Погоня за красной луной

Вернувшись домой, — а Тэхён уже считал городское здание стаи настоящим домом, — он первым делом переехал в спальню Чонгука. После проведенного вместе отдыха он не представлял, как будет спать теперь без него, поэтому даже не раздумывал. Внутренний волк не давал покоя и беспокойно ворочался в груди, пока он не собрал все вещи и не перенес их в личные покои вожака. Чонгук с довольной счастливой улыбкой сопровождал его и помогал нести сумки с незаметно скопившейся одеждой и другими мелочами. Тэхён даже не заметил, как обжился здесь, быстро привыкая к городскому комфорту. Небольшая комнатка на несколько месяцев стала для него пристанищем, но он без сожалений покидал ее. Личные комнаты Чонгука, включавшие в себя спальню, гостиную и кабинет, ему сразу пришлись по душе. Там витал феромон альфы, пропитывая каждую вещь и предмет мебели, но главное, там был сам Чонгук, без которого Тэхён уже не мог провести и дня. Поселившись у него, он не мог понять, почему так долго с этим тянул, ведь с первой же секунды почувствовал, будто жил с ним всегда. Друзья и близкие члены стаи тепло и бурно встретили их, отмечая счастливый загоревший вид. Тэхён подарил омегам купленные сувениры и крепко обнял их всех, так как внезапно понял, что соскучился. Он рассказал про остров и свои впечатления, а потом выразил желание обязательно туда однажды вернуться в компании друзей. Ему хотелось поделиться и про свою течку, но даже с Джином и Чимином он колебался об этом заговорить. Тема казалась слишком личной и трепетной, чтобы говорить об этом вслух. Они с Чонгуком постепенно возвращались к делам. Намджун и Юнги сообщили альфе все последние новости стаи, а также доложили о положении бизнеса и ситуации с конфликтом с Клыками, который временно перешел в нейтралитет. Тэхён же вернулся к работе лекаря: одному альфе по его просьбе составил сбор, успокаивающий агрессию, подростку-омеге выдал настой, подавляющий течки, а также осмотрел Чимина, чья беременность протекала без каких-либо осложнений, и Сонджэ, который должен был скоро родить. С радостью Тэхён узнал, что омега официально сошелся с Хосоком и даже переселился к нему. После родов они планировали на некоторое время переехать жить в поселение на базе, и Чонгук уже распорядился выделить для них отдельный дом, а Тэхён подарил им детскую кроватку и множество нужных на первое время вещей. Два-три года, а то и больше, дети оборотней росли как люди и не умели обращаться. Первые обращения начинались бесконтрольно в возрасте от двух до семи лет, когда малыши большую часть времени проводили в виде волчат и только потом учились контролировать процесс и обращаться по желанию. Именно поэтому большинство родителей старались растить маленьких оборотней ближе к природе. Тэхён не забросил и работу в лавке. Он привез туда половину собранных на острове трав, и господин Со обрадовался его находкам как ребенок. Лавка снова активно работала и наконец вышла в плюс, восполнив потери после вынужденного закрытия. Чтобы избежать повторения атаки, охрана продолжала круглосуточно дежурить возле здания, хоть стычки и временно прекратились. Кроме того, теперь к Тэхёну часто присоединялся Чимин, который решил взять на себя своеобразное дневное дежурство, так как в активный патруль Юнги его не пускал. Чимин потом признался, что и сам уже не хотел рисковать, а протестовал только для вида из вредности. За неделю его постоянного присутствия Тэхён еще больше сблизился с ним. Живот у Чимина уже начинал расти, но, благодаря его спортивной фигуре и элегантным костюмам, все еще оставался незаметным. Тэхён отвлекал себя работой, но его мысли наполнял