм, напоминающий те, что он видел на Востоке. Всё в красных, зелёных и золотых цветах. Своеобразные узоры, в которые чем дольше всматриваешься, тем больше видишь, и картины рисовались самые разнообразные: Чонхо даже показалось, что один узор, сформировавшийся в чьё-то лицо, ему подмигнул. Из-за высоких перил красно-розового мостика, на котором Чонхо и оказался, рассмотреть всё не получалось. И стоило Чонхо встать на ноги, как появилась запоздалая мысль, что не стоило этого делать.       Во-первых: островок, на котором размещён храм или что это, висел в воздухе. Чонхо высоты не боялся, но от вида моря далеко внизу стало как-то не по себе.       Во-вторых: не понятно, каким образом попадающая на островок вода широкими ручьями стекала вниз. Но это ещё не всё: в кристально прозрачной воде виднелись золотые и серебряные маленькие рыбки, чьи чешуйки сверкали яркими искорками в лучах солнца — они вместе с водой ухали вниз, но не падали, а парили, возвращаясь к озерцу, больше походящему на большую лужу. Ну а потом снова плыли по течению, падали до определённой высоты и взлетали обратно. И так до бесконечности.       И, в-третьих: куда идти и что делать? Голоса Чонхо больше не слышал, однако у него появилось стойкое ощущение, что его кто-то ждёт. Ждёт, начиная терять терпение.       Немного потоптавшись на месте и пооглядывавшись, выискивая дорогу, Чонхо сделал первый неуверенный шаг. С одной стороны мостика шла короткая тропинка из плоских серых камней, ведущих в храм и… из-за темноты, что непроницаемой стеной стояла в дверном проёме — только после этого Чонхо заметил, что и в широких окнах стояла та же тьма — Чонхо и решил пойти в другую сторону, где дорожка, состоящая из таких же мостиков и каменных дорожек, уходила куда-то по дуге. Куда конкретно, сказать было сложно, потому что обзор перекрывали высокие кустистые деревья, с тонкими ветками с узкими длинными листиками и весьма красивыми многослойными цветами.       Проходя мимо такого дерева, Чонхо даже замер, чтобы повнимательнее рассмотреть цветы: дотянулся до нижней ветки и опустил ниже, разглядывая идущие волнистыми дугами лепестки. Однако даже после нескольких минут пристального изучения так и не смог понять, какого они цвета, но явно с оттенком розового — то ли персиковые, то ли около того. В любом случае — очень красиво. Чонхо даже представил, что, если сорвать несколько таких веточек и поставить в вазу, то это станет прекрасным дополнением к любому интерьеру. И тут же пришла мысль: цветущие на дереве свободно они смотрятся лучше.       Причмокнув, Чонхо прищурился и… ткнулся носом между листиками, вдыхая аромат. Л — любопытство! И стойкий запах яблок сбил Чонхо с мысли. Он-то предполагал, что должно пахнуть какой-то ягодой или теми же персиками, но уж точно не яблоками. К тому же в аромате присутствовали кисловатые нотки — добавляло чего-то интересного. Такого же интересного, как появившийся в голове образ чьей-то улыбки.       Улыбка…       Чонхо закрыл глаза, и образ губ в голове немного изменился: улыбка осталась такой же задорной, но теперь, точно невидимой кистью художника, был дорисован подбородок, часть носа и щёк, а так же немного тонкой шеи. Шея Чонхо показалась уж слишком тонкой, особенно по сравнению с его собственной.              Принеси              Голоса Чонхо не ожидал, поэтому от неожиданности даже подпрыгнул на месте. Широко распахнув глаза, он снова принялся озираться по сторонам, не понимая, что именно принести. Пока не опустил взгляд, смотря на цветок, приделанный к длинной деревянной шпильке. Причём цветок точно такой же, как те, что росли на деревьях, даже запах от него исходил такой же, и цвет такой же, и форма и многослойность. Будто эти цветы, как паразиты, что росли за счёт других и практически на любой поверхности.              