What is love&love love what is good for? absolutely nothing

Чон бы так и умер в одиночестве, но Ким Тэхен осторожно лизнул его член, касаясь с нежностью. Как он и велел, его горячие руки пробежались по его естеству и нежно погладили. Когда он сделал то, что ему сказали, у Чона стало больше шансов умереть. – Ах…! В тот момент, когда он укусил головку и пососал ее, спина секретаря вздрогнула, и раздался стон. Подняв верхнюю часть тела и поддерживая ее локтями, Чон нежно погладил его по голове. Ласка облизывания и потирания головки заостренным языком, а затем заглатывание были определенно лучше, чем в первый раз, когда он делал это в душе. Но все равно чего-то не хватало. Его спина чесалась, потому что Чон хотел засунуть свой член глубоко в его горло. Было очень больно сдерживать желание схватить за голову и долбиться в него. – Президент, честно… – М? Он взял его член в рот и медленно облизнул губы, глядя на Чона. Это было сводящее с ума зрелище. Язык? Губы? Техника? Нет, это не имеет значения. Сам человек его возбуждает. Поскольку сейчас перед ним стоит он, Ким Тэхен, секретарь Чон в восторге от этого странного глубокого минета. У него болело сердце, потому что его лицо, раскрасневшееся и потное от желания, выглядело очень сексуально. – Вы ужасно сосете. Очень неуместно говорить боссу, что он был ужасен в этом. Но Чон игриво выплюнул это, потому что он был пьян. Ким Тэхен сделал ребячливое выражение лица. И внезапно он перестал сосать. – Я не часто это делаю. Теперь поворачивайся. Его член, который был полностью возбужден, был брошен. Ким Тэхен забрался на кровать и снял с него нижнее белье и штаны, свисавшие с колен. А потом спустил свои штаны. Глядя на него, он тоже был одет в удобную одежду после душа. – Быстрее. Это было смешно, когда он уговаривал его со свирепым выражением лица. – Ах, тебе не очень понравилось это, да? Чон так сказал, но он только фыркнул. Он несколько раз провел ладонью по своему члену, чтобы он стоял твердо, а другой рукой заставил секретаря Чона перевернуться и оттопырить попу. – А смазка? – С собой. – Угх! Чону не понравилось ощущение, когда ему на ягодицы вылили холодный гель. Ким Тэхен выдавил гель на свои пальцы и нежно потер ими его ягодицы и сжимающееся кольцо мышц. Вскоре мокрые пальцы пробежали по внутренней стороне его бедер. Секретарь Чон застонал от чуждого ощущения и уткнулся лицом в простыню. Короткий поцелуй упал на его шею. – Я ненавижу делать минеты. – Ах, президент, правда… Ааа! Как только три пальца, ловко проникшие в него, коснулись определенной чувствительной точки внутри, он не смог говорить. Чон вздрогнул и сильно выгнул спину, кусая губы. Не осознавая этого, сила позади него была неизбежна. – Ты мне пальцы сломаешь, если будешь так сжимать. Это был злой голос, очень злой. Пальцы, такие же подлые, как и голос, давили на простату. Как бы он ни старался сдержать стон, он вырвался, и его тело задрожало. Чувство предстоящей эякуляции усилилось, однако в тот момент, когда Чон был готов дойти до пика, пальцы внезапно вытащили. Странный звук эхом отразился от его тяжелого выдоха. Это был звук того, как Ким Тэхен равномерно наносил гель на свой член с надетым презервативом. Чон не знает, от ожидания это или от напряжения, но его сердце непрестанно колотилось. Его глаза были сексуальными, и все его тело было словно натянутая струна. Он даже не мог оглянуться. Когда твердая головка прижалась к его входу и немного потерлась о него, секретарь Чон мог только дрожать. – Ах! С криком раздался стон, когда он раздвинул его полупопия, и вошел без предупреждения. Крупная головка члена проникала внутрь, раздвигая собой тугие стенки. Толстый член, растягивал его, погружаясь всё глубже. Его спина дрожала. Чон потер лоб о кровать, изо всех сил пытаясь снять постоянное напряжение. Простынь, которую секретарь сжал в кулаке, сильно помялась. – Угх… угх… Его член медленно заполнял его и казалось, что он скоро достигнет его внутренних органов. Когда он полностью вошел в него и лобковая область Ким Тэхена коснулась его ягодиц, его немного подташнивало. Несмотря на то, что они занимались сексом вчера, это был размер, к которому он не мог привыкнуть. Войдя до предела Ким Тэхен остановился и погладил Чона по спине и бокам своей горячей рукой. – Ха, какой ты узкий… Он наклонился, и его грудь коснулась его спины. Незнакомый звук, шепнувший ему на ухо, был наполнен запахом алкоголя. Ему казалось, что он пьянеет от алкоголя, который распространяется вместе с его теплым дыханием. У него кружилась голова. – Аргх…! Затем, когда он начал шевелить талией, снова раздался стон. Держа его за руку, которая крепко сжимала простыню, Ким Тэхен начала входить и выходить. Он терся о внутреннюю стенку, и пронзающее движение постепенно становилось сильнее и грубее. Переполняющее наслаждение было ошеломляющим, и глаза Чона вращались по кругу. Не в силах открыть глаза, он крепко зажмурил их, закусил губы и вздрогнул от удовольствия, разлившегося по всему его телу. – Хаа… Ким Тэхен тоже тихо застонал, как будто бы достиг пика. – Секретарь Чон. У Чона мурашки по коже от низкого голоса, зовущего секретаря. Чон так опьянел от этого голоса, что даже не мог прийти в себя. Секретарь Чон, секретарь Чон. Постепенно повышая высоту тона, то, как он снова и снова звал его, лилось в его уши. Как будто это был его стон. Ха. Если этот голос назовет меня «Чонгук~», насколько это будет удивительно? – Умф, през-, ах, президент! Ему удалось открыть глаза и повернуть голову, чтобы позвать его. Чон посмотрел на Ким