«Импровизаторы»
Ушаст:
Короче, пацаны. У меня к вам деловое предложение…
Поз: У тебя? К нам? Серьёзно? О чём, собственно, Антон и говорил. Думал.Ушаст:
Бля, мне правда стыдно перед вами.
Извините глупого меня ╥﹏╥
Серёжка: Да всё, поху. Какое у тебя там предложение? Поз: Сережа, ты баклан. Мы извиняем, Шаст) А теперь давай предложениеУшаст:
Уважаемые Дмитрий и Сергей…
Серёжка: А ПРЕДЛОЖЕНИЕ ТАКОГО РОДА??? Поз: Прости, дорогой, но вынуждены тебе отказать. А как же твоя любовь на века? ٩(๑꒦ິȏ꒦ິ๑)۶Ушаст:
Ахахах, какая ещё любовь? Влюблённость, пока не больше.
А к вам у меня другое предложение. Точнее…
Короче, провести выходные вместе как-нибудь
Мне нужны ваши предложения где и как, ну и, конечно, согласие
Поз: Я, всеми руками и ногами — за (Барбарисыч, ты по умолчанию с нами) Серёжка: Конечно, Поз. Я и не собирался отказываться))))) Куда пойдём лучше скажи? Я ведь правильно понимаю, эта ответственность на нас с тобой Поз: Ага. И я, кажется, знаю куда мы сводим Шаста…Ушаст:
Страшно стало чёт
⋅•⋅⊰∙∘☽༓☾∘∙⊱⋅•⋅
Оо-о, этот взгляд полный гнева… Взгляд который заставляет что-то внутри сжиматься, а любые слова комом остаться в горле. Голубой как ясное небо взгляд, сейчас больше походящий на горящий лес. Как же давно Паша не видел на лице любимого друга такую яркую эмоцию. Даже когда Арсения необсованно обвинили в самоубийстве Макса, он не был так зол. Мужчина выглядел так, будто вот-вот врежет в челюсть или куда-то ещё. Он метался по комнате, как дикий зверь с помутнённым рассудком. Тёмные брови зло нахмуренны, создавая в глабели пару ровных складок. Голос звучит как рокот грома, наполняя пространство вокруг непреклонной яростью. Тело, словно заряженное электричеством, дрожит от ярости, а каждое движение выражает негодование и не скрываемую злость, на стоящего в паре метров от него человека. Он резко останавливается, устремляя взгляд в литератора. — Какого, блять, хрена, Паша?! — громко вопросил Арсений, подходя ближе. — Ты встречаешься с ним на переменах, мило щебечешь обо мне. Рассказываешь про мою жизнь ему.— не унимается математик, будучи уже почти вплотную к другу. Хватает за ворот футболки притягивая чуть ближе. Злобно скалит зубы смотря прямо в глаза. — Да как ты, блять, смеешь говорить что-то обо мне ему? Кто тебя за язык тянул? Что, так хочется поведать мальчишке всю жизнь учителя-тирана?! Ты же знаешь, что я сам… Арсений готов продолжать говорить, но Паша перебивает его таким же тоном: — Нет, Арсений, ты — не сам, блять. Ты ничего ему не скажешь. Побоишься. Остановишься на первом же слове! — он тяжело дышит, но никак не сопротивляется действиям Попова. — А он хочет знать. Знаешь, как отчаянно он пытался выпытать больше? Я не сказал абсолютно ни-че-го запретного. А как тебе вообще понимание того, что он ходит ко мне чтобы узнать больше о тебе? — Паша говорит без злости, без агрессии, но немного резко — так, что бы достучаться до математика. Арсений долго смотрит на него. Молчит. Встряхивает головой и расслабляет руки, выпуская Волю из хватки. Тот слегка кивает, отступая на шаг назад. — Но разве я могу позволить парню, которого знаю меньше месяца, стать частью моей жизни? Рассказав ему о себе — я автоматически это сделаю. — выражение его лица как-то резко меняется с бывалой агрессии, на отстраненность и… Отчаяние? — Ты уже это