Ты, я и пустой класс

      31 декабря Вика сидела на своей кровати, листая новую книгу и параллельно слушая музыку. Губы растянулись в улыбке, когда она коснулась провода новеньких наушников. Она купила их себе в качестве новогоднего подарка, как и обещала учителю. Старые барахлили, были порваны в трёх местах и могли сломаться в любой момент.       Теперь каждый раз, когда она слушала музыку, она вспоминала Александра Сергеевича. В груди разливалось тепло при воспоминании о нём, и это пугало. Ведь это так неправильно. Чертовски неправильно видеть в своём учителе ещё и мужчину. Доброго и заботливого мужчину.       Вихрь её мыслей прервал голос матери, и Вика выдернула один наушник, поднимая голову.       — Хватит бездельничать! — сказала та, кидая свой злобный взгляд на дочь. — Идём. Поможешь мне на кухне.       Вика вытащила второй наушник и закрыла книгу, последовав за матерью. Она уже вырядилась в короткое платье с блёстками и сделала незамысловатую укладку. На лице, как всегда, было слишком много макияжа.       Девушка глянула на часы, успевая заметить, что уже половина одиннадцатого, а затем замерла в дверях, когда увидела сидевшего за столом кухни мужчину с сигаретой зубах.       — Ну, здравствуй, — кивнул он, оглядывая девушку. — Виктория же?       Вика кивнула и распахнула глаза шире, когда осознала, что знает этого мужчину. Он выглядел довольно прилично и солидно. Рубашка и брюки. Волосы зачёсаны назад, гладко выбрит. Кардинально отличался от других клиентов матери.       — Владимир Иванович, — представился он. — Можно просто дядя Вова.       Это муж её директрисы. Муж Светланы Владимировны и отец её одноклассницы Алины. По телу прошёл неприятный жар, когда она осознала, что он спит с её матерью.       — Ты в своём уме? — шепнула Вика на ухо матери. — Это муж моей директрисы… Отец моей одноклассницы!       — Закрой свой болтливый рот и займись делом, — шикнула мать, подтолкнув дочь в спину. — Для оливье уже всё готово. Осталось порезать.       Вика поджала губы и нехотя подошла ближе к кухонной столешнице, затылком ощущая взгляд мужчины на себе.       — Как учишься, Виктория? — вдруг спросил он.       — Нормально, — ответила та, крепче сжимая нож в руке.       — Неразговорчивая она у тебя, — усмехнулся мужчина.       — Ты давай нарезай салатик, а мы отлучимся ненадолго, — сказала мать Вики.       Девушка коротко кивнула, стараясь не выдать своего отвращения. Когда женщина вышла из кухни, Владимир Иванович подошёл к Вике со спины и положил на стол рядом с разделочной доской две тысячи рублей.       — Помалкивай в школе, — сказал он довольно грубо. — Поняла?       — Да, — кивнула девушка, но деньги демонстративно отодвинула в сторону.       — Мало? — хмыкнул он. — Будешь хорошо себя вести, и я удвою эту сумму.       — Мне не нужны ваши деньги, — тихо сказала Вика и охнула, когда мужчина резко схватил её за волосы на затылке, разворачивая лицо к себе. Он тянул так сильно, что ей пришлось встать на носочки в попытке облегчить боль.       — В таком случае отдам их твоей мамочке, — сказал Владимир Иванович, опаляя её лицо запахом стойкого перегара и сигарет. — Но ей придётся хорошенько постараться, чтобы отработать их.       Он грубо ухмыльнулся и схватил деньги со стола, резко отпуская девушку. Вика смогла выдохнуть, только когда он ушёл.       Руки дрожали, и она едва могла резать колбасу. Из соседней комнаты послышался отвратительный смех Владимира Ивановича, а потом и хихиканье её матери. Вика начала резать быстрее, желая поскорее закончить с этим проклятым салатом.       Когда она услышала ужасно громкий скрип дивана и тихие стоны матери, то начала сильнее стучать ножом по доске, стискивая зубы. Это был не лучший салат в её жизни. Некоторые куски были слишком большими, но ей было плевать. Она хотела скорее уйти отсюда.       