Тэхена, который обжигающе дышал ему в ухо. Момент, когда он отразился в его черных глазах. – Ах…! Горячие губы коснулись их. Он прикусил его губу, словно собираясь проглотить ее, и он тепло приветствовал его язык, когда он достиг его рта и втянул его внутрь. Поцелуй, от которого у него перехватило дыхание так сильно, что у него болели ребра, продолжался бесконечно. В то же время бедра бешено дрожали в такт толчкам внутрь его тела. С хлюпающим звуком плоть сталкивалась с плотью, и каждый раз, когда его член проникал глубоко внутрь, перед ним вспыхивала вспышка света. Ему казалось, что его мозг плавится от жара, который ударил ему в голову. – Секретарь Чон. Ха, секретарь Чон. Его губы звали его, делая тяжелые вздохи. Голос снова и снова произносил «секретарь Чон», щекоча его уши. Всё это доставило ему головокружительный оргазм. Ким Тэхен обнимал его страстнее, чем любой другой любовник. И в горячих объятиях мужчины, который ещё ни разу не назвал его по имени, Чон снова и снова доходил до пика удовольствия. *** Интересно, другие чеболи тоже поехали бы на поезде? Я не мог найти ответ, но Ким Тэхен выглядел так, будто ему было все равно. Вероятно, это была его идея, что лучше ехать на поезде, чем на машине. Благодаря ему мне пришлось сесть рядом с ним и собраться с мыслями, чтобы не уснуть. С опозданием, я сожалел о том, что должен был зарезервировать три места и оставить место рядом с ним пустым. Сдерживать сонливость было нетрудно, так как поезд немного трясло. Но ведь он почти не спал прошлой ночью. И, конечно, в этом вина Ким Тэхена. После секса Ким Тэхен уснул на кровати в комнате Чона. Он схватился за ноющую спину и стонал всю ночь, любуясь его спящим лицом, словно зачарованный. Думая о себе как об извращенце, он вообще не мог спать. Благодаря этому его веки утром опухли. Когда кто-то похлопал его по плечу, он покачал головой и открыл глаза. Чон так старался сдерживать свою сонливость, но, кажется, в конце концов он заснул. Поезд остановился. Когда пришло время выходить, Ким Тэхен разбудил меня. Как он посмел совершить злодеяние, заснув прямо рядом со своим боссом! Удивленный, он проглотил свое смущение и вскочил со своего места. – Ты так спал, хорошо хоть слюнки не потекли. Что…? «Так» это как…? Я ведь не спал, уткнувшись лбом в плечо Ким Тэхена, правда ведь? В мыслях он поблагодарил свою маму за то, что она родила его мужчиной, который не пускает слюни во сне. Сойдя с поезда и подойдя к заранее подготовленной машине, Чон наблюдал за ним. Может быть, его беспокоит похмелье, потому что он много выпил накануне вечером? У Кима было более серьезное выражение лица, чем когда-либо прежде. – … Хотите гамбургер? – Спросил Чон, держа руль и взглянув на него в зеркало заднего вида. Тем не менее, это было трудно выразить словами из-за атмосферы, так что эти слова появились после того, как он обратил на него внимание. Чтобы облегчить похмелье, нужно добавить в гамбургер еще один кусочек сыра. – Нужно работать. Но он отказался. Его глаза были устремлены в окно. Если гамбургер не хочет, значит дело не в похмелье. Поскольку Чон всегда следил за настроением своего босса, он мог видеть, что что-то не так. Но Чон не мог понять, что могло его обидеть? Холодная атмосфера, которую он никогда ещё не ощущал при нашей встрече, напрягала Чона. – Откуда ты знаешь Ким Намджуна? Его вопрос был внезапным. Я думал, что с Чан ВонХёном все дела решились, но разве случилось что-то, о чем я не знал? Я был смущен, потому что не знал, что Ким Намджун станет темой для обсуждения, но решил ответить прямо. – Я встретил его, когда учился в университете в Сеуле. – Тогда получается, что вы давно знакомы. Это были отношения, которые у Чона были с тех пор, как он был в этом возрасте, поэтому он был для него редким старым другом. Хотя они просто изредка занимались сексом. Однако на этом вопросы Ким Тэхена не закончились. – Вы были в отношениях? На мгновение он потерял дар речи. Чон не мог сдержать хмурый взгляд. Потому что это был очень личный вопрос. Чон не знал, почему он задал такой вопрос. Он взял всё на себя и в такой атмосфере ни с того ни с сего спросил меня о моих отношениях? Конечно, Чон был готов ответить на вопрос Ким Тэхена. Но, с другой стороны, он не должен был давать шанс перейти определенную черту в этих отношениях. На самом деле, он даже не позволял ему спрашивать о его личной жизни, но были и случаи, когда Чон не хотел говорить в одностороннем порядке. – Вы задаете вопросы, касающиеся моей личной жизни… Тем не менее, не было причин отвечать на это. Тон был немного резким, поэтому Чон взглянул в зеркало. Их взгляды встретились. Его сердце колотилось, когда он смотрел в черные глаза, смотревшие на Чона. – Мы не были любовниками. Это правда, что они встречались и занимались сексом довольно много раз, даже если называли это свиданием. То, что он ходил за Чоном, и он ему нравился, не означает, что у них были отношения. Потому что, как всегда, Чон предпочитает спать с несколькими людьми, чем довольствоваться одним. Ким Намджун тоже знал Чона, и несмотря на то, что он так жил, Чон не делал ничего против воли Нама. Если бы Намджун был тем, кто повесил бы трубку, их отношения не продлились бы так долго. – Хм. Чону было интересно, что, черт возьми, задумал Ким Тэхен и почему он задал такой вопрос. Что-то зависит от того, встречаюсь ли я с Ким Намджуном или нет? Однако Ким Тэхен больше не делал Ким Намджуна темой для обсуждения. – Хочу съесть гамбургер. Вместо этого он сказал что-то совершенно бессмысленное. Чон перестал