исключительно альфа. Несмотря на то, что они оба были заняты, Чонгук сдержал свое обещание — не позволил делам стаи встать между ними. Они просыпались в объятиях друг друга и вместе завтракали, расставались только на время работы, и то, альфа часто заезжал за ним на обед, а вечером забирал с лавки. После ужина они проводили необходимую часть времени со стаей, а все остальное посвящали друг другу. После моря они оба загорели, и кожа еще несколько дней хранила запах солнца. Тэхёну нравилось наблюдать по утрам за Чонгуком, как он одевается, критично выбирая костюм и галстук, хоть одежда и скрывала его красивое тело и идеальную кожу, но больше всего нравилось видеть его естественным и расслабленным. Вечером они теперь спокойно раздевались, оставаясь в простых шортах, а иногда в одних боксерах, и Тэхён чувствовал себя абсолютно комфортно. Взгляды Чонгука на свое тело он воспринимал как самые лучшие комплименты. Течка запомнилась Тэхёну яркими вспышками, лихорадочным, но сладким сном, от которого на губах расцветала улыбка, но после ее окончания все, что они делали, это спали рядом, целовались и обнимались. Во сне Тэхён обнимал Чонгука, обвивая его, а альфа прижимал его к себе. По утрам они просыпались возбужденные, Тэхён чувствовал горячее дыхание Чонгука на своей шее и его влажный язык, вылизывающий его запаховую железу, и немного щекотавшие кожу клыки. Чувствовал его горячий твердый член, упирающийся в ягодицы или в его собственную утреннюю эрекцию, но не торопился что-либо делать с бурлящим в крови возбуждением. Он пока никак не мог решиться повторить то, что между ними произошло во время течки. Хотел, но что-то останавливало его, ведь без сладкой течной дымки к нему вернулось смущение и легкое волнение. Страх сделать первый шаг. Член Чонгука побывал у него во рту, а его руки по всему телу, но он смущался так, будто это случилось во сне. От одних воспоминаний и мыслей об этом Тэхён каждый раз начинал возбуждаться и течь. Природная смазка теперь сопутствовала возбуждению, делая вход в его тело горячим и влажным, пусть и выделялась не так обильно, как во время течки. Тэхён не возражал. Это доказывало его желание к альфе и то, что у них еще все впереди. В следующую течку он снова сможет расслабиться и раскрепоститься, но он думал, что с большой вероятностью это случится раньше. Чонгук чувствовал его нерешительность и не настаивал, несмотря на яркое желание в его запахе, не высказывал ни капли недовольства, наоборот, ставил Тэхёна и его желания на первое место. Гон альфы выпадал на середину месяца, и он заранее попросил у Тэхёна усмиряющий гормоны настой. — Я хочу провести это время с тобой, пусть и на подавителях. Боюсь, если уеду на базу, буду думать только о том, чтобы примчаться обратно. Обернусь и рвану в город, распугивая людей. Тэхён мягко рассмеялся, взъерошивая его волосы, и нежно поцеловал в знак благодарности. — Спасибо, Чонгук. Ты не обязан это делать. Я просто… — он не знал, как объяснить. — Т-с, — Чонгук положил палец ему на губы. — Я все понимаю. Я люблю тебя, Луна моя, и готов ждать сколько угодно. Главное, что ты со мной. Тэхён успокоился и не думал о том, чтобы торопиться, пока однажды не подслушал разговор двух омег. Утром он заработался в кабинете, по очереди принимая заранее записавшихся, а потом собирался поехать в лавку, но понял, что забыл телефон в спальне. У лифта стояла очередь, поэтому он решил подняться по служебной лестнице, но на выходе в коридор остановился и замер, так как услышал громкий шепот и свое имя. — С этим Тэхёном точно что-то не так! — шипел один омега. — Он больше недели провел с Чонгуком вместе, а вернулся без