Дуэльный клуб Дурмстранга

- В смысле? Мы не будем колдовать? Ты шутишь что ли? - возмутился Барановски, стоило Геллерту объявить, что к практике сегодня они вряд ли перейдут. Следом раздалось еще несколько разочарованных стонов. Обычно тематика встреч Die Vornehmen в точности следовала курсу Кноппа с той лишь разницей, что в отличие от него Геллерт на лекции не распылялся, а переходил сразу к сути. И вот они, долгожданные чары Адского пламени! Первоклассная, наконец, по-настоящему темная магия! Члены клуба всю минувшую ночь ворочались в постелях без сна, представляя себя могучими властителями Дьявольского огня, а после уроков, едва успев поужинать, поспешили в подземелья, лишь бы только не опоздать. И, что, все зря? Разочарование не скрывал никто. - Серьезно, Геллерт? - Да ладно! - Ну что за отстой! Не торопились выражать свое недовольство только три человека: Багров (просто потому что выражать что-либо было не в его стиле), Алекс (скорее всего, надеялся, что удостоится индивидуального урока как лучший друг) и Родион (чувствующий себя пока еще чужим на этом празднике жизни). И, наблюдая, как всеобщее негодование набирает обороты, Геллерт окончательно убедился, что принял правильное решение. - Я не сказал, что мы вообще не будем практиковать Адское пламя, - легко перекрикивая гомон, пояснил он с ухмылкой. - Но сперва я хотел бы провести небольшое испытание. Тех, кто его пройдет, я научу, обещаю. - Что еще за испытание? - вызывающе сузила глаза Коко. Геллерт понимающе улыбнулся. Разумеется ее оскорблял любой намек на несоответствие. Но тут уж придется меня убедить, Килька. Расстегивая удлиненный кроваво-красный пиджак, он обвел сокурсников многозначительным взглядом: - Кнопп не преувеличивал, сказав, что Адское пламя очень опасно. Оно действительно ищет любую лазейку, чтобы вырваться, так что здесь нужен особый навык подавлять чужую волю. Поэтому прежде чем пытаться контролировать Адское пламя, сперва попробуйте подчинить меня. Империус вполне подойдет. - ЧЕГО??? Непростительное или нет, заклинание Империо уже неоднократно звучало в стенах клуба. Его членов смутило другое. Как один всматриваясь в лицо Геллерта, они пытались уловить намек на смех, но хоть тот и ухмылялся, видно было, что он не шутит. Швырнув пиджак на спинку любимого кресла, он уселся в него, закинув ногу на ногу: - Желающих прошу подходить по очереди. Барановски, может, хочешь быть первым? - Эмм…, - неуверенно замычал тот, оглядываясь на остальных в надежде поймать горящий энтузиазмом взгляд. Но добровольцев не обнаружилось. Никто особенно не жаждал напороться на ментальный кинжал свеженького и явно вознамерившегося насладиться происходящим Гриндевальда. - Эй, я же, в конце концов, не заставляю, - повел плечами Геллерт, покачивая носком туфли. - Если чары Адского пламени не входят в ваш обязательный минимум, можете посвятить занятие отработке дуэльных заклинаний вон в том углу. Какое унижение! И все же тут было только одно “за” и очень много “против”. Все в клубе, не считая Свиридова, прекрасно знали, насколько талантлив Геллерт в окклюменции, как и то, чем может обернуться неудачный Империус в его сторону. Еще свежо было в памяти, как минувшей осенью Багров бросил ему вызов, но вместо того, чтобы сломать ментальные барьеры противника, в итоге обрушил свои. Геллерт, разумеется, никому не сказал, каким нелицеприятным воспоминаниям стал свидетелем, но, чувствуя себя максимально уязвимым, больше Багров на рожон не лез. И, не сказав ни слова, отлепился от стены, у которой стоял, и направился в указанном для отказников направлении. - Нет-нет, Глыба, останься, - тут же окликнул его Геллерт, памятуя о той летней стычке. Хоть воля Багрова