Прерогатива Альфы

Шли дни. Иногда они пролетали так быстро, что Белла едва могла поверить, что событиям той ночи исполнилось десять лет. Ее взгляд упал на керамическую кружку, в которой нетронутый чай был уже почти комнатной температуры. Она медленно крутила его, теребя ручку ручной работы — несколько лет назад она купила ее на ежегодной ярмарке. Она подняла кружку, вдохнув аромат жасмина и зеленого чая, прежде чем сделать глоток. Сегодня она просто была не в состоянии что-либо подавлять. И это была такая пустая трата солнечного света. Поставив кружку рядом с собой на ступеньки, она заложила руки за спину и подставила щеки одному из редких прекрасных дней вашингтонской весны. Она всегда ненавидела этот день — ее друзья уже знали, что лучше держаться подальше от нее с предложениями посидеть с детьми. Но было ли это связано с годовщиной, отмечающей десятилетие, или просто с одиночеством, в этом году это действительно сильно ударило по ней. — Мама! Мальчишеский голос заставил ее снова сесть, ее сердце подпрыгнуло еще до того, как она опомнилась. Джейкоб улыбнулся ей и отсалютовал двумя пальцами, следуя за мальчиком с удочкой через плечо и ведерком, болтающимся в руке. На лице Сэмми была одна из тех редких улыбок, которые преображали его обычно серьезное лицо. Он стал таким большим — через несколько месяцев ему исполнится десять, и он почти доставал Джейкобу до плеча. — Ты что-нибудь поймал? — она выдавила улыбку. — Да, мы поймали рыбу, — гордо кивнул он. — Дядя Джей сказал, что она даже достаточно большая, чтобы ее можно было съесть. Белла осторожно встала и посмотрела через край на бедную рыбку, которая все еще барахталась в воде. Она сморщила нос. — Дядя Джей с ней разбирается, — решительно объявила она. Джейкоб дерзко подмигнул ей. — За определенную плату, конечно, — он пошевелил бровью. — Шантаж, — выдохнула Белла возмущенно. — Я думаю, он собирается выторговать один из пирогов, — глубокомысленно заявил ее сын. В конце концов, Сэмми унаследовал остроумие и изворотливость своего отца. Джейкоб фыркнул, что почти подтвердило его неудавшуюся уловку. Взгляд Беллы вернулся к сыну, и она обнаружила, что он изучает ее своими темными непроницаемыми глазами. Обычно они приносили в ее жизнь больше радости, чем она могла себе представить.… но сегодня они просто напомнили ей о Сэме. — Все будет хорошо, — серьезно сказал ей сын голосом маленького мальчика. Это заставило ее сердце сжаться в груди. — Иди сюда, милый, — Белла попыталась замаскировать свое замешательство заботой наседки. — Твоя коса, — раздраженно сказала она, разворачивая ребенка на ступеньках. Они с Джейкобом обменялись взглядами, которые сказали ей, что она никого не обманула. Пока Джейкоб ставил ведро с рыбой на крыльцо, Белла сняла ленту, намотала ее на запястье, а затем быстро расчесала пальцами косу. — У тебя здесь листья и все такое, — усмехнулась она, собирая их и швыряя вниз по лестнице. — Не дай Бог, чтобы он испачкался там, на озере, — саркастически прошептал Джейкоб ей на ухо. С рефлексами, рожденными долгой практикой, она выбросила кулак и хорошенько врезала ему по плечу. — Оууу! — мелодраматично завопил он, падая по лестнице и переводя шутку на новый уровень. Сэмми повернулся и посмотрел на него с мальчишеским смешком, который напомнил ей, что, несмотря на его происхождение и характер, какая-то часть его детства осталась нетронутой. — Да, теперь ты всего лишь простой смертный, — с маниакальным хихиканьем бросила ему Белла. — Теперь ты в моей весовой категории. Джейкоб закатил глаза с видом самоуверенного мачо и саркастичной усмешкой: — Ты бы этого хотела. Но, несмотря на свои надутые губы, у Джейкоба не было никаких проблем с отказом от волка. Фактически, большая часть оригинальной Стаи прекратила фазировать много лет назад. Хотя все они по-прежнему вели себя как Стая, один за другим они оставили войны, оборотней и пиявок позади и поселились в комфорте нормальной человеческой семьи. Но не Белла. Она заплела Сэмми косу и поцеловала его в висок. — Я собираюсь пойти посмотреть, пришла ли почта, — объявил он. Белла кивнула, и он повернулся и зашагал вверх по лестнице. Он унаследовал усидчивость своего отца и любил модели — он ждал появления новой, которую купил на деньги, которые так тщательно копил. Она смотрела ему вслед — он остановился, чтобы с любопытством проверить рыбу пальцем. Она заплескалась в ответ, и он повернулся и одарил Беллу одной из своих озорных улыбок, сладких как пчелиные соты. Он так похож на своего отца. Она так сильно скучала по Сэму. — У тебя все в порядке, Беллс? — Джейкоб