Б О Л И Ш Ь...

      “И как я оказалась вновь в том самом музее?” – усмехнувшись своим же мыслям я пожала плечами. Нахождение в этом месте было действительно странным, неожиданным и даже несколько пугающим, ведь я даже не помню, как пришла сюда. Незадолго до всех событий, произошедших в моём настоящем, меня мало того, что уволили, так потом музей и вовсе приостановил работу. – Видимо, лучше меня работничка найти не удалось. Даже среди Обычных. – Так, а это ещё что? – внезапный, плавный и мелодичный звук игры на рояле выдернул меня из мыслей, заставив последовать за этим звуком. - Так, это уже совсем не смешно. Нужно выбираться отсюда, иначе крыша поедет.       Увидев это, я несколько раз тряхнула головой, потёрла глаза, но… картина так и не изменилась. Оставалось только залепить себе дюжину пощёчин, и то не факт, что помогло бы.       Моему взору предстала следующая картина: Шен сидел передо мной, играя на рояле и не замечая ничего вокруг. Вот это увлёкся! Прерывать мне его совсем не хотелось, лишь смотреть на него, улыбаясь от уха до уха и опершись о рядом стоящую колонну.       Но вдруг снова какой-то порыв, и вот я уже шагаю к нему. Взяв стул, сажусь слева от рояля, всё ещё не привлекая внимания. Надолго меня, конечно же, не хватило, а глупая улыбка с лица так и не исчезла. Уверена, видел бы её Шен, непременно начал бы ворчать и беситься, так что хорошо, что он так увлечён своей игрой. – Здорово играешь! – наконец подала голос я, а затем пальчиками прошлась по клавишам, словно ласкаю каждую из них так, как гладят котят.       Чернокнижник тут же захлопнул крышку рояля, рукоплеща и отводя взгляд, словно его заставили врасплох. А его и застали… – Да это я так, не обращай внимание, – пробубнил он себе под нос, то и дело смотря куда-то в сторону. – Даже если и просто так, у тебя классно получается. – С-спасибо, – неловко произнес он, слегка ухмыльнувшись, но взгляда на меня при этом всё ещё не поднял. – А я вот совсем не умею… – грустно пробормотала я, а затем, поднявшись, встала рядом с Шеном и облокотилась о Рояль. – Как думаешь, они знают, что мы здесь, ждём их? – Знают. И уже направляются сюда, но они обычные, а значит, скорее всего, тащатся по пробкам, – чернокнижник усмехнулся, даже с каким-то злорадством. – Значит, придётся ждать Бог знает сколько каких-то сраных сектантов! – я буквально почувствовала, как закатила глаза и почти со всей силы ударила пальцами по клавишам. – Какие мы слова знаем! – Шен усмехнулся, а затем вновь отвёл взгляд, осматривая помещение.       И снова он заставил меня удивлённо вытаращить глаза, ведь в следующее мгновение я почувствовала, как тёплая, почти горячая, сильная мужская ладонь накрыла мою руку, и, чуть сменив положение, Шен переплёл наши пальцы, сжимая крепче мою ладонь. Словно таким образом он хотел сказать о чём-то, но не решался.       На лице чернокнижника появилась довольная ухмылка, которую я тут же повторила, решив поддаться и подыграть, также сжав его руку в своей посильнее. Мы просто молчали, держась за руки, и никто из нас не спешил разорвать контакт.       Чернокнижник так точно не спешил, ведь он буквально вцепился в мою руку, а я и не была против. Хотелось сказать что-то, но что? Да и тишину эту нарушать было… боязно. А что, если он разозлится, если я всё испорчу?!       Время текло очень медленно и постепенно переставало ощущаться. В любой момент Шен мог отпустить мою руку, но всё ещё не делал этого, а я и вовсе замерла. Хотелось, чтобы он привык ко мне, забыл об этом и не отпускал совсем, но каково же было моё удивление, когда он притянул меня к себе.       