Однажды дома у Франции

      Гостиный зал продолжал полниться людьми. Уже слышались звоны бокалов, весёлый смех и увлечённые разговоры. В воздухе смешивались ароматы множества разных духов и свежей выпечки. На фоне играла лёгкая музыка. В обычные дни просторный зал с большими окнами и золотистыми стенами, уставленный лишь картинами, да коврами, сейчас был забит столами, ломившимися от различных блюд. Французская Империя не стал экономить на сестре и решил поздравить её по-своему, хоть сам, к сожалению, придти не смог. И хоть времена подобных банкетов уже прошли, сама Франция, как именинница, была одета краше всех, чем сильно выделялась на фоне толпы. Её белоснежно-голубое платье, вытканное из нескольких видов изысканной ткани, украшало её и без того модельную фигуру, сужало и удлиняло талию, подчёркивало объёмную грудь, оставляло обнажёнными бледные плечики. А длинные тёмные волосы были уложены в замысловатой причёске. В начале мероприятия по случаю её дня рождения Франция лично приветствовала приходящих гостей, по аристократически стойко и учтиво, но вскоре устала от нескончаемых комплиментов её персоне, её платью, вкусу, обстановке зала и много ещё каких. Так что очень скоро девушка уже стояла у одного из столов и выбирала напиток по вкусу среди множества различных сортов вина.       – Выглядишь сегодня просто прекрасно.       Франция обернулась на приятный голос. Её взгляд встретил высокого мужчину в тёмном полосатом костюме, жилете и бархатном цилиндре. Ещё пару секунд Великобритания вежливо глядел на собеседницу через золотой монокль, после чего продолжил.       – Ни то что бы ты не выглядела прекрасно до этого, просто сегодня… особенно. – Британец подмигнул.       – Это платье - тоже подарок моего дорогого брата. – Франция наполнила бокал вином и стала покачивать его, наслаждаясь ароматом винограда.       – У него хороший вкус.       – Да, я знаю. – Франция вновь оглядела гостей. – Жаль, что он не смог придти. Хотелось бы увидеть здесь хоть кого-то, кто не стал бы осыпать меня комплиментами в надежде на чудо или чтобы не казаться невежей.       – Да, очень-очень жаль. – Поддержал девушку Британия, даже не пытаясь придать этим словам искренности. – Но я вообще-то говорил о вине. Это хороший выбор. – Мужчина указал на бокал в руке француженки. – У него чудесное послевкусие и в отличие от того, что производят на местных болотах в наше время, оно пахнет вином, а не бензином.       Франция сдержанно хихикнула, прикрыв рот ладонью. Не желая бестактно пялиться на собеседника, девушка отпила из бокала и принялась скользить взглядом по толпе гостей, высматривая знаковые лица.       – Хотелось бы признаться, я подошёл не только, чтобы поздравить с праздником, мой подарок ты получишь чуть позже... Позволь обновить бокалы… Так вот, я хочу предупредить, что я взял на себя ответственность пригласить Третьего Рейха. – Франция тут же повернулась к британцу. – Я понимаю, что вы с ним ладите примерно, как я с твоим братом, но поверь, в этом есть смысл. Мой подарок, о котором я упомянул. – Великобритания стал оглядывать присутствующих. – Так, где же он?       Найти искомого оказалось достаточно просто. Единственный из собравшихся гостей, одетый в угольно-чёрный костюм с кроваво-красной рубашкой, так ещё и в своей фуражке, Третий Рейх стоял у одного из дальних столов в углу зала и мило с кем-то беседовал. Обычно Франция старалась держаться холодно, даже с некой отстранённостью, однако немецкое семейство она просто не любила. А поэтому подходить и здороваться с самим Рейхом у неё не было никакого желания. Великобритании пришлось подождать, пока француженка выпьет ещё бокал, прежде чем, приобняв её за талию, направиться к немцу.       – Дело в том, что я хотел организовать тебе приятную встречу. – Пояснял мужчина, аккуратно обходя гостей и ведя за собой Францию. – А для этого пришлось взять и его.       – Надеюсь, оно того сто́ит.       – Сто́ит-сто́ит. Поверь, тебе понравится его выбор спутницы.       Когда бо́льшая часть людей осталась позади, Франция свела брови, пытаясь рассмотреть собеседника Рейха. С каждым шагом, девушка понимала отчётливее, что это не собеседник, а собеседница. Вместо хоть какого-либо платья она была в простых брюках и рубашке, а короткие светлые волосы по шею были лишь слегка завиты. Низенькая девушка держала в руках нетронутый бокал и с интересом слушала рассказ немца, временами то и дело ахая или восклицая.       – Вишенка! – Радостно прокричала Франция и бросилась вперёд, вырываясь из объятий Великобритании.       Низенькая девушка озадаченно повернула голову, и её глаза весело заблестели при виде сестры.       – Привет, сестрёнка! – Ответила Виши, столь же радостно.       Француженки обнялись, чуть не расплескав напитки на своих спутников, несколько раз поцеловались в щёчки, а после вновь прижались, с изучающим интересом оглядывая друг друга после долгой разлуки.       – Я так рада, что ты решила придти на праздник, Вишенка. Ты так выросла, прямо не налюбоваться! Почему же ты так долго пропадала? Мы всей семьёй скучали по тебе.       – Ох, ну, понимаешь, – Виши неловко улыбнулась и подняла глаза на немца – у меня были дела и… много работы. Вот я и пришла, как только смогла. Я рада, что мы с Рейхом смогли придти, здесь красиво. И я скучала.       Франция недовольно покосилась на немца. Рейх ответил ей холодной фальшивой улыбкой, от которой так и веяло недоброй аурой.       – Что, хочешь поблагодарить меня за то, что я взял твою сестру с собой? Было бы глупо, если бы я так не сделал. Раз уж я здесь, то мне хотелось бы смотреть на кого-то, кто не вызывает отторжение съеденной еды. И довольно неплохой, кстати. Мои комплементы твоему брату, как его там… – Рейх поднёс к лицу и стал с интересом рассматривать какую-то закуску на шпажке, свободной рукой прижав к себе Виши. – Хотя вино бензином попахивает, я такое пробовать не стал.       Франция сдержалась и не стала отвечать, нахмурилась, глядя на то, что Виши не противилась его объятиям. Игнорируя немца, девушка допила бокал и вновь обратилась к сестре:       – Давай не будем долго задерживаться в такой компании? – Девушка попыталась оттащить Виши от Рейха. – Нам много чего есть обсудить, да и оденем тебя поприличней.       – Печально, что после четырёх лет разлуки ты, socialite mondain, думаешь только о том, как бы нарядить свой манекен побогаче, а не о том, что в «такой компании» ей самой приятно находиться – Рейх слегка нагнулся, чтобы заглянуть в глаза своей спутницы. – Вечером я ухожу, так что если хочешь составить мне компанию на ночь, буду ждать у выхода.       – Ладно.       – Вот и славно. Развлекайся. И да, Франция, – Рейх поднял вверх шпажку – с праздником.       Вишистская Франция чмокнула немца в уголки губ и зашагала за сестрой, которая, не обращая внимания ни на немца, ни на опечаленного ситуацией и сложившимся разговором британца, шла к лестнице. Виши была персоной открытой, но говорить сейчас что-либо на тему Рейха ей не хотелось, и та просто следовала за сестрой. Минуя последний стол, Франция прихватила с собой бутылку вина и небольшой поднос со всем, что на нём было, проверила, идёт ли Виши следом и продолжила путь. Пройдя по длинному коридору и оказавшись как минимум в другой части здания, сёстры вошли в жилую комнату. Звуки банкета остались далеко позади, и сейчас стояла такая тишина, в которой даже звук шуршания ткани платья или лёгкие постукивания каблуков были чересчур громкими. Наконец, поставив поднос с бутылкой на столик, Франция расслабленно села на край кровати и жестом пригласила сестру присесть рядом.       – Знаешь, этот немец бывает таким грубым и нервирующим. – Проговаривала старшая, разливая напиток по бокалам. – Не понимаю, что ты в нём нашла, Вишенка.       – Не зови меня так. – Виши села рядом. – Он может быть грубоватым, но на самом деле он хороший. Хоть ему и достаточно сложно понравиться. Просто мне повезло и… ну, мне кажется, я ему симпатична.       – Сочувствую. – Кратко подытожила Франция и подняла бокал. – В любом случае, я хотела выяснить это сначала, чтобы не портить приятный момент в дальнейшем. Я рада, что мы вновь вместе.       Здесь, наедине с Виши, вдали от основного празднества, Франция могла не отыгрывать роль холодной дамы и немного побыть заботливой старшей сестрой. Скинув с себя корсет и основную часть пышного платья, она с младшей расположилась посреди широкой кровати. Искусно украшенные занавески на балдахинах скрывали сестёр от посторонних глаз и лишнего света, подчёркивая и дополняя их уединённый и отдельный от основного мероприятия праздник, только для них двоих. В воздухе витал аромат алкоголя и ягод. Закуски с подноса превратились в ужин, бутылка подходила к концу. Бокал за бокалом, и девушки расслаблялись всё сильнее, говорили о всяких мелочах и глупостях, обсуждали новости, делились всем, что пропустили за время разлуки. Виши слушала рассказы сестры с молчаливым интересом, хвасталась своими новостями, но когда речь зашла о сегодняшних гостях, низковатый, но мягкий голос Франции вдруг потерял какое-то гипнотическое обаяние, звучал отрешённо. Старшая не могла думать ни о чём, кроме как о немце.       – Ну, вот что ты в нём нашла? – В который раз спрашивала сестру Франция, нежась в многочисленных подушках. – То, как он вёл себя этим вечером, разве это тебя не отталкивает? Да, он красив, но не стала бы ты оценивать человека исключительно внешне?       – Он может быть милым, когда захочет. Просто для него искренние чувства - это неподдельная роскошь.       Виши отодвинула полупустой поднос с едой на край кровати и присоединилась к сестре.       – Я не говорю, что он плохой, просто… – Старшая несколько секунд пыталась подобрать нужные слова, в пьяном танце крутившиеся в голове. – Разве он достаточно хорош для тебя? Не заслуживаешь ли ты чего-то большего? – Франция притянула сестру к себе. – Посмотри на себя. Ты самая красивая девушка из всех, что я знала. Ты весёлая, умная, талантливая и… и чертовски сексуальная.       Румяные от выпитого алкоголя щёчки Виши покраснели сильнее. Вид смутившейся сестры заставил воображение Франции рисовать всё более и более изощрённые образы. Ей не хотелось отдавать нечто столь прекрасное в руки своего недруга, но из-за понимания невозможности повлиять на выбор сестры, её опьянённый разум пытался найти компромиссы. Вспоминая прохладную хитрую улыбку Рейха, его взгляд, с которым тот самодовольно обнимал её сестру, это не только злило Францию, но и заставляло завидовать.       – Как думаешь, сможет ли он быть достаточно нежным с тобой? – Спрашивала старшая, уже не в силах сдерживать наплыв похотливых мыслей. – Он сможет тебя удовлетворить?       – Я н-не знаю… – Виши, густо краснея, неловко попыталась выкрутиться из объятий. – Мы ещё н-ничего такого не..!       Младшая тихо вскрикнула и задержала дыхание, когда почувствовала нежные поцелуи на своей шее. Боясь пошевелиться, она прикрыла глаза.       – Сможет ли он быть таким же нежным, как я? Мы это проверим. Если нет, то он тебе не подходит.       – Ладно…       Виши расслабилась, позволяя мягким губам сестры подняться выше. Пальцы Франции тем временем уже гуляли по телу младшей, расстёгивали пуговицы рубашки. Поднявшись ещё выше, их губы встретились. От простых почмокиваний, Франция постепенно перешла к более взрослым соблазнительным поцелуям. Их язычки свободно изучали рты друг друга, в то время как сёстры жались друг к другу всё крепче, несмотря на участившееся дыхание и жаркую от страсти атмосферу.       – Я лишь хочу позаботиться о тебе. – Говорила Франция в коротких перерывах между поцелуями и радовалась, когда после каждого такого перерыва Виши сама тянула её за продолжением.       Наконец, насытившись её ртом, Франция нависла над сестрой. Стянув с её плеч рубашку и откинув в сторону бюстгальтер, старшая голодными до похоти глазами уставилась на небольшую грудь, вздымающуюся от быстрого дыхания. Прильнув к мягким округлостям, Франция принялась нежно облизывать и посасывать затвердевшие сосочки, и ответная реакция не заставила себя долго ждать. По комнате стали разноситься плохо сдерживаемые постанывания, а сама Виши принялась извиваться под сестрой от новых ощущений. Как и обещала, старшая была максимально ласковой. Она нежно лизала бугорки сосков, следила за реакцией, старалась уделить равное внимание обеим грудям. Вишистская Франция даже и не думала отталкивать сестру. Она лишь что-то невнятно простонала, утонув в чувстве удовольствия, и прижала старшую к себе.       Ненадолго оторвавшись на то, чтобы стянуть с младшей штаны, Франция продолжила одаривать стройное тело поцелуями, опускаясь от груди всё ниже и ниже. Простые, казалось бы, прикосновения тёплых губ к её нежной коже давали свой результат. Кожа покрылась мурашками, а тело Виши начало легонько дрожать от возбуждения и в ожидании продолжения. Оказавшись внизу, Франция подцепила пальцами резинки трусов и с молчаливого согласия сестры сняла их с ровных изящных ножек. Ладошки Виши инстинктивно попытались прикрыть самую сокровенную область от француженки, которая, разведя колени в стороны, поглаживала и одаривала новыми лёгкими поцелуями внутреннюю сторону бёдер. Всё же младшая набралась сил убрать руки, открывая сестре вид на то, что раньше никогда никому не показывала. Виши видела горящий пьяной похотью взгляд Франции и знала, что та хотела сделать, поэтому закусив губу, смиренно ожидала в предвкушении. Однако старшая не торопилась начинать. Остановившись в каких-то нескольких сантиметрах от разгорячённой из-за затянувшейся прелюдии киски, она лишь наслаждалась видом, вдыхала аромат её влаги, щекотала своим горячим дыханием и без того измученную ласками Виши.       Лишь когда младшая запрокинула голову и вымученно, сквозь крепко зажатые губы, простонала, не имея больше сил терпеть, Франция прикоснулась к её пышущей жаром промежности. Легонько-легонько, одними лишь подушечками пальцев она медленно стала поглаживать влажные губки. Тонкие пальчики аккуратно гуляли вдоль розовых складок, издавали лёгкий влажный звук, дразнящий слух.       Не выдержав и минуты, Виши задрожала, вцепившись пальцами в простыню. По комнате разнёсся блаженный стон, младшая француженка удовлетворённо растянулась на кровати, уже готовая заговорить, но по виду Франции было понятно, что та ещё не закончила. Вдохнув аромат сестры, она, наконец, приблизилась и попробовала её на вкус.       – Ф-франция! – Воскликнула Виши, к которой вернулось чувство смущения. – Я же уже…       – Я знаю. Но я не могу не воспользоваться возможностью испробовать тебя всю…       Виши была не против продолжить, выпитое вино всё ещё влияло на принимаемые решения, но сестре она отвечать не стала, не смогла. Девушка была слишком напряжена, а стоны она могла сдерживать всё хуже и хуже, постепенно начиная негромко вскрикивать от острых ощущений. После испытанного оргазма она стала ещё чувствительнее, так ещё и язычок Франции был таким умелым, таким приятным. Старшая вылизывала самые чувствительные зоны, проскальзывала по влажной щёлке, обсасывала клитор, а сладкие стоны лишь заставляли ускоряться. И вот Виши уже вновь билась в состоянии экстаза. Быстро сокращающиеся мышцы обрызгали лицо старшей француженки тёплой влагой, но, кажется, она всё ещё жаждала продолжить.       