взял ее под руку, когда они повернулись и поднялись на крыльцо. Она знала, что сегодня он был еще более буйным, чем обычно, пытаясь вызвать у нее улыбку. В ней просто не было сил на все это. Кивнув, Белла наклонилась и схватила свой чай по пути в дом. — Малия дремлет наверху с детьми? — догадался Джейкоб, открывая сетчатую дверь и придерживая ее для нее. Белла снова кивнула и сделала глоток чая, направляясь к длинному деревянному столу, который занимал почти всю кухню. Но теперь все было по–другому — как и всегда, каждый день. Они заменили несколько скамеек, отремонтировали пол. Там были потертости от грубого домашнего использования, остатки маркеров и карандашей и общий износ из-за огромных сверхъестественных людей, исключительно сосредоточенных на еде. — Мама. Взгляд Беллы мгновенно сфокусировался на другом конце комнаты. Сэмми называл ее так, только когда происходило что-то серьезное. — Снаружи ждет странный мужчина, — сообщил он голосом, слишком уверенным для своего возраста. Его маленький подбородок слегка вздернулся в такт его манере показывать происхождение, которое он имел. Этот острый ум уже замечал каждую деталь. — У него шрамы на горле… как от волка. Кружка выпала из пальцев Беллы и разбилась об пол. — Иди наверх, — проговорила она, взглянув на Джейкоба, и быстро пересекла комнату. Она притянула голову Сэмми к себе для быстрого ободряющего поцелуя. — Иди. Присмотри за малышами с тетушкой, — добавила она. Это гарантированно заставит его сосредоточиться. Верный своим обязанностям, Сэмми повернулся и помчался вверх по лестнице. — Думаю, нам следует позвонить кому-нибудь, — проговорил Джейкоб, следуя за ней по пятам. Белла коротко покачала головой. — С меня хватит страха, — выплюнула она. Белла выскочила на крыльцо и застыла. Она не была готова к тому, насколько сюрреалистично будет снова увидеть Пола спустя целое десятилетие. Он стоял, прислонившись к спортивной машине, одетый в кожаную куртку, джинсы и с одной из своих лучших ухмылок цвета эспрессо. Белла быстро пришла в себя — теперь он не имел на нее влияния. — Оставайся здесь, — сказала она Джейкобу и спустилась на несколько ступенек. — У тебя есть какая-то чертова наглость приходить сюда в этот день! — выпалила Белла. Его ухмылка превратилась в сжатые губы, и взгляд метнулся вниз, к земле между ними. Сердце Беллы билось со скоростью миллион миль в час при виде этого мужчины, в этот день, на этом переднем дворе. Но она прошла через несколько крупных войн и заботилась о Стае, которая росла быстрее, чем старели волки. Она не развалилась бы на части, когда Пол Лахот впервые появился в городе с важным видом. Она уже не была той девушкой, какой была раньше. Белла быстро попыталась собрать информацию. Как и Джейкоб, он был человеком сейчас и был им уже некоторое время. Помимо значительно меньшей массы, она могла видеть маленькие морщинки и едва заметные изменения на его лице. Но были и другие изменения. Одежда была поношенной, машина взята напрокат. Его поза была расслабленной и уверенной, но не высокомерной как таковой. В руках он держал конверт из плотной бумаги. Взгляд Беллы метнулся обратно — туда, где он стоял и наблюдал за ней из-под ресниц. Он поднял голову, окидывая ее взглядом. — Давно не виделись, Белла, — проговорил он мягко, шелковисто. — И ты ничуть не изменилась. Все такая же красивая… — О, поверь мне, я изменилась, — она почти выплюнула слова. — Чего ты хочешь? Пол на мгновение закрыл глаза. Затем он вздохнул, открыл их и расправил плечи. — Я пришел отдать тебе то, что я был должен тебе долгое время, — сказал он тихо, просто. — Завершение. Взгляд Беллы метнулся обратно к конверту, а затем снова вверх, к лицу, которое было достаточно похоже по форме, но почему-то совсем другое. — Я пришел попросить у тебя прощения, — Пол приподнял бровь. — И отдать тебе документы о разводе. Белла не знала, что сказать — в этом не было ни двуличия, ни обиды, ни язвительности. Когда она просто уставилась на него, как на дурака с отвисшей челюстью, он глубоко вздохнул с открытым ртом и оттолкнулся от машины. Все тело Беллы напряглось в ответ. Это явно выбило его из колеи. Его брови нахмурились, когда он секунду изучал ее, прежде чем он закрыл глаза и опустил голову, как будто пытаясь перезагрузиться. — Послушай, — он вздернул подбородок, его глаза не лгали. — Я здесь не для того, чтобы создавать проблемы — я здесь просто для того, чтобы все сделать правильно, насколько это вообще возможно. Белла судорожно сглотнула и ее рука вцепилась в край рубашки. — Я больше ни разу не фазировал, — сказал он