Большим и указательным пальцами, чернокнижник приподнял мое лицо за подбородок, осматривая, наверное, каждый сантиметр, каждую черту. А затем его большой палец скользнул по моим губам, очерчивая дугу и заставляя шумно сглотнуть. На секунду его губы, холодные, немного обветренные, коснулись моих. – Шен, ты… пытаешься меня поцеловать? – пролепетала сбивчивым голосом, инстинктивно подаваясь вперёд, навстречу ему! – Да… – коротко бросил мужчина, продолжая эти неловкие, рваные касания губами, но теперь уже с большей осторожностью. – Так целуй! – шепнула я, раскрывая губы и подпуская его ближе.       Два раза просить его не пришлось, и вот уже его руки на моей талии прижимают к себе всё крепче, ближе, языки сплетаются, а Шен решает пойти дальше, прикусив мою нижнюю губу, что вызывает стон удовольствия, пуская разряд тока по всему телу. – Тебе нравится, как я это делаю? – голос чернокнижника был мягким, бархатистым, а тон – спокойным, без издёвки.       Неужели он, вправду, просто хочет доставить удовольствие и мне и себе, а не… Боже, что он делает? Я ведь тоже не железная!       И если в ту ночь, когда он следил, чтобы мне не стало хуже, а я надумала себе всякого и испугалась, то сейчас, Боже, как же мне хотелось этого всякого, хотелось, чтобы он касался меня везде, вот так, страстно, горячо и настойчиво, а не просто сидел на стуле возле моей кровати.       Плевать уже на задание, на сектантов, на время, да на всё! Если он возьмёт меня прямо здесь, мне и желать больше нечего, только бы это безумство не заканчивалось.       Похоже, всё к этому и шло, ведь расстояние, между нами, всё сокращалось и сокращалось, пока и вовсе не исчезло. Когда Шен посадил меня на рояль, клавиши забренчали, складывая звуки в хаотичную мелодию.       Это и послужило окончательным рычагом нашего желания. И, чуть разводя бёдра, я подпустила чернокнижника ближе.       Он же, в свою очередь, опёрся руками о крышку рояля, блокируя мне пути отхода. А я и не собиралась отступать.       Ногами обвила мужской торс, скрестив их на пояснице. – Шен, прошу, не… Не останавливайся. Шен… – уже не сдерживаясь, простонала в голос, но внезапно, всё начало исчезать, расплываться, пока перед моими глазами не возникла тьма, а затем медленно разомкнув их, я увидела свою комнату.       Окончательно проснуться помогло легкое потряхивание и голос. Высокий, немного хриплый, но при этом спокойный, бархатистый, мужской голос. – Эй, я здесь, всё хорошо.       Сидя прямо передо мной на краю кровати, Шен поглаживал мои плечи осторожно, медленно, и это действительно успокаивало.       Однако, удивление было ничуть не меньше, и, вытаращив на него глаза «по пятаку», я спросила, – Что ты здесь…? – Ты звала меня во сне, ворочалась, металась. Подумал, может случилось чего?       Выждав небольшую паузу, чернокнижник объяснил, – Ты сейчас удивишься, но одна из моих способностей – повышенная эмпатия, я чувствую эмоции, переживания других. Я был внизу с Хорхе, и вдруг на подсознании услышал, как ты… Хрень какая-нибудь приснилась, да? “Нет, Шен, это был самый прекрасный сон, и как же грустно от того, что ему не стать явью!” – так я могла ответить у себя в голове, но не ему, не в реальности. – Я и сама не до конца поняла, что мне приснилось, – пробубнила я, подавив неловкий, нервный смешок, одновременно заправляя прядь волос за ухо. – Ничего, такое бывает после инициации, всякая хрень случается. К тому же, Веспер рассказывала, как тебя колбасило. То страх перед будущим, то зверское чувство вины. Конечно, после такого может крыша потечь. Радуйся, что без хлопка! – Ты прав, я сплоховала, облажалась, – мне оставалось лишь согласиться, пожав плечами.       