Плод предательства

      Время в клетке тянулось безумно медленно. Минуты превращались в часы, а часы — в дни. Дракон больше не посещал ее. Единственными собеседниками были крысы, что все еще прятались по норам, иногда выползая за объедками, прожигая ведьму подозрительными взглядами.       Первые дни она боролась. Взывала к магии, несмотря на то, что становилась слабее с каждым днем. Клетка будто не просто блокировала магию, она ее высасывала, поглощала, потому все попытки Луизы разрушить камень или найти другой путь на свободу были провальными. Она думала, каким образом ей передать послание кому-нибудь из ковена, ведьмы точно пришли бы ей на помощь. Они ее вырастили, воспитали, сделали той, кем она является. Они бы ее не бросили. Но ничего в голову так и не пришло. Все ее попытки блокировались, крысы наблюдали, и, наверняка, докладывали дракону, а он все так же молчал. Он больше не приходил к ней.       Скрежет железа о камень раздражающе разлетался по всей клетке. Звук неприятный, от него по всему телу бежали мурашки раздражения, грызуны покидали клетку, оставляя пленницу наедине со своими мыслями. Луиза не могла ориентироваться по солнцу, но по принесенной еде понимала, что прошло порядка пяти дней. — Если он хочет получить освобождение от проклятия, то он выбрал явно не тот способ. — с раздражением ворчала она, вычерчивая на стене металлической ложкой еще одну палочку, означающую день. Ей бы хотелось начертить на стене какой-нибудь знак, что-нибудь, что поможет разрушить заклятие, но мысли путались, а образы в голове мешались, должно быть, это делала магия клетки, сдерживающая ее силу. Взгляд темной упал на грызунов, которые стали медленно стекаться к еще нетронутой пище, стоило ей перестать чертить металлом по стене. Губы ведьмы тронула улыбка. Они верно служат ее похитителю, но все время таскают еду у нее. Что это? Голод или жадность? — Паразиты. — протянула девушка, отбрасывая ложку в сторону воришек. Крысы дернулись, притаились и застыли на месте. Они с недоверием и напряжением наблюдали за тем, как ведьма легко соскакивает с каменной кровати, совершенно не обращая на них внимание. Подобно даме из высшего общества, она расправляет платье и элегантно садится обратно. Даже в темноте клетки, будучи узницей в неволе, Луиза умудряется чувствовать себя главной. Да, сейчас она никем не руководит, но может же договориться. Одна нога скользнула на другую, чуть задирая подол платья, она подалась вперед, поставила локоть на колено, а подбородком уперлась в раскрытую ладонь. Взгляд темных глаз был направлен на крыс, но девушка не спешила ничего говорить. Некоторое время просто смотрела, длинные тонкие пальцы играючи прошлись по щеке, она кивнула на тарелку: — Вам не хватает пищи? — бьет наугад, но крысы не разбегаются, все еще недоверчиво, но заинтересованно на нее поглядывают. Луиза осторожно продолжила, щуря глаза… — Или он запретил вам брать у меня еду… — уголок губ ползет вверх, она ухмыляется, крысы наблюдают. Кажется, попала. Мысли крутятся в голове. Вопросы за вопросом. Что она может получить от крыс в обмен на еду? Что поможет ей выбраться отсюда? Но за пять дней в неволе сознание истощилось. Мысли дурманит магия клетки.       Луиза хмурится, прерывает молчание. — Предлагаю вам сделку. — старается говорить более уверенно, будто и правда знает, что ей делать дальше. — Одна тарелка, — девушка кивнула на полную миску еды, потом указала на крыс, — одна услуга.       Она вполне может питаться один — два раза в день. Пропускать обед или завтрак, отдавать пищу грызунам, но за это получать что-то. Пусть и мелкое. Ее глаза заблестели. Пальцы спрятанной за юбками руки, зашевелились, призывая магию, чувствуя, как она сгущается, теплеет на кончиках. Аппетитный запах из тарелки усиливается, все больше привлекая грызунов, и девушка едва сдерживает довольную улыбку.       