Тайна Тёмных вод

             Уён о любви и прекрасном принце не мечтал. Он не верил в прекрасную и вечную любовь и частенько посмеивался над наивностью Минги. Два упрямца. Сонхва старался в это не вмешиваться, но когда чувствовал, что кто-то из этой парочки начинает перебарщивать, вставлял своё веское слово. Тут даже не авторитет, как лидера их маленькой команды, а как самого старшего. Ну и когда Сонхва начинал действительно злиться, желание шутить и спорить резко пропадало.       И нет, Уёну не разбивали сердце или изменяли, или ещё что-то подобное. Как подметил Чонхо, делая мега важный — и мега потешный — вид, друг просто не нашёл того самого человека. Уён на это поцокал языком, отрицательно помотал головой, ещё и указательным пальчиком подвигал. Дурак он, что ли, влюбляться? Потом трать нервы на него! На того, в кого влюбишься. В общем, из этих соображений он самоуверенно заявил, что никогда и ни с кем встречаться не будет. Друзья над ним посмеялись, но оспаривать не подумали. Правда, Минги как-то пару раз предлагал сделать ставки и проверить, через сколько времени Уён найдёт своего рыцаря. И ведь поспорили же! Пока победивших нет. Проигравших, в принципе, тоже.       На полку Уён забирался под насмешливым взглядом Чонхо. Так и хотелось взять и специально на него наступить. Схватившись за край импровизированной кровати, Уён легко подтянулся и оказался в своём укрытии, где тихо кряхтя, точно древний старец — а вы попробуйте в узком месте переодеваться! — стащил с себя обычную одежду, напялив мешковатую рубаху, которая на нём смотрелась платьем. Однажды Минги по этому поводу пошутил, что Уённи уже приготовил свадебное платье. И плевать, что это почти что ночнушка. Белая же! Уён тогда не знал, то ли стукнуть друга, то ли поржать от души. В итоге выбрал второе. И то потому, что не ожидающий такого сравнения Сонхва реально не сдержал дикого хохота.       Оказавшись на полке, Уён широко зевнул и, накрывшись тонким покрывалом, свернулся клубочком, устало смыкая веки. Ничего за день толком не сделал, только по кораблю бродил, да разговоры разговаривал, а устал-то! Будто рабочий на каменоломне. Или это из-за сытненького ужина и пары бокалов хорошего вина — за него хотелось расцеловать Сонхва в обе щёчки: всё потому, что кок его не обманывал и не разбавлял алкоголь, как делал это остальным. От алкоголя Уёна всегда тянуло поспать. Хотя если бы это было на каком-то празднике, то вместо поспать его потянуло бы на поиски приключений на свою жопу.       Что-что, а приключения Уён любил. Особенно если эти приключения плечом к плечу с друзьями. Ну а что? Стоишь за спиной Чонхо, который в бой бросался с мечом и щитом, да и стреляешь себе спокойно из лука или метко кидаешь метательные ножи. К тому же тебя прикрывает Сонхва с саблей и коротким кинжалом. А ещё у командира на поясе обычно висел хлыст, что становилось причиной для некоторых весьма пошлых шутеек. Причём большая их часть шла от самого Уёна. Ну а как не пошутить об этом? Сонхва же когда за хлыст хватается, походит на ту самую проститутку из борделя, что танцует с лентами! Ну, Уён это как-то неосмотрительно и сболтнул. Сонхва был в таком шоке, что даже не сразу нашёлся, что на это ответить. Потом ещё неделю обижался и не разговаривал с Уёном, игнорируя каждое его слово и действие. Весёлые были времена!       Вот так, вспоминая, что они вместе пережили за несколько лет знакомства, Уён и задремал, без всяких опасений отдаваясь во власть сна.       После сна он рассчитывал оказаться там же, где и заснул — на полочке под одеялком, — но открыв глаза, обнаружил себя стоящим на песочном пляже, смотря на светлый горизонт, где сверху тянулось чистое голубое небо, а снизу синяя водная гладь, покрытая лёгкой рябью. За спиной пальмы с широкими листьями, в которых виднелись огромные гроздья спелых бананов. Уёну даже захотелось съесть их. Конечно, маловероятно, что целая ветка в него поместится, но парочку навернул бы с удовольствием!       Уён осторожно вошёл в воду и удивлённо присвистнул: вода так ясно ощущалась тёплой и мягкой, что появилось безудержное желание поплавать. Ну а что? Сон такой яркий, ощущение такие, будто всё происходит в бодрствовании. Песок под ногами тёплый-тёплый, щекочет ступню, отчего появлялись щекочущие ощущения и в теле. Дует приятный лёгкий ветерок. Вода тёплая. Одним словом: красота! Вот Уён и поддался порыву и, скинув с себя ночнушку оставшись нагишом, помчался, сначала усиленно шлёпая по воде, а потом, дойдя до оптимальной глубины, нырнул.       