***
— Ты сегодня хорошо выглядишь. Идёшь на свидание? — Юнги стоял позади Чимина, который пытался зубами разделаться с упаковкой рамёна, что никак не хотела открываться. — Короче, — пачка резко раскрылась и лапша рассыпалась по столу, — я решил устроиться на работу. — О, неожиданно, — Юнги удивлённо вскинул бровь. — Скажи честно. Тебе не хватает денег? Обратись к своему богачу другу, он отсыплет тебе немного. — Мне не нужны твои деньги. К тому же того, что присылают мне родители и Чонгук, вполне достаточно. — То есть, как альфу ты его отвергаешь, но деньги тебя не смущают? Юнги подошёл к Чимину и помог смести остатки рамёна в мусорку. — Я говорил миллион раз, что мне не нужно, но он даже слушать не хочет! — Чимин театрально вскинул руками. — Я могу заблокировать его номер, но как я заблокирую входящие платежи? — Вы стоите друг друга, пора бы уже это принять и перестать игнорировать его чувства. — Я не игнорирую, — Чимин хрустел сухой лапшой, не обращая внимания на то, как Юнги сморщился. — Доктор Ли сказал, что нам не стоит торопить события и парной терапии на данный момент достаточно. Юнги продолжал слушать рассказы друга о том, как Чонгук себя ведёт, как старается быть честным и открытым. Смеялся с глупых шуток Чимина и меж тем заливал рамен кипятком. Он пытался не нагружать Чимина своими переживаниями, радовался за него, но щемящая тоска, что разливалась в груди, не давала покоя. — А ты как? Юнги вздрогнул от руки, что легла ему на плечо и поспешил улыбнуться: — У меня все хорошо. Я почти закончил террасу, можешь как-нибудь зайти посмотреть, папа давно настаивает чтобы ты приехал. — Я, конечно, загляну, но я тебя не об этом спрашивал. — Всё отлично, — Юнги ещё шире улыбнулся и поспешил перевести тему: — куда думаешь устроиться? — О, ну со справкой о моем психическом состоянии сильно-то не разгуляешься. Думаю, может куда официантом пойти, — Чимин отмахнулся и впился взглядом в лицо Юнги. — Ты звонил ему? Писал? — Я могу спросить папу. Он поможет, к тому же лучше устроиться в проверенное место, чем ты будешь в непонятных барах отираться. Сейчас, я его наберу… — Юнги. — Где же мой телефон, — омега ощупывал себя, избегая пристального взгляда. — Ты опять трусишь. Юнги замер и медленно перевёл взгляд на Чимина. Ему нечем было крыть, ведь и вправду трусит. Боится отказа, боится холода в карамельных глазах, при одном представлении, что он будет стоять и смотреть снизу вверх на альфу, пытаясь выдавить из себя хоть слово, становилось дурно. — Юнги, поговори с ним. — Нет, после всего, что я ему наплел мне стыдно будет даже в глаза ему смотреть, не то чтобы рассказать. Все закончилось, с ним и со мной все в порядке, не стоит снова в это впутываться. — Но это ведь касается и его! — Так! Мне пора. Созвонимся позже, хорошо? Или нет, лучше пусть тебе папа позвонит. Пока! Юнги развернулся и ринулся к выходу, игнорируя злобный взгляд друга. — Имей в виду, Мин Юнги, ты от меня так просто не отделаешься! — Чимин шёл следом, яростно сверля чужую спину. — Клянусь, я узнаю, где этот твой водила ошивается, и все ему выложу, хочешь ты этого или нет! — Если ты так сделаешь, не рассчитывай, что я когда-нибудь снова с тобой заговорю! — Юнги резко развернулся, ткнув указательным пальцем другу в грудь. — О, да ты и до этого не слишком-то разговорчив был. Как-нибудь переживу! — Чимин! — Юнги! Напряжение между омегам стало настолько сильным, что, казалось, Юнги его ощущает каждой клеточкой тела. — Перестань меня заставлять, — он медленно выдохнул. — Просто дай мне немного времени, это все, что я прошу. — Ладно! — Чимин сложил руки на груди. — Имей в виду, я за тобой слежу. Омега изобразил соответствующий жест, развернулся и скрылся в гостиной.***
Юнги следил как на крышу охранного домика мягко ложится снег. Разговор с Чимином никак не желал идти из головы. Раз за разом он представлял как встречается с Хосоком, но каждая сцена в его голове заканчивалась жутким провалом. Омега сжимал в руках резюме альфы, которое выкрал из кабинета отца. Небольшое фото в верхнем левом углу было нечетким, но Юнги был рад даже такой мелочи. Указательный палец водил по изображению и он представлял, как руки снова зарываются в копну русых волос, как подушечки чувствуют мягкость, а ладонь чуть сжимает нежный шёлк на затылке. Тугой узел пульсом забился внизу живота, и Юнги откинул от себя резюме. — Долбаный извращенец, — прохрипел он и спрятал покрасневшее лицо