Они не долго сомневаются, подползают к тарелке, заглядывают внутрь и толпой, перекатывая ее на спину, осторожно и очень аккуратно, утаскивают в нору. Ведьма улыбается. — Это ваш ответ, маленькие проказники. — довольно говорит она, рассеивая магию. В желудке все скручивает. Это было легкое, совсем незаметное колдовство, но оно доставило ей дискомфорт. Что с ней станет, если она продолжит использовать его в пределах этой клетки?       Луиза не заметила, как постепенно сознание начало ускользать от нее, она даже не заметила, как уснула. На холодном камне. Без подушки и одеяла.       Еще пара дней прошли так же скучно. Теперь ее развлечением были крысы. Первые задания для них граничили с шуткой. Принести уголь, узнать, чем сейчас занят дракон, притащить немного лесных ягод. Это мелочи, но они скрашивали ее тяжелые будни в заточении. Просить чего-то стоящего у крыс она опасалась. Они вполне при малейшей подозрительной просьбе могли рассказать все дракону, потому решилась Луиза это сделать только на третий день. — Принесите мне пергамент. — взгляд девушки метнулся в угол, откуда уже высовывались продолговатые носы, — за это получите еще и мой ужин. — поспешно добавляет она, с неохотой, но надеется, что жадность все же возьмет верх. Крысы раздумывают. Нерешительно подползают к тарелке, и утаскивают ее. Луиза улыбается. Она прислоняется затылком к стене, и тяжело выдыхает. Кишки скручивает от голода, ей не хватает пищи, одна, две, тарелки в день мало, но, она надеется на то, что это будет не напрасно.       Крысы в клетке не появляются. Не появляются и на следующий день, вгоняя ведьму в отчаяние, и только к обеду они шелестят, вползают в клетку, тащат за собой скомканный лист бумаги.       Луиза едва подавляет радостный крик. У нее получилось! Они все-таки выполнили ее просьбу!       Девушка быстро забирает у них лист, чертит углем два слова: «Проклятый замок», произносит шепотом легкое заклинание, которое впитывается в бумагу, подталкивает крысам тарелку с едой и мягко, с напускной нежностью в голосе просит: — Бросьте его в камин, или спалите как-нибудь.       В какой-то степени, за эти пару дней у нее сложились даже дружеские отношения с грызунами, в этот раз они забрали только половину еды, и утащили с собой бумагу. Возможно, на них повлиял бледный вид ведьмы, или же они решили отнести это письмо прямиком к дракону. Темная не стала гадать. После заклинания, силы окончательно покинули ее. Только после того, как в темнице она осталась одна, Луиза опустилась коленями на холодный пол. Все внутренности скрутило, а тело словно объяло пламенем. Еще одно использование магии для истощенного тела не прошло бесследно. Она снова уснула. В этот раз сидя на полу, положив голову на каменное ложе.       Она не просыпалась несколько дней. … — Бедная переутомилась и истощена. Ты вообще его кормил? — незнакомый голос эхом отдается в сознании. Мысли плывут, вокруг темнота, но больше не чувствуется покалывающий холод, какой был в клетке, и твердый камень. Луиза чувствует мягкую подушку под головой, теплое одеяло, успокаивающий запах трав. Слышит успокаивающий треск дров и чьи-то мягкие, почти бесшумные, шаги по комнате.       В ответ на незнакомый голос слышится рычание. — Я давал ей достаточно, чтобы она нормально существовала здесь. — этот голос ведьма узнает из тысячи. Голос Артура, Дракона, когда-то ее возлюбленного.       