ᴡɪɴᴅʙʀᴇᴀᴋᴇʀ's ʙɪᴛᴄʜ

Прохладными вечерами, когда небеса стремятся к полному отсутствию солнечного света, ты осознаешь, какого это - лежать на самом дне душевной пропасти, и одиночество любезно принимает тебя в свои мерзкие объятия, сдавливая до хруста рёбер. Хочется всего-навсего с кем-то поговорить, на душевную просьбу откликается лишь бутылка сладкого игристого. Бокал отражает лунные лучи и приглушенное освещение, исходящее от телевизора. Раздумьям о насущном аккомпанируют сменяющиеся мелодии любимого плэйлиста. Рассудок метается в поисках идей для скрашивания досуга, когда сердце даёт ясный ответ, предсказывает заранее исход ночи с невероятной точностью. Экран телефона несколько раз загорается, ведь обладательницу терзают сомнения. Пойти ли на встречу нерациональным желаниям? Крайне маловероятно. Хочется? Даже слишком. Сейчас, казалось бы, все очень даже спокойно, тогда в чем же проблема? Нюанс в том, что тебе не даёт покоя эта проклятая размеренность бытия, а в запрещенном нажатии кроется способ разрядки — огонь, способный сжечь дотла серость будней. В итоге исход вашего взаимодействия не изменится — ты все равно будешь пресмыкаться в остатках тлеющих некогда пылких чувств, утопая в меланхолии. Вы слишком похожи — опьяненные ощущением экстрима. Пристрастие к нему наделяет вас жизненным ресурсом — желанием существовать без вечной апатии, поэтому из раза в раз вы прыгаете в пропасть, растворяясь в полете, после чего игра начинается заново. Каждый раз уходите с пониманием того, что вновь неожиданно возвратитесь обратно, потому что не желаете отпустить окончательно. Лёгким движением нажимаешь на кнопку вызова, вынудив сердце подстраивать биение под гудки. На противоположном конце трубки послышался знакомый голос: — Здравствуй, детка, — ты на миг замерла от того, как приятно это прозвучало. — Чем занят? — Что-то мне подсказывает что тем же, чем и ты. А что? — судя по тону, в котором был задан вопрос, он уже давно догадался что к чему. — Может, зайдёшь? Рамен поедим... — стало неловко от прозрачного намёка. — С каким вкусом? На первом свидании не даю. — Я тебя ненавижу, придурок! — у него имеется наитупейшая привычка делать из происходящего шутку, это не всегда к месту. — Скоро буду. Эффект дежавю вернул тебя к похожим разговорам. Перед тобой вспыхнули воспоминания постоянных расставаний и воссоединений, внутреннее «я» кричало о том, что настигает очередное повторение вашей излюбленной игры. Снова флирт, страсть и эмоциональные всплески на фоне многочисленных недопониманий. Душа горела от предвкушения. Стоя у окна, ты всматривалась в проходящие во дворе силуэты, виды погруженных во тьму улиц, одновременно представляя самые разные сценарии с участием Уина, из-за которых лицо горело цветом спелого яблока. Внезапно послышался звук дверного звонка, вытянувший из паутины развратных раздумий. Шагая в сторону прихожей, оставила шелковый халат скучать на холодном полу в гостиной. Как только дверь отворилась, его взгляд приковался к твоим изгибам. Не желая больше томить, притянула за шею в свою сторону, в вознаграждение за инициативность — получила глубокий поцелуй. Ты нуждалась в близости с ним, от нетерпения даже становилась капризной как дитя, которому долго не отдают то, что он хочет. Уин, по велению судьбы, — тот самый взрослый, который ни при каком раскладе не позволит получить желаемое так быстро. Он любит сливаться с наслаждением в единое целое, смаковать каждый миг процесса, толкать партнёра в крайности, беспощадно изводить, но не доводить начатое до конца, пока до ушей не дойдут слезные мольбы, произнесенные в вожделенном бреду. Только при таких условиях сможет достичь удовлетворения, вместе с тем, заодно, потешить свое эго. Брюнет улыбнулся, когда твоя рука пробралась в задний карман спортивных штанов на нем, ведь ты знала, что средства контрацепции он хранит всегда там. — Куда мы лезем? — в его руке блестит блестящая упаковка, которую он достал из другого кармана, и ты полностью