в ладонях. Справившись с ненужным возбуждением, Юнги снова ухватил листок и вгрызся взглядом в домашний адрес. Будто на автомате, омега натянул на себя первые попавшиеся вещи и быстрым шагом вышел из комнаты. В доме было тихо, родители ещё не вернулись, поэтому Юнги поспешил убраться, чтобы не возникло лишних вопросов. Автомобиль блестел в свете приглушенной лампы гаража, новый водитель и вправду держится за эту работу: заботиться о машине как следует. Юнги ухватил ключ, и уселся за руль, чуть подергивая ногой, пока ворота поднимались вверх. Снежная дорога не позволяла ехать слишком быстро, но Юнги и не спешил. Он решил лишь одним глазком взглянуть, где живёт Хосок. Припарковавшись около многоэтажного дома, омега огляделся через лобовое стекло. Чистый просторный двор, скромный дом: ничего выразительного, но от одного представления, что именно тут живёт альфа, становилось тепло. Он не знал зачем это делает, просто сидит и ждёт чего-то. Время шло, картина не менялась. Изредка из подъездной двери выходили люди, Юнги ленивым взглядом следил за ними и, понимая, что это не то что ему нужно, снова впивался в металлическую дверь глазами. Кажется, его немного разморило, потому что когда кто-то постучал в боковое стекло, Юнги вздрогнул. Он повернул голову, и по спине пробежался неприятный холодок страха. Рядом с автомобилем стоял Хосок. Омега замер, не отрываясь смотря на альфу. Спутанные русые волосы припорошенные снегом, небольшая щетина и тонкое пальто так и кричали Юнги обнять. Но он не пошевелился до тех пор, пока Хосок жестом не показал опустить стекло. Юнги выдохнул, открыл дверь и вышел наружу, не сводя взгляда с Хосока. Минуты тянулись словно патока, в которой оба увязли с головой. Юнги смотрел, как на голову альфы падает снег, и рука дёрнулась в желании его стряхнуть. Но омега сдержался. — Господин Мин, что Вы тут делаете? — Хосок первым нарушил тишину. — Эм… — от слегка холодного тона омегу пробрала дрожь. — Машина… я ехал по навигатору, но видимо там что-то в настройках… она… он привёл меня сюда и… в общем, я заблудился. Хосок перевёл взгляд от порозовевших щёк на автомобиль, чуть помедлив, без слов уселся на водительское сиденье. Юнги наблюдал за тем, как альфа удаляет свой адрес из памяти устройства и мысленно крыл себя всеми возможными матами, что существовали на всем белом свете. — Готово, — Хосок вышел из автомобиля и отошел в сторону, освобождая Юнги проход. — С…спасибо, — омега часто закивал и собирался сесть за руль, но замер и снова уставился на альфу. Он понимал, что сейчас самый удачный момент, чтобы поговорить. Что, возможно, такого шанса у него больше не будет, но не решался открыть рта. — Что-то ещё, господин Мин? — Нет, спасибо.***
Чонгук перемешивал деревянной ложкой мясное рагу и улыбался, чувствуя приятное тепло на спине. Чимин, обхватив талию альфы ногами и скрепив руки в замок на плечах, наблюдал за тем, как тот готовит ужин. Их совместные вечера теперь проходили тихо и уютно. Чонгук старался наверстать упущенное за все десять лет, что они были в разлуке. Он понимал: прошлое не вычеркнуть, но они вместе стараются с ним примириться и принять. На терапиях, под началом доктора Ли, все неплохо получалось. Этот доктор действительно феномен, ему удалось в один миг найти общий язык с альфой, объяснить, что происходит с Чимином и чётко продиктовал алгоритм действий при форс мажорах. Чонгук понимал: то чем болен омега, не лечится и с этим придётся мириться всю жизнь, и был готов быть рядом до конца. — Пахнет вкусно, — тихий шёпот Чимина отвлек от мыслей, Чонгук улыбнулся и кивнул головой. — Я сейчас не о еде, — омега прошёлся кончиком носа по шее и шумно втянул воздух. — Кажется, нам придётся отложить ужин. Чимин заливисто рассмеялся, когда Чонгук резко развернулся, стягивая со своей спины омегу. Он охотно ответил на настойчивый поцелуй, пятясь к обеденному столу. Горячие ладони альфы скользнули под тонкую ткань пижамных штанов и сжали мягкую кожу на ягодицах. Поцелуи становились настойчивей, жарче, Чимин плавился в крепких объятиях и спешно стягивал с обнаженного торса альфы фартук. Когда возбуждение было уже на пределе, входная дверь громко хлопнула и на кухню влетел взъерошенный Юнги. Его совершенно не смутила неоднозначная поза парочки, точнее, он даже их не заметил. Подойдя к холодильнику, Юнги выудил из него бутылку воды и скрылся в гостиной, раз за разом твердя одну и ту же фразу: — Какой же дебил. Какой же я, блять, дебил! Чонгук медленно перевёл взгляд на Чимина, поправил сползшую с его плеча футболку и отступил на шаг назад, выпуская омегу из своих объятий. — Иди, поболтайте, а я пока доготовлю ужин, — Чонгук непринуждённо улыбнулся и вернулся к плите. Чимин ловко спрыгнул со стола и, оттянув возбуждение в штанах, вышел из кухни. Юнги сидел на диване, жадно глотая холодную воду. В его глазах читалась паника перемешанная со злостью, Чимин улыбнулся и присел рядом. Он не сводил с друга взгляда и покорно ждал, когда Юнги возьмёт себя в руки и объяснит все спокойно. Не прошло и минуты, как из Юнги бурным потоком вырвалась гневная тирада. Из всех сумбурных объяснений Чимин понял одно: Юнги встретился с Хосоком. Это было бы определённо радостным событием для Пака, если бы не оправдание Юнги, которое тот умудрился сказать альфе. Чимин мог поклясться чем угодно, что не хотел смеяться над ситуацией, но его бурная фантазия считала совсем иначе. От одного представления картины он закатился в истеричном хохоте. — Навигатор? — захлебываясь в смехе переспросил Чимин. — Боже, Юнги, тебе что, пятнадцать? — Когда я согласился на дружбу с тобой, то рассчитывал на более душевную поддержку, — пробубнил Юнги, снова прикладываясь к бутылке с водой. — Ну прости, — Чимин слегка успокоился и принял человеческое сидячее положение. — Юнги, — он выдохнул и стёр с глаз слезы, — я безумно горжусь, что ты набрался смелости, но в следующий раз будь понастойчивее, хорошо? Юнги не обижался на Чимина, ведь и сам прекрасно понимал, что налажал по всем фронтам. Он лишь слегка кивнул головой и улыбнулся уголком губ, утопая в дружеских объятиях. От Чимина пахло чем-то сладким, ванильным, таким мягким и приятным, омега понимал, почему Чонгук сходит от него с ума. В Чимине идеально все, начиная от красоты и заканчивая природным умопомрачительным ароматом. — Ты пахнешь зефирками, — прошептал Юнги в шею другу и крепче скрепил руки на чужой талии.***
Юнги открыл глаза, за окном снова снегопад, плотное серое полотно низко нависшего неба виднелось сквозь тонкую щель между тяжёлыми шторами. Омега вздохнул и перевернулся на другой бок. Дни слились в одну целую нескончаемую плёнку для видеопроигрывателя, и Юнги не хотел смотреть этот надоевший фильм раз за разом. Он уже закончил террасу, но с того дня как кисть в последний раз прикоснулась к стене, туда не возвращался. Ему казалось, что если он изобразит то, что на душе — станет легче, но на деле в груди ныло только сильней. Каждый новый день, как только Юнги открывал глаза, в голове всплывал холодный тон Хосока. Он слышал его до сих пор, подчёркнутое «господин Мин» въелось в подкорку, назойливой мухой кружа перед глазами. Высунув руку из-под одеяла, Юнги впился взглядом в потрепанный шнурок от толстовки на запястье. Он уже несколько раз расплетался, но омега старательно возвращал ему прежний вид, сверяясь с видеоуроками. Его мир крутился вокруг тех мелочей, что оставил после себя Хосок: шнурок, пиджак, плед из деревни, подаренный бабулей Чхве, даже одежда Джина, все это Юнги хранил, не желая расставаться. Даже если им не удастся больше увидеться, у омеги есть напоминание, что когда-то этот человек был в его жизни. Из гостиной донёсся звонкий лай Холли, Юнги нехотя поднялся, потянулся и, приглаживая растрепанные волосы, направился к выходу. Спустившись вниз, он замер, удивлённо вскинув бровь: его родители при полном параде суетились в гостиной. Соён спешно завязывая бант на небольшой коробочке, обтянутой упаковочный бумагой, Ёнсу, покраснев от натуги, надувал неизвестно какой по счету шарик, которыми был усыпан весь пол гостиной. — Эм… — Юнги почесал затылок, — а что вы тут делаете? — Юнги! — папа резко дернув руками спрятал коробку за спиной, плечом толкнув слишком запыхавшегося отца. — А ты чего так рано проснулся? — Да вроде как обычно… что происходит? — Юнги, у тебя же день рождения, ты что, забыл? В гостиной стало тихо, Юнги глупо хлопал глазами, пытаясь подобрать слова. Он и вправду забыл, сначала с головой ушёл в ремонт террасы, а потом слишком переживал из-за встречи с Хосоком. Обычно родители не слишком заморачивались с поздравлениями. Они, конечно, устраивали банкет, но никогда не поздравляли дома. И сейчас, видя раскрасневшегося отца и слишком взволнованного папу, Юнги был в небольшом ступоре. — Я… да… — он выдохнул, чувствуя как жар подступает к щекам, — видимо и правда