сделал, Арсений. —спокойно произнёс Паша. Получив в ответ вопросительно-настороженный взгляд, продолжил: — Да, Арс. Ты же сам это прекрасно понимаешь. Вероятно, тебя это гложет изо дня в день. Ты с самого начала позволил ему знать больше, чем остальным, а он, с самого начала, предпочёл остаться на твоей стороне. — выдыхает литератор. — То есть… Ты хочешь сказать, что хуже уже всё равно некуда? — так же бесцветно спрашивает Арс. Паша вдруг негромко смеется. — Да. Хуже — некуда. Только лучше. — литератор улыбается с какой-то материнской нежностью. Арсений, кажется, тоже оживает. Злость спала так же быстро как и возникла. Когда Паша, придя в гости к Арсению, как ни в чём ни бывало, рассказал о диалоге тет-а-тет с Шастуном, почему-то резко нахлынули не самые приятные эмоции. При чем, как и для самого математика, так и для недоумевающего Паши. И точную причину такой реакции назвать было сложно. Арсений вообще не часто злился, а вот так срывался, ну прям, крайне редко. Вечно донельзя спокойный и хладнокровный на людях человек, проживающий свои эмоции или в одиночестве, или в голове. Он привык. Оттого сам был в шоке, от своей же реакции на слова друга о Шастуне. В тот момент кольнула и ревность, и обида, и злость, непосредственно, на языкатого Пашу. Но больше всего задело понимание того, что Антон правда пошёл за ответами к литератору, а не самому Арсению. И, нет, к Шастуну вообще претензий не было. Претензии и ярость были на самого себя, ведь мальчишка знал, что математик ему ничего не скажет, потому и пошёл к тому, кто знает и может сказать, хоть что-то. Хотелось волосы на себе рвать от понимания этого. Ведь, с Антоном хотелось быть искренним — он заслуживает этого — но, для этого нужно было перешагнуть через себя. Выйти из зоны комфорта: доверится наконец человеку. Человеку, который так жаждал этого.⋅•⋅⊰∙∘☽༓☾∘∙⊱⋅•⋅
Октябрь начался с субботы. Холодный и серый, не самый любимый месяц Антона. Месяц грусти и апатии. Печали, страха и Хелоуина. Такой хуёвый месяц, начался в такой хороший день. «А может тут как и с новым годом? Как первый день месяца встретишь — так его и проведешь». Глупо и по-детски, но кто ему что сделает? Убедив себя в этом, парень просто молился, что бы день с друзьями прошёл хорошо. Утром его разбудил будильник, который он благополучно забыл отключить. Хорошо начинается октябрь, да? Семь, сука, утра. Антон готов был убивать, крушить и ломать. «Ну ёп вашу мать! Серьёзно? Сука, какой же я, блять, тупой. — гневно отзывалось сознание. — Такой у меня октябрь будет, да? Спасибо». Откинув телефон куда-то на кровать, он рывком поднялся и поплёлся в ванную. Тихо — чтобы маму не разбудить. В ванной его ждали новые проишествия: перегоревшая лампочка, ледяной душ, уроненная куда-то за раковину, зубная щётка. Упавшая на голову бутылка шампуня. Потом поскользнулся — когда из душа вылазил (Слава Всевышнему, ничего себе не покалечил). В общем, из ванной в комнату он вернулся будто с голодных игр. Ещё и одно их своих колец потерял. По пути вкомнату или в ванной — он не знал. Но в любом случае, было обидно. «Октябрь — месяц неудач». Ещё одно определение для этого осененнего месяца возникает в голове, когда Антон на четвереньках ползает по квартире в поиске своего колечка. Он уже даже не злится — расстроен скорее. «Что ещё сегодня