ей приглушенным голосом, почти рассеянно наклонив голову, чтобы показать ей шрамы на том месте, где Сэм чуть не разорвал ему горло. — Ты сказала мне обратиться за помощью и, — он отрывисто рассмеялся, подняв глаза к небу. — В конце концов я послушался, — он выгнул бровь с кривой улыбкой, насмехаясь над собой свой. Уверенный в себе. Чувствующий себя комфортно в своей шкуре. Она всегда видела, каким он может быть. Он опустил взгляд на бумагу в своих руках, некоторое время нервно теребил ее, а затем спрятал за спину сцепленными руками. — Я оставил животное позади, — сказал он ей тихо, ровно, как признание. — Все это пьянство, измены, вся эта херня. Он сделал паузу, его взгляд метнулся в сторону, и она увидела, как его кадык дернулся, когда он сглотнул. Наконец, закусив губу, он снова посмотрел на нее искренними глазами. — Прости, что я так с тобой обошелся, — прошептал он срывающимся от эмоций голосом. — Я был таким… таким… таким, — он покачал головой. — Я облажался. Он резко провел рукой по волосам. — Я сожалею о том, что я сделал с Сэмом… — Чего ты хочешь, Пол? — перебила Белла. Вероятно, ему это было нужно — это было частью его терапии, или программы, или чего-то еще. Но она не хотела слушать его запинающиеся признания или неуклюжие просьбы о прощении. Не сегодня. Никогда. — Ничего, — быстро сказал он. — Я ничего не хочу. Белла попыталась взять себя в руки — она сделала глубокий вдох, восстанавливая дыхание. У нее был опыт управления множеством более сложных ситуаций и волками, которые балансировали на грани срыва. По сравнению с этим, это была детская игра. — Зачем же ты тогда пришел? — ей удалось спросить это спокойно, а не с вызовом. Он фыркнул от смеха, засунув свободную руку в карман куртки с привычным хладнокровием. Это всегда говорило ей, что он нервничает, несмотря на ухмылку, и это все еще было так. Он небрежно пожал плечами. — Я подумал, что должен прийти и вручить это лично, — проговорил он, слегка встряхнув бумагами в руке. Белла поджала губы. — Есть заказные письма. Эй, и ты мог бы связаться со мной через официальных лиц, — беззаботно фыркнула она, спускаясь по оставшейся части лестницы. — Так случилось, что я знаю хорошего шерифа в городе. Она не облегчала ему задачу — но когда жизнь была легкой? — Зачем ты пришел, Пол? — Белла остановилась в нескольких футах от него и сложила руки перед собой. Рот Пола открылся, но слова застревали у него на языке, пока его взгляд навязчиво скользил снова и снова по ее лицу. Но вблизи она могла видеть то, чего ей очень, очень не хотелось: он проделал большую работу, но в его глазах все еще были подавленные и неразрешенные чувства к ней, которые гноились за этими глазами. Ей нужно было положить этому конец. Сейчас. Итак, с уверенностью и мастерством, которые расцвели там, где это было необходимо в их Стае за последние десять лет, она разобрала его за наносекунду. — Ты пришел за собой, — твердо сказала она ему. Грань между состраданием и ответственностью была как лезвие бритвы, и Белла научилась ходить по ней, не истекая кровью. — Я рада, что у тебя получается стать лучше, я горжусь тобой за проделанную работу, — сказала она спокойно, ровно. — Но приходить ко мне домой… снова втягивать меня в свою жизнь, чтобы я могла заставить тебя почувствовать себя лучше. Ты хочешь просто посмотреть, сохранилось ли здесь что-нибудь, — она прищурилась, а затем вздохнула, расправив плечи. — Это эгоистично, Пол, — сказала она ему ровно, без каких-либо эмоций. — И похоже, ты проделал чертовски много работы, пытаясь оставить такого человека позади. Глаза Пола сузились от эмоций, беспокойно перебегая с одного ее глаза на другой. Ободряюще изогнув губы, Белла приподняла бровь. Взгляд Пола заметался по земле, как будто он собирал мысли, которые рассыпались, как порванная нитка жемчуга. А потом он показал ей, насколько сильно изменился. — Ты права, — выдохнул он, возвращаясь к ее взгляду с искренним недоумением, изогнувшим его бровь. — Если ты пришел за прощением, я давным-давно придумала, как его дать, — тихо сказала она ему. — Я не собираюсь портить себе жизнь горечью и обидой. Пол тяжело сглотнул, наблюдая за ней, очевидно, не находя слов. — Я всегда хотела, чтобы ты был счастлив, и это не изменилось, — продолжила Белла, говоря твердо, но используя привычный для волка регистр, чтобы смягчить язвительность. — Но, Пол, я никогда больше не хочу тебя видеть. Его глаза, оторвавшиеся от того места, где они блуждали, встретились с ее взглядом. Там они задержались всего на один удар сердца дольше. Она могла видеть, как он ищет то, что