забыл. Соён подошёл ближе, аккуратно переступая надутые шары и протянул сыну коробочку. — С днем рождения, Юнги-я, — улыбнулся он. — Мы с отцом долго думали, что тебе подарить… — Мне ничего и не нужно… У Юнги было все для комфортной жизни, и даже чуточку больше, чем у обычных людей, но одного ему все же хотелось. Только ни папа, ни отец и никто-либо другой не смогут ему подарить того, чего он хочет. Ему хотелось вернуться на несколько месяцев назад и отрезать свой собственный язык. Если бы это было возможно, Юнги уцепился бы в Хосока всеми конечностями, не отпускал ни на шаг и любил так, будто никого вокруг не существует. Но момент упущен, сказанного не вернёшь, оставалось мириться с ситуацией. — Но мы все же постарались, — Соён выдернул сына из мыслей. — Вот. Открой. Юнги несмело принял из рук папы коробочку, метнул быстрый взгляд на отца, который замер с шариком в руках, сидя на диване, и потянул только что завязанную ленту, распуская узелок. Внутри лежала коробочка из ювелирного магазина и билет. Игнорируя украшение, Юнги аккуратно взял глянцевую бумагу и вчитался в место назначения. — Аляска? — омега удивлённо вскинул взгляд на родителей. — Вы что решили от меня избавиться? — Там есть кое-что ещё, посмотри, — хохотнул Ёнсу. Юнги отодвинул в сторону наполнитель и достал ещё один билет. Нежно-голубой рисунок моря, изображение китов, которое при наклоне менялось и текст на английском. Юнги не был силен в этом языке, поэтому нахмурил брови, пытаясь разобрать надпись. — Экскурсия по Берингову морю? Это что? Омега смотрел на родителей и не мог понять. Они не просто решили от него избавиться, а захотели сослать в экспедицию? — Это тур на несколько дней к месту обитания китов, — пояснил Ёнсу подходя ближе. — Тебе ведь они нравятся, да? Мы подумали, что тебе должно понравится. — Это билет рассчитан на несколько человек, — вторил мужу Соён, — ты можешь взять кого угодно. Самолёт частный, поэтому проблем не будет. — Я… я… — Юнги пытался сглотнуть подступивший к горлу ком, но во рту пересохло, поэтому только глупо открывал рот, переводя влажный взгляд с отца на папу. — Не нужно ничего говорить, — Соён широко улыбнулся и сгреб сына в объятия. — Иди, собирайся, у нас сегодня ещё вечеринка.***
Юнги всегда поражался умению родителей организовывать праздники в кратчайшие сроки. Вокруг него снова кружили знакомые и не очень лица. Все ему улыбались, поздравляли, но искренности в этих словах было мало. Будь воля омеги: он ограничился бы простым ужином в кругу семьи и друзей, но понимал, что родился не в обычной семье и не пригласи родители эту кучу народа, это посчитали бы плохим тоном. Юнги крепко сжимал в руках стакан с соком и нервничал все больше с каждой секундой. Он ждал Чимина и Чонгука, но те, как назло, опаздывали. Ему так хотелось, чтобы его друзья были с ним рядом в этот день. У омеги никогда не было настолько близких людей. С Чимином они вместе прошли сложный путь. Он стал ему настолько родным человеком, что Юнги просто необходима была горячая ладонь друга. В попытке успокоить часто бьющееся сердце, он кружил по залу, не зная чем себя занять. Время тянулось расплавленной на солнце резиной, и когда Юнги уже был готов вырваться на зимнюю улицу и ждать там, дверь банкетного зала отворилась и внутрь вошёл Чимин. Он широко улыбнулся, увидев как к нему быстрым шагом приближается Юнги. — Я думал вы не придёте, — Юнги порывисто обнял друга. — Извини, Соён поставил нам почти невыполнимую задачу, поэтому задержались — А где Чонгук? Юнги взглянул на вход и вернул озадаченный взгляд на друга. — Он сейчас подойдёт. Дверь как по заказу открылась и внутрь вошёл Чонгук, стряхивая с удлиненного пальто хлопья снега. Он улыбнулся, увидев Юнги, но омега в страхе расширил глаза, когда увидел кто вошёл за Чонгуком следом. Во рту пересохло, Юнги переводил обеспокоенный взгляд с Чимина на Чонгука и часто хватал воздух ртом. Сердце билось словно сумасшедшее, он несмело посмотрел на Хосока, который не отрываясь смотрел в ответ. Первая мысль была сбежать. Свалить через чёрный вход с собственного дня рождения. Его умение всегда держать лицо мигом испарилось, Юнги внезапно понял: рядом с этим альфой он не может контролировать свои эмоции. Время будто замерло, он не слышал звон бокалов и шум, вокруг внезапно исчезли все люди, единственное чего хотелось, это упасть в тёплые объятия, не стараться что-то объяснить, не пытаться оправдать себя