Наша принцесса

Он открыл глаза, когда во дворе гостиницы было уже совсем темно. Кажется, предаваясь воспоминаниям из прошлого, он не успел заметить, как заснул. Вот до чего доводят мужчину такие потрясения, как непрошеная смена пола и позорное пребывание в борделе. «Сколько я спал?» — подумал Цзян Чэн, лениво сползая с кровати и подходя к окну. Но кто ж ему сейчас ответит на этот дурацкий вопрос? Звёзды? Деревья? Стены? В съёмной комнатушке на втором этаже небольшой гостиницы были только он сам да тишина, нарушаемая разве что только шорохом освежающего ветра. В голову тут же просочились воспоминания из детства, когда он сам бесился с этого вопроса, постоянно задаваемого Вей Ином. Наверняка этот обалдуй до сих пор спрашивает это у других, вводя несчастных в ступор. Глава клана невольно улыбнулся. Но тут же одёрнул самого себя, тряхнув головой. У него тут вообще-то проблем по горло, а он о шисюне своём думает! Голова гудела безбожно. Даже сон не помог избавиться от болевых ощущений, преследующих его последние несколько дней. Поскольку в Древнем Китае ещё не успели изобрести обезболивающие таблетки, главе клана пришлось прибегнуть к единственному способу подавить неприятные ощущения — выйти на прогулку. На удивление, в это время на улицах Пристани Лотосов не оказалось почти ни одной живой души. Это играло ему на руку — маскировка масаировкой, но ходить как какой-то оборванец у всех на виду было бы слишком большим ударом по достоинству Цзян Чэна. Такого внимания ему не хотелось бы. Он, сам того не заметив, дошёл до уже известной ему таверны на границе территории клана, где он «повздорил» с хозяином. Картинка тех событий всплыла перед глазами, вызвав противоречивые эмоции — то ли смех, то ли презрение. Он сел за столик на веранде, предавшись осмотру улицы.

***

Цзян Чэн приоткрыл глаза, почувствовав чьё-то присутствие рядом. «Чёрт побери, я опять задремал?! Да ещё и на улице! Да соберись уже!» Очнувшись от дрёмы, он задрал голову и увидел прямо за перилами веранды, в метре от себя, белоснежные одежды, развевающиеся на ветру подобно парусам. Их цвет был настолько белоснежно-чистым, что даже в темноте они будто бы светились. Обладатель одежд смотрел в упор. «Лань Сичэнь?!» Цзян Чэн подпрыгнул на месте и вскочил на ноги, не веря своим глазам. Что первый нефрит из Гусу мог делать тут посреди ночи? Что за занятия такие у него: то по борделям шляется, то в ночи пялится на незнакомых ему людей. Жутковатый он тип, если так подумать. Цзян Чэн, оправившись от шока, вспомнил, в каком он сейчас положении, и тут же поспешил отыграть роль безымянного бродяги, нашедшего ночлег на веранде таверны. Придав голосу более низкий тон, он осторожно заговорил, пытаясь разведать побольше важной информации: — Что этот господин пытается найти в столь поздний час на окраине Пристани Лотоса? Разве почтенные особы вроде вас обычно не спят в своих покоях в такое время? К тому же, на вас одежды другого клана, что ещё более неожиданно… — он прервался, откашлявшись, подумав, что наговорил уж слишком много. Слишком много. Слишком унизительно. Слишком вызывающе, в его-то нынешнем положении. В то же время Лань Сичэнь, наоборот, не показал ни капли удивления, смущения, подозрительности и в этом духе… Ай, точно, он же Первый нефрит из Гусу, и это его нормальное состояние души и тела. По его лицу никогда не понять, что творится на душе этого человека. Что делает ситуацию скользкой и опасной. «Чертовы Лани, чтобы их всех записали на курсы мимики!» Мужчина в иноземных одеяниях всё