отвечать на эту внезапную смену темы и решил просто промолчать. Оторвавшись от пытавшихся углубиться мыслей, Чон заехал в ресторан быстрого питания, замеченный на обочине. На заправке он заказал гамбургер, который он всегда ел, взял пакет и передал ему, сидевшему на заднем сиденье. – А что насчет секретаря Чона? – Я поем позже. Я не люблю гамбургеры, поэтому не купил его себе. Ким Тэхен спокойно ел свой гамбургер на заднем сидении. Тем временем по дороге Чон увидел кафе и остановил машину. – Пойду куплю вам кофе. – Пускай секретарь Чон и себе возьмет. Видимо, он беспокоился о том, чтобы есть в одиночестве. Если бы это были просто отношения между начальником и секретарем, ему было бы все равно, ест ли Чон или нет, но сейчас это отношения, которые сложно понять. Для меня это не имело бы большого значения, но с его точки зрения, возможно, он сожалеет о том, что было неправильно иметь отношения с сотрудником. Так что, может быть, это было потому, что Чон смотрел на его лицо с самого утра. Даже если он пытался не думать, Чон не мог остановить поток мыслей. Секретарь Чон вздохнул, купил ванильный латте для него и американо для себя и направился к машине. Когда он сел в машину и подал ему кофе, Ким уже закончил есть гамбургер. Он не пропускал завтрак, но после того, как съел гамбургер, выглядел более расслабленным, чем раньше. Атмосфера незаметно изменилась. Серьезное лицо, кажется, немного расслабилось. Как только Чон передал ему кофе, он отпил его. Однако кофе представлял собой свежесваренный эспрессо, смешанный с молоком, которое только что подогрели и вспенили. – Горячо. Ким Тэхен, удивленный тем, насколько кофе был горячим, быстро убрал губы. Лицо с белой молочной пеной на губах… было очень милым. – … Может, я подую на него? Он нахмурился, слегка высунув язык, чтобы слизнуть пену, образовавшуюся на его губах. Был ли это тот же человек, что и мужчина, который отымел меня прошлой ночью? Сейчас он выглядел очень мило. Поэтому я не мог не произнести эту шутку. Конечно, я говорил официальным тоном с ничего не выражающим лицом. Ким Тэхен мягко посмотрел на него и произнес: – Секретарь Чон, вы нечто. – А? – … Мне приятно, что вы такой дружелюбный. Но вам не нужно остужать мой кофе. Слабая улыбка расползлась по его губам. Даже думая об этом, мне казалось забавным, что он, взрослый мужчина, остужаю кофе другому взрослому мужчине. И чувство облегчения быстро охватило Чона. Как будто все это было сном, что у него было плохое настроение. Может быть это всё из-за похмелья? Если бы от гамбургера он чувствовал бы себя лучше, это было бы смешно. С другой стороны… было бы очень мило. Чон постарался ожесточить свое лицо, которое вот-вот расстроится от смеха, и сохранил бесстрастное выражение. Эти эмоции и поведение никогда не следует раскрывать. Секретарь Чон встряхнул себя. Несколько дней в Пусане были похожи на сон. Это была повседневная рутина, но это было всего лишь отклонение от окружающей среды и условий, которые давали возможность насладиться чем-то необыкновенным. Теперь, когда он вернулся на свое прежнее место, Чон заснул в поезде рядом с боссом, что никогда не должно повториться. Чтобы держать дистанцию ​​с Ким Тэхеном и не перейти черту, ему нужно было быть уверенным в своей позиции и вести себя только по-деловому. Так что не улыбайся ему и не смотри на него с улыбкой. Даже если Ким Тэхен потрясает меня, я не должен показывать, что меня будоражит от этого. Ведь мы просто секс-партнеры. Я был полон решимости полностью скрыть от него свои чувства. – …Он что, ревновал? Глаза Чона расширились от внезапной мысли. Прошло 20 минут, прежде чем сработал будильник. В обычной ситуации Чон бы полежал клубочком под одеялом еще немного, но странные мысли не прекращались, и он совсем потерял сон. Ревность. В противном случае нет слов, чтобы описать это. В конце концов Чонгук вскочил с кровати и пошел прямо в душ обдаться холодной водой, чтобы окончательно проснуться. Когда Чон вернулся из Пусана несколько дней назад, он постоянно думал о том, почему у Ким Тэхена было плохое настроение, а потом вдруг снова улучшилось. С того момента, как он накануне пришел в его комнату пьяным, всё было полно странных вещей. Ладно, допустим, он пришел ко мне, потому что выпил и ему очень сильно хотелось секса. Во-первых, он был тем, кто предложил мне отношения, потому что «устал искать кого-то». Он пришел ко мне, потому что хотел это сделать. Но я не мог объяснить, почему на следующий день я вдруг почувствовал себя подавленным. Разве имело смысл спросить меня о моих отношениях с Ким Намджуном, и после того как я сказал, что не встречаюсь с ним, он сразу почувствовал себя лучше? Если это не ревность, то что? – Эй, чертенок, будильник! Именно тогда Чон услышал крики возле ванной. С громким звуком ударов в дверь, она затряслась, будто собираясь соскочить с петель. Вздрогнув, Чон закрыл кран и открыл дверь. Несмотря на то, что она не была заперта, его старший брат Чон Хосок ударил кулаком в дверь ванной так, что поцарапался. Выразив свое раздражение, он стоял перед дверью с чрезвычайно уродливым лицом. Чон Хосок. Мой старший брат был выше 185 см, и у него было крупное телосложение. Он не был похож на меня: он производил более сильное впечатление, чем я. Вокруг его глаз были длинные шрамы, из-за чего его красивое лицо выглядело несколько устрашающе. В тот момент, когда наши взгляды встретились, рука моего старшего брата влетела внутрь. – Ай! Хён! Хён!! Мой старший брат, который с детства хулиганил в округе и не скрывал своего скотского