и извиниться. В последнее время Юнги так часто об этом думал, что попросту выдохся. — С днем рождения, господин Мин. Юнги упустил тот момент, когда Хосок подошёл к нему. Омега глупо хлопал глазами и смотрел на протянутую коробочку, которую сжимали крепкие ладони. На секунду в памяти всплыли те моменты, когда Юнги, не стесняясь, мог любоваться переплетениями вен на красивых руках, что лежали на руле, и щеки залил румянец. — Так и будем стоять, господин Мин? — слегка усмехнулся Хосок. — Кажется, все смотрят. Юнги оглянулся и увидел Чимина, который встретившись с глазами друга, тут же отвернулся, схватил Чонгука под руку и уволок того вглубь зала. Юнги повернулся обратно, прикусил губу и протянул дрожащую руку, принимая из рук альфы подарок. — Не стоило… — его собственный голос показался Юнги чужим, — а что там? Коробочка была слишком лёгкой, Юнги озадаченно уставился на неё, с интересом принимаясь отклеивать края скотча, которым была закреплена оберточная бумага. — Безделушка. На самом деле я не готовился, не думал что попаду сюда, но ваш друг очень настойчив. — Да, это в стиле Чимина, — Юнги продолжал рвать упаковку, стараясь не встречаться со взглядом альфы. Почему-то он решил, что раскрыть подарок сейчас намного важней, чем вести с ним диалог. Видимо подсознательно понимал, что не сможет сдержаться и насильно обнимет прямо на глазах у всей толпы. Хосок не знал, но Юнги его чувствовал. Его дыхание, стук его сердца и феромон. От Хосока пахло слишком соблазнительно. От него веяло уютом, спокойствием, приятной морской волной, что своим шумом дарила умиротворение. Именно это себе и представлял Юнги тогда, когда не мог чувствовать. Запах сандала вперемешку с табачным дымом и ароматом кожи остро били по ноздрям, сбивая с толку и руки затряслись ещё сильней. — Мне помочь? — Хосок сделал шаг навстречу, видя, как Юнги не может справится с оберткой. — Да, — нервно выдохнул Юнги, протягивая коробочку обратно, — мои руки, они… немного не слушаются. — Почему? — альфа аккуратно сдёрнул бумагу и открыл подарок. — Это долгая история, — Юнги на секунду забылся, сделал шаг навстречу, отказываясь в опасной близости с Хосоком, и с интересом заглянул в коробочку. — Что это? Омега достал длинное плетеное ожерелье. Темно синие нити переплетались в жемчужно-белыми, а между ними, надёжно закрепленные, чуть поблескивали прозрачные камни. — Это… — Не думаю что мой подарок может сравниться с другими, — Хосок смял в кулаке подарочную бумагу. — Но я плел его, думая о вас. — Ты, — Юнги перестал дышать, — думал обо мне? — Часто, — Хосок кивнул, не мигая смотря на омегу. — Я думал, что нужно иметь хоть каплю гордости. Забыть обо всем, или даже попытаться ненавидеть, ведь ваши слова и правда очень сильно ранили меня. Но с каждым днем понимал, что даже не могу разозлиться. Чимин рассказал мне, что вы очень сильно переживаете по этому поводу. Поэтому я здесь. Господин Мин, не волнуйтесь, я с этим справлюсь. Юнги не до конца понимал, что происходит, но один из камней, лежащих на его груди, будто растворился, дав на миг вдохнуть глубже, пусть и следующие слова придавили его к полу: — Вы не должны себя ни в чем винить, — продолжал Хосок с лёгкой улыбкой на лице. — Принимайте это как опыт, не все заканчивается так, как нам хотелось бы. Кажется, я стал слишком жадным в тот момент, и это полностью моя вина. Я пойду, господин Мин, хорошего вам вечера. Омега смотрел в спину альфе и не мог выдавить из себя и слова. Ему хотелось догнать, остановить, крикнуть в лицо, что Хосок все не так понял, но ноги будто налились свинцом. Юнги смотрел как за Хосоком закрывается дверь и чувствовал горячие слезы, что против воли вырвались на свободу, стекая по бледному лицу. Мир с громким треском рухнул вокруг него, а может быть это его сердце в очередной раз оборвалось, падая куда-то на дно желудка. Хосок ушёл, оставив после себя шлейф запаха и дурацкую фенечку, которую до сих пор сжимали дрожащие пальцы. Юнги нужна не фенечка, ему нужен не еле уловимый аромат, ему нужен Хосок. Но альфа дал понять, что не намерен что-то продолжать дальше. Он даже не заметил, как Юнги пытался вставить слово. Чимин уминал неизвестно какую по счету тарталетку, и наблюдал за парочкой с любопытством вытягивая шею, выглядывая из-за плеча Чонгука. Юнги с Хосоком смотрелись очень мило и Чимин был рад, что ему удалось найти этого альфу. Соён очень просил его найти, а потом Чимин очень просил