метки! Рука сама взлетела к шее, накрывая запульсировавшую запаховую железу. — Да! — горячо соглашался второй омега. — Раз Чонгук не пометил его, значит, все еще сомневается. Значит, у нас есть шанс! Тэхён инстинктивно оскалился и тихо зарычал, даже когти непроизвольно удлинились. Когда он вышел в коридор, там уже никого не было. Он не видел говоривших, но по голосам узнал в них немеченых омег своего возраста, не оставлявших попыток обратить внимание Чонгука на себя. Вспыхнувшая злость быстро растворилась. Открытые конфронтации были не в его характере, Тэхён не собирался вступать в конфликт и показывать, что все слышал, однако весь день и вечер провел в таких глубоких раздумьях, что даже Чонгук забеспокоился. Его одолевали сомнения и страхи, а внутри поселилась тянущая боль. Он задавался вопросом — неужели он действительно такой неправильный омега? Слова любви Чонгука, их взаимные признания и нежность были для него важнее узла и метки, но для других со стороны все выглядело иначе. Тэхён заставлял альфу ждать, играл с его чувствами, Чонгук не настолько любил его, чтобы настаивать на закреплении отношений. Все эти мысли отравляли его изнутри и заставляли внутреннего волка забиться в угол и жалобно скулить. В процессе размышлений и переживаний Тэхён пришел к выводу, что оглядываться на других и сравнивать себя с кем-либо — бессмысленно. Он всегда шел своим путем и принимал самостоятельные решения в соответствии с внутренней картиной мира, и сейчас тоже решил, что не позволит сомнениям и страхам поглотить себя. Пусть его внутренний омега был особенный и отличался от других, Чонгук ни разу не показал, что в их отношениях его что-то не устраивает. Даже когда другие омеги пытались флиртовать с ним, альфа будто не замечал их. Каждый день Чонгук повторял, что любит его, и всем своим поведением только доказывал это. Принимал его таким, и Тэхён решил принять самого себя и наплевать на других. Он не позволит этим омегам влезть в их отношения. У них не было никаких шансов, даже без метки Чонгук принадлежал только ему. Следующие несколько дней на вечерних сборищах Тэхён садился к Чонгуку под бок и касался ладонью его шеи, что считалось необычайно интимным жестом, открыто заявляя свои права. Никому ничего не хотел доказывать, просто показал, что этот альфа — его. Омеги заметно приуныли, а внутренний волк удовлетворенно фыркнул и свернулся в груди теплым клубком. Сентябрь близился к середине, и Тэхён с господином Со провели в лавке учет, в результате которого обнаружили, запаса каких трав оставалось мало. Омега немного приболел, поэтому попросил Тэхёна съездить в лавку его друга за майской крапивой, одуванчиком и клевером, которых могло не хватить до весны. Тэхён с готовностью согласился и после полудня отправился в соседний район, который принадлежал территории стаи союзников, Стальным когтям. Лавка друга господина Со находилась на оживленной улице, а внутри была просторной и светлой. Тэхён с любопытством разглядывал, как там все устроено, отмечая сходства и различия, а также богатый ассортимент. На пузырьках и бутылочках с настоями красовались яркие этикетки, травяные сборы были упакованы в специальные пакеты из плотного пергамента, а пучки трав были перевязаны разноцветными шелковыми лентами. Целый угол занимали стенды с готовыми снадобьями и полки с подушками, набитыми ароматными травами для сна. Тэхён решил, что что-то подобное они с господином Со могли придумать и у себя. Он поздоровался с хозяином, пожилым бетой, и немного пообщался с ним — рассказал про самочувствие господина Со и вежливо отказался от предложения познакомиться с племянником беты. После