темперамента, был очень жестоким. По крайней мере, он относил ко мне ещё по-божески. Если бы это был не я, он бы засунул человеку в рот громкий мобильник и раздавил бы своим весом. – Сдаюсь! Сдаюсь!! Поскольку это я, то это был просто удушающий захват сзади. Бой по смешанным единоборствам проходил со мной, голым и мокрым, а на моем брате было только одно нижнее белье. Он почти было задушил меня, и только когда я отчаянно постучал по полу, мой брат отпустил меня. Между тем, в его глазах было свирепое выражение. Глядя на меня, стучащего по полу, брат вдруг сказал: – Что, тебе тяжело? Ты по-моему похудел. После того, как вы душили человека и пытались убить, вы теперь начали беспокоиться? Это было абсурдно, но это был мой старший брат. Чон редко приходил домой, потому что был занят своей работой, поэтому его брат, с которым он встретился спустя долгое время, схватил его за лицо, повернул его и нахмурился. – Стоит ли мне найти тебе новую работу? Его характер вспыльчив. Не то чтобы Чону было тяжело, но он то видит, как он говорит о смене работы на более легкую, потому что Чон, кажется, немного похудел. Он слабо улыбнулся этому предложению. Он всегда обращается с Чоном как с маленьким младшим братом и всегда настаивает на том, чтобы он жил комфортно, как Чону нравится. То же самое было, когда он учился в университете. Он отвечал не только за его обучение, но и за расходы на проживание, и сказал ему не беспокоиться ни о чем другом, просто учиться и делать то, что он хочет. Он был всего на год старше Чона, но притворялся мудрецом. Конечно, правда и то, что Чон был благодарен ему за всё. Но Чон не хотел больше быть в долгу перед ним. Он не собирается переезжать прямо сейчас. Это правда, что он немного похудел, но это не потому, что работа тяжелая… Чон похудел просто потому, что немного устал от своих отношений с Ким Тэхеном. – Я не устал. Моя социальная жизнь такая же. – Тогда что? Чон выбирал, что сказать горьким глазам, которые хотели знать, почему он похудел, но в конце концов с легким вздохом выплюнул правду. – …Просто появился кое-кто, кто высасывает меня досуха. – Блять, ты у меня сейчас получишь! Его плечи вздрогнули от угрожающе трясущегося перед его кулаком. Хотя он ещё ни разу не ударил мелкого. Поскольку он старший брат, то притворяется страшным. – Я же просто ответил на вопрос! Как вы могли разозлиться на человека, который ответил на ваш вопрос? Разговоры с моим братом обычно заканчивались несправедливостью. – Ха. Да, тебе пора жениться. – Только после моего хёна. Моему брату был 31 год. Но я никогда не видел его девушку. Я даже не слышал, не то что видел. Я лишь смутно знаю, что мой брат гангстер и что у него есть несколько предприятий, но я не знал, чем именно он занимается. Я видел одного из подчиненных моего брата всего один или два раза. Он не рассказывал мне о себе, и я не стал задаваться вопросами. С юных лет мой старший брат был человеком, который никогда никому не показывал свою душу. – Открой воду погорячее и собирайся на работу. Мой старший брат вышел из ванной. Нет, но разве эта рука не нуждается в лечении? Он так сильно хлопнул дверью, что у него разодрались костяшки пальцев и хлынула кровь. Я хотел знать, не пострадал ли он. Если он просто так заснет, то проснется и будет долго думать, почему у него такая рука, а когда он подумает о том, что было сегодня утром, думаю, что снова нападет. В будущем Чон постарается избегать своего брата. Люди настолько жестоки, что у него на мгновение перехватило дыхание. Был небольшой инцидент, но теперь пора готовиться к работе всерьез. Пока Чон мылся горячей водой, как сказал его брат, он понял, что проснулся на 20 минут раньше будильника и до этого в душе был открыт кран с холодной водой. То есть всё это время он не обращал внимание на холодную температуру воды и проходящие мимо его минуты. Это было потому, что теория ревности не покидала его голову. Если не ревность, то какая еще причина? Вопрос, на который Чон хотел бы получить ответ. Однако на этот вопрос Ким Тэхен не ответит. Нет, я бы даже и не задал такой вопрос. В конце концов, Чон оборачивается и думает об этом снова и снова. Хотя он постоянно напоминает себе, что вывод, к которому он приходит, вероятно, не более чем его заблуждение. Был только один ответ, который он мог дать на вопрос, на который нельзя было ответить. Постояв некоторое время в горячей воде и кропотливо разорвав цепь заблуждений, Чон выбрался из ванной и направился в свою комнату после долгого душа. Она называлась его комнатой, но на самом деле это была гостиная. У них был дом с двумя спальнями, но одна комната была слишком мала, поэтому большую комнату занимал его брат, а у него была кровать в гостиной. Маленькая комната была общей гардеробной. Этот небольшой дом, в который Чон переехал после смерти родителей, долгое время был домом его старшего брата. Тем не менее, причина отсутствия неудобств заключалась в том, что занятой старший брат редко приходил в дом из-за работы. Даже если он придет, он войдет, не предупредив его о приходе, как в этот раз, и будет только спать и уходить, так что это не сильно отличается от жизни в одиночестве. Он душил младшего брата, которого давно не видел. Чон посмотрел в зеркало, пока надевал рубашку, и увидел, что его шея красная. Это было жалко. Однако этого было недостаточно, чтобы стать причиной отсутствия на работе. Когда он прибыл в офис, Ким Тэхен уже находился в своем кабинете. Чон всегда приходил на работу раньше, поэтому чувствовал, что что-то не так, хотя пришел раньше