же удостоил главу Цзян кратким ответом: — Прошу меня извинить за то, что побеспокоил вас. У меня было важное дело здесь, поэтому вышел осмотреться по городу. «Какое ещё у тебя дело тут может быть? Алё гараж, глава клана в бессрочном отпуске, приходите в другой день! Вам всем, деловым господам, табличку с объявлением на воротах повесить?» — мысленно оскалился Цзян, но внешне не показал ни капли враждебности. — В таком случае, осмелюсь задать прямолинейный вопрос, почему вы так рассматривали меня, пока я спал? Вас что-то смутило в облике простого бродяги или на ваших землях неведомо это слово? — всё же не удержался, чтобы не съязвить, Цзян Чэн. К его душевному удовлетворению, тот немного проявил смущение на лице и нервно улыбнулся. Лань Сичэнь хотел было скрыть неловкость, отпив из чашки немного чаю, но таковой не оказалось под рукой, что сконфузило его ещё сильнее. Заметив его замешательство, Глава клана Цзян мысленно усмехнулся. — Увы и ах, но в ночное время в этой таверне не подают чай. Если эта высокопоставленная особа хочет выпить чаю в нашем клане в столь поздний час, вам стоит пойти… — с ноткой развязанности пустился в откровенные издевательства Цзян, позабыв об осторожности. — Спасибо. — лаконично поблагодарил Лань Сичэнь. — Что? За что вы благодарите меня? — не понял он. Но только он повернулся в сторону, откуда послышался в последний раз голос его собеседника, то увидел престранное зрелище: Лань Сичень сидит за стулом напротив него, рядом стоит мальчик-слуга и подаёт тому стакан свежезаваренного ароматного чая, радуясь щедрым чаевым. «Что? Не понял». Пытаясь понять, что только что произошло, он перевёл взгляд от довольного Первого Нефрита напротив себя на убегающего к дверям таверны пацана, где его уже поджидал в нетерпении проклятый хозяин. Жаль мужика, но теперь этой таверне, да и ему самому, осталось жить недолго. Хоть бы проявили уважение к бродяге и предложили тоже… — Держите, Глава Цзян, — шёпотом сказав это, Лань Сичэнь протянул ему свой стакан. — Чего? — Я закажу ещё один чай, не переживайте. Из этого стакана я ещё не пил. — Нет-нет, я не об этом, как вы меня только что назвали?! — Я уверен, вы всё прекрасно слышали сами. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему я так заинтересовался в вас пару минут назад? — Ох, срань господня, так вы сразу… ? — Почти, — он прервался на вновь подбежавшего пацана с новой чашкой чая и одарил его щедрыми чаевыми. Когда хозяин таверны и мальчик-слуга оставили их наедине, скрывшись в помещении, они вернулись к негромкой беседе о том, что не следовало бы слышать посторонним ушам. В ходе беседы, приправленной так нелюбимой Цзян Чэном рекой бесполезных формальных и пустых фраз, он всё же получил от собеседника кое-какую полезную и новую информацию о положении дел в орденах, в том числе и его. Узнал о том, как ведутся его поиски, в том числе с участием Вэй Ина и Лань Ванцзи, о некоторых деловых вопросах кланов и так далее… Но больше всего его внимание привлекло сказанное вскользь предложение о том, что Лань Сичэнь всё же вышел из уединения, хотя эта тема тут же сменилась на другую и забылась, словно намеренно, первым нефритом. В процессе оставшегося разговора Цзян Чэн то и дело уходил мысленно от своего собеседника, думая о том, как бы спросить волнующий его больше всего вопрос. Заметив это, Лань Сичэнь замолчал и выжидающе уставился на него. Тот, не сразу заметив тишину со стороны, всё же вернулся с небес на землю: — Что? Почему вы замолчали? — У вас, глава Цзян, явно неспокойно