Как грубо!              Почему-то от недовольного голоска в голове Чонхо стало весело. Он даже не сдержал смешка. Как наяву перед глазами встал образ обиженного ребёнка, которому не дали обещанную сладость. И это не те моменты, когда чадо вот-вот разразится водопадом слёз, а когда вот-вот грозится извергнуться яростью вулкана — на таких детишек особенно забавно смотреть. Со стороны. На месте родителей такого чада Чонхо точно не хотел бы оказаться.       Ловко крутанув заколку пальцами, Чонхо увереннее её перехватил и твёрдой поступью зашагал дальше, продолжая попутно изучать окружающий его мир. Очень странный мир. Мир, не походящий на настоящий. Одна часть Чонхо упрямо доказывала другой, что это нереальность, что это сон, ведь они же легли спать, а значит, сон! Вторая же часть вопила, что сон уж слишком реальный — запахи, ветер, ощущения в целом — а это значит, что кто-то перенёс его в другой мир! Чонхо был не против приключений, особенно если они с друзьями, но с одним НО: если ему всё понятно. А тут ничего же не понятно.              Так ты дойдёшь уже?              От капризно-приказного тона Чонхо стало веселее. Даже самому стало любопытно, кому же принадлежит этот голосок. Хотя он никак не мог разобрать, мужской это голос или же женский. За время своих путешествий Чонхо с кем и чем только ни сталкивался: и с женщинами, похожими на мужчин — бородатых и волосатых, с грубыми голосами, — и с мужчинами, похожими на женщин — миниатюрными, с тонкими голосками и с настолько миловидными личиками, что реально не понять, кто перед ним. Они с друзьями иногда даже делали ставки…       Сколько ни осматривайся, ландшафт не менялся. Всё те же красивые деревья перед храмом, ручьи, сбегающие вниз, летающие рыбки. К слову, поглядывая на деревья, Чонхо никак не мог вспомнить, видел ли он что-то подобное там, внизу. В реальности. Всё-таки Чонхо склонялся к тому, что это сон. Несвойственный ему, ведь обычно он видел то, что пережил, будучи в сознании, и всё же сон.              Во снах можно сделать многое              Чонхо ускорил шаг. Ещё несколько секунд в пути, и он, наконец-то, увидел того — или ту — кто с ним всё это время разговаривал.       В центре чего-то напоминающего ринг, только без одной стены и сделанном по типу многочисленных мостиков храма, восседал кто-то. Меж чуть растрёпанных ярко-зелёных волос торчали ветвистые рожки — почти как у оленей. Большущие серые глаза, смотрящие одновременно изучающе и хитро — такое странное сочетание. О телосложении сказать было сложно — его скрывали многослойные своеобразные одежды, чем-то напоминающее платье с запахом: от цветовой гаммы вокруг они отличались сине-серебристыми цветами. Чонхо незнакомец напомнил о драконах, о которых он читал в детстве.       Наигравшись в гляделки, Ёсан вытянул руку из широкого рукава и указал перед собой. Чонхо только один раз моргнул, а перед Драконьим принцем появился столик на коротких ножках, а напротив него подушка для гостя, на которую Чонхо далеко не сразу присел. Ёсан без внимания это не оставил: ехидненько хихикнул, и уже Чонхо глянул на него с подозрением.       На появившийся из воздуха белый фарфоровый чайничек Чонхо посмотрел с любопытством. По мысленной команде Ёсана чайник разлил кипяток по маленьким чашечкам без ручек. В голове Чонхо тут же появился вопрос: «просто кипяток пить?», на что Ёсан не сдержал смешка, прикрыв широкую улыбку рукавом. Чонхо прищурился, но ничего говорить не стал.       Тем временем Ёсан продолжил ухаживать за гостем, проводя что-то типа чайной церемонии: на самом деле этот чай свяжет их крепче, чем обручальные кольца. В конце концов, Ёсан за этого смертного замуж собрался. И плевать, что Чонхо даже не понимает, где и что он сделал, вступив на территорию Тёмных вод и отозвавшись на зов Драконьего принца. На каждого особенного приходится свой особенный. Даже если они принадлежат к разным видам.       