обычного. Чон такой подготовленный, верный раб. Оглядываясь назад, у него было ощущение, что он немного опоздал на работу после того, как поехал в Пусан. Это было не специально, это было потому, что Чон был настолько поглощен теорией ревности, что не мог освободиться от своего заблуждения. Чон заставил себя снова прийти в себя. Прибравшись, Чон, как обычно, зашел в кабинет президента с чашкой кофе. Поставить кофе на стол человеку, застрявшему головой в бумагах, было первоначалом его дня. Но сегодня все было немного не так, как обычно. Ким Тэхен, который даже взгляда не бросит, сегодня смотрел именно на него. Поскольку владельцем взгляда был Ким Тэхен, его сердце расцвело, как сердце старшеклассницы в весенний день. Чон не думал, что Ким пытается сделать ему выговор за то, что он пришел позже босса. Тогда что еще… ревность? Ты ревнуешь? Так ты продолжаешь смотреть на меня? Или я уже схожу с ума?? – Секретарь Чон. – Да. – Ты плохо выглядишь… Могло ли быть так, что я не мог управлять своей мимикой? На мгновение мое сердце забилось. У меня уголки губ приподнялись? Неужели я не смог скрыть своих внутренних переживаний и громко рассмеялся? Однако это было не то, на что указал Ким Тэхен – Что у тебя с шеей? – А? Я повернул голову и посмотрел на себя в зеркало, прикрепленное к стене кабинета президента. И я был удивлен. Красные отметины на шее были ещё четче, чем раньше. Это был странный знак для всех. – Прошлой ночью твой партнер был садистом? Секретарь Чон любит такое? – Абсолютно точно нет. – Кажется, ты пришел на работу позже, чем обычно. – Утром я подрался со своим старшим братом, вот след и остался… Чертов Чон Хосок. Он как горилла, не подозревающая о своей силе! Есть ли смысл душить меня своим предплечьем, чтобы оставить такие отметины, как в смешанных единоборствах? Еще более абсурдно, что он считал себя младшим братом для других. Внезапно я глубоко оплакивал подчиненных, которые работали под началом моего брата. Теперь нужно было срочно разрешить странное недоразумение с Ким Тэхеном. – И в последние дни у меня не хватает времени на сон, а ночью… я не в такой хорошей физической форме. – Я думал, что дал тебе достаточно отдыха. Прошло три дня после возвращения из Пусана. Секса, конечно, не было, но разве не ты постоянно оставлял меня работать сверхурочно, а теперь говоришь, что дал мне передышку? Господин Ким мягко улыбнулся. Затем он потянул за конец галстука секретаря. Когда Чон рефлекторно последовал за галстуком и наклонился, Ким Тэхен положил палец на узел его галстука. Выражение его лица, когда Чон безучастно смотрел на него, выглядело глупо. Развязанный галстук упал на стол. Его длинные изящные пальцы расстегнули верх его рубашки. – … Прямо сейчас? – Не хочешь? Прошло много времени с нашего последнего раза. Ну… Он просит секса, хотя я только пришел на работу. Конечно, утренние часы пусты до сегодняшнего внепланового обеда. Тем не менее ведь другие сотрудники тоже на работе. Ким Тэхен, легко расстегнувший вторую пуговицу, провел пальцем по его ключице. Палец, потирающий синяк на шее, был откровенным искушением. Но вместо того, чтобы подойти, Чон схватил его за руку. – Если вы собрались дать мне передышку, может лучше домой отпустите? Было девять часов утра. Это расписание, при котором вы не можете не устать, просто умывшись и выспавшись. – Далеко ли дом секретаря Чона? – Дорога занимает около часа. Это было далеко. Поездка на общественном транспорте занимает от 50 минут до часа. Офисный работник, у которого зарплата не маленькая, но и не слишком большая, не берет такси, если компания не оплачивает такие расходы. И у Чона нет собственной машины. – У тебя есть запасной ключ от моей машины. У Чона были ключи от его служебной машины, а также ключи от его личной машины. Это было потому, что Ким Тэхен остался без водителя, поэтому он всегда водил его машину после того, как стал секретарем. – Ты можешь возвращаться домой после работы на моей машине, а утром можешь забирать меня. Использование его автомобиля для поездок на работу. Чону показалось это проявлением заботы. Неудержимый трепет от одних этих слов согрел мое сердце. Это было захватывающе. – Ммм… Его рука схватила его затылок и притянула к себе. Тело Чона вышло из-под его контроля, и его губы накрыли его. Глаза Ким Тэхена расширились от удивления от его внезапного поцелуя, но ему было все равно, он повернул голову и сильнее прижался к его губам. Кажется, Чон слышал, как он тихо смеется. Внезапно теплая ладонь обвилась вокруг его щеки. Не в силах позволить себе сочный поцелуй, он просунул язык между его губами и скользнул по его сладкому рту. Было смешно, когда он сказал, что хочет сделать это, расстегнув ему галстук и рубашку, но теперь у него тоже большие проблемы. Чон сильно хотел обнять его. Как и ожидалось, Ким Тэхен, похоже, я тебе нравлюсь. Думаю, я тебе нравлюсь. Кажется, что его чувства ко мне вырастают. Остается только распознавать и признать эмоции. Но, с другой стороны, мне приходит в голову мысль о том, что основы любви – это притяжение. Я хотел сделать его суетливым. Если я заставлю его жаждать меня, разве Ким Тэхен, наконец, не признается в своих чувствах ко мне? Я хочу, чтобы твоя грудь стучала, как моя. Такое детское, но щекотливое желание согрело мое сердце. Поэтому, когда его рука уже собиралась пролезть под рубашку, я схватил его за руку и убрал. Вместе с этим я отдалился от него. – Не сейчас. Его голос был наполнен желанием поцелуя, но Чон пробормотал, делая вид, что ничего не случилось. Ким Тэхен непонимающе