Чувство вины у меня было не только перед Веспер, но и перед всем Союзом Сожжения. Я понимала, что до добра самобичевание не доведёт, но и заглушить это чувство не могла. Хотелось как следует залепить себе пощечину, сил хватило только на то, чтобы потереть кулачками сонные глаза. – Эй! – внезапно и мягко произнёс Шен, когда его тонкие пальцы вновь оказались на моих плечах. – Ты не облажалась! Некоторые из других ещё хуже переносят инициацию, кто-то психует, у других крыша после едет, а у третьих и вовсе хлопок случается, так что ты ещё хорошо держишься. А бояться нормально. Ты столько лет жила как обычная, не получая метку, и тут, когда жизнь переворачивается на 360 градусов… я понимаю тебя, Нова. Все мы понимаем и не осуждаем. – Спасибо, Шен! И, хочу, чтобы ты знал, что я горжусь тем, что попала в «Союз», горжусь тем, что Другая, – последние слова я произнесла, чуть приподняв подбородок для пущей уверенности, так как голос всё ещё подрагивал, когда говорила об этом. Помимо разочарования во мне Веспер, меня также волновало и то, что подумает он, узнав, как я подходила к Инициации. – Я знаю. Ещё раз тебе говорю, не загоняйся из-за этого!       Мне лишь оставалось кивнуть в ответ, а затем искренне, со всей теплотой, что томится во мне, улыбнуться чернокнижнику, и… стоп! У меня галлюцинации, или он тоже улыбнулся? Уголок его губ взмыл вверх в доброй улыбке, не заметить чего я не могла.       Мы, как идиоты, сидели и улыбались друг другу несколько минут просто, без слов! Чёрт возьми, как же светло на душе стало от осознания того, что с ним можно вот так, просто сидеть и говорить, говорить, говорить. Что его можно… растопить, что там, внутри сурового, неприветливого чернокнижника сидит живой человек со своими ранами, чувствами, которого ещё можно освободить, показать ему, что открываться другим не всегда опасно, и что всегда найдётся тот, кто будет искренне этому рад?       Он выбрал одиночество, отрастил толстую ледяную корку на сердце, но сейчас, рядом со мной, этот лёд начал таять. Шену было комфортно, и я это чувствовала. Так что, если этот лёд можно растопить окончательно? Мысль об этом уже долгое время не даёт мне покоя. – Ты… – первым молчание прервал мужчина, сглотнув во время такой паузы, а затем, быстро собравшись с мыслями, продолжил, – побудешь внизу со мной и Хорхе, или ещё поспишь? – Думаю, стоит спуститься вниз, иначе у меня мышцы с ума сойдут от постоянного лежания. И только я начала сползать с кровати, как вдруг вспомнила, – Дэмн! я же… – шен окинул меня вопросительным взглядом, – Мне переодеться надо. А, если точнее, одеться! Ты не мог бы…? – Точно! – хлопнув ладонями по своим бёдрам, Шен встал, а затем неловко помялся на месте –. Я тебя за дверью подожду, – буркнул он через плечо и поспешил покинуть комнату.       После недолгих поисков мне наконец под руку попало что-то домашнее из одежды, а именно: спортивная лёгкая футболка и трикотажные шорты. Бёдра, конечно, еле прикрывает, но… я же дома. Да и кто меня кроме своих в таком виде увидит? По-быстрому одевшись, решила также завязать конский хвост на голове, чтобы волосы не мешали, и, в очередной раз осмотрев себя в зеркале, ринулась из комнаты.       