и была смята, предшествующее этому противостояние Геллерт никак не назвал бы пустяковым. В этом и многом другом Глыба практически не уступал ему. - Ты-то испытание, считай, уже прошел. Развернувшись на полпути, Багров вновь пересек комнату и застыл где-то за креслом Геллерта под завистливыми взглядами однокурсников. Но, поскольку первые шаги, так или иначе, уже были сделаны, отказаться от испытания стало менее зазорно. - Уж прости, Гриндевальд, но в мою голову ты не залезешь, - фыркнула Мадзини и, потянув за собой не особенно сопротивляющегося Райхенбаха, покинула очередь. Проводив обоих тяжелым взглядом, Алекс, тем не менее, остался на месте. Геллерт это оценил. За Мадзини благоразумно последовали Вирстад, Сиф, Фрауенфельд и Ольбрих, и напротив Геллерта, таким образом, остались только Барановски, Алекс, Коко, Свиридов и неизменные Сёренсен и Лайне. - Ну? - выжидающе оглядел их Геллерт, нарочно задержавшись на Барановски. - Кто первый? - А давай! - неожиданно вызвался Лайне, зачем-то разминая шею и пружиняще переминаясь с ноги на ногу. Станислав выдохнул с облегчением. - Посмотрим кто кого! - Начинай, как будешь готов, - улыбнулся Геллерт из кресла. Никакая тренировка в противоположном углу комнаты, разумеется, так и не началась. Затаив дыхание, все с любопытством наблюдали, как Лайне концентрируется, гипнотизируя глазами кончик своей волшебной палочки, как с его губ слетает запретное заклинание, а затем - словно на матче по квиддичу - как один переметнулись взглядами на Геллерта. Но атака не достигла цели. Продолжая спокойно улыбаться, Геллерт отмахнулся от приказа Лайне с тем же усилием, с каким смахивал со лба непослушную прядь: - Попробуешь еще раз? - великодушно разрешил он. - Раз уж ты вызвался первый. - Сейчас-сейчас, - покраснев от натуги, вошедший в азарт Лайне предпринял еще одну отчаянную попытку, но не сумел даже вскользь царапнуть сознание оппонента. - Да чтоб тебя! - Ты слишком нетерпелив, - учительским тоном прокомментировал Геллерт. - В отличие от меня Адское пламя не прощает ошибок, так что, увы, боюсь, тебе оно пока не по зубам. Но ты молодец. Правда. Неплохо для шестикурсника. Впрочем, не сказать, чтобы Лайне шибко расстроился неудаче. Уже пару минут спустя он с не меньшим азартом палил Конфундусом по Мадзини. Мгновением спустя к нему присоединился и Сёренсен. Следующим же, кто решился пройти испытание, стал Воронцов. - О, Алекс, - если у Геллерта как у преподавателя и имелся тайный любимчик, то Воронцов, вне всяких сомнений. Тот был его лучшим другом, и Геллерт естественно мечтал видеть в нем если уж не единомышленника, то хотя бы равного себе. - Не сдерживайся. Бей в полную силу. Этого он мог и не говорить. Да, натиск Воронцова не шел ни в какое сравнение с потугами Сёренсена и Лайне. Как-никак русская школа легилименции. И все же… Встретившись с сопротивлением в сознании оппонента, Алекс отозвал свой приказ, даже не попытавшись проверить того на прочность. Отступил без борьбы, как множество раз до этого, если существовала хотя бы малейшая вероятность разгромного поражения. Нет, Воронцов не любил рисковать, и наряду с триумфом собственной победы Геллерта настигло и едкое разочарование. - Понял-понял, ухожу в позорный угол, - замахал руками Алекс, неверно истолковав досаду во взгляде Геллерта. Оставалось лишь надеяться, что в данный момент ему попросту интереснее задирать Райхенбаха на глазах встревоженной Мадзини, нежели выкладываться на все сто ради еще одного темного заклинания. - Теперь я! Оторвав недовольный взгляд от спины Воронцова, Геллерт встретился с пылающими светло-карими глазами. И вот тут-то его проняло искреннее любопытство. Поскольку Свиридов раньше не состоял