могло бы быть, — связывает воедино серию «что если», которые в конце принесут ему только боль. Затем он коротко кивнул ей, и его взгляд упал на конверт, который он протягивал. Белла приняла его с деловым видом. Конечно, ей это было не нужно, но, если быть честной и поискать в уголках своего сердца, ее беспокоило, что она все еще была связана браком, который никогда не выбирала. Это было слишком похоже на запечатление. Она давным-давно решила, что если она свяжет себя с другим мужчиной, то это будет по собственному выбору. Не ради соглашения, практической договоренности или чего-то такого, что может хорошо сработать, а по любви. И она это сделала. — Ты счастлива? — тихо спросил Пол, засовывая руки в карманы. Белла сделала шаг назад. Он все еще подсознательно выискивал подробности.… просто немного личного, чтобы смягчить разлуку, и она не собиралась делиться ими. — У меня есть все, чего я когда-либо хотела, — коротко сказала она ему. — Ты была права. Моя работа идёт хорошо, — попытался он. — У меня шоу… Этого она тоже не хотела знать. — Прощай, Пол, — оборвала она его с прощальной улыбкой, а затем развернулась на пятках. Этот негодяй Джейкоб Блэк даже не пытался скрыть свою дерьмовую ухмылку. Когда она свирепо посмотрела на него, пока шла по тропинке, Пол, должно быть, наконец узнал его. Джейкоб небрежно поднял руку, слишком сильно согнув все, кроме среднего пальца. Белла подавила фырканье, но закатила глаза, пока неспешной походкой поднималась обратно по ступенькам. Не останавливаясь и не взглянув на своего лучшего друга, Белла открыла ширму, когда снаружи взревел мотор. Она проследовала прямо на кухню и бросила конверт на стол. Затем она взорвалась. — Что за чертовщина! — взвизгнула она как раз в тот момент, когда Джейкоб подошел к двери, чтобы успеть на шоу. Она пыталась держать себя в руках — она действительно пыталась — но на самом деле, если когда-нибудь и было время, когда было бы оправдано… — Боже! И этот ублюдок знал, что сегодня за день! — на прошла через кухню, раздраженно пнув отломанную ручку своей любимой кружки и наблюдая, как она катится по полу. — Я имею в виду, помнил ли он когда-нибудь хотя бы о хоть о чьем-нибудь гребаном дне рождения в своей жизни?! Джейкоб прислонился к дверному проему, скрестив руки на груди, с самодовольной улыбкой на лице. Ему нравилось, когда она злилась… маленький придурок. — Не беси меня, Джейкоб Блэк, или я своими руками сотру эту ухмылку с твоего лица, — пригрозила она, погрозив пальцем и все такое прочее. Ей не нужно было это вдобавок ко всему остальному. — Ты не будешь таким чертовски самодовольным, когда… Ее слова превратились в пронзительный вопль, когда ее подбросили так высоко в воздух, что она чуть не достала до стропил. Ее так точно подкинули, что она с воплем упала лицом к нападавшему и была поймана сильными заботливыми руками, которые смягчили ее падение. Руки, которые она любила: терпеливые, нежные, любящие руки. — СЭМ! — закричала она, обвивая его руками, и ее губы прильнули к его губам, как магнит. В течение нескольких минут или часов, она не знала, и ей было все равно, она пыталась проглотить его целиком, жадно впитывая его вкус, его аромат, прикосновение его кожи. Его не было почти три недели. — Безопасно ли спускаться? — донесся откуда-то из дома женский голос. Белла отстранилась, затаив дыхание, вглядываясь в его лицо. Бесконечные непроницаемые глаза, черные как патока, смотрели на нее в ответ, достаточно смягченные притаившейся в уголках губ улыбкой. Темное, липкое, сладкое желание — он выглядел чертовски восхитительно! — заставляло ее хотеть слизать эту улыбку с широких губ. Белла наклонилась и прикрыла глаза, чтобы сделать именно это. — Зависит от того, что ты имеешь ввиду, — бросил Джейкоб через плечо с язвительным смешком. Немного мягче он сказал, обращаясь уже к ним: — Беллс, Мэл ведет детей вниз. Застыв с губами, прильнувшими к губам ее партнера, она быстро оценила их позу — ее ноги, нагло обхватившие его бедра, одна рука вцепившаяся в его плечо, в то время как другая яростно зарылась в его длинные распущенные волосы на затылке. Белла почти трахалась с их отцом посреди своей кухни. Она отстранилась со вздохом, который усилил вакуум и заставил поцелуй затянуться. Она вглядывалась в его лицо, пытаясь запомнить каждую пору — с каким-то отчаянием. Это была самая долгая их разлука за эти годы, и в сочетании с прошедшим днем и визитом Пола, честно говоря, она чувствовала себя немного травмированной. Сэм терпеливо ждал, что она будет делать, наблюдая за ней глазами той же беззвездной