на душе… «Какая проницательность, мать твою… ой! Ну, в общем, это было самое тупое, что ты мог сказать мне в нынешней ситуации». — Мне показалось, что вы что-то хотите сказать или спросить, — поправил себя первый нефрит, заметив перемены в лице собеседника. Цзян Чэн решился: или сейчас, или никогда. — Почему вы вышли из уединения?! — выпалил он, не думая. Глава клана Гусу Лань не показал ни капли удивления. Только едва заметно вздохнул и посмотрел на донышко своей чашки с выражением лица «ну и зачем ты спросил меня об этом именно сейчас?». Теперь наступила очередь Цзян Чэна выжидающе смотреть на него. — Я всё же подумал над теми словами, что вы сказали мне в тот раз. Скажу честно — я долго не хотел признавать их правоту, хотя подсознательно понимал, что это глупо. Но в конце концов я осознал, что у меня действительно есть небольшая и неполная, но семья, а также дом, куда я всегда могу вернуться, где меня будут ждать, в то время как у некоторых людей даже и этого нет. Цзян Чэн не сразу сообразил, что происходит. Уж слишком нереальной казалась сейчас эта ситуация. Они со вторым нефритом сидят среди ночи в какой-то богом забытой таверне, пьют чай, и этот Лань признает его правоту! Подождите, остановите эту планету, ему нужно сойти. Мужчина в белом, немного помолчав, чтобы собраться с духом продолжать, заговорил дальше: — И да, вы были правы…. всего один. — он выдавил из себя эти слова с трудом, с грустью. Это было очень заметно. Однако Цзян Чэн не сразу догадался, что тот имел в виду. Роясь в своих воспоминаниях о том дне, он вспоминал беспорядочные куски разговоров со стариком, немного с Лань Сичэнем. Но вдруг в голове сами собой всплыла фраза, в гневе опрокинутая им самим в сторону последнего: «И где же это хвалёное гостеприимство ордена Лань? Что же вы по нему тоскуете? Разрываетесь так, словно всё вокруг вас потухло! Это всего лишь один человек! Есть те, кто вообще остаются без ничего, а у вас есть дядя, брат, Клан…» «Ох, чёрт, неужели я правда так и сказал ему? Ну почему в гневе я не контролирую свой поганый язык?! Он запомнил это и принял близко к сердцу…» — Простите, я сказал это не потому… — Я понимаю. Но вы были правы, — улыбнулся мужчина. — Не стоит беспокоиться о том, что было сказано в прошлом. Забудем, — Лань Сичэнь качнул головой. — Думаю мне пора. «Не станет распрашивать, как имено я стал женщиной? Что-то замышляет?» — Позвольте, я вас провожу. — Не стоит, — сухо отрезал Лань Сичэнь. — Но я всё же настаиваю, — Цзян Чэн шагнул к главе клана Лань, он хотел идти с ним наравне, как и подобает людям одинакового статуса, но вот беда, что же это такое? В один момент Цзян Чэн потярял равновесия, на изгибе руки он уловил тёпло — это Лань Сичэнь удержал его. «Я споткнулся об собственую ногу, какой позор!» Невиданный позор. Сам Глава Цзян, тот грозный мужчина, которого все боятся и уважают, тот, кто повёл за собой три великих клана, взял и споткнулся об собственую ногу. Немыслимо! — Вы в порядке? Цзян Чэн поднял взгляд, ох уж эти глубокие глаза, этот заострённый подбородок, это прекрасные чёрные волосы. Цзян Чэн чувствовал, как горят его щёки, уши. Ааа какой позор. — П-прошу прощения, — сказал он, отстраняясь от Лань Сичэня. — Не стоит, прошу, впредь будьте осторожны. Цзян Чэн кивнул, они застыли, словно ждали друг от друга каких-либо действий. В какой-то момент Лань Сичэнь кивнул, и Цзян Чэн ответил ему тем же. «Пусть сам ковыляет. В последнее время я совсем рассеян, должно быть, прибывание в женском теле так на меня влияет. Чёрт!»