Сознание постепенно начинает проясняться. Последнее, что девушка помнила, как уснула на холодном полу. Что произошло потом? — Ты запер ее в темной, мрачной, холодной клетке и давал только еду и воду, и это по-твоему «нормально существовала»? Да она выживала! — незнакомый голос полон осуждение, он едва не срывается на крик, шаги ускоряются, а после скрипит дверь, и наступает тишина. Только сейчас Луиза приоткрывает глаза. Ее встречает довольно просторная, светлая комната. Окно приоткрыто, но кроме кусочка неба, в нем больше ничего не видно. Недалеко от кровати расположен камин, и в нем тихо в огне потрескивают дрова. У стены стол, на нем много разных баночек и тряпок, судя по запаху — травы. Ведьма хмурится, касается рукой лба, и чувствует пальцами уже теплый компресс на нем.       Она не в клетке. Кажется, она потеряла создание и истощила все свои запасы сил, потому что магию девушка едва чувствует, она не может ее вызывать, тело слишком истощено. И, плюс ко всему, у нее жар.       Ну, она хотя бы выбралась из этого заточения.       Только осознав свое положение, девушка почувствовала, как сильно у нее пересохло в горле. Ей пришлось сделать усилие, чтобы приподняться, компресс спал со лба, упал перед ней на пол, Луиза не обратила на это внимание. Преодолевая слабость, она заставила себя подняться на ноги. Перед глазами все плыло. Пришлось ухватиться за изголовье кровати, чтобы не упасть. Ей больших трудов составило добраться до кувшина воды. Зато ощутив в теле желанную, прохладную влагу, она смогла более здраво взглянуть на все вокруг. Судя по вещам в комнате, ее лечили. И лечила явно не ведьма, возможно, какая-нибудь знахарка. Возможно, состояние Луизы было хуже, чем она себе представляла. По крайней мере, она больше не в темнице. Но слишком слаба, чтобы использовать магию, и ей нужна минимум неделя на выздоровление и восстановление.       Знакомый шелест в углу вырвал ведьму из раздумий. Крысы уже не мялись у стены, а ползли к ней, терлись о ноги, бегали вокруг. Они явно рады, что ведьма очнулась, приветствуют ее, этими действиями. Губы темной тронула улыбка. — Что ни сделаешь, ради еды, да, маленькие проказники? — она присела на корточки, все еще придерживаясь за стол, чтобы не потерять равновесие. Мягко прошлась пальцами по спинкам грызунов, не сдерживая улыбки. — Даже если я в таком состоянии, наш договор еще в силе. — тихо сказала она, наблюдая за тем, как крысы блаженно прикрыли темные бусинки глаз, наслаждаясь ее поглаживаниями. Некоторые из них поползли обратно в норы, но тут же возвращались, с ягодами, ломтиками хлеба и сыра. Они положили это у ее ног, и стали озадаченно наблюдать за тем, как ведьма удивленно берет еду в руки. — Вы? — пораженно спрашивает она, — Мне? — крысы дергают носами, а после, убедившись в том, что ведьма закинула пару ягод в рот и съела их, удовлетворенно уползают обратно, оставляя ее одну.       Сидеть долго в комнате и ждать, пока на нее обратят внимание, Луиза не могла. Когда слабость чуть утихла, шок от доброты ее напарников прошел, а перед глазами перестало все плыть, она все же решилась выйти из комнаты. На удивление, ее встретил пустой, но светлый коридор, застеленный мягким красным ковром, с причудливыми золотыми узорами по краям и который занимал весь проход. В коридоре были громадные окна, которые давали много света, а под потолком висели канделябры.       Луиза прикрыла глаза, когда ее сапог провалился в ворсинках ковра, на нее обрушились воспоминания. Когда-то она не видела в этом ничего особенного, сейчас же чувствовала трепет, когда шла по нему. Должно быть, это единственное, уцелевшее место в этом, когда-то бывшем замке. Теперь это проклятое место, от которого все, кому дорога жизнь, держатся подальше.       