Какой-то внезапный прилив энергии ощущался по всему телу. Вот, что способен сделать с человеком крепкий, сладкий сон. Особенно, когда в этом сне тебя безудержно ласкает и страстно целует сногсшибательный мужик. Именно таким в моих глазах был Шен. Крепкий, хорошо сложенный, потрясающий, хоть и вредный, да и худощавый немного. Всё в нём манило, притягивало, вызывая лёгкую, но ощутимую дрожь в теле и сладкую ноющую боль внизу живота.       Боль – интересная штука. Она может ранить, быть резкой, жгучей, от которой хочется навзрыд кричать во всё горло, а может быть приятной, тягучей, сладкой, доставляющей муку и удовольствие в одном флаконе. Та боль, от которой клубок желания внизу живота затягивается сильнее. Наверное, с этим мужчиной мне предстояло испытать оба вида боли, но, если цена нашего сближения такова, я готова её заплатить. Был бы результат. – Эй, у тебя там всё в порядке? – выкрикнул чернокнижник в дверной проём. Я же закатила глаза, разозлившись сама на себя. – Твою же… надо меньше уходить в себя, Нова!       С этой мыслью я поспешила к выходу из комнаты, всё ещё продолжая ругать себя за то, что заставила Шена ждать. Но он всё ещё стоял и ждал меня, хотя, наверное, и злился. – Я задержалась, прости, – мой виноватый взгляд был устремлён в пол. Мужчина лишь легонько улыбнулся уголками губ, и махнул рукой, давая понять: “не страшно”. Выражение его лица изменилось после того, как мимолетно он взглянул куда-то вниз. – Почему босиком вышла, простыть вдобавок хочешь? – хриплый голос чернокнижника звучал несколько строже. Я же пыталась разрядить обстановку, легонько ухмыльнувшись. – Не подумала как-то. – И почему я не удивлён?! – мужчина раздражённо закатил глаза и мне хотелось сделать тоже самое, но я не успела, ибо в следующий момент оказалась на его плече, и в таком положении он понёс меня вниз, бормоча себе что-то под нос, по типу: «Ещё простудиться не хватало».       Конечно, за эти дни Шен несколько изменился, став наверное более открытым и приветливым. Хотя, может это из-за сочувствия после инициации он свои колючки спрятал. Впрочем, неважно. Зачем вообще искать причины в изменении поведения чернокнижника?       Сколько бы ни продлились такие перемены и по какой бы причине они ни произошли, видеть его таким… обходительным чертовски приятно, это стоит просто ценить.       За потоком своих мыслей я и не заметила, как мы оказались внизу. Ощущалось это так, словно прошло лишь мгновение, секунда, словно мы телепортировались, и в реальность я вернулась лишь в тот момент, когда Шен осторожно опустил меня на ноги. – Чтобы больше я не видел, как ты босая по Гнезду ходишь, – максимально строго посмотрев на меня, произнёс Шен почти что стальным голосом. – Погоди, то есть, пока ты не видишь… – хотела я подколоть его, но он тут же со всей дури стукнул кулаком о перила, и жест этот чётко дал понять, что здесь шутки неуместны.       Я вздрогнула, немного попятившись назад, и, вытянув перед собой руки, промямлила: “Ладно, ладно.” Капельки слёз из-за испуга громкого звука и жеста Шена скопились в глазах, и изо всех сил я старалась не дать им скатиться по щекам, не дать понять чернокнижнику, что его реакция меня напугала, но глупцом он вовсе не был, и это не прошло для него незамеченным. – Прости, – тихо произнёс мужчина, легонько сжав тонкими пальцами мои плечи. – Я не хотел       Как и раньше, этот жест успокаивал меня, расслаблял даже без присутствия. Просто одним касанием этот человек был способен разбудить лучшие чувства во мне, и когда это началось, я даже не могу себе ответить. – А у меня для тебя кое – что есть, – решила я перевести тему, и, накрыв его грудь ладонями, стала легонько подталкивать его в сторону кухни, посадив после за стол.       