***
Арсений чувствует себя главным героем в документальном фильме, где группа каких-то добровольцев ищет пропавших без вести людей. Невозможно уже, серьёзно. Попов вместе с Выграновским и Егором прошарили все чаты в соцсетях, в которых, по сути, должен быть Шастун, потому что он учится в той же группе, что и Егор с Эдиком-педиком. Но Антона там нет. Снова, блять, нигде его нет. — Ни в каких клубах не состоит. Не уверен, что с ним вообще можно будет поговорить, — Эд, вздохнув так, словно это он может остаться ещё на один год в университете, смачно откусывает купленную Арсением самсу с курицей. Самому тоже кушать хочется, но налички хватило только на две штуки, а карту в том ларьке не принимают. Уломать друзей помочь ему как-то было нужно. Друг в беде не просит, дохуя попросит. — Я ни разу его голос не слышал, хотя мы одногруппники, вы о чём вообще? — вставляет Егор, устало роняя макушку Эду на плечо. Листок с рисунком выпадает из рук и падает к ногам на асфальт. Приходится встать с лавочки и поднять. Мы ведь за экологию. Эд как-то шутканул, что они скоро будут расклеивать листы о пропаже, и Арс решил, что в безвыходной ситуации так и поступают. Нарисовал парня — максимально уродливого, похожего на какую-то ведьму из мультиков — в клетчатой рубашке и чёрной кепке, и распечатал. Вроде, должны узнать. А, и с красной надписью «в розыске». Ну а что? В ход пошла тяжёлая артиллерия. — Он себя единорогом возомнил, что ли? — Арсений хмурится и забирает у Егора самсу, откусывает. — Эй! — У меня горе, — с тоской возвращает обратно. — Да забей ты, Арс. Только больше проблем будет, — ну да, Егор-то неуд не получал. И вот, с самсой сидит. — Теперь я ещё больше хочу его найти, — боевой настрой отчётливо слышится в голосе. — Чисто из принципа. Арсений никогда ещё не проигрывал. Осталось только чуть-чуть потерпеть.***
Желания читать сейчас нет, поэтому книжки аккуратно стопочкой лежат на столе. В руках — телефон, перед Антоном — тетрадь с записями по игре. Он обожает играть во всякие игры. Звучит логично: будущий программист, который хочет создать игру, любит играть в игры. А играет он в них хорошо. Но настроение сейчас ниже плинтуса, оттого и ни одной победы. Новость о том, что Катя не сможет больше работать над проектом, всё-таки хоть как-то да расстроила. Антон, честно, не вслушивается в диалоги между людьми в библиотеке — зачем это делать вообще? — но стеллаж слишком близко, чтобы не слышать. Особенно тогда, когда в разговоре звучит его имя: — Ты знаешь этого.. как его... Шастуна? — какой-то невысокий, темноволосый парень с серёжкой в ухе и странной причёской — хвостиком на затылке — шепчет это, доставая с полки толстую книгу. — А-а, тот, из-за которого Арсений диплом не получит? — также полушёпотом отвечает девушка с каре. — Да там целая история. Арс всё делает, чтобы найти его, — в словах сквозят беспокойство и усталость. Что за, блять, Арс, и почему его вообще ищут? — Ты не знакома с ним? У него так себе репутация. Антон узнаёт о себе много нового в этом университете. — Мне откуда знать? Их там сотни учатся. Не знаю я его, — девушка резко направляется вперёд, прижав к груди нужную книгу, и выходит из ряда стеллажей. Следом за ней спешит тот парень. Рука резко тянется к пеналу, дабы прикрыть им ненавистную подпись «Антон Шастун» на книжке. Ещё и написано чёрной, гелевой ручкой. Печатными буквами. И зачем это вообще было нужно подписывать? Антон, выдохнув, натягивает кепку ещё ниже и утыкается в тетрадку, будто в ней написано что-то нереально интересное. Незнакомые парень с девушкой идут к лестнице, даже не замечая его. Охуеть не выхуеть. Он теперь звезда. Первый курс, а проблем уже с гору. Ну, в этом вся его суть. Выходит Антон из библиотеки с настороженностью. Всё-таки сидеть там из-за страха как-то тупо, да и не настолько он боится — на процентов восемьдесят ему плевать. К тому же хочется выпить любимого кофейку, а автомата в библиотеке пока ещё нет. В общем, главное — не ссать, и всё будет нормально. Наверное. Когда он наклоняется за баночкой кофе и достаёт её из автомата, сзади слышится какой-то.. топот? Антон даже не успевает обернуться, как раздаётся тихое, какое-то волнительно-восторженное: — Привет! Ахуй полнейший. Кто эта девушка и почему вдруг здоровается? И, блять, подкрадывается? — Снова то же самое? — спрашивает незнакомка, глядя на баночку кофе. Она неловко поправляет вьющуюся чёлку. Щёки очень красные, на пухлых губах — смущённая улыбка, а карие, большие глаза блестят. Если присмотреться, можно увидеть там восторг. Детский восторг. Светлые, окрашенные волосы кудряшками спадают по плечам, на