Вернувшись в комнату, Вика поспешно переоделась и схватила рюкзак, кидая туда книгу и телефон с наушниками. Она проверила наличие сигарет и уже собралась выйти из комнаты, как вдруг на пороге возникла её мать. Волосы были растрёпаны, а тушь чуть осыпалась, оставив тёмные следы под глазами.       — Ты чего учудила? — спросила она, уперев руки в бока. — Ты как салат порезала, паршивка?       — Что не так? — Вика посмотрела в искрящие злостью глаза матери.       — Разве так режут салат? — фыркнула женщина. — Перед гостем неудобно такое на стол ставить!       — Ну так не ставь, — спокойно ответила девушка. — Мам, ты вообще знаешь, что со мной будет, если директриса узнает? Как ты можешь… с ним…       Ей было омерзительно даже произносить это вслух. Звонкий удар пощёчины отразился от стен комнаты, на мгновенье выбив из колеи Вику. Щёку зажгло от боли, и она зажмурилась на пару секунд, прикладывая ладонь к горящей коже.       — Не лезь не в свои дела, — сказала женщина, поджимая губы. — Если будешь держать язык за зубами, никто не узнает.       Вика обошла мать и направилась к выходу, больше не слушая то, что она говорит.       — Куда ты пошла? Новый год скоро! — воскликнула мать, следуя за Викой.       — Нужна помощь? — из спальни вышел Владимир Иванович. Он хмуро оглядел девушку, которая уже натягивала на ноги обувь. Вика подняла голову, когда услышала щелчок пряжки от ремня. Мужчина снял кожаный ремень с брюк и согнул его в петлю, угрожающе поглаживая. — А ну-ка вернись в свою комнату.       — Лучше бы занялись воспитанием своей дочери, — выпалила Вика. — Там явно есть пробелы.       — Да как ты смеешь?! — взревел мужчина и двинулся на неё, но Вика оказалась быстрее и выскочила из квартиры. — Вернись!       Его голос эхом отразился по подъезду, но девушка не остановилась, побежав к лестнице. Она быстро спустилась вниз и выскочила на улицу, тут же убегая как можно дальше.       Она бежала и бежала, пока лёгкие не зажгло огнём, а из глаз не потекли слёзы от осознания, что натворила. Вика остановилась посреди улицы, позволяя слезам залить свои щёки. Только сейчас осознала, что на улице холодно, а она даже не успела взять шапку и варежки.       Вдалеке люди начали пускать фейерверки, уже предвкушая встречу Нового года. Новый год. Вика хмыкнула и посмотрела на часы на запястье. Оставалось меньше 50 минут до полуночи.       Оглядевшись, она вытерла слёзы, пытаясь сориентироваться и понять, где она вообще находится. Фейерверки взлетали в небо, рассыпаясь на тысячи маленьких огоньков и оставляя после себя густой дым. Вика снова заплакала, ощущая себя как никогда одинокой. Она подумала позвонить Глебу, но вспомнила, что он вместе с родителями уехал встречать Новый год в загородный дом к родственникам.       Отчаявшись, она побрела в неизвестном направлении, накинув на голову капюшон и спрятав руки в карманы. Девушка надеялась, что сможет хоть немного согреться.       Остановившись за углом дома, Вика достала сигареты и закурила, думая, что это поможет успокоиться. Стало только хуже. Слёзы продолжали застилать глаза, пока она давилась сигаретным дымом.       — Давыдова? — знакомый голос заставил её поднять голову, замерев с сигаретой у губ. Александр Сергеевич остановился в паре метров от неё, вглядываясь в лицо. В его голубых глазах читалась тревога.       — Александр Сергеевич… — она кинула сигарету в сугроб и, не раздумывая шагнула вперёд, сокращая расстояние между ними до тех пор, пока не уткнулась в его грудь, снова позволяя себе заплакать.       — Что случилось? — обеспокоено спросил мужчина. Он аккуратно обхватил руками её лицо, вынуждая посмотреть на него. — Вас кто-то обидел?       Его взгляд скользнул к красноватому следу от удара на её щеке.       — Кто? — спросил он, вытирая большими пальцами её слёзы.       