Дорогому, любезному врачу… Должен признаться — Я люблю вас И я знаю, что это взаимно. Но готовы ли вы стать моей парой? Если да — прошу согнуть обратно и положить в ящик вашего стола. Если нет — сомните ее, уничтожьте или просто выкиньте. Всё будет как прежде.
Врач читал записку, а Шпион, стоявший всё это время позади в углу, используя невидимость, был удивлен, что еще не раскрыл себя. Он всегда был спокойным человеком, держал себя в руках, но сейчас испытывал трепетный ужас. Мня пальцы и закусывая до крови губу он ждал, смотрел, почти не моргая. Самое тяжелое то, что он, стоя сзади, не видел ни выражения лица Медика, ни то, что он делает с запиской, а подойти ближе было страшно, вдруг в этой тишине врач услышит его дыхание. Ему представилось, как немец сейчас сомнет её и выкинет, обозвав его не лучшими словами немецкого языка. Пассия начала тормошить руками, Шпион не понимал намерений. И вот Медик потянул руку к маленькому ящику в столе, как на него резко напали, схватив в тиски рук. — Боже! — крикнул врач от неожиданности и замер, но, посмотрев на руки напавшего, добавил: — Не смог довести меня до инсульта запиской, решил просто напугать? Шпион отпустил его и, встав перед ним лицом к лицу, начал что-то говорить, но его мозг, похоже, от волнения забыл, что немец не знает французского. Немец смотрел на него с улыбкой, на то, как он что-то радостно тараторил, мня руки, но что-то было здесь не так. Балаклава — да, при такой откровенности она как-то ни к месту. Шпион жадно пытался высказать всё, что было на его уме, но остановился, когда врач протянул руки к его шее, начал странно водить по ней руками, взял его за ключицы, а потом и вовсе приблизился к нему в плотную. Медик хотел понять, как бы ему поаккуратнее снять эту штуку с его избранника, он же решил, что это робкая попытка поцелуя. Схватив за голову и без того уже перепуганного неожиданностями врача, он впился в его губы своими, покусанными до крови. Врач, не сразу поняв происходящего, пытался выбраться, но его руки были зажаты меж ними двоими. И вот он принял то, что это все — реальность и, наслаждаясь столь долгожданным моментом, начал перенимать инициативу. Наверное, это длилось вечность. Может две. Но Шпион хотел бы, чтобы и все три. — Знали бы вы, Доктор, как долго я этого ждал… — Прошептал француз. — Знали бы вы, что я тоже. И всё-таки… Может ты ее снимешь. Шпион тупил. Сильно. Что снять то? «Балаклава, боже, почему я ее еще тогда не снял! Аххх…» билась мысль в голове Шпиона. «Он с меня ее хотел снять, черт» лицо француза явно покраснело, поэтому желания снимать ''головной убор'' уже не было. Но немец уже тянул руки, так что лицо, полное стыда, быстро обнаружилось свету. — Я не думал, что ты хотел ее снять… я… мне, пок… -пытался сыскать слова Шпион, но его перебили. — Всё в порядке. — Врач кинул балаклаву на стол. Он с наслаждением томно добавил: — Я так редко видел твое лицо. Я, похоже, везучий сегодня. Надо бы взять лотерейный билет. Вчера вечером на улице прошёлся хороший дождь, а этим утром этот факт совершенно не радовал курящего у окна Шпиона, который пригласил свою пассию на свидание на природе в честь их первого месяца отношений три дня назад, не ожидая подставы от природы и людей, писавших прогноз погоды в газете. Они явно получат от начальства. По крайней мере, Шпион на это надеялся. Когда он услышал Врача позади, он поспешил сообщить: — Похоже, мы никуда не пойдем. — С особенной грустью констатировал Шпион, скидывая сгоревшую часть сигареты в пепельницу. Его такие обстоятельства очень печалили, ведь он надеялся вновь поцеловать любовь всей своей жизни. За этот месяц они даже толком не виделись, не то чтобы лобзались: Медик, почти сразу после их признания, уехал по какому-то вызову начальства, а когда он вернулся через три недели, Шпион, обдумывавший сотни раз свою ошибку с этим поцелуем, уже