посмотрел на него, когда человек, которого он держал рядом, исчез, а выражение его лица нахмурилось. Чон изо всех сил пытался проглотить свою ухмылку, протягивая руку и нежно поглаживая его лоб. – Мы займемся сексом после работы. Его лицо такое милое, что мне хочется его укусить. – Итак, как насчет того, чтобы сегодня уйти с работы вовремя? Как человек может быть таким милым? В конце концов, я не смог скрыть просачивающуюся улыбку, поэтому я осторожно поднял его рот и показал ему свою улыбку. – Ха. Секретарь Чон – действительно талантливый работник. Чон намеренно наклонил голову, делая вид, что не понимаю. Ким Тэхен хмыкнул, но на его губах была улыбка. Улыбающееся лицо, казавшееся нелепым и радостным, растопило его сердце. – Не думал, что ваша работоспособность вырастет ещё больше. Чон не смог сдержать смех, глядя на его лицо, говорящее, что он хочет немедленно уйти с работы, поэтому секретарь улыбнулся. Он всегда притворялся, что у Чона непроницаемое лицо перед ним, но теперь Чон не могу сдержать свой бесстрастный вид. Ким Тэхен тоже посмотрел на меня и улыбнулся. Не отношения, а просто секс. Но теперь эта щекотка была более стимулирующей и возбуждающей, чем первые отношения Чона. Каждое мгновение было плохо для сердца. Успокоив волнение, Чон медленно вернулся к прежнему бесстрастному лицу и поправил одежду. Он отступил на шаг от Ким Тэхена, аккуратно застегнул пуговицы и затянул галстук. – Тогда я пойду. Секретарь Чон помахал рукой на прощание и вышел из его кабинета, словно ни о чем не жалея. Он чувствовал его взгляд на затылке до того момента, как вышел из кабинета, но проигнорировал его. Но, сидя в своем кресле, Чон весь день с тревогой смотрел на часы. К сожалению, каждый раз, когда он смотрел на часы, стрелки двигались всего на 5 минут. Мужчина пришел, когда на часах было уже больше пяти. Ожидание было таким долгим, что он чуть не умер от скуки. Чон был полон желания побыстрее уйти с работы и сделать все, что хотелось, вместе с ним. Но когда уже почти пора было заканчивать работу, зазвонил телефон. Это был телефонный звонок из лобби на первом этаже. Знакомый Ким Тэхена пришел встретиться с ним. Чон зашел в кабинет президента и сказал: – Человек по имени Мин Сон передал, что стоит в лобби и хочет встретиться с президентом. – Кто? – Мин Сон… – А, скажи ему, пусть входит, – сказал Ким Тэхен с улыбкой. Кто это, что вы улыбаетесь, как только слышите его имя? Мне тоже было очень любопытно. Через несколько минут, которые показались Чону долгими, он услышал, как лифт прибыл на нужный этаж. Это был молодой человек лет двадцати с небольшим, который шел быстрым шагом. Чон посмотрел на него и подумал о разноцветном павлине. Глаза у него были круглые, с двойными веками, нос прямой. Его толстые губы были красными, как будто они были накрашены губной помадой. На нем был блейзер цвета вишни и узкие джинсы, которые были порваны в нескольких местах, обнажая голую кожу. У секретаря возникло предчувствие. Мин Сон. Этот парень… стопроцентный гей! Он хлопнул дверью кабинета президента и вошел без секретаря еще до того, как Чон успел его направить. – А-йоу, бро! Чон не мог остановить его и, в отчаянии следуя за ним, на мгновение засомневался в функции своих ушей. – Ты вернулся. Когда ты приехал в Корею? – Вчера. Я приехал без ведома отца, так что у меня нет денег. – Молодец. И ты решил прийти сюда? Ах. Секретарь Чон, вы можете идти. Нам не нужен чай. Они были будто в совершенно отдельном мире. Чон был зол на молодого, симпатичного парня, который явно гей, и который появился перед Ким Тэхеном, мужчиной, который ему нравится. Впрочем, он ведь всего лишь секретарь, как он мог остаться, когда он только что выгнал его? – Я так скучал по тебе! Это была последняя фраза, которую секретарь Чон услышал перед тем, как закрыл дверь. Чон обманул родителей и приехал в Корею, потому что очень соскучился по Ким Тэхену. Мое сердце упало в пол. Чувствуя тревогу и разочарование, я постучал пальцем по столу. Кончик моего ногтя коснулся жесткого стола, и я не мог остановить звук, который не хотел слышать. Уйти с работы вовремя или встретиться после работы, наверное, невозможно. Если бы это было так, Чон бы так не расстраивался. Проблема в том, что его гей-радар идеально сориентировался в сторону Мин Сона. Чон уверен, что в его взгляде и голосе по отношению к Ким Тэхену было много эмоций. Он был настолько талантлив, что откровенно соблазнял Ким Тэхена. Ах, блять! Даже тот факт, что всё, что Чон мог сделать, это проклясть и проглотить это в одиночестве, было похож на ад. Они вышли примерно через 10 минут. Чон бы страдал от всевозможных иллюзий, если бы время было продлено, поскольку Ким Тэхен не заботится о сексе в офисе. Чон рад, что в офисе ничего не произошло, но он не мог понять, что там происходит, поэтому снова расстроился. Хорошее настроение пропало. – Секретарь Чон, я ухожу. …Возможно, я ожидал, что ты это скажешь. Из-за нарушения обещания, которое мы дали утром, внутри меня что-то вскипело. Мне стало грустно и обидно, что он так легко меня отпустил, потому что появился новый человек. Если бы не тот человек по имени Мин Сон, я не думаю, что это было бы так сложно. Увидев мужчину стройного телосложения, который цеплялся за Ким Тэхена больше, чем нужно, мои внутренности горели синим пламенем. Но, конечно, я ничего не могу сделать. Я попытался встать и спросил спокойным голосом: – Что насчет машины? Чон никогда не думал, что ношение невыразительной маски в течение длительного времени, чтобы скрыть свои чувства к