произойдет? Может, парни заведут меня в какую-нибудь подворотню и убъют? Ну да, за то, что на них хуй забил. Заслужил в принципе». Перед носом возникают знакоемые, мамины розовые тапочки. — Антош? — раздаётся взволнованно-сонный женский голос. Антон поднимает голову, смотря на неё щенячими глазами полными отчаяния. Тяжело вздыхает и привстаёт, плюхаясь задницей на пол. Мама, всё ещё, терпеливо ждёт. — Та кольцо потерял. Вот… Ищу. — Почему. В пол восьмого утра? Сегодня же суббота, — неуверенно говорит мама. — Забыл будильник выключить. — невесело усмехается Антон и пожимает плечами. — Там ещё утром лампочка сгоревшая была, но я поменял. А когда из душа выходил чуть не навернулся. Короче, октябрь как всегда. — потирает он лицо руками и собирается подняться, но путается в длинных ногах, падая назад. Мама со вздохом качает головой и протягивает руку горе-сыну, помогая подняться. Сочувственно гладит его по предплечью. Как заботливая и любящая родительница, решает приготовить Тоше на завтрак его любимые блинчики — чтобы хоть как-то сгладить несложившееся утро сына. И, о да! Шастун-младший невероятно рад такому чудесному завтраку. То, как он был благодарен маме, словами не объяснишь. Поэтому, он складывает всю свою благодарность в одно единственное «спасибо» и крепкие объятия. Мама поймёт и без лишних слов. Конечно, одними блинчиками настроение полностью не поднимешь, но на каких-то пару процентов — определённо. Найти кольцо он больше не пытается. Всё равно где-то в квартире потерял, рано или поздно само найдётся. «Ага, на ножках прибежит». Он усмехается своим же мыслям и ищет в скомканной постели свой телефон.«Импровизаторы»
Ушаст:
Доброе утро =)
День только начался, а я уже успел кольцо проебать и чуть не выбить из себя последние мозги
А вы чё, дрыхнете?
Поз: Доброе, Антош. Я — нет. А этот баклан — да. А че это ты. Где чуть мозги не выбил?Ушаст:
Та из душа выходил и чуть не наебнулся
Блин, кстати, а чё ты Серёжу «баклан» называешь?
Поз: Да как-то из началки повелось, вот и называю до сих пор А что? Хочешь что бы я и тебе придумал прозвище?))Ушаст:
О, ебать, так вы ещё с детства дружите.
А может хочу. Какое можешь предложить мне прозвище?))
Поз: Нууу… Это подумать надо. Первое, что в голову приходит это Бурдж-Халифа Но так будет слишком длинно (ебать каламбур) тебя называть Так что ты Шаст, Антоша, Тоша. Ну на крайний случай УшастУшаст:
«Пользователь «Поз» отреагировал-а на ваше сообщение «😘» — Как мило, Поз)))
Серёжка: «Ушаст: О, ебать, так вы ещё с детства дружите…» а у тебя нет друзей, типа, с детства? Ну там, в Воронеже же были по-любому Гуд морнинг кстатиУшаст:
Ну, вообще было парочку. Жаль только, мы как-то с ними в какой-то момент перестали общаться (
Поз: Жаль конечно. Может, ещё можно наладить с ними общение?Ушаст:
Врядли. Я даже не знаю где они.И их новых номеров я не знаю
Хотя, кажется, Журавль обитал где-то в районе Москвы.
Серёжка: Так, а для чего тебе соц-сети, дружище? Сейчас же можно кого угодно найти Поз: Целую, Серёж. Только хотел сказать об этомУшаст:
«Целую»???
Поз: А. Хахахаха ты ж не знаешь… Короче, у нас есть типа «в негласное правило», когда когда кто-то из нас первым озвучивает мысль, которую ты тоже хотел сказать, говорим " целую " :)Ушаст:
Боже, я не могу с вас 💔 Это слишком мило)
А вы случайно не. Утю-тю-тю?))))))))