в клубе, его истинный потенциал Геллерту был еще неизвестен. Кто знает, какой его ждал сюрприз? А вдруг наш староста - величайший маг столетия? Незаметно подсобравшись в кресле, Геллерт сосредоточенно сплел пальцы рук: - Что ж, начинай. Однако и здесь не оказалось ничего, что могло бы его впечатлить. Империус Родиона был непреклонным, а ментальный барьер - холодным и твердым словно из стали. Но, стоило Геллерту заглянуть глубоко в светло-карие глаза, как что-то в них дрогнуло, и металл расплавился, обнажив посыпавшиеся карточным домиком мысли и образ, довлеющий над ними всеми. Красивое, будто светящееся изнутри лицо в обрамлении золотых волос, с глазами, голубыми как небо, и поистине ангельской улыбкой. Проще говоря, в мыслях Родиона Геллерт был богоподобен. А кто в своем уме бросит вызов божеству? Легко перенаправив Империус Свиридова, Геллерт заставил того задорно прогарцевать по комнате: - Силы воли тебе хватает, но проблемы с концентрацией, - прокомментировал он, понимающе усмехнувшись. “Ага, сосредоточишься тут”, - пронеслось в голове Родиона, прежде чем Геллерт ослабил ментальную хватку. Но даже после этого он продолжал улавливать его эмоции и обрывки мыслей - настолько Родион был открыт и расположен к нему. Как щенок, подставляющий розовое пузо. Это раздражало. Ни одного более менее достойного противника. И это - сливки волшебного общества? Лучшие студенты лучшей в мире школы магии? Нет, Геллерт был уверен, что если бы они по-настоящему хотели достичь высот магического искусства, то вполне смогли бы. Стоило лишь отбросить лень, нерешительность и сбивающие с толку, нелепые чувства. Но нет же! Все это для них игра, да и только! Геллерта начинала обуревать злость. - Итак? - насмешливо кивнул он на оставшихся Коко и Барановски. - Неужели Глыбу сегодня ждет индивидуальная тренировка? Привыкшая замыкать тройку лидеров Констанция уж точно не вынесла бы подобного, но вместо себя вытолкнула вперед Станислава, твердо решив дождаться, когда Геллерт окончательно измотается. Долго придется ждать. - Ну, эээ, ладно, - пригладив пушистые как облака волосы дрожащей рукой, несчастный Барановски вынул волшебную палочку. Сглотнул. - Сейчас… минутку. Вялотекущая дуэль в противоположном углу как раз закончилась тем, как выбитая палочка Лайне пролетела под потолком по красивой дуге, а сам он плюхнулся наземь: - Да брось, Барановски, это же не экзамен! - потирая мягкое место, выкрикнул он. - Минута позора и все закончится. - Мы никому не скажем! - весело поддакнул Вирстад, и в следующий момент ему в лицо прилетело жалящее заклинание Сиф. - Ай! Их неудача странным образом воодушевила Барановски, и, закусив губу, он атаковал без предупреждения. И действовал иначе нежели Алекс, Свиридов или тот же Багров. Вместо приказа “в лоб” он предпочел подтачивать волю противника понемногу, но зато сразу со всех сторон. И хоть ощущалось это не больнее муравьиных укусов, отразить такую атаку было уже далеко не так просто. Похоже, Станислав единственный воспринял испытание всерьез. На лице Геллерта расплылась довольная улыбка. Сперва, наверное, странно было смотреть, как на протяжении пяти минут они с Барановски молча буравят друг друга взглядом. Но хоть их битва была невидима для чужого глаза, чем дольше длилось это противостояние, тем больше шансов, как всем казалось, было у Станислава, и тем крепче становились зрительские симпатии. - Forza! Non mollare!