Уён этого не заметил, ибо был отвлечён на ощущения, как вода ласкает тело — будто касания нежного любовника — что вздохнул. Он наслаждался видами, что открылись его взору: целое водное царство! Десятки рыбёшек, вдали проплыла большая морская черепашка, по дну островками разрослись кораллы. Между камнями проросли водоросли, — синих, красных, зелёных цветов и их оттенков, — которые, сплетаясь между собой, создавали своеобразных «монстров». Ну, или просто фантазия Уёна дорисовывала из чего-то непонятного что-то более осмысленное. Большой ребёнок!       Уён продолжил спускаться вниз, всё глубже и глубже, ближе и ближе к чему-то неизведанному, к чему-то волшебному. К чему-то, отчего сердце начинало биться в разы сильнее. Или к кому-то, чей голос Уён слышал еле уловимым шёпотом, считая, что это шумела вода.       А потом Уён увидел нечто странное, такое яркое и переливающееся, словно драгоценный камень под лучами солнца. Даже виднелись присущие граням искорки. Уёну стало любопытно, и он поплыл к этому переливающемуся клубку. Только вблизи стало видно, что это маленькие змейки, спутанные между собой. Они тянули друг друга в разные стороны в попытках освободиться, но только сильнее запутывались.              Поможешь им?              Уён заозирался, выискивая говорившего. Померещилось, будто говорила сама вода. Но сколько бы Уён ни вертел головой, сколько бы ни напрягал глаза, всматриваясь вдаль, так никого и не увидел. Ещё бы знать, кого высматривать. Вдруг это вон та черепашка? Или вон та рыбка? Или соседняя рыбка?              Не рыбка и не черепашка              Голос прозвучал задорно. Кого-то определённо забавляло поведение Уёна. Забавляли его мысли. Мысли, которые кто-то читал с той же лёгкостью, что и раскрытую книгу. Уёна от понимания этого передёрнуло, точно от холода, а кожа покрылась мурашками.              Меня ты можешь не бояться              Уён хотел было ответить, но горло точно кто-то сжал. Изо рта вырвался хрип и не более того. Уён сам прижал руки к шее, проверяя, нет ли чего на ней.              На ней бы очень красиво смотрелось колье-ошейник… Скажем так… из… бриллиантов. Что скажешь?              Уён бы как сказал, как бы сказал! Да опять подавился словами. Либо невидимый собеседник этого не понимал, либо говорил, прекрасно зная об этом. На всякий случай Уён его в голове обматерил. Правда, его мысленная тирада, состоящая из крепкого мата, резкого оборвалась, когда, точно из-за завесы, грациозно выплыл огромный крылатый змей. Гибкое тело со сверкающими серо-голубыми чешуйками — сверху они темнее, чем снизу. Светящиеся волшебным светом синие глазищи с вытянутым зрачком. Изогнутая пасть точно улыбалась, а глаза сузились в хитром прищуре. Огромные широкие крылья будто бы состояли из длинных чешуек, хотя издалека напоминали перья. Хвост змея заканчивался широким двойным плавником, очень похожим на крылья. А ещё Уён не сразу заметил ряды изогнутых рожек на его голове. С одной стороны, страшно, а с другой, крайне любопытно.       Лыбясь довольным котом, Сан нарочито медленно, откровенно красуясь, проплыл вокруг Уёна, наслаждаясь его удивлённо-восторженным взглядом. Избранник определённо не ждал увидеть Змеебога во всей своей красе — хотя облик, в котором Сан пред ним предстал, лишь один из многих. Просто решил повыпендриваться. Любил он ловить на себя вот такие взгляды. Однако теперь о других придётся забыть: иногда Сан позволял себе маленькие глупости и выбирался в мир людей. Но с появлением избранника всё изменится.       Наплевав на клубок из драгоценных змей, Сан приблизил голову к Уёну, подставляя рога, за которые тот недолго думая схватился. Действительно, чего бояться неизвестного существа? Подумаешь, впервые в жизни увидел! Сразу надо за ним следовать! Просто Уён подумал: раз сразу не сожрал, значит и потом не будет!       Мысли Уёна Сана веселили. Он даже позволил себе смешок. Уёну стало интересно, чего-то вдруг несущий его куда-то змей издаёт такие странные звуки. Он даже подполз чуть ближе к носу, держась за рога. Сан, забавно собрав глазки в кучку, уставился на избранника с интересом, а тот так же смотрит.       Сан так засмотрелся на Уёна, что чуть не вмазался в створки своего укрытия — аметистового грота, красиво сияющего всеми оттенками розового и фиолетового. Но Сан успел вовремя опомниться и резко вильнуть в сторону, зажав избранника крыльями, чтобы ненароком не слетел. Сон сном, но в подобном месте возможно многое. Уён так рот от восхищения и открыл. Камешки розово-фиолетовыми искрами отражались в его глазах, ненадолго изменяя их цвет.       