Шен лишь хмыкнул, выражая любопытство, и, подперев рукой подбородок, стал наблюдать за моими действиями.       Прежде, чем заваривать новенький улун, я решила вначале дать ему возможность оценить его аромат и попросила чернокнижника закрыть глаза, подошла ближе и поднесла к нему стеклянную баночку с листовым чаем. – Вот, понюхай, – повторила я его фразу тогда, утром, когда узнала о любимом им сорте чая, и когда он поднёс ко мне свою чашку, также позволяя вдохнуть сливочно – медовый аромат. – М-м-м, что это? – протянул мужчина, немного посмаковав новый для себя аромат. – А на что похоже? – Ну… не знаю, может, конфета какая-нибудь кокосовая. Что-то такое. – Не нравится? – в моём голосе чётко прослеживалась грусть. Ну вот, хотела сделать что-то приятное, а получилось… – Да почему же, нравится. Просто, новое что-то, – чернокнижник пожал плечами, а затем попытался открыть глаза.       К счастью, мне быстро удалось ретироваться на кухню, прежде чем он успел это сделать. – Погоди, это что, это ты… – сюрприз не удался. Мужчина сходу понял, что это было, но я решила не сдаваться, хотя сохранять интригу уже не было смысла. – Терпение. Уже почти готово, – крикнула я, а затем поставила перед ним кружку на стол. – Ну, сюрприз хоть и не удался, но… надеюсь, тебе понравится. – Это… вместо дурцких пакетиков? – усмехнувшись, поинтересовался Шен. Но своего я добилась, ему было приятно. По глазам видела. – Да, вместо дурацких пакетиков. – Интрига не удалась, – внезапно произнёс чернокнижник, отпив немного из своей кружки, а затем, взглянув на меня, приподнял бровь и слегка ухмыльнулся. – А вот сюрприз – очень даже. – Замечательно! – вновь победно улыбнувшись, я принялась за свой кофе, достала турку, и ополоснула её под струёй воды. – Может, не надо? – услышала я за спиной мужской, хриплый голос. – Что не надо? – Кофе на ночь, – пояснил чернокнижник, наблюдая за тем, как я протираю турку полотенцем. – Спать будешь плохо, да и с сердцем проблемы начнутся. Ты и так ещё не окрепла после инициации. – Ладно, – я развела руками, – пожалуй, ты прав. Тоже чай попью, хоть и не очень люблю.       Заварив себе ещё кружку того же улуна, я ещё пару минут порылась по шкафчикам, и, отыскав своё любимое шоколадное печенье и какие-то солёные крекеры, высыпала всё в вазочку, а затем присела за стол напротив Шена.       От такого угощения он тоже не отказался, и это меня определенно радовало. Было всё ещё волнительно вот так сидеть рядом с чернокнижником один на один, хотя это происходило и не в первый раз, но сегодня всё было как-то по-другому. Сам Шен становился другим: не огрызался, не выстраивал стены, во всяком случае, не так рьяно, не шарахался, как от огня. Всё же, такие перемены в человеке не могли произойти без причины, и мне было до жути интересно, что же так повлияло на него.       На какое-то время между нами повисло молчание, но не такое, когда людям нечего сказать друг другу. Скорее мы оба обдумывали, о чём спросить, что сказать. Шен, так вообще, довольно глубоко погрузился в свои мысли, это было заметно по напряжённым бровям, сморщенной переносице и, пожалуй, слишком осмысленному взгляду.       Мне уже становилось не на шутку тревожно. Растормошить его что-ли, или лучше не надо?       Но, к счастью, довольно быстро вернувшись в реальность, мужчина дожевал печенье, и, отряхнув руки, взял меня за запястье, притянул к себе мою, ту, на которой теперь располагалась метка – M, а точнее, для нас теперь уже – W.       