полуночи, собранными, спокойными и полными любви. Он приподнял бровь, которая идеально украсила его полуулыбку, в то время как его руки с ленивым наслаждением поглаживали ее ягодицы. Все зависело от нее: мужчина был бы доволен, если бы последовал ее примеру, в то время как волк с радостью взял бы ее прямо сейчас, на их столе, независимо от того, кто станет наблюдать. Поджав губы, Белла еще раз лихорадочно прошлась взглядом по его лицу, а потом пригладила волосы, которые она растрепала. Она пошевелилась, намереваясь слезть, но его руки крепко держали ее, заставляя ее снова поднять на него глаза. — Я очень скучал по тебе, — медленно выдохнул он, его губы ласкали слова. Его глаза говорили о многом и удерживали ее, когда он наклонился, чтобы потереться своим подбородком о ее, нежно и чувственно. Глаза Беллы закрылись, пока она наслаждалась покалыванием и шелковистостью его кожи, его ароматом, мягким довольным мурлыканьем в его груди. Она почувствовала, как он опускает ее на пол, и она разжала лодыжки, позволив ступням соскользнуть на пол, пока он тыкался носом, сопел и удовлетворенно мурлыкал в ее волосы. Затем, прижавшись носом к ее виску, он выпрямился. Ее веки затрепетали, когда она увидела его открытые темные глаза, смотревшие на нее с обещанием большего. Скоро. Его большой палец щелкнул ее по подбородку, а затем он обвел властным взглядом остальных присутствующих в комнате, которые почтительно ждали. Белла обернулась и увидела Сэмми, стоящего в дверях рядом с Джейкобом и держащего за руку своего младшего брата Чарли. — Папа! — визжал малыш, нетерпиливо подпрыгивая на месте, в то время как брат придерживал его сзади. Сэмми молча смотрел на отца, ожидая его реплики. Конечно, она никогда не позволяла им видеть сексуальную сторону своих отношений (причина, по которой их отправляли на ночевки на выходных), но она не возражала, чтобы они были свидетелями волчьей привязанности между парами — она надеялась, что это моделирует поведение, которое поможет им направить всю эту первобытную страсть. Когда придет время. Потому что так и будет. По мере того, как Стая росла, общество менялось и вампиров становилось все больше, Сэм решил продолжать фазировать, пока ему нужно будет руководить ими — и помогать своему сыну взять бразды правления в свои руки. Как матери ей было трудно смириться с этим фактом, но это было частью ее долга — быть лучшим другом и парой мужчине, который в большей степени был волком. У него и их детей было наследие, которое простиралось даже за пределы их племени: Сэм становился лидером, которого уважали и знали далеко за пределами их границ. Последние три недели он был в Канаде с племенем, которое наблюдало возрождение своего собственного гена оборотня. По какому-то сигналу, которого она не уловила, Чарли освободили, и, как лошадь, выбежавшая из-за ворот, он кубарем помчался к своему отцу с пронзительным ликующим воплем. Сэм нагнулся и поймал его на полпути, подбросив высоко в воздух под его бесстрашный смех, а затем нежно обнял. — Папа! Тебя долго не было! — воскликнул он, самозабвенно обнимая отца за шею. Большая рука Сэма гладила каштановые волосы ребенка, в то время как его глаза искали своего старшего сына, ожидающего подходящего момента, что он делал совершенно естественно. Сэм молча протянул руку, и мальчик шагнул к нему, заметно расправив плечи и подбородок. Он был в том возрасте, когда он во всем копировал своего отца. Но это было естественно. Как он всегда делал, Сэм предоставил ему пространство и нейтралитет, чтобы лн стал тем, кем он хочет быть, но они были так похожи во многих отношениях. Сэм мягко направлял его, в то время как Белла поддерживала его начинания. Каждый из них заботился о разных сторонах жизни своих детей и уважал за это друг друга. Она знала, что Сэм был единственным, кто может научить их обоих быть волком и человеком, в то время как она с теплой любовью заботилась об их сердцах и умах. Независимо от того, как сильно ей хотелось вмешаться и успокоить их или защитить, она всегда держала язык за зубами. Это было несложно — она и Сэм уважали друг друга во всем. Сэм притянул к себе старшего сына. Долгое мгновение он просто обнимал каждого мальчика, склонив голову и мягко закрыв глаза, как будто медитировал. Сэм наслаждался каждым мгновением, когда оно наступало, и некоторыми из них нужно было дорожить — как этим. Он сделал долгий медленный вдох, в то время как Чарли пытался приподнять к нему подбородок, что-то бормоча и пытаясь привлечь его внимание. Затем, медленно и отчетливо выдохнув, он, наконец, повернулся к ребенку, удивленно