загнал себя в страх до того, что даже не трогал свою любовь толком, только душевно с ней разговаривал. Медик воспринял это с медицинской стороны вопроса, так что не обижался на действие его психики, хотя отчаянно пытался ее победить. — Почему нет? — Любезно поинтересовался немец, у которого были на самом деле такие же планы, что и у Шпиона на этот день. — Ты боишься легкой сырости? Не бойся, твои сигареты не рассыреют. — Нет, просто… — Шпион начал кусать щеки, — как-то не очень сидеть на сырой земле. — Посидим на бревне, пошли! — Немец взял мешочек с едой и они ускользнули прочь, потаенными ходами базы. Немец сидел на бревне, грыз печенье и смотрел, как француз сновал туда-сюда, смотря под ноги и будто ища что-то. Может он в трансе? — Может сядешь уже. — Подожди, я… думаю. — пробурчал Шпион, не отвлекаясь от своей однотипной прогулки. Когда мысли сомнения не дают человеку что-то сделать, это действительно тяжело. Медик не хотел первым трогать Шпиона, зная, что его растревоженная психика может превратить безобидное касание в избиение и ужас, особенно учитывая, что француз старательно курил, думая, что это ему поможет расслабиться, но никотин только возбуждает нервные клетки, так что он делал себе только хуже, но оставить его без сигарет тоже вдарило бы по психике. Просидев еще минут десять, врач всё-таки решил сберечь собственную психику и подошёл к Шпиону. Тот посмотрел на него замученным взглядом. Врач хотел было взять его за руку, но тот увернулся и ушел к краю поляны, за которым был острый, состоящий из земли и камней спуск вниз, плавно сливавшийся внизу с другой поляной. Шпион смотрел на этот прекрасный вид, куря и думая, как бы ему хотелось сейчас обнять своего Врача, но при каждой попытке сделать это, его тело замирало. Оно просто не двигалось, будто было парализовано. Просто стояло. «Ну, неужели, одни лиши мысли имеют такое влияние?» думал Шпион, понимая что физически-то ему ничего не мешает. «Неужели мной будут править какие-то там сомнения и страхи?» гневно подумал француз, кинул сигарету на землю и с силой наступил на нее. Всё еще скользкая трава сделала свое дело и неосторожный француз кубарем покатился вниз. Врач, стоявший все это время посреди этой небольшой поляны и прожигавший взглядом спину грациозной фигуры, сорвался с места. Спустившись вниз менее быстрым, но более безопасным образом, чем француз, немец увидел его, ободранного, грязного и, похоже, что-то себе сломавшего. — Нога… не двигается, — проскулил Шпион, — я… — Ну, учитывая, что она у тебя чуть-ли не в обратную сторону вывернута… Это не удивительно. — сказал Врач, осматривая повреждения. — Убей меня… — бормотал Шпион, — Я не хочу это терпеть… — Позже… Когда совместная жизнь надоест. — Пошутил врач, но тут же с серьезностью добавил: — Здесь респаун не действует, слишком далеко, да и… Ты же знаешь, что нужно будет объяснить, почему ты в мирное время каким-то образом умер. Я думаю, ты знаешь, насколько это абсурдно трудная процедура. — Да… ААА… — Закричал Шпион, когда Медик вколол ему обезболивающее, которое решил взять на всякий случай. — У нас минут сорок, чтобы дойти, иначе… тебе снова будет больно. — А ты не думаешь, что я просто сдохну за это время? — Как врач заверяю — не сдохнешь. — Медик провел рукой по голове Шпиона, будто гладил котенка. Голова целая. Шпион вздохнул, боль начала становиться меньше, но как-то очень медленно. — И как… Как добраться? Я и пол метра не проползу. — Промычал Шпион, пытаясь хоть как-то двигаться и получая в ответ боль. — Я тебя донесу. — Уверенно заявил немец. — Не тяжело будет? — Мы придем и, когда я тебя вылечу, я заставлю тебя надеть абсолютно все мое обмундирование, в котором я каждый бой за вами бегаю, и пройти хотя бы метр. Такой ответ особо убедительным ему не показался, но раз хочет попробовать — пусть дерзает, что еще делать-то. Медик