Вика не ответила и снова прижалась к его груди, ощущая невероятное спокойствие. Запах сигарет и его парфюма успокаивали, позволяя чувствовать себя в безопасности.       — Вы вся дрожите, — сказал Александр Сергеевич, поглаживая её по спине. — Пойдёмте.       Вика даже не спрашивала куда. Он протянул ладонь, а она вложила в неё свою руку и последовала за ним. Идти пришлось недолго — они завернули за угол и прошли к подъезду, дверь которого мужчина открыл ключом.       Давыдова поняла, что они идут к нему домой, и удивилась тому, что она оказалась недалеко от его дома совершенно случайно. Вика всё ещё была на грани истерики, поэтому даже не помнила, на каком этаже остановился лифт, и как они зашли в квартиру.       В квартире было темно и тихо, что говорило о том, что Александр Сергеевич отмечал Новый год в одиночестве.       Замерев на пороге, она перевела взгляд на мужчину, который всё так же был обеспокоен. Он уже снял обувь и куртку в отличие от девушки, которая ещё стояла неподвижно, боясь пошевелиться. Александр Сергеевич подошёл ближе и коснулся замка на её куртке, расстёгивая её. Его взгляд снова скользнул к её щеке, и он нахмурился.       — Что произошло? — спросил он.       Вика остановила его руки, не позволяя продолжить, и сама сняла с себя куртку и обувь.       — Где у вас ванная? — поинтересовалась девушка, оглядывая довольно просторную квартиру с современным и светлым ремонтом.       Александр Сергеевич указал на дверь и вздохнул, провожая девушку взглядом. Он и не надеялся узнать правду, и это его расстраивало. Проведя ладонями по лицу, он кинул взгляд на своё отражение в зеркале.       Встреча с ученицей выбила его из колеи, и он даже растерялся, когда она прижалась к его груди. Вся в слезах и такая беззащитная…       — Простите, — её тихий голос вернул его в реальность. — Простите за эту истерику. Я лучше пойду…       — Я не отпущу вас, пока вы не расскажете, что произошло, — он остановился на её пути, глядя своим строгим взглядом. Он не шутил. — Вы ведь знаете, что я могу исключить из школы того, кто посмел снова…       — Это не одноклассники, — перебила его Вика. — Это моя мать.       Александр Сергеевич остановил свой хмурый взгляд на её глазах. В его собственных читалась растерянность.       — За что? — спросил он, и она заметила, что его выражение лица стало совсем мрачным.       — Не так порезала салат.       Сказать правду Вика не могла, но, впрочем, и не соврала. Раньше мать могла ударить её и за неправильно поставленную в шкаф чашку. Однако, она не поднимала на неё руку уже очень давно. Года три или больше. Сегодняшняя пощёчина стала неожиданностью.       — Я могу помочь и с этим, — через несколько секунд сказал учитель. — Только позвольте мне…       — Нет, — отрезала Вика. — Не нужно.       — Вика… — он вздохнул, подбирая слова. — Так не должно быть. Вы не должны подвергаться насилию, тем более со стороны матери.       — В каком мире вы живёте, Александр Сергеевич? — горько усмехнулась девушка. — В каждой второй семье дети подвергаются насилию. Мне повезло, что мать делает это крайне редко. И… я плакала вовсе не из-за этого.       — А из-за чего? — осторожно уточнил мужчина.       — До Нового года меньше 20 минут, а мне негде встречать его, — её голос дрогнул. — Возвращаться домой я не хочу, так как знаю, что скандал может продолжиться.       — Вы можете встретить его здесь, — предложил Александр Сергеевич. — Со мной.       Вика вздохнула и подняла глаза на мужчину, пытаясь понять, он предлагает это из-за своей доброты или же действительно хочет, чтобы она осталась.       — Можете остаться на ночь, — сказал он, от чего щёки Вики вдруг вспыхнули. — У меня достаточно места.       Ученица разрывалась, пытаясь принять верное решение, которое не сгубило бы ни её, ни учителя. В конечно итоге она выбрала остаться. И погубить их обоих.