Чонгука ему помочь. Омега поморщился от воспоминаний и лёгкой зудящей боли. — Ну что? — спросил Чонгук, аккуратно приобняв Чимина за талию. — Они уже помирились? — А мне то откуда знать? — прошептал Чимин не сводя взгляда с парочки. — У меня же не локаторы. — Но ещё чуть чуть и твоя шея станет как у жирафа, — Чонгук сунул очередную тарталетку в рот омеги и широко улыбнулся, наблюдая за искрящимся взглядом. Чимин активно пережевывал угощение, но увидев что Хосок уходит — нахмурился. Разве омега искал его полдня ради пятиминутного разговора? Выпутавшись из крепких объятий Чонгука, Чимин быстрым шагом подошёл к Юнги. Ещё в паре шагов он почувствовал как тело друга вибрирует, а подойдя увидел бегущие слезы по щекам. — Юнги-я, что случилось? — Чимин пытался вытереть мокрые дорожки, но новые порции слез не давали ему этого сделать. Оглядевшись по сторонам, Чимин уволок Юнги в закуток ближе к выходу и встал напротив, крепко схватив друга за плечи. Чем больше Юнги всхлипывал, пытаясь сквозь сбившееся дыхание выдавить из себя хоть слово, тем дальше был Хосок и тем сильнее нервничал Чимин. — Хочешь я верну его? — на отрицательное качание головой, Чимин резко выдохнул: — Вы оба жертвенные придурки, так и будете до пенсии по кругу ходить, пытаясь ухватить друг друга за хвост. Я сейчас пойду и все ему расскажу, мне все равно! Чимин развернулся к выходу, в его груди так сильно бушевали негодование и злость, что, казалось, омега был готов на все на свете. Он никогда не был наделён тактичностью, а в данной ситуации это только шло ему на руку. Чимин сделал два коротких шага, но Юнги его остановил. — Юнги, я больше не могу смотреть на тебя такого… — Я… я сам, — чуть успокоившись выдавил из себя Юнги. Чимин смотрел, как Юнги дёргает ручку двери и выходит на улицу в одной тонкой рубашке. Его плечи не дрогнули от ветра, что скользнул под хлопковую ткань и Юнги смело шагнул в сторону парковки, скрываясь из поля зрения Чимина за плотной стеной снегопада.***
Хосок сегодня еле сдержался. Он едва ли уговорил себя не прижаться губами к дрожащим утонченным кистям. Руки Юнги дрожали, и было видно, что это не от волнения. О каком волнении может идти речь, если омега ничего не испытывает к Хосоку. Наверняка это просто стыд за те слова, что до сих пор острыми шипами сидели в его сердце. Хосок не мог забыть. Это вторые его отношения, которые закончились провалом. Хотя их и отношениями назвать было сложно. Хосок влюбился, а Юнги увлёкся секундной слабостью, на этом все. Снег скрипел под подошвами туфель, альфа медленно брёл по занесённой тропинке в сторону парковки и мечтал оказаться скорее в тёплой постели, или в кафе брата, где Дану снова увлечёт его глупой беседой. Ему хотелось быть где угодно, лишь бы там было тепло. Хотелось тишины, покоя и уюта. Но что делать, если это все чувствовалось только рядом с Юнги? Он не сможет больше находиться с ним рядом, не в силах себя сдерживать, но и не может быть так далеко от него. Внезапно Хосок осознал, что все яркие краски, всю прелесть осени он ощущал лишь рядом с этим омегой. Его нелюбовь к промозглому ветру и холодному дождю не зависела от времени года, будь сейчас жаркий полдень летнего дня, он ненавидел бы и его, потому что рядом нет того, кто дарил любовь ко всему окружающему. Хосок вдохнул морозный воздух и взъерошил русые волосы, скидывая с них хлопья снега. Пора перестать об этом думать. Эти мысли лишь сильнее загоняют его в угол. Альфа подошёл к своему автомобилю и выудил из кармана пальто брелок с ключами. Он снял сигнализацию, открыл дверь и уселся на сиденье, стуча туфлями друг о друга стряхивая с них порошу. Руки немного замёрзли и дрожали, Хосок не с первого раза попал ключом в замок зажигания, повернул его и наконец поднял взгляд, удивлённо открыв рот. Под плотным снегопадом, прямо напротив стоял Юнги. Снег падал на его светлую рубашку и тёмные волосы, лицо омеги блестело влагой в свете фар, но плечи все так же расправлены. Осанка — это первое, что выдает волнение этого омеги. Она всегда прямая, точно струна, именно тогда, когда Юнги наиболее всего уязвим. Хосок продолжал смотреть на своего возлюбленного, не смея шевельнуться. Он не понимал, зачем Юнги пошёл за ним, почему стоит и прожигает тёмным взглядом, но и ответов отчего-то не хотелось слышать. Хотелось выскочить и укутать щуплое тело в пальто, прижать к груди и упрятать от снегопада. Юнги отмер и быстро подошёл к водительской