Серёжка: Ээ не. Не надо тут лишнего додумывать ≥{ Поз: Он меня френдзонит просто (͡°Ĺ̯ ͡°) Серёжка: В пизду иди, Поз. (Я любя)⋅•⋅⊰∙∘☽༓☾∘∙⊱⋅•⋅
Пока в группе продолжались милые разговоры, которые реально больше походили на диалоги парочки в отношениях, Антон лежал и думал о своих старых Воронежских друзьях. Илья Макаров и Дима Журавлев, до какого-то момента были неотъемлемой частью жизни Антона. До какого-то момента. Их общение начало медленно угасать, по мере их взросления. Чем старше становились — тем дальше были друг от друга. Всё просто. Не было скандалов, ссор, обид и прочего. Нет. Молча разошлись каждый «в свою сторону». Стало интересно и правда их найти. Конечно же, первый на очереди был инстаграм. Но как они могут быть подписаны? Или, может, он найдёт их аккаунты через их общих знакомых? А кто это может быть. Олеся! О да, это же их хорошая (так же в прошлом) подруга и первая любовь Журавля. На неё то Антон был подписан, и надеялся, что хотя-бы Дима тоже. Через, примерно, семь минут поиска, сначала аккаунта Олеси, а потом и Журавля в её подписчиках, ему удаётся! Конечно же Димка подписан на неё. По-другому и быть не могло. Он уже готов открывать чат со старым другом, но останавливается. «А что я ему напишу?». Реально, что он может написать человеку, которого уже несколько лет не видел и, признаться, редко вспоминал? Нет. Вот так спонтанно писать точно нельзя. Нужно подумать над тем, что он будет писать и над тем, как найти Макара на просторах интернета…⋅•⋅⊰∙∘☽༓☾∘∙⊱⋅•⋅
Первая затяжка, как всегда, не сильная. Так… Распробовать сигарету. И пусть Арсений курит одни и те же сигареты уже шесть лет. Каждая индетичная — вредная, тонкая, медленно убивающая. Он же должен в полной мере прочувствовать, как каждая из них убивает его. Они это делали одинаково. Медленно, испытывающе. Но хотелось ещё. Хотелось больше. Ещё хуже. Иронично, как Арсений наступал на одни и те же грабли даже с сигаретами. Кажется, Арсений начал ненавидеть выходные. Почему? На выходных с ним были только сигареты. И то, они тоже имели свойство заканчиваться. В такие моменты ему не на что было даже отвлечься. Тогда он шёл в ванну — только вода его понимала. Расслабляла и позволяла раствориться в себе. В её объятиях он чувствовал себя тепло, не один. Какое-то время. Потом и вода остывала. Но больше он не хотел подливать горячей. Слишком устал. Да и нет смысла. Временное — всегда остывает. Как же холодно потом наступать на холодный кафель в ванной. Холодно идти по одинокой квартире пока капельки остывшей воды блуждают по телу, оставляя после себя табун мурашек. Конечно, можно вытереться полотенцем и снова будет тепло, но ведь холодно будет каждый новый раз когда захочется тепла. Жизненная закономерность. Привычно. Но с каждым разом всё холоднее. Следом идёт готовка завтрака. Спичка поджигается, но тухнет до того, как он успевает её поднести к комфорке. Одну и ту же спичку дважды не поджечь — берёт новую. Поджигает, обжигается. Её выкидывает. На замену приходит зажигалка. Она будет гореть пока ты того хочешь. Ты только поджигай переодически; Потом берёт сковороду, ставит на плиту. Наливает масло «Ауч, больно». Горячее масло попадает на кожу и неприятно саднит. Ничего, вполне терпимо. Терпимо, ведь такое было и будет ещё не раз. Берёт яйцо. Разбивает на сковороду. Падает кусочек шкарлупки — достать не получается. Слишком маленькая, но на зубах скрипеть будет. Неприятно. Жарит. Ест. «Пересолил, чёрт». Выкидывает. Перетерпеть ошибку может только одну. Кофе. Точно! Кофе равно тому, кто заставляет жить. Крепкое, без сахара и молока. Горький, горячий