***

      — У меня есть только оливье, шампанское и много мандаринов, — сказал Александр Сергеевич, пока Вика рассматривала просторную светлую кухню. Минимализм радовал глаз, и ей нравилось здесь находиться.       — Звучит очень даже неплохо, — улыбнулась Вика. — Но не уверена насчёт шампанского… Может, лучше чай?       — Пить чай в новогоднюю ночь настоящее преступление, — усмехнулся мужчина, доставая из холодильника бутылку игристого.       — Я пробовала как-то шампанское, — нахмурилась девушка. — От него болит голова.       — От этого не будет, — заверил её мужчина. — Но… Я не настаиваю. Если хотите, то сделаю вам чай.       Вика думала недолго прежде, чем согласиться на шампанское. Она решила, что ничего не будет от одного бокала.       Девушка предложила свою помощь, и учитель вручил ей салатницу, чтобы она переложила туда оливье. Через 10 минут стол был готов к скромному празднованию, и Вика ещё раз оглядела блюда прежде, чем ощутить взгляд учителя на себе.       — Мне как-то неудобно, — сказала она. — Может, у вас были какие-то планы… А тут я, врываюсь и всё порчу…       — Вам не о чём беспокоиться, — он улыбнулся и поставил на стол бокалы. — В мои планы входило всё то же самое, только в одиночестве. Вдвоём, полагаю, будет веселее.       Вика улыбнулась, переводя взгляд на экран небольшого телевизора на стене, где уже начинали бить куранты. Александр Сергеевич налил шампанское сначала ученице, а затем и себе и поднял голову, замечая, что после слёз её глаза стали ещё более насыщенными, приобретая синий цвет.       — Пусть в Новом году будет лучше, чем в старом, — вслух произнесла своё желание Вика и соприкоснулась с бокалом учителя, делая несколько глотков шампанского.       Он сделал то же самое, не сводя с неё своего любопытного взгляда. Он чувствовал себя противоречиво, находясь в своей квартире за одним столом с 16-летней девчонкой.       Осознание настигло его слишком неожиданно. 16 лет. Ей всего 16. Он повторял себе это снова и снова, пытаясь доказать самому себе, что она ещё ребёнок.       Но она не была ребёнком, и он видел по её глазам, сколько боли ей пришлось пережить. И сколько ещё придётся пережить… Ему захотелось стать щитом. Принять на себя резкие и колкие удары судьбы. Жизнь поступала с ней слишком нечестно. Ему хотелось огородить её от всех проблем, или же свести их к минимуму.       — Сколько вам лет? — вдруг спросила Вика, прерывая его мысли, которые как раз крутились вокруг её возраста.       — А на сколько я выгляжу? — он приподнял уголок губ, замечая, как она пожала плечами, а затем робко оглянула его.       — Трудно сказать, — ответила девушка и отломила дольку мандарина. — Вам точно больше двадцати пяти, но… Не больше тридцати.       — Верно, — кивнул учитель. — Мне 26.       — Всего лишь? — удивилась Вика. — Я предполагала, что вы старше…       — Даже не знаю, считать это комплиментом или обидеться, — хмыкнул Александр Сергеевич, допивая шампанское.       — Ни в коем случае не хотела вас обидеть, — тут же начала оправдываться Вика. — Просто вы такой умный и… мудрый.       10 лет разницы. Вика призадумалась, не понимая, как реагировать. С одной стороны 10 лет это очень много, но с другой стороны не такая уж большая разница. Так Вика пыталась успокоить себя и перестать корить за то, что отмечала Новый год со взрослым мужчиной. И не просто мужчиной, а своим классным руководителем.       Но он был таким добрым, учтивым и заботливым. Это именно то, чего ей не хватало в жизни. От этих мыслей ей захотелось провалиться сквозь землю. Она решила, что подумает об этом на холодную и трезвую голову, но уже заранее знала, что это приведёт к не очень хорошим выводам.       — Вы тоже, — улыбнулся Александр Сергеевич, возвращая её к реальности. — Вы достаточно умны для своего юного возраста. И, я видел ваши оценки за полугодие. Вы молодец.       Вика смутилась от похвалы.       — Физика даётся мне тяжелее, — призналась девушка, закусив губу. За полугодие у неё вышла всего одна четвёрка, и она была по физике.       — Может, дело не в предмете, а в учителе? — спросил мужчина, намекая на некомпетентность Людмилы Михайловны.       В голове Вики снова всплыла картинка того, как учительница целует Александра Сергеевича. Щёки вспыхнули, и она схватила в руки бокал с шампанским, делая глоток.       Она пожала плечами, не решаясь согласиться с его предположением. Конечно, Людмила Михайловна просто вредничала и требовала слишком много за пятёрку, которую смогли получить лишь трое счастливчиков из её класса. Но и тем пришлось постараться.       Бутылка с шампанским постепенно пустела, и вскоре Александр Сергеевич открыл уже вторую. Вика не возражала, молча наблюдая за пузырьками в бокале. Ей стало жарко. Её щёки и всё тело буквально горели от выпитого алкоголя.       Не в силах терпеть это, девушка поднялась со стула и схватилась за края толстовки, стягивая её с себя. Оставшись в одной футболке, она посмотрела на учителя, успев перехватить его взгляд, скользнувший по её голым рукам.       — Александр Сергеевич, — сказала Вика, усаживаясь обратно на стул. Алкоголь бурлил в крови, толкая её на необдуманные вещи. — Давайте сыграем в «правду или действие»?       — Вижу, шампанского вам уже достаточно? — усмехнулся мужчина, не восприняв всерьёз её предложение. Фантазия рисовала не самые приличные вариации этой игры, и он не мог позволить себе сыграть в неё с ученицей.       — Давайте сыграем в «правду или действие», но только без действий, — Вика улыбнулась, посмотрев на него своими умоляющими большими глазами.       — Я так понимаю, вы хотите что-то узнать обо мне? — хмыкнул учитель. — Вы можете просто спросить, необязательно втягивать меня в игру.       — У меня слишком много вопросов, — предупредила его Вика. — Вы точно ответите на все?       — Постараюсь, — ответил он, допивая шампанское в своём бокале.       — Я видела у вас помолвочное кольцо, — начала девушка. — У вас есть невеста?       Взгляд мужчины переменился. Не самая приятная тема, которую они могли бы обсудить в новогоднюю ночь. Раны на его сердце только затянулись, но могли в любой момент снова начать кровоточить. Он ведь только начал забывать о ней. Забывать о той, которую полюбил и той, которая растоптала его чувства. Растоптала его самого.       — Была, — ответил Александр Сергеевич. — Но не невеста, а девушка. Кольцо так и осталось у меня.       Вика заметила, что эта тема была неприятна для него и не решилась спросить, что же случилось. Она не хотела бы ранить его.       — Можно задать ещё один вопрос? — нерешительно произнесла девушка, глянув в его задумчивое лицо.       После его короткого кивка, она придвинулась ближе, складывая локти на стол и подпирая руками подбородок.       — Чем вы занимались до того, как пришли к нам в школу?       — Работал финансовым директором, — ответил он, от чего Вика удивлённо приподняла брови.       — Финансовым директором? — переспросила девушка и чуть нахмурилась. Она не была уверена, что знает хоть что-то о такой должности. — И чем же конкретно занимается финансовый директор?       — Отвечает за финансы, — сказал Александр Сергеевич довольно очевидную вещь. — Если подробнее, то координирует работу финансово-бухгалтерской службы, проводит анализ, организует мероприятия по снижению расходов отеля. Я работал в гостиничной сети Amazing Hotel Group…       — Amazing Hotel Group? — удивлённо переспросила Вика. — Это же одна из крупных гостиничных сетей России.       Александр Сергеевич кивнул, замечая, как девушка удивляется ещё больше.       — Может, я чего-то не понимаю, но, по-моему, работать финансовым директором куда престижнее, чем учителем в школе, — неуверенно произнесла Вика, внимательно наблюдая за реакцией мужчины.       Этим она пыталась подвести его к следующему вопросу, на который он не смог бы ответить честно.       — Почему вы больше не работаете там? — спросила Вика.       