аккуратно просунул руку под его спину и, подхватив ноги, поднял его. — А ты… довольно легкий, на самом деле. — С улыбкой сказал Медик и принялся шагать в сторону базы. Шпиону всё еще было больно. Обезболивающее сработало еще не до конца. Каждый шаг Медика по этой рыхлой земле, пока он старательно взбирался наверх, отдавался дикой болью, отчего француз изворачивался и немного постанывал. — Н-да, не здесь и не от этого я думал ты будешь стонать, но да ладно… — пробурчал немец на родном языке. — Что? — Ничего такого. — Улыбчиво ответил Медик. Вот они вышли на дорогу. Шпиона, наконец, начала оставлять боль, и он начал осознавать всю глупость ситуации. И то, что его несут на руках. «Хм, я бы его точно не поднял» размышлял раненый. Он смотрел то на спасителя, то на горизонт, не видя базы. «Глупая идея была идти именно в лес, можно было и где нибудь поближе устроиться. Это я виноват» корил себя Шпион. — Всё в порядке, дорогой? — Хочешь поиздеваться надо мной? Над тем, что ты несешь меня как невесту на свадьбе? — Ну, во-первых, могу и на свадьбе потаскать. Во-вторых, я спросил — всё ли у тебя в порядке, — а уж… что слышишь ты… решаешь ты… — ответил Медик с перебивчивым дыханием. Шпиону стало как-то особенно трепетно от слов про свадьбу. Не то, чтобы о ней когда-либо мечтал, скорее ему нравилось, как уверенно Медик это сказал. — А если бы у тебя не было этой всемогущей лечебной пушки, то чем мои травмы закончились бы? — Вероятно, ты мог бы хромать до конца жизни, если бы лечился неправильно, но точно был бы весь в рубцах и с пожизненно побаливающим коленом. Хотя однажды я читал о похожем случае, там человеку отрезали вывихнутую руку, потому что она, по непонятным причинам, настолько разбухла от травмы, что… — Мне могли бы отрезать ногу? — всполошился француз. — Это очень маловероятно. — А вот… — Шпион немного замялся и начал то сжимать, то разжимать пальцы на руках. — Если бы отрезали и… я был весь покалеченный, ты бы меня бро… — Откуда в тебе столько бесполезного любопытства? — Недовольно перебил его Медик. — Ну да, впринципе, ты бы и не был обязан оставаться со мной. — Грустно признал Шпион, смотря на силуэт базы в дали. Немец остановился и начал пристально смотреть на француза, тот посмотрел ему в глаза с непониманием и тоской. — Ты можешь, хоть на минуту, задуматься о том, что ты мне говоришь, и хочу ли я это слышать, тем более представлять? — Злобно, сквозь зубы, корил его врач. — Ну… Доктор положил его на землю и ушел, сказав: — Дай я прогуляюсь, руки затекли. Шпион сел и смотрел ему вслед. Он, конечно, понимал, что сам доконал его, но ему не хотелось, чтобы его оставляли вот так — одного, больного, посреди ''нигде''. Он вновь закурил очередную, неясно какую за день, сигарету и стал пристально рассматривать свою редкую коллекционную зажигалку, то зажигая, то туша её — вновь и вновь. Из сумрака мыслей француза вытащил Медик, севший рядом с ним. На душе, конечно, стало приятно, но свою обиду за то, что он его оставил, он ему с радостью продемонстрирует. Медик, державший свои руки за спиной, прошептал ему на ухо спокойным, слегка игривым голосом: — Не дуйся, Недобитый, лучше руки сложи, так, будто тебе наливают в них воду. — Звучало странно, но Шпион так и сделал. Врач насыпал ему горсть больших ягод, выкинул из его рта почти докуренную сигарету, не забывая, конечно, её потушить, встал и, отряхнувшись, с легкой улыбкой сказал: — Займешь себе рот этим на время… Шпион был доволен таким обменом. Ягоды были совершенно прелестные на вкус. — Хотя… подожди, еще кое-что… — Сказал врач, садясь справа от него на корточки. Француз не понял, о чем он — это было понятно по его взгляду. Медик взял его голову и стремительно, несмотря на все протесты, поцеловал его. — О, это куда лучше со вкусом ягод, нежели табака. — Прокомментировал Медик и взял покалеченного избранника на руки. Замученный наемник нес другого, который в это время старательно пытался скрыть свои смущение и радость от произошедшего. И от ягод, заботливо собранных ему в дар. Вернув возлюбленному прежнюю целостность, Медик решил исполнить обещанную угрозу. — Ну что, как тебе? — Ыыыааа… — Вставая, издавал свой предсмертный хрип Шпион, полностью одетый в обмундирование Медика, включая все прилагающиеся второстепенные вещи. Ему было очень тяжело стоять ровно. — Признаю… На свадьбе ты меня понесешь, а не я тебя…Часть 1