двери, стукнув по стеклу пальцами. Хосок вышел из автомобиля, непонимающим взглядом уставившись на омегу. — Ты не дал мне вставить даже слово, — обвинительный тон заставил альфу удивлённо вскинуть бровь. — Ты должен меня ненавидеть. Ты должен на меня обижаться и напоминать мне об этом каждый божий день! — в уголках глаз омеги скопились слезы, но он не мигая смотрел на Хосока. — Хочу каждый день видеть твои горящие от злости глаза. Слышать грубые слова, которые будут напоминать о моей ошибке. Ты подумаешь, что я мазохист, если желаю подобного. Но если так мои глаза будут видеть тебя, то я согласен. Взгляд альфы обеспокоенно бегал по лицу омеги. Он не понимал, что происходит, почему омега так сильно просит его о ненависти, для чего это все. Очередная игра? — Господин Мин… — Молчи! — перебил его Юнги. — Ты всегда говорил слишком много, теперь моя очередь. Я и так достаточно долго держал все в себе, хотя не имел на это права. Но сейчас я все скажу, а что с этим дальше делать решать уже тебе, — Юнги перевёл дыхание. — Во-первых, спасибо. Ты помог мне избавиться от метки. Во-вторых, спасибо, что был рядом со мной в самые трудные моменты. В-третьих, тот поцелуй был самый лучший на свете. И в-четвёртых… Дальше Хосок слушать не желал. Он услышал то, что так долго его сдерживало, что заставляло метаться в сомнениях. Хосок знал, что Юнги лгал в тот день, но он не смел переубеждать омегу в обратном. Сегодня он сам во всем сознался, а это достаточная причина больше не сдерживать себя. Хосок резко схватил Юнги за затылок и прижался к холодным пересохшим губам своими. В нос ударил сладкий аромат и альфа наконец понял, что это не духи. Так пах Юнги. Соблазнительно, вкусно, до одури по родному. В голове всплыла куча вопросов, но Хосок откинул их на задний план, крепче прижимая к себе омегу, целуя глубже и настойчивей. Юнги вцепился в лацкан его пальто, не менее рьяно отвечая на поцелуй. Хосок чувствовал чужой горячий язык на своих губах, слышал тяжёлое, обжигающее щеки, дыхание, и видел, как Юнги дрожит с трудом дыша. В голове взрывались тысячи нейронов, этот поцелуй, сквозь долгие месяцы ожидания и переживаний был самым лучшим на свете ощущением. Горячие ладони скользили по тонкой талии, крепче сжимая омегу в объятиях. Хосоку хотелось простоять так вечно, целовать мягкие губы и чувствовать, как напряжение электрическими разрядами скользит по спине, но дыхание закончилось и ему пришлось оторваться от Юнги. — Ты не дал мне договорить, — хрипло прошептал Юнги, покрывая мелкими поцелуями линию подбородка. Хосок чувствовал его дрожь и стянул с себя пальто, укрывая плечи омеги. — Мы все ещё должны попытаться поговорить где-то помимо автомобиля, — усмехнулся он, прижимаясь губами к холодному лбу. — Ты останешься? — Юнги жалостливо заглянул в глаза альфе, шмыгнув носом. Хосок согласно кивнул, чуть улыбнувшись и сжав в своей ладони дрожащую руку.***
В зале было тепло и душно, Юнги продолжал с улыбкой принимать поздравления так же, как и час назад, разница была лишь в том, что теперь эта улыбка и вправду была счастливой. Рядом стоял Хосок, Юнги крепко сжимал его руку и, казалось, что если он её отпустит, то тотчас взлетит под потолок. Впереди был нелёгкий разговор, но он не отдавал той тяжестью, что была в прошлый раз. Омега был уверен, что после него станет только легче и лучше. В зале становилось громче, подвыпившие гости под руководством Чимина наконец отделались от спокойной тихой музыки, заменяя её чем-то ритмичным. Юнги наблюдал за другом, чувствуя за спиной приятное тепло. Его господин водитель был рядом так же, как и раньше. Юнги развернулся к альфе, чуть привстал на носочки и коснулся губами мочки уха: — Я хочу тебе кое-что показать. Хосок согласно кивнул, сжал крепче ладонь и послушно пошёл следом. Юнги привёл его на террасу. Он несмело открыл дверь, пропуская альфу вперёд и щёлкнул выключателем. Золотистый приглушенный свет залил небольшую комнату и Хосок ахнул. Юнги наблюдал, как тот с интересом разглядывал стены. — Это же… — Хосок оглянулся, пальцем ткнув в одну стену. — Наша поездка на рыбалку, — кивнул Юнги, заламывая пальцы на руках. — Как красиво, — Хосок подошёл ближе и слегка прикоснулся ладонью к изображению лодки. Из главного зала доносился шум, Юнги прикрыл дверь, чтобы слышать каждый вздох возлюбленного. Хосок повернулся к противоположной стене и расплылся в улыбке ещё шире. — Я точно не помню, мы были там