Высыпав в ступку — также появившуюся по его мысленному зову — зелёного порошка из нескольких видов трав, Ёсан добавил немного воды и, вместо пестика, специальной щёточкой начал растирать порошок, смешивая его с водой создавая однородную густую жижу. Он делал это настолько медленно и плавно, что Чонхо не удержался от вопросов:       — А побыстрее нельзя?       Ёсан резко вскинул голову, забавно выпучив глазёнки, чем снова позабавил Чонхо.       — Это же особая церемония, — сердито нахмурил брови Ёсан, заговорив с будущим муженьком как тому привычно: ртом и голосом.       — А что в ней особенного? — продолжал любопытствовать Чонхо: когда Драконий принц заговорил, Чонхо начал склоняться, что перед ним всё-таки парень, а не девчонка. Хотя из-за одежды вопросы всё же оставались.       — Церемония бракосочетания! — с важным видом заявил Ёсан и быстро обмакнул кисть-щётку в стакан чуть не потерявшего от его слов челюсть Чонхо. — Что тебя так удивляет? — Ёсан пожал плечами, обмакнул кисть в ступу, затем в свою кружечку, кою сцапал и протянул Чонхо. — В конце концов, ты первый меня позвал.       — Первый? Я? — удивлению Чонхо не было предела.       — Ты ещё спроси «когда?»! — выкрикнул Ёсан и, ввергая своего избранника в шок, кинулся на него, буквально силой вливая чаёк в рот, накрывая губы руками, чтобы не выплюнул.       Чонхо больше испугался, что кипяток ошпарит всё во рту, а сверху ещё и глотку с пищеводом, однако жидкость мало того что оказалась весьма вкусной, так ещё и нисколько не горячей, даже наоборот — прохладной.       А потом!       Не успел Чонхо отойти от одного потрясения, как за ним последовало новое. Ёсан так поторопился подняться, что наступил на подол своих одежд и, если бы Чонхо не успел перехватить его за талию, то гарантированно бы шмякнулся.       — Спасибо! — поблагодарил Ёсан: с хмурым видом он принялся задирать подолы, которые не помещались в его руках, раз за разом выпадая, и он начинал с самого начала.       Первому на потуги Драконьего принца надоело смотреть Чонхо: подсев поближе, он просунул руки под полами и просто поднял их, помогая парню удобнее их перехватить, задрав так, что стали видны острые коленки. А ещё Чонхо увидел странную тонкую ленту возле левой ноги. Её неестественно алый цвет цеплял сильнее, чем все остальные предметы храма. Чонхо дотянулся до ленты, повязав её на тонкую щиколотку Драконьего принца.              Что ж, я принимаю твоё предложение!              Чонхо не успел уточнить, какое именно, а заодно спросить, почему Ёсан снова заговорил в голове, как хрупкая на вид ножка толкнула его в плечо. Чонхо думал, что его скинут с места обряда, но спина врезалась во что-то мягкое. Он не сразу сообразил, что декорации сменились и теперь они оказались в комнате, а упал он на кровать. Чонхо нервно сглотнул, смотря снизу верх на наступившего на его грудь Ёсана, всё так же держащего подолы своих одежд. Драконий принц смотрел видом победителя.              Это пока что сон              Чонхо замер, вылупившись на то, как одежда на Ёсане начинает медленно растворяться, обращаясь в лёгкую дымку, пока он не остался совсем обнажённым, за исключением той самой алой ленты на ноге. Ёсан медленно опустился на четвереньки и подполз повыше, чтобы его лицо стало на уровне с лицом Чонхо.              Но выбора ты уже лишён!              Чонхо резко открыл глаза. Опять же он не сразу сообразил, что находится в своей каюте. До ушей донёсся тихий стон Сонхва, затруднённое дыхание Минги и громкое пыхтение Уёна.       — Кажется, — растерянно пробормотал Чонхо, — не я один угодил в эти сети…