напиток, обжигающий всё внутри. Арсений сам хочет этого. Сам допускает. Склонности к мазохизму? Определенно. Пьёт. И будет продолжать пить. Получать жизненно необходимую энергию. И кофе тут ни при чём. Кофе тоже заканчивается или остывает — как и всё остальное. За ним Арсений скучать не будет. Нальёт новое и снова раствориться в моменте. И так заново. И так по кругу. Снова закурит, снова пойдёт в ванну и снова заварит кофе. И может перестанет проводить ненужные параллели к реальной жизни. Вряд-ли. Это выходит как-то само по себе. Ляжет на большую, двуспальную кровать. Матрас прогнётся под весом, но только под его. Никто не ляжет следом. Снова будет курить. Прям тут, на кровати. Никто ведь не скажет «Совсем вы меня не слушаете, Арсений Сергеевич…—…Вы забываете, что мне — нет. — «нет, не плевать на ваше здоровье» — добавляет сознание». Поэтому он затянется ещё раз — сильнее, чем в предыдущий.⋅•⋅⊰∙∘☽༓☾∘∙⊱⋅•⋅
Парни договариваются встретиться у школы — удобно, чтобы не искать дома друг друга. Оттуда они и начнут свой путь. Одеться пришлось потеплее. Октябрь решил «порадовать» погодой с самого первого дня. «Спасибо, радости полные штаны». По пути к учебному заведению чуть не падает несколько раз из-за ям на дороге. «Если так будет и дальше продолжаться, я домой живым не вернусь». Серёжа, на удивление — один, а значит, пришёл первым. — Кого я вижу. Ты реально пришёл первым? — говорит с насмешливой интонацией Антон, подходя ближе. Серёжа оборачивается на него и закатывает глаза со звонким «Ц». — Честно, я сам в ахуе. Дома просто как-то нехрен делать было, вот и решил выйти пораньше. Антон тихо усмехается. За спиной слышиться знакомый голос. — Пиздец, как так то именно я последним пришёл?! — возмущается Позов. Все трое тихо смеются и начинают идти в заданную Димой сторону. — А куда мы идём? — спрашивает Шаст, через пару минут молчаливого хождения. — К железнодорожным путям, — спокойно отзывается Дима. Антон удивлённо вскидывает брови и ровняется с Позовым. — Путям? — негромко спрашивает он. — Да, Антош. — Там классно, — вклинивается Серёжа. — Мы давно там не были… — Да, а когда-то часто зависали там. Даже, домик на дереве есть, — с грустной улыбкой говорит Поз. — Аа-а, это что-то вроде «вашего места»? — заулыбался Антон. — Можно и так сказать, — улыбнулся в ответ Димка. — Мы часто там пропадали где-то в девятом классе… У меня тогда отец забухал, ну и… Сам понимаешь, дома не очень хотелось находиться. — говорит Серёжа смотря чётко вперёд. — Поз всегда мог заменить мне всех, а в тот момент вообще стал единственным живым человеком, который был рядом. Он иногда даже сбегал из дома, что бы переночевать со мной в том домике у путей… Говорил: " ты же, баклан, боишься темноты. Как я тебя оставлю? ". Дима шёл молча и улыбался. Так же как и Серёжа — не смотря на собеседников. Антон переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять как правильнее реагировать на откровенную историю. — Мы то вообще как подружились… Серёжка перевёлся в нашу школу в третьем классе. Мы, сначала, вообще не общались, но как-то, когда ко мне в очередной раз приебался один уебан из класса, он заступился за меня. — Дима повернулся к парням с улыбкой полной нежности. — А потом всё само как-то завертелось. — Вы так много лет дружили вдвоём, а потом так легко приняли меня в свою компанию. Почему? — Антон посмотрел в пол и задумчиво нахмурился. — Мы никогда не были против людей, но как-то никто и не хотел к нам. А ты новенький, один. Да и… не против же? — Нет, что ты. Я наоборот очень рад, что вы меня под своё крыло