беседы он расплатился за заботливо упакованные травы, попрощался и направился к выходу. Тэхён собирался позвонить Чонгуку, чтобы узнать, не хочет ли он вместе пообедать, и уже витал в облаках в предвкушении встречи. Он так погрузился в телефон, что толком не смотрел вперед и по сторонам, поэтому выйдя из лавки, столкнулся на крыльце с другим покупателем. — Прости… — начал он, поднимая голову, — …те. Тэхён мгновенно похолодел, почувствовав тяжелый феромон. Он знал этого альфу и его желтые глаза с красным ободком. Знал и надеялся больше никогда не увидеть. — Ты! Ким! — Хоншик ткнул в него пальцем, вытаращив глаза. Тэхён сжался и сделал шаг в сторону, уходя с крыльца. Желтые глаза сверкнули красным, альфа повел носом, а потом расплылся в недоброй улыбке, обнажая слишком крупные зубы и выступающие острые клыки. — Кто тут у нас, — ухмыльнулся он, разглядывая Тэхёна с ног до головы. Тэхён поежился под его взглядом, от которого он почувствовал себя грязным и голым, несмотря на новую ветровку, худи и джинсы. Он уже забыл о том, как на него влияли феромоны оборотней, какую тошноту и отвращение вызывали. Хоншик совершенно не изменился. Его лицо, хоть и объективно симпатичное, казалось Тэхёну неприятным, а простая рубаха и свободные брюки смотрелись на нем небрежно и простецки. В альфе не было никакого благородства и изысканности. Раньше Тэхён этого не замечал, но в сравнении с Чонгуком и альфами стаи Красной луны разница была налицо. Он краем глаза глянул по сторонам и заметил грузовик лесной стаи, припаркованный на обочине дороги, а возле него с десяток альф и бет, которые разглядывали его с изумлением. В дешевой растянутой одежде они все выглядели неухоженными дикарями. — Что тебе нужно? — игнорируя страх, холодно спросил Тэхён. — В смысле, что мне нужно? — возмутился альфа. — Ты сбежал из моей стаи, у меня из-под носа, буквально с моего узла, а теперь разгуливаешь в городе как ни в чем не бывало. Все думали, ты утопился! — И что с того? Ты пометил и повязал Сумина, какое тебе до меня дело? Хоншик оскалился, вены на мощной бычьей шее напряглись, как и выпирающие бицепсы на его руках. — Ты все-таки был там, я так и знал! Прятался на дереве, сученыш? Я только потом понял. — Неудивительно, — тихо буркнул Тэхён под нос и поджал губы. Ему хотелось презрительно фыркнуть, намекнуть на несоответствие размеров мозга и члена, но он сдержал себя, чтобы не провоцировать альфу. — Что ты сказал? А ты осмелел, Ким, придется тебя перевоспитать, — злобно усмехнулся альфа. — Только попробуй. Я больше не в твоей стае. — Никто тебя не отпускал! — взревел Хоншик. — Ты сбежал без разрешения, даже о родителях не подумал! Ты — безвольный омега и сейчас же поедешь со мной! — Нет! — вскрикнул Тэхён, чувствуя, как его колотит дрожь, а сердце уходит в пятки. — Я никуда не поеду! — Поедешь, как миленький! Тебя стоит хорошенько выебать на глазах у всей стаи за такие выходки, а потом посадить на цепь! Хоншик попытался схватить его за руку, но Тэхён резко отскочил назад и с облегчением понял, что к нему за спиной подоспела охрана. Те самые альфы в черных строгих костюмах и с непроницаемыми лицами, которые так смущали его первое время. Тэхён уже привык к ним и даже подружился, всегда во время дежурства покупал им кофе и сэндвичи, чтобы угостить. Альфы не спешили обнажать пистолеты, так как они все еще находились в жилом районе, но встали по обеим сторонам от Тэхёна и угрожающе зарычали. Хоншик и присоединившиеся к нему альфы оскалились и выпустили когти, готовясь к драке. — Прекратите! — зашипел Тэхён. — Здесь вокруг люди, вы не можете обращаться у всех на виду! — Молчать! Думаешь, эти шавки