Выглядела эта… штука не очень, так как всё ещё не зажила до конца, но ходить без повязки уже можно было. Большим пальцем Шен несколько провёл по шрамам на моём запястье, словно поглаживая, успокаивая. Только вот непонятно, кого он успокаивал. Меня? Так я уже начала мириться, или, лучше сказать – адаптироваться к наличию у себя метки. К тому же, Веспер обещала научить скрывать её в случае необходимости.       А ему с чего вообще обо мне беспокоиться? Кто я ему? Девчонка какая-то, сокамерница из Ватикана, может быть, товарищ по Союзу. К тому же, именно благодаря ему я здесь, именно он и рассказал обо мне Веспер после нашего совместного побега. И все эти дни до инициации он вёл себя так, будто ему не всё равно, словно ему есть до меня дело, и он… действительно беспокоится? – Мазь, 3 раза в день. Я не забываю. – протараторила я, чтобы хоть как-то разбавить это напряжённое молчание, пока Шен разглядывал мою руку. – Супер. Скоро совсем заживёт, – с некоторым энтузиазмом произнёс Шен, хотя выражение его лица нисколько не поменялось. Затем, его ладонь легла на моё плечо, легонько сжав его, что заставило меня смотреть только на него, пристально, не отрываясь. – Эй, я слышал, ты хорошо держалась там. Это здорово!       Что ответить на это, я не знала. Сидела перед ним, то открывая, то закрывая рот и хлопая глазами, ведь простое «спасибо» было… не к месту, что-ли. Шен продолжил, – Ты очень … сильная, Нова.       Это заставило меня встрепенуться. Это был лишь второй раз, когда он назвал меня по имени. Из его уст оно звучало как-то по-особенному. – Не думаю, что я такая сильная, как ты обо мне говоришь. – Многие другие не пережили бы и половины из того, что пришлось пережить тебе. Я уважаю в тебе эту… стойкость. – Спасибо, Шен, – тихонько произнесла я, всё ещё не отрывая взгляд от чернокнижника.       Уважение – вот оно, то, что ещё могло изменить его поведение.       Задрав укав пальто, чернокнижник взглянул на часы на своём запястье, время позднее. – Может, ещё поспишь? Тем более, что мне уже пора, – с этими словами мужчина допил свой чай и встал из-за стола. – Да, ты прав, – следом встав из-за стола, я ополоснула кружки и направилась вверх по лестнице, а затем, обернувшись, чтобы попрощаться, увидела, что Шен идёт за мной.       И так до самой комнаты, но этому я уже не придала значение. Зайдя в ванную и по-быстрому переодевшись в пижаму, я выбежала и тут же залезла под одеяло, попутно посматривая на Шена, который, похоже, совсем не спешил меня покидать. – Замёрзла? – поинтересовался стоящий почти в дверях мужчина, и осмотрев комнату, заметил, – Странно, окна закрыты, погода не сказал бы, что холодная. Ты в порядке? – Это потому что, я босиком ходила. Ты был прав, – я широко улыбнулась ему, укутываясь одеялом, а затем взглянула на него с прищуром. – Я побуду с тобой, пока не уснёшь? – произнёс чернокнижник, с надеждой в голосе и во взгляде. “Так вот почему он не уходит, несмотря на дела”,– подумала я. Целых два чувства боролись друг с другом в моей голове, в душе. Было и неловко из-за того, что он отложил все свои дела, возможно даже свой сон, чтобы рядом побыть, а с другой – радость, благодарность, ведь это его выбор. Он остался потому что сам решил, захотел. – Конечно. Спасибо, Шен.       Мужчина закатил глаза, но улыбка с его лица не исчезла, – Вот же, заладила, спасибо, да спасибо через каждое слово! Я ничего такого выдающегося не сделал. – Ты много хорошего для меня сделал, Шен! – нешуточно произнесла я, глядя прямо на него, в его чёрные глаза с серыми крапинками, которые так хотела рассмотреть, разгадать.       