приподняв бровь. — Терпение, детеныш, — при этих словах раздался низкий смешок. Неустрашимый Чарли обхватил руками большую голову Сэма и запечатлел неразборчивый слюнявый детский поцелуй где-то в районе его щеки и глаза. — Чарли! — Белла вмешалась, чтобы спасти его. Сэм прищурился и заморгал, увидев слюни, пока она оттаскивала ребенка. С тихим смешком она натянула рубашку на тыльную сторону ладони и потянулась, чтобы вытереть его. Глаза цвета патоки встретились с ее на мгновение совместного веселья, прежде чем он повернулся к своему старшему сыну. Белла смотрела через плечо, как он сел на скамейку, притянув Сэмми к себе. Малия улыбалась рядом со своим мужем, а ее пятилетний ребенок прислонился к ней спиной, подперев ее сложенные руки. — Сара, ты уверена, что согласна переночевать с этим маленьким парнем? — задала она риторический вопрос, насмешливо прищурившись. Девочка с энтузиазмом кивнула. Чарли был похож на ее живую куколку — Малия и Джейк решили, что три года — подходящая разница в возрасте детей, и она была самой младшей. Сэм и Белла намеренно подождали большее время, прежде чем зачать Чарли. С учетом войн, исцеления и времени, которое потребовалось, чтобы заботиться друг о друге и готовить следующего в очереди на лидерство в Стае, пять лет показались им подходящим сроком. В линии Эфраима были и другие сыновья, которые могли бы занять первенство, если бы Сэмми выбрал другой путь (и он все еще мог), но даже в нежном возрасте трех лет даже дураку было понятно, что он рожден для этой работы. Совсем как Сэм. Белла повернулась туда, где Сэм сидел на скамейке, уперев руки в бедра, и внимательно слушал своего сына, стоящего перед ним, серьезного, с выпрямленной спиной. Малия любезно отвела младших наверх собирать вещи, а Белла подошла на несколько шагов ближе, чтобы послушать, о чем они говорят. Она была почти уверена, что знала о чем именно. — Ты хорошо с этим справился, — сказал ему Сэм своим теплым бархатным басом. — Но ты и твоя мать всегда были в безопасности — мы наблюдали. Его взгляд многозначительно метнулся к Белле, прежде чем вернуться к сыну. Она подозревала, что он приставил волков присматривать за их домом, пока его не было, но он ясно дал понять, что безопасность Стаи — его ответственность. И Белла доверяла ему делать это так, как он сочтет нужным. — Почему, папа? — Сэмми спросил его. — Потому что однажды я оставил твою мать без охраны, и она пострадала, — просто сказал он ему. — Непростительно совершать одну и ту же ошибку дважды. Его сын кивнул один раз. — Да. Бросив мимолетный взгляд в сторону Беллы, Сэм выгнул бровь и наклонил голову. — А что еще? — проговорио он. — Иногда это случается, — продекламировал Сэмми, гордо вздернув подбородок. — И если ты не простишь себя, это случится снова. Лицо Сэма растянулось в медленной улыбке, предназначенной для его сына. — Подойди. Сэмми шагнул в объятия своего отца, а тот прижал мальчика щекой к своему плечу для долгих и нежных объятий. Иногда слова ничего не значат. — Я видел рыбу, — пробормотал он, поглаживая сына по голове, а затем отстранился, оставив свои руки свободно обвитыми вокруг мальчика. Сэмми кивнул. — Дядя Джей сказал, что она достаточно большая, чтобы ее съесть, — сказал он ему ярко и бесстрашно, напоминая, что ему не исполнилось и десяти лет. — Дядя Джей забирает ее с собой, — вмешалась Белла, бросив строгий взгляд через плечо на своего лучшего друга. — Мама сказала, что дядя Джей должен с ней разобраться, — сообщил он. — Он пытался получить за это пирог. Непроницаемый взгляд Сэма скользнул по комнате, сначала остановился на Белле, затем на Джейкобе. Он вернул свое внимание к сыну. — Вы с Коди можете разобраться с ней после его игры, — сказал он ему полуночным басом. — Если ты решил лишить кого-то жизни, ты должен быть достаточно сильным, чтобы пережить это самостоятельно. Белла прикусила губу, чтобы придержать язык. Матери было очень тяжело наблюдать, как ее сын готовится убить.