тебя спасут? Нашел себе покровителей и командует, ишь ты! Используешь рот не по назначению, омега. Ничего, я покажу тебе, как вести себя с альфой, заткну узлом хорошо и надолго. — У меня есть альфа! — Тэхён вспыхнул от ярости. — Хочешь надурить меня? — ухмыльнулся Хоншик. — Ну, допустим, воняет от тебя за версту, но у тебя нет метки, идиот! Что это за ненормальный альфа, раз еще не пометил тебя? Альфы гнусно захихикали у него за спиной. — Получше тебя в сотни раз! — Нет никакого альфы! — Хоншик снова двинулся на него с бешеным видом, а охрана потянулась к пистолетам. — Есть! — по всей улице эхом прокатился громогласный рык. Редкие прохожие поспешили перейти дорогу и скрыться, потому что от альфы, надвигавшегося к лавке, фонило яростным гневом на десятки метров вокруг. Янтарные глаза сияли золотом, но зрачки горели красным, его губы были искривлены в оскале, а полы пиджака разлетались в стороны. Его лицо в этот момент показалось Тэхёну самым родным в мире. Сердце подпрыгнуло в груди и затрепетало от восторга. Тэхён облегченно выдохнул, ведь каким-то чудесным образом Чонгук пришел на его спасение. Его все еще потряхивало от испуга и адреналина, но эйфория радости быстро вытесняла все остальные эмоции. — Ты еще кто такой? — Хоншик развернулся к Чонгуку, напрягая плечи и принюхиваясь. — Ты, что ли, трахаешь Кима? Незаметно, больно он распоясался. — Закрой рот! — прорычал Чонгук с проступившими клыками. — Не смей даже имя его произносить! — А то что? — ехидно рассмеялся Хоншик, но его глаза оставались оценивающе холодными. — Хочешь нарваться из-за какого-то омеги? — Это мой омега! — взревел Чонгук. — Взять его! — скомандовал Хоншик альфам, и те бросились вперед. Чонгук оскалился, с легкостью раскидывая нападавших, а потом все пространство наполнил его свежий феромон. У Тэхёна закружилась голова. Он почувствовал себя окруженным и защищенным родным запахом, а вот на альф лесной стаи доминирующий феромон подействовал иначе. С щенячьим визгом они попадали на колени у ног Чонгука, подавленные мощной аурой вожака. Тэхён с восхищением смотрел, как десять альф и бет оказались бессильны перед одним Чонгуком, которому даже пистолет не понадобился, чтобы одержать над ними верх. Хоншик, как сильный альфа и будущий вожак лесной стаи, все еще держался. Он остался стоять на ногах, но его лицо покраснело от напряжения, а вены вздулись. С трудом пересилив воздействие, он попытался броситься на Чонгука с выпущенными когтями, но Чонгук с легкостью увернулся от удара и встал перед Тэхёном, закрывая его собой. Альфы рычали друг на друга, удлинив клыки, и волнами выпускали доминантные феромоны. Воздух сгустился, даже температура поднялась, превращая прохладный сентябрьский день в знойный. Хоншик пыхтел от натуги, по его лицу стекал пот, Чонгук же держался стойко и невозмутимо, как скала, только продолжал неумолимо давить. Наконец, Хоншик издал совершенно не альфий скулеж и склонил голову в жесте подчинения, признавая доминантность Чонгука над собой. Вид наполнил Тэхёна удовлетворением. — Не смейте возвращаться на эту территорию, — хрипло приказал Чонгук. — Я узнаю и разорву всех, кто приблизится к моему омеге. Он предупреждающе зарычал и ослабил действие феромона. Хоншик пошатнулся, а альфы со стонами поднялись на ноги. За считанные секунды они все с поджатыми хвостами и уязвленной гордостью забились в грузовик, и вскоре от них не осталось и следа. Снова подул прохладный осенний ветерок, прохожие постепенно возвращались на улицу, а из-за туч выглянуло солнце. — Луна моя… — Чонгук повернулся к Тэхёну и крепко обнял его, стискивая и прижимая к себе, будто в страхе, что он