уверена, что оказались они там не по чистой случайности. — Наебал, — честно признался велосипедист, подкрепляя твою теорию. — Или ты сделала это для того, чтобы полапать мою задницу? Какой ужас! — в твоих кулаках скопилось напряжение, ведь самодовольную улыбку с его физиономии из-за удавшегося маленького розыгрыша хотелось поскорее стереть. — Идиот! — возмущённо рявкнула, брови нахмурились, такое выражение ему слишком нравилось. Отодвигаешься, и его попытки не позволить тебе ускользнуть проваливаются с треском. Он увязался за тобой словно кот, следуя за своей хозяйкой до самой спальни. На столе скучает в одиночестве полупустая бутылка шампанского, отражая тусклый свет окон чужих квартир. Скрестив руки на груди, следила за тем, как брюнет проходит по комнате. Садится на край кровати, не сводя глаз, успев за несколько мгновений мысленно раздеть тебя, на это прозрачно намекала практически незаметная тень ухмылки, которую ты могла с лёгкостью распознать. Ему довольно скоро надоело ждать от тебя прощения, поэтому перед тем, как усадить на свои колени, — не удосужился предупредить, не в его стиле. Ты начала расслабляться, когда он целовал порозовевшие щеки. От кончика носа, постоянно соприкасающегося с кожей, становилось щекотно. Слабые укусы стали гореть в области шеи, стремясь положить свое начало на прикрытой полупрозрачной тканью груди, и ты поддержала этот порыв, сняв с себя лиф. Выгнувшись в спине, автоматически дала согласие на последующие махинации. Веки опустились на глаза, как только язык коснулся сосков, и мелодичный стон покинул грудную клетку. Ты прервала его на секунду, чтобы снять с него футболку. Уин помог тебе, подняв руки кверху. Ваши уста во тьме снова встречаются. Ты наваливаешься на юношу всем телом, вынуждая лечь на спину. Языки сплетаются в горячих объятьях. Зубками цепляешь пирсинг на его языке, отчего он плавится, будто под действием раскаленной магмы. Выпуклость возникшая в его штанах касается твоего клитора намного чаще, покуда ваши тела трутся от истомы. Тёплые ладони Уина прогуливаются по каждому позвонку, по причине чего прогибаешься в пояснице, обрывая поцелуй, и он смекает, что оттягивать дальше смысла попросту нет. В сопровождении твоего наполненного интенсивным желанием взора раскрывает упаковку контрацептивов, раскатывая по возбужденному органу. Вы застонали в унисон, как только он оказался в тисках горячих стенок. Ты положила свои руки на крепкую грудь для опоры, начав подпрыгивать на нем, отчего слышались шлепки кожи о кожу. Он направлял тебя, удерживая руки на ягодицах, ваши бедра встречались при движении. — Получается, о своих строгих принципах касательно первого свидания ты мне нагло соврал? — Получается, что так, — вы тихо рассмеялась от того, насколько очевидную вещь ты умудрилась выдать, и ваши глаза пересеклись в полутьме, — но тебе определённо нравится то, что ты сейчас видишь. — Отрицать не стану. Не вёл бы ты себя как мудак большую часть времени — стал бы идеалом. — Разве я не идеал? — поинтересовался брюнет, но в твоих очах пронесся лишь немой вопрос в духе: «Что за странную хрень ты сейчас сморозил?», и он дополнил: — Будь все спокойно, нам стало бы скучно, — а так ублюдок и истеричка смотрятся весьма гармонично. Ты сдержала в себе порыв хорошенько влепить по его самодовольной физиономии. Вместо этого рука уползла к его шее, под подушечками пальцев прощупывалось учащенное сердцебиение, и он откинулся головой на подушку с удовлетворённой улыбкой, прикрывая глаза. — Как жестоко, — затруднительно произнёс с хрипотцой, тон голоса звучал явно не с оттенком недовольства. — Тебе не нравится? — ответ на свой вопрос получила в виде касания к пульсирующему клитору, которые дополнились круговыми движениями в мгновение ока, подгоняя скопившееся возбуждение в низ живота. От стимуляции даже не представляла, куда себя деть, посему сильно сжалась, позволив своему назойливому бывшему кончить, в ответ же его чертовски умелые движения подтолкнули и тебя к завершению.