Ты, я и пустой класс

      До конца зимних каникул оставалось два дня. Уже привыкшая к комфортному для себя графику «работа-дом», Вика не хотела снова возвращаться в школу и мучиться от недостатка сна. Работа отнимала не так много сил, когда следующий день не был занят учёбой.       Вике удалось избежать скандала с матерью. Когда она вернулась домой утром 1 января, её не оказалось дома. А в остальные дни она приходила домой настолько пьяная, что, бывало, не помнила её имя. Оно и к лучшему. Девушка предпочла бы забыть о том, что в их доме был отец Алины. И надеялась, что он больше не появится.       Переодеваясь после очередной смены в ресторане, Вика получила сообщение от Глеба: «Выходи. Я жду тебя на улице».       Девушка нахмурилась, но всё же собралась и направилась к чёрному ходу. На каникулах с Глебом они успели перекинуться несколькими сообщениями, но ещё ни разу так и не виделись.       Вика не особо удивилась тому, что он снова заявился сюда. Вероятно, хотел проводить до дома и снова попытаться расположить её к себе. Выйдя на улицу, девушка оглянулась, но никого не увидела.       — Глеб? — негромко спросила девушка, кутая шею в шарф в попытке защититься от сильного ветра.       — Пойдём, отведу тебя к Глебу, — грубый голос раздался сзади, но Вика не успела обернуться, потому что её сковали чьи-то сильные руки. — Он как раз заждался.       Вика похолодела от ужаса, когда поняла, что это был Влад. Он закрыл её рот ладонью и потащил в подворотню, где они с друзьями уже издевались над ней однажды.       Девушка пыталась вырваться и упираться ногами, но парень был сильнее и, в конце концов, просто оторвал её от земли, облегчая себе задачу. Сердце колотилось в её груди как бешеное, когда они зашли в какой-то гараж. Небольшое помещение освещала лишь болтающаяся наверху лампочка, которая рябила неприятным светом. Дверь позади неё закрылась, и она еле успела выставить ладони вперёд, когда Влад грубо толкнул её на пол.       — Привёл, — оповестил Влад, и Вика подняла голову, замечая, что в гараже они были не одни.       В самом углу, привязанный верёвками к стулу, сидел Глеб. Его рот был заклеен, а глаза широко распахнуты от ужаса. Он дёрнул запястьями и что-то невнятно промычал. Ей показалось, что-то вроде «Не трогайте её». Она поняла, что сообщение писал не он. Это была ловушка.       Позже ей на глаза попались ещё четыре человека. Ангелина, Алина и Лена стояли возле сидящего в кресле Коли. Увидев его, Вика похолодела от ужаса и вскочила с места, но Влад не позволил ей убежать, грубо хватая за плечи и разворачивая к одноклассникам.       — Ну, привет, Давыдова, — ехидная улыбочка озарила пухлое лицо Коли. — Пришло время отвечать за свои поступки.       Глеб снова что-то замычал, привлекая к себе внимание.       — Твой дружок облегчил нам задачу, — улыбнулся Краснов. — Но он нам нужен был не для этого.       Вика снова дёрнулась в руках Влада и тихо всхлипнула, когда он сильнее сжал её предплечья. Глеб то и дело кидал на неё встревоженный взгляд и не оставлял попыток освободиться, но они были тщетны.       — Знаешь, что будет дальше? — продолжил говорить Коля. — Рассказать тебе про наши планы на этот вечер?       Не получив никакого ответа, он продолжил:       — Твой безмозглый друг-стукач уже получил по роже, но этого мало. Мы знаем, что ему не всё равно на тебя, поэтому посовещались и решили, что будет лучше убить сразу двух зайцев…       — Чего вы хотите? — спросила Вика дрожащим голосом.       — Глебка останется тут, привязанным к стулу, и он будет смотреть, как ты получаешь по заслугам, Давыдова, — хмыкнул Коля и перевёл взгляд на Глеба. — Смотреть и понимать, что он ничем не может тебе помочь.       Соколов снова замычал и дёрнулся на стуле, смотря на одноклассника убивающим взглядом.       — Кто начнёт? — спросил Коля и поднялся с места, не сводя глаз с Вики.       — Я, — вызвалась Алина. — Я давно уже жду этого.       Вика начала брыкаться сильнее, когда увидела приближающуюся к ней Алину, но сильная хватка Влада не позволяла вырваться.       Когда одноклассница остановилась в шаге от неё, Вика несмело подняла голову, посмотрев на Алину. Резкий удар ладонью по лицу заставил её пошатнуться. Боль пронзила щеку, и глаза защипало, но она закусила губу, не позволяя себе заплакать.       — Твою мать, Смоленская, я же предупреждал, — зашипел Коля. — Главное правило — не бить по лицу.       — Я не удержалась, — улыбнулась Алина и схватила Вику за волосы, запрокидывая её голову. Она сжимала так сильно, что, казалось, выдернет ей клок волос. — Шлюха.       Резко отпустив её, она отошла в сторону, уступая место своим подругам. Вика подняла голову и посмотрела на Глеба. Его взгляд был наполнен болью и горечью. Он всё ещё пытался освободиться и неустанно что-то неразборчиво мычал.       — Не бейте по видным местам, — предупредил Коля. — Лицо, шея, руки и ноги ниже колен не трогать. Остальные участки тела в вашем распоряжении.       Когда ближе подошла Ангелина, Вика успела заметить, как Коля бьёт разбушевавшегося Глеба прямо кулаком в живот. Девчонки били не больно. Она это поняла, когда наступила очередь Коли.       Удар от него пришёлся прямо в живот, от чего рыжеволосая согнулась пополам, резко потеряв способность ровно дышать.       Очередной удар повалил её на пол, и она никак не ожидала, что они накинутся на неё все разом, как дикие животные на добычу. Раздирая в клочья. Не оставляя шанса на выживание.       Несмотря на запрет бить по лицу, один удар всё же пришёлся по губе, которая тут же начала кровоточить, наполняя рот металлическим вкусом.       Вика потеряла связь с реальностью. Стараясь не потерять сознание, она зацепилась за единственное доброе воспоминание из последних в её жизни.       1 января Вика открыла глаза, когда почувствовала ударивший в нос запах еды. Она огляделась, не сразу понимая, где находится.       Воспоминания минувшей ночи выстроились в её голове, и она приподнялась на диване, вслушиваясь в звуки, доносившиеся из кухни. Опустив подбородок, она оглядела футболку учителя на своём теле. Она буквально утонула в ней, но не могла не признать, что ей было комфортно в ней спать.       Александр Сергеевич крутился у плиты, пока она застыла в дверном проёме, наблюдая за его движениями и подмечая его особую аккуратность, с которой он выкладывал яичницу на тарелки. Прочистив горло, она поздоровалась и прошла вперёд, предлагая свою помощь.       Это была самая вкусная яичница в её жизни. Кофе обжигал язык, но она стеснялась попросить добавить ещё молока, и просто молча сидела, наблюдая за тем, как учитель ест. Они завтракали как давние знакомые, обсуждая всё подряд. Прежней скованности будто и не было.       Александр Сергеевич улыбался и рассказывал ей про то, что он тоже любил долго поспать, когда был в её возрасте. Рассказывал о своей учёбе в школе и вспоминал, как прогуливал уроки, говоря о том, что так делать не стоит. Они вместе смеялись.       Ей захотелось остановить время и остаться там, на кухне своего учителя, как можно дольше.       Но реальность ударила по ней сильнее, чем кулак Коли. Ведь в реальности ей не видать спокойной жизни. И не видать счастья. Этот Новый год позволил ей жадно ухватить глоток свежего воздуха, ощутить чью-то доброту и заботу. Но это всё растворилось. Утекло, как песок сквозь пальцы.       — Смотри на меня, сучка, — грубый голос Влада заставил её вздрогнуть. Его рука сцепилась на её челюсти, и он оглядел её своим внимательным взглядом, от которого ей хотелось моментально спрятаться. — Ещё будешь жаловаться кому-то?       Вика покачала головой, не в силах произнести это вслух. Он хмыкнул, а она широко распахнула глаза, когда большой палец его руки скользнул по её губам, а потом прямо в рот. Паника накрыла её с головой, пока он погружал свой палец всё глубже, не переставая похабно ухмыляться. Собрав всю волю в кулак, Вика сомкнула челюсть, кусая его палец.       — Вот сука! — крикнул Влад и тут же вытащил палец из её рта. Разозлившись, он ударил её по щеке так сильно, что она снова рухнула на пол. — В следующий раз пустим тебя по кругу, тварь.       — Если вздумаете нажаловаться — мы снова подловим вас и это будет в разы хуже, — предупредил Коля, схватив Глеба за волосы на затылке. — Думаю, не стоит объяснять всю тяжесть последствий?       Глеб дёрнулся в попытке скинуть его руку, но хватка Коли была сильнее.       — Хватит на сегодня, — скомандовал Коля. — Влад, помоги с Глебом.       Вика попыталась разглядеть плывущие перед глазами силуэты, но веки вдруг стали такими тяжёлыми, что она была не в состоянии противиться тёмной бездне, которая поглотила её. Голоса вокруг затихли, и её окутала абсолютная тишина.