Александр Сергеевич тяжело вздохнул и поднялся с места, подходя к окну, из которого открывался вид на фейерверки. Один за другим они взрывались то в одном дворе, то в другом. В голове снова всплыл диалог с отцом, который и стал причиной его увольнения.       Высокий и статный мужчина восседал в своём кожаном кресле, словно, король. Его глаза прожигали насквозь, смотрели с насмешкой. Когда-то тёмных волос уже коснулась седина, но он не стал от этого менее привлекательным. Несмотря на возраст, он ещё притягивал внимание женщин, ловя их улыбки и жадные взгляды. Он был в хорошей форме для своего возраста и даже глубокие морщины не портили его красивого лица.       — Что тебе стоит просто трахнуть её? — нахмурив брови, седовласый мужчина посмотрел на сына удивлённо, будто считал подобное нормой. Он плеснул в свой бокал виски и выпил практически залпом, снова посмотрев на сына, который застыл посреди кабинета, не решаясь присесть.       — Отец… — выдохнул Александр, закатывая глаза. — У меня есть девушка, и я люблю её. У тебя вообще нет никаких принципов?       — Нет, когда дело касается бизнеса, — пожал плечами мужчина. — Твоего бизнеса, сын. Придёт время, и я передам тебе бразды правления. А пока я лишь прошу тебя выполнить небольшую просьбу. Одна ночь, чёрт возьми! Я не прошу тебя жениться на ней.       — Я не согласен на такое, — твёрдо заявил Александр. — И плевать мне на этот контракт.       — Уверен? — уголок его губ поднялся вверх, когда он в очередной раз взглянул на сына. — А если я тебе скажу, что твоя Настя не против?       — Я не поверю тебе, — усмехнулся молодой мужчина, но всё же на секунду засомневался. — Она бы ни за что не позволила…       — Спроси у неё сам, — перебил отец. — Она ясно дала понять, что не против.       Александр не мог поверить в то, что это правда даже, когда его любимая девушка сказала ему в лицо, что ничего не имеет против.       — Это же ради бизнеса, — пояснила она, пожимая плечами.       У неё тоже не было принципов. И если бы тогда в её жизни появился мужчина побогаче, она бы, не раздумывая, ушла к нему.       К его удивлению, она не бросила его после того, как он послал отца к чёрту и написал заявление об увольнении. Не бросила, когда он устроился учителем в школу. Как выяснилось позже, она всё это время изменяла ему с каким-то банкиром, который почти вдвое старше её. Он оплачивал ей услуги косметолога, обновлял гардероб и баловал в дорогущих ресторанах, пока Александр пытался привыкнуть к новой работе. Настя просто ждала, когда Саша одумается и вернётся в отель. Но этого не происходило. Окончательно потеряв надежду, она призналась ему в измене, при этом обвинив его в этом, и переехала жить к тому самому банкиру.       — Если не хотите, можете не отвечать на этот вопрос, — голос Вики вернул в реальность, и он повернул голову к ней. Теперь она стояла рядом с ним у окна, с восторгом наблюдая за фейерверками, которые яркими вспышками отражались в её глазах.       — Так сложились обстоятельства, — сказал он, снова отворачиваясь к окну.       — Вы хороший учитель, — тихо произнесла Вика, украдкой глянув на него. — Возможно, это ваше призвание.       — Возможно, — кивнул Александр Сергеевич и развернулся к ней. — Моя очередь задавать вопросы.       — Хорошо, — немного неуверенно произнесла девушка.       Александр Сергеевич вернулся к столу, а Вика развернулась к нему лицом, упираясь бедром в подоконник и скрещивая руки на груди. Своеобразная защитная реакция. Ей стало вдруг страшновато.       — Вы думали над тем, куда пойти учиться? — первый вопрос довольно безобидный, но уже вызывал трудности у девушки.       — Я хочу быть программистом, — пожала плечами Вика и опустила глаза в пол. — Но, если не попаду на бюджет, то продолжу работать в ресторане. Возможно, удастся дойти до управляющего…       Александр Сергеевич кивнул и передал ей бокал с шампанским. Их пальцы на мгновение соприкоснулись, и они одновременно посмотрели друг другу в глаза. Вика смущённо отвела взгляд, крепче сжимая бокал в руках.       — Расскажите, чем вы любите заниматься в свободное время, — продолжил учитель. — Может, у вас есть хобби?       Девушка пожала плечами, ощущая себя неловко. Она в очередной раз почувствовала себя скучной и в полной мере ощутила, что её жизнь проходит мимо неё.       — Нет, — она покачала головой, не осмеливаясь посмотреть в глаза учителю. — У меня нет свободного времени, а если и бывает, то я предпочитаю слушать музыку или читать книги. Художественную литературу. Больше ничего такого… Я неинтересная и… Мне кажется, что в этом мире нет никого скучнее меня.       Заметив её волнение, Александр Сергеевич поднялся со своего места и подошёл ближе, останавливаясь напротив неё.       — Вы ошибаетесь, — мягко сказал он, пытаясь поймать её взгляд, который она старательно отводила в сторону.       — Во мне нет ничего особенного, — снова пожала плечами Вика. — И я всё ещё удивлена, что такой парень, как Соколов смог обратить на меня внимание.       — Я, напротив, удивлён, что только Соколов обратил на вас внимание, — сказал он совершенно серьёзно. Вика подняла голову, посмотрев на него с застывшим удивлением. — Вы замечательная. Умная, начитанная, интересная и кра…       Александр Сергеевич остановил себя, решив, что говорить о внешности ученицы будет неэтично.       — Красивая? — спросила она, краснея под его внимательным взглядом.       — Да, — выдохнул он. — Внешние качества не самое главное, но я не мог не отметить это.       — Спасибо, — смущённо произнесла Вика, едва заметно улыбнувшись. Хоть она и понимала, что он говорил это из вежливости и из желания поддержать, ей всё равно было приятно.       Ни Вика, ни Александр Сергеевич больше не решались задавать друг другу личные вопросы, и просто продолжили говорить обо всём на свете, уже не ощущая прежней скованности.       Ближе к половине третьего ночи Вика решила, что пора возвращаться домой, и сообщила об этом учителю, который как раз собрался выйти на балкон, чтобы покурить.       — Спасибо за гостеприимство, — улыбнулась девушка. — Если бы не вы… Я бы, вероятно, встречала Новый год на улице.       — Пустяки, — отмахнулся учитель. — Вы скрасили моё одиночество.       Вика засмущалась и опустила глаза вниз, чувствуя себя крайне неловко.       — Оставайтесь, — сказал он. — Я постелю вам в гостиной.       — Как-то неудобно, Александр Сергеевич, — пожала плечами девушка. — Вы и так очень много сделали для меня…       — Я настаиваю, — мужчина посмотрел на неё своим прямым, но мягким взглядом. — Уже поздно, зачем куда-то идти? Оставайтесь, вы мне не помешаете.       Вика думала недолго, прежде чем согласиться. Возвращаться домой ей крайне не хотелось. Не хотелось омрачать этот вечер очередным скандалом с матерью.       Александр Сергеевич вышел на балкон, и Вика, недолго думая, вышла за ним. Мужчина уже успел поджечь кончик сигареты и затянулся, поворачиваясь к девушке. Он молча наблюдал за тем, как она натягивает толстовку, чтобы было не так холодно.       Подойдя ближе, Вика протянула руку к лежавшим на подоконнике сигаретам, но, зацепившись за строгий взгляд учителя, чуть помедлила.       — Можно? — спросила она.       После его короткого кивка, девушка вытащила одну сигарету и взяла протянутую ей зажигалку. Александр Сергеевич курил довольно крепкие сигареты, которые оставались горечью на языке и оседали жёстким дымом на горле и лёгких. Но ей нравилось.       — У вас чудесная квартира, — сказала Вика после очередной затяжки. — Довольно большая, но я не видела ещё спальню…       Глаза учителя вспыхнули, и он чуть прищурился, встречаясь с её растерянным взглядом. Осознав, что сказала не то, что хотела, Вика покраснела и снова затянулась, пытаясь не умереть со стыда. Это выглядело так, словно она пыталась флиртовать с ним, но девушка вовсе не хотела этого.       — Вам не одиноко здесь одному? — решила перевести тему Вика, всё ещё ощущая, как её щёки пылают.       — Нет. Я мало времени провожу здесь, — ответил учитель, переводя свой взгляд на тлеющую в руках сигарету. — Прихожу только переночевать.       