10 января 2024 г. в 00:08
Медик веселой припрыжкой вбежал на кухню и искал своё любимое кофе, уже готовый насладиться этим прекрасным напитком. Хоть врач и не заметил, но в помещении было еще достаточно народа, но они радостно обсуждали только что приехавший посылкой от родственников Steam Deck Скаута. Заварив свой чудесный кофе, врач решил все-таки осмотреться. Скаут задорно играл в MK11, пока стоявшие рядом Солдат и Пулеметчик были возбуждены от накала Рейтингового боя в игре, так, что трясли бедного паренька за плечи, каждый раз, когда он что-то там успешно делал. Пиро же поглядывал на бой, стоя позади них и издавая периодически радостное мычание. Подрывник, наверное, тоже смотрел бы на сражение, если бы уже не был сражен ромом. Инженера же интересовала скорее сама приблуда, поэтому он просто ждал, попивая пиво, пока на ней сядет зарядка и Скаут отдаст ему ее посмотреть. А вот Шпион… Посмотрев в его сторону, врач резко почувствовал, как сердце пропустило пару ударов, а уж, когда он заметил на себе его взгляд… «Наверное, у меня так случиться инсульт когда-нибудь» подумал врач, резко отведя от него взгляд. Он смотрел на Скаута и улыбался, мило и непринужденно, делая вид, что у него просто хорошее настроение сейчас. Шпион подошёл ближе.
— Простите, доктор, что отвлекаю от распития напитка, но у меня есть к вам дело. — С улыбкой сказал он, тормоша в руках за спиной свой любимый нож-бабочку.
— Да, что? — С заметной нервозностью спросил врач, его вид не спасала даже усердно натянутая беспечная улыбка.
Шпион подошел ближе, прямо перед ним, закрывая его от взора других. Это было слишком близко, чтобы не слышать тяжелого дыхания и стука немецкого сердца. Медик чувствовал, как его диафрагма в этот момент будто вбивалась внутрь груди, где на нее давили легкие, сжимаемые беспокойными ребрами, пока остальные его внутренности сжимались, будто готовясь получить прямой удар в живот. Шпион, поверьте, испытывал тоже самое, но он выглядел совершенно спокойным, держа свои сердце и легкие под контролем — издержки профессии. Кстати, он называл это чувство, как и все нормальные люди, — бабочками в животе, но это же Медик, как он может понимать свои чувства иначе? Шпион элегантным движением достал записку из внутреннего кармана пиджака, взял правой рукой трясущуюся руку врача, вложил бумажку и заботливо согнул ему пальцы.
— Прочтите на досуге, пожалуйста. — Он отпустил его руку и, подмигнув, ушёл восвояси.
Немец даже не знал, что сердце человека может настолько быстро биться, а аорта выдерживать это. Он смотрел на свою руку и чувствовал, как жар горел по телу, как на спину будто что-то давило и ребрам словно мешал какой-то ремень, затянутый на груди, раскрыться и дать легким дышать. Кофе было беспардонно вылито прочь, а ноги понесли врача в лазарет, место его постоянного одиночества на протяжении уже года с того момента, как он пришёл работать в эту команду.
И вот он держал эту записку перед собой. Но у него не получалось открыть ее. Буквально. Руки просто не слушались его. Да и… вдруг там вообще не то, о чем грезил весь этот год, наблюдая за любителем играться с ножом, влюбленный врач. Пока не откроет — не узнает. Набрав в легкие как можно больше воздуха и став напряженным, как струна скрипки, будто готовясь принять смертельный удар, он открыл ее:
Примечания:
Они убьют меня...