… Но это была реальность и судьба, в которой родились ее пара и ее сын. — Тебе нужно решить, готов ли ты, — произнес Сэм нейтрально, что фактически дало ему пространство для выводов. — Иногда правильный выбор — отпустить свою жертву. Это было незаметно, но Белла заметила, как напряглись мышцы по обе стороны его носа — подавленная вспышка волчьего неудовольствия. Не важно, насколько человек вырос и научился, животное все еще жило в нем. И это было причиной, по которой Белла могла спокойно наблюдать, как ее сына готовят к войне: самая большая битва, в которой он когда-либо будет сражаться, будет с самим собой. — Я подумаю об этом, — Сэмми серьезно кивнул, когда его отец откинулся назад, по пути проводя костяшками пальцев по лицу ребенка. — Мы все равно возьмем ее с собой, — вмешался Джейкоб, подмигнув Белле в своей обычной бесстрашной солнечной манере. — Рад, что ты вернулся, Кузен, — он протянул руку. Сэм встал, и двое кузенов на мгновение взялись за руки. — Спасибо, — тихо сказал он, едва заметно кивнув подбородком в сторону Беллы. Все делили нагрузку друг с другом, и Джейкоб и Малия были потрясающими, пока его не было — помогали с детьми, составляли ей компанию. Особенно сегодня. Наблюдая за тем, как двое их детей готовятся к ночевке, чтобы дать им немного взрослого времени, Белла жадно наслаждалась каждой каплей обыденности. Это было противоядие, которым она не могла насытиться — она никогда не забудет ночь, когда ее партнер был так близок к тому, чтобы бросить ее. На самом деле это почти случилось. Он был безжизненным в ее объятиях, казалось, целую вечность, пока не появилась Сью и он не пробился обратно. Сэм был воином во всем… и он никогда не нарушал своего слова. Из-за войн, пиявок, насилия и волков вся Стая в тот или иной момент пережила травму. Способ выжить с ней заключался в том, чтобы опереться друг на друга как семья. Но в тот раз это было по-другому. Она знала, что, возможно, некоторые из ее друзей ее не понимают — все хорошо, что хорошо кончается, верно? Но она держа в своих объятиях мужчину, которого она любила, избитого и искалеченного. Без дыхания. Без сердцебиения. Без надежды. Белла смотрела смерти в лицо и бродила по бесплодному ландшафту отчаяния. Она уже никогда не будет прежней. И она не хотела быть прежней. То, что она пережила в браке и после — это сделало ее достаточно сильной, чтобы стоять рядом с Сэмом. Но насколько она могла судить, перемены каждый раз были болезненными. Поэтому каждый год в этот день она позволяла себе вспоминать, чтобы потом помнить и все остальное. Ценить каждый вдох, каждый день, каждое биение сердца и дорожить каждой минутой, проведенной с этим мужчиной. Белла наслаждалась каждым моментом, когда он наступал. Сэм понимал ее. — Все кончено, — прошептал он, обнимая ее и притягивая спиной к своей груди. Белла молча кивнула, наблюдая с крыльца, как машина выезжает со двора. Джейкоб подал звуковой сигнал, и она подняла руку в знак приветствия сыну, с таким серьезным видом наблюдавшим за ними из окна. Она подумала, что Сэмми, возможно, тоже поймет. Внезапно без предупреждения ее подняли сильные руки. Хихиканье вырвалось наружу, когда Сэм прижал ее к своей груди, как невесту, и она обвила руками его шею. Он наклонился и вдохнул ей в висок, напевая от удовольствия, рассеянно открыл ширму и понес ее в дом. Закрыв глаза от блаженства, Белла прислонилась щекой к его плечу, пока он медленно шел обратно на кухню. — Я не могу поверить, что ты смог на это просто смотреть, — улыбнулась Белла, не открывая глаз и наслаждаясь плавным покачиванием его походки. Она знала, что волк все еще хотел отомстить Полу. Фактически, до сегодняшнего дня она не была на сто процентов уверена, что Сэм не выследил его и не сделал именно это. — Тебе нужно было сделать это самой, — проговорил он. Глаза Беллы распахнулись при виде его серьезного лица. Он был прав — это придало ей сил. Как ни странно, это также успокоило ее. То, что она столкнулась лицом к лицу с демонами своего прошлого и не распалась на части, только подтвердило, что она не была той девушкой, которая променяла самоуважение и уверенность на насилие и беспомощность. И хотя он, вероятно, сгорал заживо внутри, он стоял в стороне и уважал ее достаточно, чтобы дать ей то, в чем она нуждалась. Сэм был воином во всем. Она не сомневалась, что он будет сражаться за нее насмерть… даже если это будет против самого себя. Боже, она любила этого мужчину. Она подняла руку и провела средним пальцем по его профилю. Когда она добралась до его рта, его губы сложились в поцелуе, прежде чем растянуться в кривой и дикой улыбке. Сэм скосил на нее глаза. — Тем не менее, я отправил Тоби и Джо за ним, чтобы они выполнили мою просьбу с наибольшим энтузиазмом. Его взгляд вернулся к месту назначения, не дожидаясь ее реакции. Белла фыркнула от смеха (внутри она была совсем немного удовлетворена) и прикусила уголок губы — по крайней мере, он не сделал этого сам. Пол, вероятно, будет жить. Затем ее посадили на их кухонный стол. Она всегда думала, что Сэм сделал его немного выше, потому что оборотни были такими огромными, пока не обнаружила, что на самом деле это идеальная высота для других вещей. Все, что