Он улыбнулся, ему было приятно это слышать, хоть и никогда не признал бы этого. Глаза, улыбка выдавали эмоции ярче и громче слов. На секунду показалось, что он смутился, покраснел. Или не показалось. – Я… – на этом, Шен остановился, пытаясь подобрать слова, но чувство неловкости, кажется, значительно сократило его словарный запас.       Мне было непривычно смотреть на него такого, смущённого. Сердце защемило, и я решила развеять чувство неловкости. Хотя бы, попытаться, вспомнив фразу, произнесённую им в день нашей первой встречи, – Не оставил бы в беде одну из других. – Запомнила! – мужчина вновь усмехнулся, окинув меня взглядом. – А как же: мне не нравится смотреть, как ты спишь вместо того, чтобы спать самому! – я решила задать настроение, немного подколов чернокнижника, хотя и боялась задеть его, но, к счастью, настроение это он уловил. – Ну, во-первых: ты ещё не спишь, а во-вторых: не все мои слова стоит принимать на свой счёт. – Ты говорил, что тебе пора, но при этом решил остаться со мной. У тебя проблем не будет? – я всерьёз забеспокоилась. Вдруг его Веспер повсюду разыскивает, злая, как тысяча чертей, а он тут, со мной. – Не думай об этом, ведьмочка. Я сказал, что у меня есть дело, но не сказал, что спешу, – последнее предложение Шен произнёс почти шёпотом, а затем ладонью коснулся моего лба и повёл её ниже по лицу, шепча какое-то заклинание. Глаза его загорелись присутствием, а татуировки начали светиться. Какая-то необычная, но приятная тёплая вибрация исходила от его ладони, заставляя улыбнуться. – Это небольшой фокус такой, избавит тебя от кошмаров, – пояснил чернокнижник, закончив. – Как-нибудь научу тебя, если хочешь. – С радостью поучусь! – с этими словами мои веки стали опускаться, погружая меня в сон. – Доброй ночи, Шен, – пробормотала я почти бессвязно, прежде чем заснуть окончательно. – Пора, – шепнул про себя чернокнижник, направляясь к выходу из комнаты, но у самой двери задержался, ненадолго вернувшись ко мне. – Эй, – Его ладонь легла на моё плечо, осторожно, чтобы не потревожить, и это заставило меня ещё ненадолго вернуться в реальность. – Побольше отдыхай в ближайшее время, окей? Силы восстанавливай. Не влезай ни во что и не геройствуй, а главное, присутствием не пользуйся вообще.       Полусонную меня хватило лишь на пару невнятных кивков, прежде чем снова провалиться в сон, и тогда Шен, убрав прядь волос с моего лица, отпрянул. – Сладких снов, ведьмочка. Хватит с тебя всего этого дерьма, – шепнул ей мужчина, прежде чем покинуть комнату.       На верхнем этаже Гнезда чернокнижника встретила ехидно улыбающаяся Оникс, которая стояла в дверном проёме своей комнаты с кружкой какого-то напитка в руках и ехидно улыбалась, сканируя его взглядом. Удивительно, но в этот раз реакции с его стороны не последовало, хотя обычно, закатив глаза, мужчина не упускал момента, чтобы грубо рявкнуть в сторону кошки-девушки что-нибудь колкое, резкое, в духе: “чего пялишься”?       В этот раз Шен просто поспешил проскользнуть мимо нее, даже не взглянув. Не было настроения для грубостей и колкостей. Было лишь чувство неловкости, смущения и … лёгкость, теплота на душе. И всё благодаря ей, Нове. Для Шена, как и для Оникс сё было очевидно и оба были рады это понять.       Проводив взглядом чернокнижника, анимаморфикс бросила взгляд в сторону двери в комнату ловчей и, пожав плечами, с улыбкой произнесла, – Кто знает, милая Нова, может быть, хотя бы тебе удастся растопить его. А может, уже удалось?       Сделав ещё один глоток какао, девушка последовала в свою комнату, в которой её ждал почти выздоровевший, но всё ещё требующий к себе внимания Таллис.