А потом Уён увидел цветок из насыщенно ярких красных камней. Его широкие лепестки накрыли большую часть потолка пещеры, привлекая к себе внимание. И нет, Уён не подумал, что он слишком ярким пятном выделяется среди всей этой розовой нежности. Он подумал о том, что цветок слишком уж похож на… красное постельное бельё. Огромная алая кровать с балдахином. Комната, украшенная всяческими предметами такого цвета. Украшенная цветом безудержной страсти.       Уёна такие мысли нисколько не смутили. Одно плохо: в появившейся в голове картине, где двое мужчин на этой самой кровати предались похоти, он ясно видел только себя. Но в чьих объятиях он находился? Чьи поцелуи оставляли на его бледной коже лиловые пятна? Почему фигура, лицо, действия такие нечёткие?              Какой нетерпеливый! Но мне нравятся твои мысли              Уён обиженно насупился: нечего чужие мысли читать! Уён не до конца понял, что он сам читает мысли Сана, которые отзывались эхом в его голове. Так же происходило и с Саном. Но только Сан-то знал, что происходит, а его избранник пока нет.       В один прекрасный момент Уёну показалось, что стены слились в один глухой туннель без выхода. От скорости камни, смазавшись, казались единым целым, а не тысячей тысяч камешков. Даже голова от этого немного закружилась, и Уён уткнулся лицом между глаз Сана, пропустив момент, когда тот, выскочив из воды, крутанулся в воздухе, меняя облик и подхватывая вскрикнувшего от неожиданности Уёна на руки.       — Сюрприз! — Сан обворожительно улыбнулся.       Уён буквально впился взглядом, изучая каждый миллиметр лица Сана. И чем дольше смотрел, тем больше складывалось впечатление, что он больше похож на хитрого лиса, нежели на мудрого змея.       — Это немного обидно, знаешь ли, — Сан обиженно надул щёки, чем вызывал смешок Уёна. — И что же смешного? — Сан вопросительно изогнул брови.       — Просто, когда ты дуешься, сильно напоминаешь ребёнка, у которого отобрали сладость, — Уён рассмеялся громче.       Смотря на смеющегося избранника, Сан сузил глаза, внимательно его рассматривая. Улыбка ему шла. Даже очень.       Но…       Хмыкнув, Сан подхватил охнувшего Уёна под рёбра, усаживая на стол. Уён же не видел, куда его привезли, ибо стоял спиной. Спиной к накрытому длинному столу. Не кровать с алым постельным бельём, но скатерть на нём красная, с багровыми пятнами-разводами, точно кто-то пролил вино. Место в целом напоминало обеденную зону. С потолка на толстой цепи свисал светильник — вместо свечей на нём виднелись ярко светящиеся бело-жёлтым светом камни, хотя стены пещеры и потолок были усеяны теми же аметистами. Длинный стол оказался накрыт: тарелки с фруктами и овощами, блюда с различным мясом, сыры. Несколько бутылок без этикеток.       Уён хотел бы на всё это посмотреть, но его взгляд будто приклеился к глазам Сана; в них так и читалось: будь моим и я дам тебе всё. И Уён чуть было не ляпнул «я согласен!», но внимание привлекло раскрывшееся и снова сложившееся крыло с иссиня-чёрными перьями. Меж чёрных чуть отросших и влажных после купания волос торчали те же ряды рожек. Карие глаза настолько тёмные, что почти сливались со зрачком, придавая Змеебогу устрашающие нотки. Обнажённый торс, а ниже… Уён от вида змеиного хвоста с серо-синей чешуёй чуть челюсть вместе с глазами не потерял. На этот раз громко расхохотался Сан: такой вид уморительный у избранника, что даже сил сдержаться не нашёл. Конечно! Чего он ожидал? Это у него это не первый человек, которого он видит, а у Уёна это первый раз!       — Такой милый, — со змеиными нотками прошипел Сан, с силой прижимая судорожно вздохнувшего Уёна к себе, отчего у того раздвинулись ноги. Будто намёк на что-то.       Сан намекать не будет: как и Уён, он предпочитал говорить всё прямо в лоб. При этом наплевав, как бы оно звучало: пошло или грубо. Совершенно неважно. Зато будет честно.       Сан вытянул одну руку чуть в сторону и немного за спину Уёна, ладонью вверх. Всего секунда понадобилась ему, чтобы перетащить из своей несметной сокровищницы одно из ожерелий. Сан неспешно сместил руку, держа расстёгнутое ожерелье за один край, медленно опустив его прямо перед лицом Уёна. Красивое ожерелье-ошейник сверкало нереально яркими искрами. Белые бриллианты в свете неестественно переливались. Никогда в жизни Уён не видел настолько чистых камней. Если те, что в его мире стоили дорого, то какова цена у этих?       — Для тебя, — прошептал Сан, цепляя ожерелье на тонкую шею Уёна, — всё совершенно за даром. Хотя, — он облизнулся тонким раздвоенным языком и, поддавшись вперёд, нежно коснулся губами кадыка Уёна, — ценой будешь ты сам…