* - почти неслышно шептала Мадзини, позабыв о дуэли. Впрочем, ее текущий противник, Ольбрих, уже опустил палочку. * - Давай же! Держись! (итал.) Справившись с первым потрясением от того, что не отхватил от Гриндевальда сразу, приободренный Барановски усилил натиск. Это впечатляло. Особенно в сравнении с ним же полугодовой давности. “Встань! Поднимись!” - Геллерт уже мог слышать отдаленное эхо его Империуса. Несмотря на имидж легкомысленного юного гения, он никогда не забывал, какими трудами достиг своих “врожденных” талантов. Так что прекрасно представлял, сколько часов вне занятий и клубных встреч было потрачено Барановски ради подобного прогресса. Вот она, сила устремления. - Неплохо, Барановски, - хмыкнул он, чувствуя неприятную дрожь в мышцах ног. И из уважения к противнику предупредил: - А теперь я попытаюсь вырваться. Тут уж Станиславу пришлось отозвать свой приказ, ментально скукожившись как потревоженный нарл. И хоть, в конце концов, Геллерт выковырял его из-под защитного барьера, сходу сделать это не вышло. Чего оказалось вполне достаточно, чтобы в “позорном углу” проигравшего Барановски чествовали как победителя. - Красавчик! - взъерошил его без того пушистые волосы Сёренсен, а Вирстад и Райхенбах пожали руку. И только Коко была ни капли не рада успехам своего товарища. Как ни крути, на фоне Барановски ее собственный успех неизбежно поблекнет, в то время как провал покажется еще более контрастным. Как же Геллерт обожал моменты, когда страдало не его эго. - Ну что, готова, Килька? - не без тени злорадства поинтересовался он. - Барановски меня чуток потрепал, так что у тебя появился шанс. - Заткнись, - остро полыхнули ее глаза, меж тем как Империус уже стилетом вонзился в его сознание. Один раз, второй, третий. Больше всего это походило на яростную колку льда, но как Констанция не билась, тот даже не треснул. Все потому что всякий раз она била в одно и то же место, ошибочно полагая, что сим ослабляет противника. И не она одна. Многие волшебники попадали на ту же удочку, проводя аналогии с нанесением физического вреда, однако Геллерт на собственном опыте убедился в обратном. В поединке разумов грубая сила работала только в случае разительного различия в уровнях подготовки. Геллерт мог, к примеру, практически без усилий проникнуть в сознание среднестатистического магла или ребенка, но разум самого заурядного сокурсника был уже орешком покрепче. Впрочем, и здесь бывали исключения, ибо даже сильные мира сего становились уязвимы в моменты смятения и душевных страданий. Как профессор Кнопп после новости о смерти супруги в позапрошлом году. Посему единственная возможность Коко заключалась в том, чтобы утопить Геллерта в непрерывном потоке все усиливающихся атак, ослепить, истощить и посеять в его душе самый настоящий ужас. Заминка состояла в том, что именно Геллерт обучил ее этой тактике. - Сукин сын! - взвизгнула Коко, отшатнувшись и наотмашь хлестнув по нему огненным кнутом. - Импервиус! - парировал Геллерт, и пылающая нить заклинания опала к его ногам тусклыми искрами. Вообще-то использовать какие-либо кроме ментальных атак было не по правилам, но Геллерт спустил ей эту вольность. А так как он не пострадал, промолчали и остальные. Звенящую тишину нарушало только отрывистое дыхание Констанции, спрятавшей выступившие на глазах слезы за пружинками густых волос. - Ты как? В порядке? - обеспокоенный Ольбрих шагнул к ней навстречу, но, зашипев сквозь стиснутые зубы, Коко саданула его по протянутой руке: - В порядке! - хоть все, очевидно, было как раз наоборот. Увлекшись наступлением, она совершенно открылась, и ответный удар Геллерта пришелся по ней в полную силу. Тот и сам не ожидал подобного. Чужие воспоминания все еще метались перед его глазами, будто зачерпнутый со дна ил: мерзко хрустящие под подошвами раковины садовых улиток, сожженные страницы, намотанная на запястье голубая атласная лента, чей-то надрывный кашель… - Наслаждаешься собой, Гриндевальд? - злобный смешок