Придвинув к себе поднос с закусками, Франция аккуратно выцепила с него багет, не слишком длинный, не слишком толстый, всё ещё вкусно пахнувший свежей выпечкой. Виши, с интересом наблюдавшая за сестрой, молча кивнула, соглашаясь на продолжение. Вдохнув воздуха полные лёгкие, она задержала дыхание, пока Франция медленно вводила импровизированную игрушку. Старшая аккуратно, почти что с трепетом, наблюдала за тем, как Виши принимала багет, чтобы ненароком не навредить ей. Твёрдая корочка багета, смоченная любовными соками, вовсе не причиняла дискомфорта, как старшая изначально опасалась, а наоборот. Виши с явным наслаждением стиснула грудь и выдохнула воздух, когда изделие принялось двигаться наружу, и Франция с уверенностью продолжила наступательные движения, медленно и постепенно ускоряя их. Уже не сдерживая громких стонов, смешивающихся с влажными хлюпающими звуками, Виши двигала бёдрами навстречу, просила и даже подначивала сестру ускориться ещё, превращала простыню под собой в мокрое смятое месиво. Комната пропахла запахом разврата, и никто не беспокоился на счёт того, что кто-то из заплутавших гостей мог их услышать.       Несколько последних особо резких толчков заставили Виши выгнуть спину и окончательно скомкать простыни в цепкой хватке. Громкие прерывистые из-за нехватки воздуха блаженные стоны вырвались из её уст, и Вишистская Франция без сил из-за целой череды оргазмов распласталась на кровати, тяжело дыша и устало прикрыв глаза. Старшая сестра спокойно легла рядом и обняла её. Франция так ни разу к себе и не прикоснулась, но вид её Вишенки, сладко улыбавшейся и пытающейся восстановить дыхание, уже её удовлетворял.       – Ну, что скажешь, принцесса? – Спросила старшая, нежно поглаживая уставшую сестру по голове, прибирая растрепавшиеся пряди.       Виши в ответ лишь протяжно вздохнула, открыла глаза и повернулась к сестре. Её расслабленный, полный немой благодарности, взгляд вмиг сделался серьёзным, когда она глянула на настенные часы. Время уже перевалило за одиннадцать и неумолимо двигалось к полуночи. Переведя обеспокоенный взгляд к окну, Виши увидела тёмное ночное небо, усыпанное звёздами. Кажется, сёстры слишком увлеклись и совсем забыли про время.       – Я же обещала Рейху, что мы пойдём вместе! – Ответила на вопросительный взгляд сестры Виши, вскочила с кровати и на ватных ногах принялась собирать с пола разбросанную одежду. – Он же ждёт меня!       И вновь она о нём… Франция чудом сдержалась, чтобы не сказать что-нибудь этакое в его адрес, но вместо этого принялась помогать Виши собраться. Приятное послевкусие после их совместного вечера всё ещё согревало её пьяненькое сердечко. Обтерев сестру полотенцем, одев в более подходящий для холодной ночи наряд, причесав и чмокнув в щёчку напоследок, сёстры попрощались друг с другом под обещание не терять надолго связь. Виши выпорхнула из комнаты и побежала в основной зал, где её уже дожидался немец. Франция же протяжно зевнула, вернулась к кровати, сменила простыни и села на край. Приятный запах их весёлого вечера ещё витал в воздухе. Откусив кусочек от слегка подсохшего багета, Франция заметила в углу комнаты трусики Виши, второпях забытые обеими сёстрами. Что ж, повезло Рейху сегодня. Француженка легла на кровать. Её настроение было выше некуда, и даже мысли о немце не могли его испортить, ведь старшая знала, что быть с её сестрой нежнее, чем сама Франция, не мог абсолютно никто.