нему, поможет в этом. Преднамеренно созданная его деловая поза позволяла теперь обращаться с ним небрежно. – А. Секретарь Чон может взять её. Приезжай за мной завтра утром. – Да. Спокойной ночи, босс. На мое вежливое прощание Ким Тэхен посмотрел на меня мягким взглядом и кивнул головой. Знал бы он, как сильно кипели мои внутренности! Или ты делаешь это специально, чтобы заставить меня ревновать? Глядя, как они входят в лифт, я аккуратно прикусил щеку. – А? Тогда почему бы нам просто не поехать к тебе домой? Я хочу переночевать у тебя. – Мне будет неудобно. – Эй, хён! Дверь лифта закрылась. Голос человека по имени Мин Сон, который Чон не желал слышать, также исчез. Всё, что осталось, это Чон. Затем Чон плюхнулся на свое место. У него болела голова, как будто она вот-вот взорвется. Чон тоже должен идти домой. Либо хорошенько отдохнуть либо забыть о Ким Тэхене, проведя жаркую ночь с кем-то другим… Какое-то время Чон не мог двигаться, потому что не мог стереть образ того, как он встречается с другим мужчиной, превращая обещание с ним в несуществующее. *** Чон почти не спал. Ким Тэхен сказал, что хочет быть с ним утром, и его тело было напряженным. Итак, он не мог спать, потому что ожидание, что он может позавтракать с Мин Соном, который внезапно приехал, продолжало расти. Когда Чон получил от него сообщение в двенадцать часов, он торопливо проверил свой телефон. Но это было не то, что он ожидал. Это было сообщение с просьбой прийти в его дом утром перед работой вместе с кодовым номером замка. После ухода с работы новостей не было, а звонок раздался в полночь. Значит всё это время он был с Мин Соном? Если да, то они уже переспали? Ласкал ли он его тело так же, как и его, так же нежно целовал и так же сильно обнимал? Чон не мог заснуть из-за всех мыслей, которые постоянно приходили ему в голову, несмотря на то, что он устал, и его глаза пульсировали от того, что он снова и снова проверял свой телефон. К тому времени, как он заснул, измученный от истощения, Чон вспомнил обнаженное тело Ким Тэхена и фигуру другого мужчины, стонущего под ним, и его сон исчез. Он не должны беспокоиться об этом. Он с ним не встречается, они просто секс-партнеры. Чон знал это с самого начала, так что нечего было расстраиваться. Он продолжал думать об этом, но ничто не помогало ему уснуть. В итоге секретарь Чон встал утром, даже не заснув, потом умылся и собрался на работу. Его лицо в зеркале было бледным и неряшливым. Чон должен притворяться максимально спокойным, но сможет ли он это сделать? Вырвался вздох. У него было тяжело на сердце все время, пока секретарь Чон ехал к нему домой. Несмотря на то, что он впервые ехал на работу, он не был так счастлив, как когда накануне ему сказали использовать его машину. Препятствий для въезда на парковку не было, так как машину опознали у ворот квартиры, в которой он проживал. Чон припарковал машину и вошел в лифт, которым пользовался ранее. Когда он приблизился к нему, его сердце забилось так, будто оно вот-вот взорвется. Грудь, в которой было это сердце, пульсировала и ужасно болела. Что, если Мин Сон там? Чон не думает, что действительно сможет управлять своей мимикой. Чон нервничал и беспокоился, во рту пересохло. Наконец я оказался перед его домом. Чон попытался ввести пароль, но решил просто позвонить в дверь. Вскоре дверь открыл Ким Тэхен. – Входи. Почему решил не использовать пароль, который я скинул вчера? Он встретил секретаря Чона только в полотенце, обернутым вокруг его нижней части тела, как будто он только что закончил принимать душ. С его мокрых волос капала вода. А внутри Чона текли кровавые слезы. Влажное, почти обнаженное и такое желанное тело стоит прямо перед ним. Будто статуя в Ватиканском музее, и с меткой на ключице… красный след от засоса. А потом Чон увидел покрасневшие царапины на его спине. Они пронзили и уничтожили в одно мгновение его сердце, будто шипы розы. Думая, что совсем не смогу заснуть, я проглотил свою тоску с жгучей ревностью, думая, что он мог обнимать этой ночью другого мужчину, но, с другой стороны, у меня все еще были ожидания. Может быть, это было. Не говори мне, что это было. Всё, во что я верил и ожидал, оказалось напрасным. Итак… что это? Что я могу сказать, когда вижу мужчину, который, не колеблясь, покажет мне следы на своем теле, оставленного другим мужчиной? Что еще я могу спросить у него или сказать? Какие, черт возьми, отношения между Ким Тэхеном и Чон Чонгуком? Я не мог показать ему свою ревность. Я никогда не мог выразить этот гнев, который взорвался, как действующий вулкан. Я даже не мог сказать, что был зол. Так не должно быть. Потому что мы не в отношениях. Да. С самого начала и сейчас. Между нами не было никаких отношений. — Ах, живот так урчит, – пробормотал Ким Тэхен себе под нос. Почувствовав запах алкоголя, Чон понял, что он, должно быть, выпил слишком много. – Я купил гамбургер. Съешьте, пожалуйста. После моих слов Ким Тэхен удивленно посмотрел на бумажный пакет в руке секретаря. Он прислал ему сообщение после полуночи и попросил секретаря Чона прийти домой утром и дал ему пароль от дома, так что он ожидал, что он выпьет, поэтому по пути Чон зашел в круглосуточный ресторан быстрого питания. – Вау, это мой секретарь Чон. Ким Тэхен был искренне счастлив. Взяв бумажный пакет из рук секретаря, он подошел к столу и вытащил гамбургер и кока-колу. Без промедления он открыл оберточную бумагу и начал есть. Чона чуть не вырвало от запаха масла и сыра, распространяющегося по воздуху. След от поцелуя на его ключице, конечно, остался, словно