***

      — Вика, — чей-то голос прозвучал совсем рядом, вынуждая девушку вздрогнуть. — Открой глаза.       Она попыталась разлепить глаза, но снова закрыла их, почувствовав боль. Затем боль пронзила всё её тело, напоминая о том, что она была избита.       — Рыжая, — голос Глеба не позволил ей снова провалиться в бездну. Она ощутила лёгкое прикосновение к своей щеке. — Пожалуйста, открой глаза.       Облизнув пересохшие губы, Вика снова предприняла попытку открыть глаза, встречаясь с обеспокоенным взглядом Глеба.       Она нахмурилась и попыталась встать, но снова рухнула в объятия парня, который сидел на снегу, придерживая её. Холодный и колючий ветер, ударивший по лицу, заставил вздрогнуть и открыть глаза шире.       — Я тебе помогу, — сказал Глеб, и они кое-как поднялись на ноги.       Упираясь о парня, девушка поднесла дрожащую руку к своей губе и ощутила, как по щеке скользит горячая слеза. Из её груди вырвался всхлип. Любое движение приводило к боли. Ей было больно абсолютно везде.       — Тише, — шепнул Глеб, обнимая её и прижимая к своей груди. — Я знаю, что тебе очень больно, но нам нужно уходить.       Вика неспешно повернула голову, оглядываясь. Они находились в гаражном кооперативе. Было темно, и только вдали горел фонарь, который освещал пространство. Девушка попыталась взять себя в руки, но вместо этого лишь сильнее заплакала, продолжая утыкаться в горячую грудь парня.       — Я убью их, — сквозь зубы процедил Соколов. — Девчонок сдам Пушкину и полиции, а Влада и Колю… придушу собственными руками.       — Не надо, — испуганно произнесла Вика, поднимая голову и встречаясь с его глазами.       — Ты не понимаешь, — шепнул Глеб, снова касаясь её щеки и оглядывая заплаканные глаза. — Я… Я не мог на это смотреть. Ещё никогда не чувствовал себя хуже, чем сегодня.       — И теперь представь, что будет, если мы сдадим кого-то из них, — Вика посмотрела на него с ужасом от представления, что их могло ждать за такое. — Не надо… Не надо мстить им.       — Предлагаешь просто молча терпеть их выходки? — вздохнул Соколов. — Они ясно дали понять, что продолжат издеваться над тобой. Они хотят остаться безнаказанными.       — Пусть так, — покорно кивнула девушка, дрожа в его объятиях. — Я не хочу снова оказаться здесь… Пожалуйста, Глеб.       — Я не позволю им обидеть тебя, — заверил парень, нежно, едва ощутимо поглаживая её спину. — Чего бы мне это не стоило.       Вика посмотрела на него, замечая отражающуюся в глазах злость вперемешку с беспокойством. Он был растерян и явно переживал за неё. Вика вдруг ощутила внезапно разрастающуюся в груди теплоту. Он отвернулся от всех, кого считал друзьями, чтобы не бросать попытки завоевать её сердце. Он заступился за неё, не побоявшись связаться с Владом. Он защищал её и отчаянно не хотел бы допустить подобного хоть ещё раз.       Следуя внезапному порыву, Вика потянулась к нему. Она оставила короткий поцелуй на его губах и задрожала. Просто мимолётное касание. Едва ощутимое прикосновение, которое распалило их обоих.       Их взгляды встретились на долю секунды прежде, чем губы снова воссоединились в этом непонятном для них обоих поцелуе.       Вика испытывала дискомфорт, потому что её губа была разбита, но всё это было неважно. Поцелуй доставлял боль вперемешку с удовольствием. Ей важно было чувствовать, что она не одна. Важно было чувствовать, что ещё не весь мир рухнул. Что ещё есть твёрдая почва под ногами.       Глеб осторожно обхватил руками её лицо, продолжая аккуратно целовать. Он не переходил черту, не позволял себе слишком много. Их губы едва соприкасались, и никто из них не решался углубить поцелуй. Они просто целовались. Без языка. Как-то даже по-детски, но это было крайне интимно для них обоих. Вкус крови вперемешку со слезами. Поцелуй боли.       