делал Сэм Улей, было продумано. Удерживая ее взгляд тлеющими углями своих глаз, он встал между ее колен. Не говоря ни слова и не колеблясь ни секунды, он разорвал ее платье спереди, каким-то образом избавив ее и от трусиков, и стянул ненужную ткань с ее кожи. Она улыбнулась, жадно притянула его к себе, и он потерся щекой о ее живот, а затем выше, между грудей, в то время как низкое мурлыканье удовольствия вибрировало в его груди. Она выгнулась под ним, когда его рот прикоснулся к соску, а ее руки ободряюще запутались в его волосах. — Готова ли ты к следующему? — выдохнул он, покрывая поцелуями ее ключицу по пути к своей метке, гордо расположившейся на вершине ее плеча и шеи. — Да, — выдохнула она, когда он обвел языком каждый из четырех следов от клыков. Искры фейерверком вспыхнули у нее перед глазами. Белла хотела по крайней мере еще двоих детей, и у нее определенно было время. Привязанная душой и телом к Альфе Стаи, она старела вместе с ним — чего не было вовсе, пока он не прекратит фазировать. Сэм дал ей право решать, но она знала, что он хотел столько, сколько она готова будет ему дать… — Хорошо, — напевно произнес он и провел носом по ее коже, касаясь пульса. — Потому что ты уже беременна, — прошептал он, а затем коснулся губами ее шеи. Белла издала необычный звук, нечто среднее между смехом и стоном, склонив голову набок, чтобы дать ему лучший доступ. — А что бы ты сделал, если бы я сказала «нет»? — она хихикнула, затаив дыхание. — Мм, — промурлыкал он, касаясь сухожилия на ее шее. Она кожей чувствовала его улыбку. — Я могу быть очень убедительным, — выдохнул он, а затем накрыл свою метку голодным ртом, посасывая и массируя ее зубами. Его метка была как прямое подключение к ее чувственной нервной системе — Белла чуть не кончила на месте. — С-Сэм, — умоляла она, вцепившись пальцами в его бока, в то время как ее пятки отчаянно пытались притянуть его бедра ближе. С темно-шоколадным смешком чистой дьявольщины он отстранился, его глаза подсвечивались этим диким огнем, но на лице явно царила человеческая любовь. У Беллы перехватило дыхание. Как можно было так сильно любить его? С каждым днем она, казалось, невероятно росла. Она не была уверена, надолго ли застыла — утопая в его глазах и благоговении, в то время как остаточные искры и дрожь пробирали до кончиков пальцев на ногах. Всегда терпеливый, Сэм смотрел прямо в ответ с той сентиментальной улыбкой, смягчающей широкие губы, на которые она могла бы смотреть весь день. Наконец он переместился поверх нее и склонил голову набок — резкое, дикое движение. — Ты в порядке? — прошептал он. Белла закусила губу и молча кивнула, но ее руки, насколько могли, обхватили его широкую спину. Она просто держала его. Крепко. В своих объятиях. В этот день. — Ты знаешь, с этими бумагами, — проговорил он, приподняв бровь. — Мы могли бы сделать наше соглашение официальным. Белла вернулась в настоящее, и ее глаза метались между его глазами, ища подсказки. Она поняла это по тому, как на мгновение раздулись его ноздри. Волки были территориальными животными — это тоже беспокоило его. — У тебя всегда было все, — проговорила Белла, давая ему понять, что независимо от судьбы, богов или листков бумаги, она принадлежит ему. — К тому же, это уже не имеет значение. И это тоже было правдой — их отношения были признаны Стаей и Советом, и они провели церемонию перед Племенем (и ее родителями). А потом была метка — она была так же неизгладима и конечна, как и запечатление. Он сморщил нос, смешно щурясь от непослушной пряди волос — подозрительно волчье выражение лица. Белла мягко улыбнулась и подняла руку, чтобы заправить ее за ухо. Улыбка слетела с ее губ, пока ее пальцы задержались, обводя его лоб, спускаясь к скуле, скользя по тени щетины. — Чего ты хочешь? — тихо спросила она. Она посмотрела ему в глаза и обнаружила, что он внимательно ее изучает. Как обычно. Но затем на его губах появилась медленная улыбка, чувственная и сочная, оазис во всей этих бурлящих чувствах. — Ты не можешь сказать, что не знаешь, чего я хочу, Белла, — проговорил он. Он приподнялся от нее, и одна из его рук покинула свое место рядом с ее головой, чтобы наконец справиться с пуговицей на ширинке. — Тогда почему ты спрашиваешь? — она застенчиво поджала губы. — Брак разве не является прерогативой Альфы? Эти слова были шуткой, но они явно что-то сделали с ним. Он наклонился и покрыл поцелуями вкуса темного шоколада ее губы, в то время как его низкий рокот дрожью прокатился по ее телу. — Это действительно так, — выдохнул он ей в рот. А потом он развернул ее. ' ' конец.