взяли, — улыбнулся Антон подняв голову. — Вот и чудно. Кстати, мы почти на месте. И правда, пройдя ещё буквально пару метров, троице открылся шикарный вид. Конечно, насколько это возможно серой осенью… Но было отлично видно, что весной и летом там просто превосходно. Множество деревьев, ели где-нигде, опавшая листва, длинная-длинная железная дорога заканчившаяся где-то в густом тумане. Если пройти ниже по склону, виднелся водоём. И, конечно, тот самый домик на дереве — только он был немного дальше путей и тропинки. — Как вы нашли это место? И домик тут откуда? — спрашивал Шаст озираясь вокруг. Вокруг была полная тишина, так что любой шелест листьев и палочек под ногами, казалось, слишком резко разрезали эту самую тишину. Создавалась атмосфера хоррор-игры. — Место это я показал, так как с самого детства знаю о нём. А домик нам построил мой покойный дед. — негромко разъяснял Поз. — Классный мужик был. Щас бы с ним в шашки поебашится... — говорит Серёжа со вздохом. Дима молча соглашается — сдержанным кивком. Лестничка к домику со временем испортилась. Потёрлась в некоторых местах, где-то отсырела и покрылась чем-то, но поднятся по ней всё ещё было возможно. Не смотря на то, что домик был простроен собственноручно — из того что было — был он в прекрасном состоянии. — Вау... Да это же мечта любого ребёнка. Да и не только ребёнка в принципе… — восхищенно говорит Антон, осторожно шагая по деревянной поверхности. — Что правда, то правда. — горделиво отвечает Дима. — Тут всё так опрятно. Диван, стол, тумба. Даже одеяла с подушками… Кайф. Летом тут жить спокойно можно, только холодильник ещё поставить. — бодро сказал Антон. — Да, пожалуйста, — разводит руками Дима. — Как тепло будет, обязательно тут шашлыки сделаем. Ты Сергеича приведёшь, Серёга сестру... — Стой, что? — перебил Антон. — «Сергеича»? Дима едва заметно улыбается. — Ну да. К весне то, у вас должно что-то да сложится. — С чего ты взял, что я вообще... Позов морщится как от неприятного запаха и выставляет руки вперед. — Шаст. Даже не пытайся что-то отрицать. — Ты же влюбился в него. Чего бы тебе ещё бегать за ним? — отзывается Серёжа. — Вы — хреновы Ларисочки Гузеевы. Парни тихо смеются. Серёжа присаживается к Шастуну на диван, расслабленно облокачиваясь о быльцу. — Как у вас с ним...Дела? — после недолгой паузы спрашивает Позов. Кажется, даже, серьезно. Антон вздыхает и неопеределённо машет рукой. — Не знаю.. Никак. Он будто боится общаться со мной. — он поправляет кольцо и потирает лицо руками. Дима поджимает губы хмурясь. — Не грусти, Антош. Всё будет. Дай ему время.. — он подбадривающе улыбается и гладит Антона по спине. Шастун еле слышно «угукает». Остаток дня до самого вечера, они сидят в домике, ходят по путям, Дима водит к водоёму. Парни рассказывают истории из этого места. Рассказывают каждый о своём детстве и другие интересные вещи. Так же Дима проговаривается, что он, кажется, влюбился, но в кого так и не сказал. Вот жук. Серёжа эту тему как-то тактично обходит.. Создаётся ощущение что ему тоже есть что сказать. В целом, Антон может уверенно сказать, что день прошёл хорошо, спокойно и комфортно. Он впервые за всё то время пока знаком с Арсением – почти не думает о нём, и реально отдыхает от всех ненужных мыслей и действий. Дома мама вручает ему потерянное утром кольцо – это неимоверно радует. Шампунь на голову больше не падает, и сам Антон тоже больше не падает. Доедает оставшиеся ещё с утра блинчики и со спокойной душой устраивается в теплой кровати. Смотрит какой-то фильм и вырубается так и не досмотрев его. Сегодня ему снится Арсений.