Осознание произошедшего пришло слишком неожиданно. Словно удар по голове. Вика отстранилась от парня и начала извиняться, ощущая себя полной дурой.       — Всё в порядке, — заверил её Глеб. — Пойдём домой.       Придя домой, Вика зашла в ванную и рухнула на пол, начав плакать и снимать с себя одежду. Полностью раздевшись, она поднялась на ноги и ужаснулась, когда увидела себя в зеркале.       Всё её тело было покрыто синяками. Бледную кожу окрашивали сине-фиолетовые пятна, которые напоминали ей о том, какая она беспомощная и слабая. Она стояла так долго, разглядывая каждый сантиметр тела и пропитываясь ещё больше этой болью и горечью.       Весь следующий последний день каникул Вика провела в своей кровати, смотря в потолок и вертя в руках разбитый телефон. Вероятно, они разбили его специально или же он выпал её кармана, и кто-то нечаянно наступил на него.       Девушка была в отчаянии, ведь она даже не могла послушать музыку в наушниках, чтобы заглушить слишком громкие мысли.       — Сколько уже можно лежать без дела? — ближе к вечеру в комнату без стука ворвалась мать. — Приготовь поесть.       — Я не хочу есть, — ответила Вика, даже не смотря на мать.       — Зато я хочу! — возразила женщина, поправляя халат. — Скоро Владимир Иванович придёт. Наверняка он тоже голоден.       — Почему бы ему не поесть у себя дома? — равнодушно произнесла девушка.       — Не дерзи матери, — сказала та. — Иди и приготовь что-нибудь, а я пока в душ схожу.       Вика не хотела даже двигаться и планировала вообще не подниматься с постели, но мать не оставляла ей выбора. Если не сделает так, как та просит, то снова будет скандал, а она и так была морально истощена и боялась, что не выдержит этого.       Поднявшись с кровати, Вика зажмурилась из-за боли во всём теле и не спеша отправилась на кухню. Любое её движение доставляло боль, поэтому она делала всё крайне медленно.       Готовить еду для отца её обидчицы было худшим наказанием для неё. Словно сама судьба решила так злобно подшутить над ней. А теперь смеялась в лицо поникшей девушки своим продирающим до костей смехом.       Когда она услышала его голос в коридоре, то крепче сжала нож в руках. Злость и обида кипели в ней, мечтая выплеснуться наружу. Но она засовывала все свои эмоции как можно глубже, чтобы никто ничего не понял.       — Здравствуй, Виктория, — поздоровался он, по-хозяйски проходя на кухню.       — Здравствуйте, — сквозь зубы процедила девушка, даже не обернувшись.       Закончив с приготовлением еды, она сполоснула руки и собиралась уйти из кухни, но мужчина вдруг перегородил ей дорогу.       — Больше не показываешь матери свои острые зубки? — спросил Владимир Иванович. — Ты осталась безнаказанной за ту выходку в новогоднюю ночь только потому, что я не хотел портить себе праздник.       Он схватил её за челюсть, и Вика вздрогнула, с испугом посмотрев в его тёмные глаза.       — Кто-то уже опередил меня, — хмыкнул мужчина, кинув взгляд на её разбитую губу. — Тебя кто-то обижает?       Его вопрос прозвучал даже как-то заботливо, но Вика понимала, что это лишь иллюзия.       — Нет, — еле выдавила из себя девушка.       Перед глазами снова всплыли смеющиеся лица обидчиков, которые беспощадно пинали её, пока она лежала на земле и хотела кричать от боли или же умолять их остановиться. Она не знала. Все чувства смешались в тот момент.       — Откуда тогда это? — он крепче сжал руку на её челюсти и весьма неаккуратно провёл пальцем по разбитой губе.       Вика поморщилась от боли и отстранилась от него, попятившись назад.       — Упала на катке, — соврала девушка и двинулась к выходу из кухни. — Повезло, что не разбила голову об лёд.       Не дождавшись его ответа, она ушла в свою комнату, старательно скрывая, что ей больно от каждого шага.