исчезнет. Тэхён обмяк в его руках, потерся носом о шею и так же крепко притянул альфу к себе, сминая ткань его пиджака. — Как ты узнал? — он никак не мог поверить, что Чонгук оказался рядом в такой нужный момент. Если бы не он… Тэхёну страшно было представить, что могло произойти. — Хотел сделать тебе сюрприз, заехать прямо сюда за тобой, — с серьезным видом ответил альфа, заправляя прядь волос ему за ухо. — Как чувствовал. Я уже был на полпути, как мне позвонили наши парни. Он кивнул в сторону альф, которые склонились в уважительном поклоне. Тэхён поблагодарил их с мягкой улыбкой, а потом быстро поцеловал Чонгука в уголок губ и кончик носа. — Спасибо, Чонгук-и, — тихо произнес он. — Сильно испугался? — Это был Хоншик. — Я уже понял. Он не посмеет к тебе больше подойти, не переживай. Им закрыта сюда дорога. А если сунутся, им же хуже. Тэхён впервые видел такой жесткий блеск в его глазах и слышал такой грозный тон, но они не пугали его, наоборот, вселяли уверенность, что все непременно будет хорошо. Он попросил Чонгука отвезти его к озеру, где они гуляли в первый раз, и там окончательно успокоился. Чонгук отменил все дела и перенес встречи, и остаток дня они провели вместе. Тэхён даже не думал, что снова когда-либо встретится с лесной стаей, поэтому случившееся оставило в нем тяжелый осадок. Все это время он старался забыть, но прошлое настигло его, напоминая о себе. Теперь все в старой стае узнают, что он жив и где он находится, ведь Хоншик наверняка расскажет, что видел его. От таких мыслей беспокойство росло еще больше. Его преследовал страх наткнуться на альф на улице и попасться им в лапы. Казалось, что они поджидают за каждым углом, ведь после такого унижения Хоншик наверняка озлобится и захочет отомстить, Тэхён прекрасно знал его характер. Он понимал, что все опасения были беспочвенны, что рядом с Чонгуком на его территории ему ничего не грозит, но все равно подсознательно боялся. Ему снились кошмары, в которых он возвращался в ночь Погони, только в них у него не получалось убежать и спрятаться, кошмары, в которых он оставался в поселении как омега Хоншика, беременный и несчастный. Каждый раз он просыпался в холодном поту и жался к Чонгуку, не мог надышаться его запахом и отгонял картинки несбывшегося будущего. На Чонгука стычка тоже заметно повлияла, он не выпускал Тэхёна из вида и из рук, утром лично отвозил в лавку, а вечером забирал, усилил его охрану, а ночью обнимал, снимая поцелуями все тревоги. Не давал погрузиться в себя и закрыться. Шептал, что защитит всегда и везде, и Тэхён ему верил. Постепенно он понял, что в словах Хоншика его так покоробило и больше всего напугало. Его задели слова о том, что без метки его могли забрать, что без нее он не мог полноправно называться омегой Чонгука. Он приходил в ужас от мысли, что могло случиться, не измени альфа в тот день свое расписание ради встречи с ним. Встретившись с Хоншиком, который в другой реальности мог бы быть сейчас его мужем, Тэхён четко осознал, что не может больше ждать. Он хотел метку больше всего на свете, хотел носить на себе запах альфы и знать, что никто больше не посмеет влезть в их отношения. За последние годы Тэхён привык к одиночеству, но Чонгук гармонично вписался в его жизнь и изменил мироощущение и отношение к себе и другим. Рядом с ним Тэхён понял, что заслуживает быть счастливым, заслуживает самого лучшего, и что теперь ему больше не нужно быть одному. Волку не выжить в одиночестве, ему нужна стая, а омеге нужен альфа, просто Тэхёну нужно было встретить Чонгука, чтобы это понять. Тэхён полюбил его всем сердцем и душой, и метка просто стала следующим шагом. Время пришло.