которые накинут нежно-голубой кардиган. Рост, по сравнению с его, не такой высокий. Но и не низкий. «Красивая», — подумал бы Антон, если бы его это интересовало. Студентка слегка поникает, когда понимает, что её вообще не узнали. Но она, собравшись, говорит уверенное: — Я Ира. Ира Кузнецова. С факультета информатики. Я у тебя как-то мелочь занимала. В ответ — многозначительное молчание. — Не помнишь меня? Он снова оглядывает девушку и хмурится. Вдруг в голове всплывает давно забытый отрывок рядом с этим самым автоматом: — Шесть рублей? — Это всё, что ты помнишь? — скорее утверждает, чем спрашивает Ира. Взгляд тёмно-карих глаз становится слегка расстроенным, и Антону вроде должно стать стыдно, но... Мозг запомнил лишь, что ему было нужно — сумму, которую задолжали. И всё. Разве есть в этом его вина? — Ну.. ничего. Мы ещё можем быть друзьями, — звучит странно, но ладно. Она достаёт из кармана джинс кошелёк и вынимает оттуда десять рублей. — Но у меня нет сдачи, — Антон скептически выгибает бровь. Это всё конкретно подзаебало, но уйти нельзя, чтобы не окончательно «портить себе репутацию». Хотя.. было бы ему не плевать. Обижать никого не хочется. — Просто возьми. — Э-э-э, ладно.. — Антон, когда забирает из её рук монету, случайно задевает пальцы. Ира реагирует весьма странно — скулы становятся ещё краснее. Широкая, искренняя улыбка обнажает ряд ровных зубов. — Я тебе позже верну, — и шагает вперёд, собираясь уходить. Всегда он ото всех сбегает. — Постой, — Ира открывает сумку. Внутри валяется какая-то смятая бумажка, на которой нарисован... Он? — Вроде похож. Особенно кепка. Да какая к чёрту кепка, если это Антон Шастун собственной персоной? И.. он реально такой стрёмный, как на рисунке? Телефон вдруг вибрирует в кармане. Совпадение? Нихуя подобного. Халявщик 3 15:54 Антон Андреевич Шастун 19 лет, первый курс Факультет информатики В группах никаких не состоишь Что за бред? Он же должен быть заблокирован! Халявщик 3 15:56 Нужно поговорить, иначе у тебя будут неприятности Нет смысла кидать в чс этот номер — Пиздец, — не могло не вырваться в такой ситуации. Выпученные из-за внезапного мата глаза Иры сейчас очень точно описывают его состояние.***
Арсению пора вызывать дурку. Неизвестно, могут ли написать на него заявление за сталкерство, но отправить в психиатрическую клинику — абсолютно точно. А что? Он нарыл информацию и решил ею похвастаться. Ладно. Просто захотелось немного пацана припугнуть. В итоге припугнул себя, потому что как будто бы переборщил. Да так, что этот «борщ» в огромную кастрюлю, какими пользуются повара из школьной столовой, не помещается. Оксана молча слушает его рассказ и с каждым словом раскрывает рот всё шире и шире. Или это уже галлюцинации, или она реально потихоньку отходит от него, смотря не в глаза, а на асфальт. Ну, да, с неадекватными желательно соблюдать дистанцию. Мало ли. Они идут по улице. Куда — сами не знают. Прогуляться. Может зайдут в кафешку, может — в бар, если на Арсения всё-таки подадут в суд. — М-м.. — даже мычание звучит устало. Такое бывает вообще? — Он меня заблокировал. — Конечно! — от эмоций Оксана едва не задевает его рукой, которой жестикулирует. — Я бы на его месте подумала, что ты псих, и избегала бы, как могла. — Но.. — Всё. Хватит об этом парне, — Арсений замолкает мгновенно, как послушный пёсик. Окси раздражённо поправляет прядь, которая опять лезет в рот. Погода — ветреная, на губах у неё — блеск, и волосы, разумеется, вечно к ним липнут. Даже короткая чёлка Арсения из-за ветра бесит, а длинные волосы – вообще ад какой-то. Он не представляет, как с ними тяжело. Хотя нет, представляет — прошлое у Попова было весьма криминальным — то с косой, то с каре ходил. Даже вспоминать не хочется. Тишину разрывает вскрик Фроловой. Сумасшедшей, блять, Фроловой: — Я голодна, и поэтому меня всё зли-и-ит. Даже этот камень, — она пинает ни в чём неповинный камень и, вероятно, нога начинает от удара болеть. — Сука! — Арсений, конечно же, переживает за подругу и всегда готов пожалеть её. Но только после того, как поржёт на всю улицу и назовёт лохом. Дружба, ёпта. К несчастью, именно сейчас он решает посмотреть, сколько времени, когда они всё также бредут по улице к ближайшему кафе, мирно переговариваясь. В глаза тут же бросается оповещение. Арсений останавливается. Пришло ебучее оповещение о том, что его выпуск, блять, отменён. Теперь очередь ржать Оксаны. И она ржёт. Громко, искренне ржёт, хлопая его по плечу в приступе смеха. Арсений тоже смеётся, но нервно. Потому что единственное, о чём он думает: «Зато будет больше времени на поиски Антона Шастуна».