Коко вернул его на землю. Едва оправившись, она по обыкновению перешла в наступление. - Дуэлей тебе уже недостаточно, чтобы самоутвердиться? - фыркнув, она горделиво тряхнула тугими кудряшками темных волос. - Может, покажешь уже Адское пламя? Если, конечно, действительно умеешь. И правда. Похоже, члены Die Vornehmen настолько привыкли к безусловному превосходству своего лидера, что никому эта мысль и в голову не закралась. Но что если он действительно далеко не так хорош, как пытается казаться? Словно по щелчку члены клуба как один подозрительно уставились на Геллерта. Знала бы Констанция, что только этого он и ждал. - Что ж, - усмехнувшись как ни в чем не бывало, Геллерт сдвинул мебель к стенам ленивым взмахом палочки, - тогда советую отойти подальше. Дважды просить не пришлось. Отпрянув от него как от прокаженного, сокурсники забились в нишу у портрета, поближе к выходу. А мнительный Ольбрих еще и окружил всех магическим щитом, что, конечно, было бесполезно, и, вероятно, поэтому Мадзини, Сиф и Фрауенфельд вдобавок спрятались за затянутым паутиной шкафом. Что уж, даже демонстративно сомневающаяся Коко благоразумно попятилась туда же. Впрочем, и расслабленная ухмылка Геллерта, терпеливо ждущего, пока, толкаясь и наступая друг другу на ноги, его зрители вновь внимательно не притихнут, была ничем иным как игрой на публику. До сего момента ему еще не доводилось демонстрировать им по-настоящему убийственную темную магию. И пусть то же пресловутое заклинание-подножка при неудачном стечении обстоятельств может стать смертельным для противника, Адское пламя вполне способно уничтожить всю школу. Так что, воспользовавшись общей заминкой, Геллерт мысленно воззвал к своему давнему покровителю. Как известно, фениксы считались символом вечности, мудрости и истинного знания, квинтэссенцией магии. Однако все перечисленное безнадежно терялось на фоне тепла и света, которыми гость из видения щедро одаривал Геллерта вот уже долгие годы, хоть, как ни парадоксально, еще даже не явился ему во плоти. Возможно, поэтому вырвавшийся из осиновой палочки сгусток пламени, поначалу небольшой, размером с кулак, ярко вспыхнув, обернулся пылающим фениксом. Зрелище было завораживающее. Со свистящим ревом пожара сотканная из огня птица принялась хищно кружить по комнате, чудом не задевая ничего длинными хвостовыми языками пламени. Но страстно того желая. Ее нарастающий адский голод Геллерт ощущал как свой собственный, и это вдруг напомнило ему охотничью свору. Та так же норовила сорваться с поводка и погнаться за желанной добычей. Настигнуть, впиться, разорвать… Ну, скорее, плохо выдрессированную свору. А Геллерт, следовало признать, был неплохим дрессировщиком. Так что жестким, не терпящим возражений приказом одернул огненного духа, напоминая, кто здесь хозяин. “ХСССССС”, - со злобной неохотой подчиняясь его воле, огненный феникс сделал еще один виток по комнате, напоследок глумливо пролетев практически над головами вскрикнувших студентов, и, распахнув крылья, от которых рябил и плавился воздух, завис над головой Геллерта. Ослепительный и обжигающе горячий как сто солнц. Или одно пророческое видение. Геллерт позволил этому триумфальному мгновению продлиться еще немного - пока катящийся по его вискам и затылку пот испарялся от близости адского жара - а затем еще одним волевым усилием приказал фениксу сгинуть прочь. Несмотря на горящие факелы в комнате сразу потемнело. И как-то опустело (последнее Геллерту было особенно знакомо). Но зато исчезло и разъедающее разум напряжение. Откинув взмокшую прядь со лба, Геллерт окинул перепуганных сокурсников торжествующим взглядом и ухмыльнулся: - Как говорится, не советую повторять это дома.