Опираясь о стену, Ведьма дошла до массивной двери. Ей пришлось приложить немало сил, чтобы заржавевшие петли заскрипели, и массивная деревянная дверь поддалась, выпуская ее из воистину царского места в руины и развалины. Тронный зал, в котором когда-то принимали гостей, устраивали праздники и пиры, пустовал. Когда-то величественные широкие колонны, украшенные невероятной резьбой, были разрушены, а те, что уцелели, украсила природа, позволяя плющу разрастись вверх, почти скрывая работу искусных мастеров за яркими листьями. На полу трещины, но земля под ними мертвая, словно выжжена. В центре, словно дополняя картину, лежит дракон. Его глаза закрыты, крылья сложены, а по всему залу слышно ровное тяжелое дыхание. Он спит.       Луиза столбенеет. Она видела его, и не раз, но никогда не заставала мирно спящим в полуразрушенном тронном зале. Стоит признать, это красиво. Дракон символизирует силу, и сейчас, в этом полуразрушенном тронном зале, эта сила чувствуется как никогда. Она закусила губу, осторожно сделала шаг, не сводя взгляда с дракона, потом еще, по направлению к выходу. Кажется, тот ее не слышал, потому ведьма ускорилась, быстро и, как ей казалось, бесшумно, пересекая громадное пространство тронного зала. — Я слышу ты в добром здравии, Ведьма. — низкий, рычащий голос как гром раздается над головой. Луиза вздрагивает. Она хмурится и закрывает глаза, мысленно проклиная его еще раз, а после разворачивается, ее взгляд снова встречается взглядом с Артуром. — Мне нужен свежий воздух. — начинает она. — В твоих покоях было его предостаточно. — парирует он. — Ты про темницу, в которой я чуть не попрощалась с жизнью, или про пропахшую травами комнату, в которой я чуть не задохнулась? — темная упрямо смотрит ему в глаза. Однако дракон чувствует, видит насколько она слаба. Он щурится, будто пытаясь что-то разглядеть в ней. Поднимается и расправляет крылья, задевая колонны острыми концами, сдирая с них наросший плющ. — И все же тебе стоит вернуться обратно, ты слишком слаба, чтобы гулять по лесу. — спустя минуту молчания отвечает он.       Луиза испепеляет его взглядом. Ее едва не бьет дрожь от раздражения и отчаяния. Ей хочется прямо сейчас броситься к двери, и попрощаться с этим проклятым, но она не может и он знает это. Не может, почему? Потому что скучала по нему, не смотря на боль, которую он причинил ей? Глупости. — Боишься, что даже в таком состоянии я смогу от тебя сбежать? — губы темной дергаются в дерзкой улыбке. Она бросает на дракона вызывающий взгляд, снова вздергивает подбородок. Артур смотрит на нее, не спешит отвечать. Ее имя из уст дракона звучит необычно и опасно. — Луиза. — говорит нарочно медленно, словно пробует имя на вкус. Наклоняется к ней, заглядывая ей в глаза, наслаждаясь тем, как эта маленькая гордая ведьма, не смотря на свой уверенный вид дергается, стоит ему сделать резкое движение — Даже имея все свои силы и отменное здоровье, ты не сможешь скрыться от меня, я найду тебя везде. И даже твой любимый ковен, куда ты сбежала, когда прокляла меня, тебя не спасет. — В его взгляде, во взгляде дракона, она заметила столько… Боли? Еще одна глупость. Он фыркнул, выпрямляясь, смотря на нее надменно, сверху вниз, будто она никто. Насекомое под его лапами. — Тебе даже не стоит пытаться от меня сбежать.       Луиза покорно опустила голову, скрывая от его взгляда лицо. Ногти впились в кожу ладони, выдавая ее эмоции, но темная постаралась быстро взять себя в руки. — Прошу прощения, ваше величество, — начала она, с издевкой приседая в реверансе, пальцами цепляясь за ткань платья и приподнимая подол. Перед глазами снова всё плывёт, но она находит в себе силы выпрямиться и стать ровно, поднимая на него взгляд — однако прошу заметить, что у меня не было возможности искупаться и хоть как-то умыться больше недели. Боюсь от меня разит зловонием и уже скоро, из этого зала захочу сбежать не только я, но и вы. Так может, вы позволите мне выйти и искупаться в озере неподалеку? Луиза по глазам поняла, что его позабавили ее слова. Он произнес ответ медленно, с предвкушением. — Как пожелаешь, ведьма.