Вика кивнула и погрузилась в свои мысли, размышляя над тем, что ему тоже наверняка было тяжело. Вероятно, после расставания с невестой он был таким же одиноким, как и она. Он часто задерживался в школе, потому что не видел смысла идти домой, где его никто не ждал. Находясь здесь, в его квартире вместе с ним, она больше не чувствовала прожигающую её пустоту, и это одновременно и нравилось, и пугало.       — Пойдёмте, — прервал её мысли мужчина. — А то замёрзнете.       Когда они вернулись в квартиру, Александр Сергеевич направился прямиком к выходу из кухни, позвав с собой ученицу. Ничего не понимающая Вика последовала за ним.       Когда учитель пересёк просторный зал, девушка поняла, что он направляется прямиком к закрытой двери спальни. Её окутало внезапное волнение, и она замедлила шаг, уже жалея, что вообще ляпнула про это.       — Смелее, — он открыл дверь и повернулся к Вике. — Вы же хотели видеть мою спальню.       Девушка всё же шагнула дальше и вошла в спальню первая, оглядывая комнату в тёмных тонах. Внимание сразу привлёк стеллаж с множеством книг. Такое количество книг поразило её.       — Так много книг, — выдохнула она, неуверенно шагая дальше. — Слишком много для учителя алгебры и геометрии.       — Не только гуманитарии любят читать книги, — улыбнулся мужчина, оставаясь возле двери.       Взгляд девушки зацепился за огромную кровать, и она глянула на учителя, который оставался неподвижным, так и не зайдя в спальню.       — Хотите постелю вам здесь? — вдруг предложил он, заметив каким взглядом она смотрит на кровать.       — Нет, что вы, — тут же покачала головой Вика. — Не стоит.       Это предложение показалось ей слишком неуместным. Спать в постели Александра Сергеевича казалось ещё недопустимее, чем на диване в его гостиной.

***

      Через полчаса Вика готовилась ко сну в гостиной, которая была погружена в полумрак. Лишь неяркий свет торшера освещал небольшой кусочек комнаты.       — Я подумал, вам может пригодиться… — голос учителя заставил её обернуться. В руках у него были домашние шорты и футболка, которые принадлежали ему.       — Спасибо, — смутилась девушка, но всё же забрала вещи из его рук.       — Вы уже выполнили мою просьбу? — вдруг спросил мужчина. — Купили себе какой-нибудь подарок?       — О… конечно, — она немного растерялась, не ожидав такого вопроса. — Я купила наушники.       В подтверждении своих слов она кивнула в сторону уже расправленной постели, на которой лежали новенькие наушники.       — Мои старые уже барахлили и требовали замены, — сказала Давыдова. — Так что это очень нужный подарок. Спасибо…       Александр Сергеевич кивнул с лёгкой улыбкой на губах, а Вика тут же переменилась в лице, когда поняла, что ничего не подарила ему в ответ.       — У меня нет для вас подарка, — с сожалением сказала девушка. — Если бы я знала, что окажусь здесь, то обязательно бы пришла с подарком…       — Ничего страшного, — мягко произнёс он. — Ваше появление здесь и есть подарок для меня.       Вика распахнула глаза шире, ощутив смущение. Она вдруг почувствовала, что они находятся на краю обрыва. То самое шаткое положение, от которого зависит дальнейшая судьба. Одно неверное движение — и ты падаешь в пропасть, потеряв равновесие.       Эта фраза противоречила его же словам о том, что нужно соблюдать субординацию. Где-то в глубине души она знала, что он относится к ней далеко не как к своей ученице. И самое страшное, что ей это нравилось.       Но переступить ту черту она не решалась, испытывая страх перед неизвестностью. Что, если она неправильно его поняла? Что, если это просто вежливость и доброта?       — Спокойной ночи, — сказал он, прерывая поток её мыслей.       — Спокойной ночи, — ответила девушка, провожая его взглядом.       Чуть позже, лежа на диване, она смотрела в тёмный потолок, ощущая абсолютное счастье. Этот Новый год был точно лучшим в её жизни. Она закрыла глаза и почти сразу же провалилась в крепкий сон, проспав беспробудно до самого утра.