***

- Знаете, я тут подумал, - заявил Воронцов немногим позже того же дня, когда они готовились ко сну, - что не так уж сильно хочу стать могущественным волшебником. - О-о-о! Добро пожаловать в наш скромный клуб! - хохотнул Фрауенфельд, завернувшийся в одеяло по самый нос. Лежащий на его груди кот, белоснежный перс со сплюснутой мордой и вечно слезящимися глазами, недовольно заурчал в ответ на тряску. - В смысле? - одернув полог, Багров вытаращился на Алекса из тьмы своей норы. А, надо сказать, этого жаворонка от сна не отвлек бы даже сход лавины. Причем в саму его постель. - Ты бросаешь Die Vornehmen?! Из уст Багрова это прозвучало равносильно обвинению в измене. - Нет! Я про другое. Я это к тому, что…, - прикусил язык Алекс. Багров словами не разбрасывался и к беседе присоединялся, только если та задевала его лично. А по-настоящему задевало Глыбу очень и очень немногое. - Я имел в виду, ну, что не очень хочу практиковать темную магию. Не ту чушь, которой нас учит Кнопп, а…, - и он покосился на Геллерта одновременно и виновато, и в поисках поддержки. Тот сидел на подоконнике, откинувшись спиной на холодное окно и листая Бидля, всунутого между страниц учебника по Трансфигурации. И не сказать, чтобы не предвидел подобных настроений после сегодняшнего представления. Сюрпризом стало только то, что исходили они от Воронцова. А ведь он был одним из самых первых членов Die Vornehmen и, казалось, всецело поддерживал идеологию “максимального раскрытия магического потенциала”. Казалось. Геллерт ласково оскалился: - И что же навело тебя на эту мысль? Словно на суде присяжных Багров и Фрауенфельд притихли, полностью обратившись в слух. Не ожидавший, что его полушутливое признание станет поводом для столь серьезного разбирательства, Воронцов взъерошил затылок, позабыв о надетой на волосы сеточке. И, наконец, сконфуженно поморщился, вынужденный произнести вслух то, что не хотел бы произносить: - Я ведь не ты, Геллерт. Да и никто из нас, - тут он с упреком зыркнул на Багрова и Фрауенфельда, мол “да-да, вас это тоже касается”. - Одно дело учебные дуэли, сглазы там всякие, и совсем другое - темномагические заклятия. Это опасно, - тон Алекса становился все менее и менее нерешительным, он даже расправил плечи. - И незаконно. Поэтому я и не уверен, что хочу так рисковать. Ну и, может, мне стоит пропускать некоторые встречи. Сюда отлично вписался бы свист, но свистел обычно как раз таки Алекс, так что после того как, порозовев, он умолк, на мгновение воцарилась звенящая тишина. - Поздновато ты спохватился, - наконец, хмыкнул Геллерт, захлопывая учебник. - Наши встречи с самого начала были “тайными и незаконными”. А главное, целиком и полностью добровольными. - Знаю! - вспыхнул Алекс. - Сказал же, что хочу всего лишь оставить темную магию, а не сам клуб. Чего вы делаете из меня какого-то предателя? Дитрих вон ни одного проклятья за все время не наложил, и ничего! Почесывающий кота за ушком Фрауенфельд пожал плечами, соглашаясь и как бы говоря “ну а что с меня взять”. На самом деле Геллерт не припомнил бы и более менее приличные оглушающие чары в его исполнении. Но дело в другом. Алекс отказывался от своего потенциала, что для Геллерта было непростительно. Похоже, все мои речи о величии волшебной расы прошли впустую. - Но ты же сильный волшебник, - неожиданно возразил Багров, пока Геллерт подавлял в себе новую волну разочарования в друге. Вот Глыба, по всей видимости, проникся идеями Die Vornehmen насквозь. - Неужели тебе не хочется испытать себя? Узнать, на что способен? - Честно? Не особо, - окончательно утвердившись в своем противостоянии, мотнул головой Алекс. - Я слабо представляю ситуацию, в которой мне может понадобиться Адское пламя или даже Империус... Да уж куда тебе. - …но зато отлично представляю, как порчу себе жизнь неоправданным риском. Тем более что это уже даже не весело. - Тут я склонен согласиться. Что толку от волшебства, учиться которому будут только избра… самые одаренные? - подал голос Фрауенфельд, глядя на Геллерта своим характерно простодушным взглядом. Простодушие, правда, было ничуть ему не свойственно. Не поднял же он эту тему первый, приняв основной удар на себя. - Может, действительно, стоит вернуться к дуэлям? Учитывая, что и до экзаменов осталось не так много времени. - Вот да! - благодарно поддакнул Алекс. - И на экзаменах пригодится. Пересекшись взглядом с явно колеблющимся Багровым, Геллерт окончательно убедился, что за почти два года так ничего и не достиг. Он-то надеялся, что демонстрация истинной мощи подстегнет их самолюбие и, соответственно, мотивирует. Но не тут-то было! А ведь за пределами этой спальни желающих карабкаться на вершину будет и того меньше... И вот я снова в гордом одиночестве. А потому он с показным равнодушием пожал плечами: - Дуэли так дуэли. Мне же проще, - и снова раскрыл сказку о Трех братьях в учебнике по Трансфигурации.