ночью, — Юнги тоже повернулся к той стене, рассматривая свою работу. — Поэтому писал по воспоминаниям, которые остались. Он на секунду перенесся в тот миг, самый уютный и тёплый. Такой же тёплый как и плед, который ему подарили в тот день. Юнги не заметил как Хосок оказался рядом, обнимая его со спины. — Ты писал это думая обо мне? — Я писал это думая о своих чувствах, — Юнги развернулся в объятиях и заглянул в глаза альфы. — Я люблю тебя, Хосок. Альфа замер, широко раскрыв глаза. — Так сильно люблю тебя, что не знаю как дышать, — окончания пропадали в дрожащем голосе. — Можно мне быть рядом с тобой? Можно быть твоим омегой? Сердце болезненно повисло в воздухе, когда Хосок не ответил. Обеспокоенный взгляд Юнги бегал по лицу альфы, холод скользил по спине и, казалось, жизнь сейчас закончится, если альфа откажет. Но Хосок поджал губы, с нежностью смотря в ответ, и часто закивал головой, рвано выдыхая воздух из груди. Поцелуй в этот раз был горячее, глубже и развязней. Юнги цеплялся пальцами за плечи и прикусывал нежную кожу губ, чувствуя подступающий жар к низу живота. Он ещё никогда не чувствовал такого дикого желания. Даже во время течек с Джисоном Юнги не так сильно хотел секса, как сейчас. Вокруг все померкло, кровь пульсом стучала в висках и Юнги чувствовал, что Хосок хочет того же. Вжимая омегу в стену, альфа скользнул ладонью под рубашку, чуть шероховатыми пальцами цепляя соски. Юнги проскулил в губы и выгнулся, крепче прижимаясь к Хосоку. Дрожащими руками омега расстегивал небольшие пуговицы на рубашке альфы. Он так сильно торопился, что несколько вырвал, виновато усмехнувшись в поцелуй. Юнги чувствовал чужую настойчивую руку, которая сжимала его ягодицу и безумно желал большего. Для Юнги перестал существовать весь мир, был только он, Хосок и неудобное плетеное кресло, в сиденье которого он упирался коленями. Омега не заметил, как оказался обнажённым, сидя верхом на возлюбленном. Поцелуи Хосока настолько сводили с ума, что, казалось, будто мозг превратился в желейную варёную субстанцию. Хосок жадно скользил носом по шее, глубоко втягивая аромат своего возлюбленного, ласкал нежную кожу под своими пальцами, и вылизывал ключицы, не понимая, что происходит. Юнги сводил с ума, его запах бил в голову крепче любого алкоголя, нежная кожа плавилась под пальцами а приглушенные стоны ласкали чуткий слух. Пальцы скользнули по влажной промежности, проникая внутрь. Тело Юнги на секунду напряглось, но тут же расслабилось и Хосок услышал новую порцию тихих стонов. Омега гнулся в его руках, самостоятельно насаживаясь на пальцы. От вида такого Юнги у Хосока конкретно сносило крышу. Хотелось взять, присвоить себе и целовать до конца жизни. Руку раз за разом заливало новой порцией смазки и пальцы скользили уже легко. Хосок не раз занимался сексом с омегами во время течки, но даже они меркли перед тем, что сейчас наблюдал альфа. — Альфа… — голос Юнги хрипел, — пожалуйста… Горячее возбуждение медленно проникало в приятную узость. Юнги цеплял пальцами смуглую кожу, впиваясь в неё ногтями и самостоятельно насаживался глубже, прикусывая губу. Юнги не хотелось нежного медленного секса. Он столько ждал этот миг, что сейчас хотел лишь показать, как страстно любит этого человека, как сильно ему хочется быть рядом. Хосок крепче ухватил его за бедра, фиксируя на месте и сильнее вбивался во влажное нутро. Юнги стонал, гнулся от ощущений. В глазах плясали звёзды и тугие волны сжимали низ живота спазмом. Член напряжённо бился о влажный торс альфы, и Юнги чувствовал приближающуюся разрядку. Он всегда саркастично ухмылялся, когда Чимин рассказывал ему, что во время оргазмов с Чонгуком видит целую вселенную перед глазами. Но теперь он сам в это поверил. Его била мелкая дрожь, изо рта вырывались нечленораздельные звуки, ноги сводило спазмом, а не останавливающиеся поцелуи Хосока уносили разум далеко за пределы небольшой террасы. Из основного зала доносилась громкая музыка, свет неярких ламп падал на два обнажённых тела, которые сплелись в крепких объятиях в кресле. Юнги зарылся носом в шею альфы, безостановочно втягивая феромон ноздрями. Хосок скользил ладонями по спине, пальцами размазывая мелкие бусины пота, и изредка прижимался губами к спутанным волосам на макушке. Идти никуда не хотелось, Юнги чувствовал тепло родного тела и, казалось, что это все сон. Нереальный. Наконец, то, чего он хотел, исполнилось. Наконец, его водитель рядом.