выгравированный на его сетчатке. Когда Чон внимательно посмотрел на его спину, пока он ел гамбургер, жгучая боль пронзила его сердце. Это были явные царапины от ногтей в порыве страсти. Как, черт возьми, Мин Сону удалось его так пометить? Много раз Чон хотел вонзить ногти в его тело, но не мог этого сделать, потому что это было пустой тратой времени. Он даже не подумал оставить следы на его теле, чтобы не разозлить его. Но таковы ли его отношения с Мин Соном, что он мог сделать такое? Тогда я могу оставить тоже? Я не мог перестать так думать. Мне казалось, что я схожу с ума от ревности, просто глядя на него, поэтому я силой отвел от него взгляд. Я неловко сел рядом с ним и просто смотрел в окно. Ким Тэхен быстро поел. – Пойду высушу волосы, а ты пока отдохни. Набив желудок, он улыбнулся, как накормленный зверь, и вернулся в ванную. Оставшись один, Чон испустил вздох, который сдерживал. Чон Чонгук. Почему ты так убит горем? Разве не этого ты ожидал с самого начала? Ким Тэхен, который сказал, что я могу встречаться с другими, тоже имеет право встречаться с другими. Во-первых, Ким Тэхен хотел отношений, в которых они просто занимались сексом, не будучи связанными какими-то условностями. И, зная всё, я принял предложение Ким Тэхена. Так что теперь не ревнуй! Потому что между Ким Тэхеном и Чон Чонгуком только секс. …Но я не ожидал, что это будет так жалко. Несмотря на это, Чон не мог стоять и смотреть на мусор, оставленный Ким Тэхеном. Он сложил мятую обертку от гамбургера, выбросил ее в мусорное ведро и смял бумажные пакеты и стаканчики из-под колы. Уже тогда, как одержимый, он зашел к нему в спальню и застелил место, где он спал. Чон спросил себя, почему он заботиться об этих вещах, как извращенец, но он не мог остановиться и оглядел кровать. На кровати не было никаких следов страсти. Так что он снова стал спокоен. В это время Ким Тэхен, высушив голову, вошел в комнату. – Почему секретарь Чон прибирается здесь? – А… Мне просто нечего делать. – Тебе следует отдохнуть. Ты выглядишь изможденным, ты хорошо выспался? Хорошо, что я не смог поспать ночью. Потому что я могу использовать это в качестве причины для моего лица, потому что я действительно физически устал. – Да, немного. – Интересно что и с кем ты делал всю ночь, что так вымотался? Он мягко улыбнулся и спросил. Я сейчас… Теперь я знаю, что это не ревность. Это просто бессмысленный вопрос. На самом деле, он даже не удивился. Или он действительно был убежден, что мне, как и ему, нравится проводить время с другими людьми. В конце концов, после возвращения из Пусана все мои мысли оказались не более чем бесполезными заблуждениями. Чон был озадачен, потому что не знал, что сказать, и когда зазвонил мобильный телефон Ким Тэхена, он смог выбраться из неприятностей. Ким Тэхен посмотрел на экран телефона и, нахмурившись, ответил на звонок. – Ты уже проснулся? Он интуитивно знал, что это был человек, с которым он был прошлой ночью. Чон не мог точно расслышать, что говорили, но голос Мин Сона был таким пронзительным, что даже он мог его расслышать. Он казался сердитым и раздраженным. Единственное, что изменилось, это отношение Ким Тэхена. Накануне на его лице была довольно приветливая улыбка, а сейчас он откровенно злился. – Мин Сон, это раздражает. Это был такой холодный тон. Ничего себе, после одного секса, оставив засосы на шее и царапины от ногтей на спине, ты ведешь себя так? Я был удивлен внезапной переменой отношения. С другой стороны… – Если ты собираешься болтать дальше, я кладу трубку. С одной стороны, меня успокаивает его совершенно иное отношение ко мне. Даже при самоуничижительном отношении к тому, что мне может быть предсказано такое же будущее. – С меня хватит, я кладу трубку, мне нужно на работу. Его лицо окаменело от раздражения, когда он холодно повесил трубку. Он вообще не чувствовал никакого сожаления. Напротив, он вздохнул, как будто устал. – У меня плотный график этим утром? Почему ты вдруг спрашиваешь о своем утреннем расписании? Только не говорите мне, что он пойдет утешать любовника после того, как сбросил его телефонный звонок. – …Нет. Ничего особенного этим утром. – Тогда поедем на работу во второй половине дня. Чон ожидал, что так оно и будет, но Ким Тэхен действительно заявил, что не пойдет на работу. Неожиданным было вот что. – Поспим еще немного. Он распластался на кровати и затем хлопнул по месту рядом с собой. – Ложись сюда. На мгновение Чон потерял дар речи. Ложиться рядом с ним? Ты имеешь в виду это? Сбросив звонок от человека, с которым он провел прошлую ночь, теперь он слишком добр ко мне. Понятно, что они не спали в одной постели, так почему ты вдруг просишь меня лечь рядом с тобой? Отношение Ким Тэхена меня смутило. Будто отнощения «тяни-толкай», но мы не были любовниками. Это просто моя односторонняя безответная любовь. Чон на какое-то время забылся, поэтому вчера утром оттолкнул его, а потом всю ночь плакал в подушку. Чтобы не повторять таких сожалений, ему следовало отталкивать его всякий раз, когда он хотел притянуть его. Чон знает. Чон знал это головой, но тело не двигалось. – …Секретарь Чон? Несмотря на то, что он сказал ему подойти, он позвал его слегка твердым голосом, вероятно потому, что он стоял на месте. – …Да, босс. – …Ха. Когда он не пошевелился, он встал со своего места и спросил, садясь на кровать: – Меня это беспокоит, поэтому я спрошу. Ты ведь сейчас не ревнуешь? Это был вопрос, который поразил Чона сразу. – Всё-таки ревнуешь? Он снова задал вопрос, словно подтверждая свои догадки.