***

      Болтающийся на спине рюкзак причинял боль, ударяясь о ещё не зажившие синяки. Поморщившись, Вика сняла рюкзак с плеча и понесла его в руке, медленно направляясь в сторону класса. Она заняла своё место за партой и услышала звонок на урок.       Её глаза метнулись к парте Глеба, которая сегодня пустовала. Нахмурившись, Вика посмотрела на парту Краснова, отмечая, что и его сегодня тоже не было. У неё было плохое предчувствие…       Резкий стук в дверь заставил всех учеников повернуть головы к двери. Александр Сергеевич вошёл в класс и поприветствовал всех, а затем перевёл взгляд прямо на Вику.       — Могу я забрать Давыдову? — спросил он у учительницы. — Это важно.       — Конечно, Александр Сергеевич, — кивнула учительница истории.       Вика почувствовала неладное. По спине прошёл холод, а руки вдруг задрожали. На негнущихся ногах она вышла из класса следом за учителем, догадываясь, что их разговор будет идти о Глебе.       — Что слу…       — Идите за мной, — перебил её мужчина, шагая к лестнице.       Вике ничего не оставалось, как следовать за ним, терзая себя догадками и предположениями. Учитель открыл свой кабинет и пропустил Вику вперёд.       Неуверенно шагнув внутрь пустого кабинета, девушка проследила за тем, как Александр Сергеевич закрыл дверь на ключ и повернулся к ней.       — Садитесь, — он указал на свободную последнюю парту третьего ряда.       Послушавшись, она села на стул, а он прошёл вперёд и остановился возле неё, присаживаясь на край следующей парты.       — Что произошло между вами, Соколовым и Красновым? — спросил он, скрестив руки на груди.       Его взгляд был тяжёлым, буквально проникал под кожу. Она видела, что он заметил ранку на её губе. Вика знала, что от него вообще трудно было что-либо скрыть. Ей стало не по себе, и она уставилась на свои пальцы.       — Вы о той поездке в Питер? — решила прикинуться дурочкой. — Я думала, что мы уже всё реши…       Не прокатило. Александр Сергеевич несдержанно выдохнул, обрывая её на полуслове.       — Соколова задержала полиция.       Вика подняла голову, встречаясь с его взглядом. Сердце болезненно сжалось, а потом забилось как сумасшедшее, заставляя её дышать тяжелее.       — Краснов в больнице, — продолжил учитель. — У него перелом руки, сотрясение мозга и множественные ушибы.       Вика была в ужасе. Глеб не послушал её, и решил отомстить. Устроил возмездие. Вляпался в неприятности, и втянул её туда же…       Как много знает Александр Сергеевич? Знает ли он, что Глеб мстил за неё? Знает ли, что она была жестоко избита одноклассниками? Вопросы вертелись в голове и её нервозность отразилась на лице. Учитель считал эту реакцию и его взгляд снова зацепился за разбитую губу девушки.       — Я больше чем уверен, что вы как-то замешаны в этой истории, — сказал он, не отрывая взгляда от её бледного лица. — Скажите, что я не прав.       Вика тихо вздохнула и опустила взгляд обратно на свои пальцы.       — Вы можете доверять мне, — произнёс учитель. — Расскажите мне, что случилось.       — Я не знаю, — твёрдо сказала Вика. — Понятия не имею, что у них произошло.       — Вы уверены? — он чуть поддался вперёд, вглядываясь в её лицо, будто, в попытке увидеть хоть малейшую зацепку, которая выдала бы ложь. — Вы втроем уже были втянуты в неприятную историю во время поездки в Петербург. И, возможно, что-то снова произошло, раз Глеб решил отправить Краснова на больничную койку.       — Я не знаю, — снова повторила девушка, но уже громче. — Спрашивайте у него…       — Давыдова, — он вздохнул и потёр переносицу. — Вам нечего бояться. Просто расскажите мне, что произошло, и мы решим эту проблему.       — Я же сказала, что ничего не знаю, — её губа задрожала. — Что ещё вы хотите услышать от меня?       Вика встала с места, намереваясь уйти, но учитель схватил её за руку, вынуждая остановиться. Его пальцы сомкнулись прямо на синяке на предплечье, из-за чего она буквально зашипела от боли.       — В чём дело? — он чуть ослабил хватку и опустил взгляд, без разрешения задирая рукав её школьного пиджака.       Под пиджаком скрывалось множество синяков, которые никто не должен был увидеть. Его глаза вспыхнули, когда он увидел последствия её «встречи» с одноклассниками.       — Что это такое? — спросил Александр Сергеевич. Его голос был тихим, но, казалось, он прилагал огромные усилия, чтобы не продолжить этот разговор на повышенных тонах. От бессилия.       — Ничего, — Вика вырвалась из его хватки и опустила рукав пиджака вниз, закрывая посиневшую кожу.       Её начало трясти. Решив больше не задерживаться в кабинете, она развернулась, намереваясь уйти.       — Я вас не отпускал, — холодный, как сталь, голос заставил её задрожать ещё сильнее. — Сядьте на место.       Давыдова не хотела оставаться. Это бы всё испортило. Он читал её эмоции, видел её насквозь. Ему ничего не стоило вытянуть из неё всю нужную информацию.       Она шагнула дальше, но вынуждена была остановиться, когда он повысил голос:       — Я сказал. Сядьте на место!       Вика поджала губы и вернулась на место, не решаясь взглянуть на классного руководителя.       — Я спрошу ещё раз, — его голос оставался холодным и требовательным. — Откуда у вас синяки на руке?       — Это вас не касается, — тихо произнесла Вика, всё ещё не поднимая глаз.       — О, ещё как касается, — его терпение было на исходе. — Я ведь ваш классный руководитель, не забыли?       Вика не ответила и скрестила руки на груди, откинувшись на спинку стула. Она решила, что будет молчать, надеясь, что ему в конечном итоге надоест это.       — Вика, я могу вам помочь, — сказал он, всё ещё находясь на грани. — Позвольте мне сделать это.       Что-то дрогнуло в её сердце от этих слов, но она оставалась непреклонной. Что он может сделать? Единственное, чего она хотела — чтобы он не лез в это. Ведь всё могло стать только хуже.       — Мне не нужна ваша помощь, — ответила Вика и дрогнула, когда он обрушил ладони на её парту и склонился к её лицу.       — Не будьте такой глупой, — в его глазах стреляли молнии от злости. Нет, не на неё. На её обидчиков. — Вам нравится так жить?       Она поджала губы, пытаясь сдержать слёзы. Конечно, не нравится.       — Александр Сергеевич, вы делаете только хуже, — тихо произнесла девушка. — Прекратите.       — Что с вами происходит? — не унимался Александр Сергеевич. — За что они так с вами?       Вика не отвечала, пытаясь бороться со вспышками-воспоминаниями того дня. Боль. Боль. Сплошная боль…       — Скажите мне, — потребовал учитель.       — Что вы хотите услышать?! — её голос сорвался на крик.       Первая слеза скатилась по щеке, и она резко поднялась с места, касаясь пуговиц на пиджаке. Поспешно расстегнув их, она стянула с себя пиджак, оставаясь в одной блузке с коротким рукавом.       Глаза Александра Сергеевича распахнулись шире, когда он увидел множество синяков на её бледной коже. Он выпрямился, и она заметила, как в его глазах отразились боль и сожаление.       — Удивлены? — она хмыкнула, игнорируя стекающие ручьём слёзы.       Её трясущиеся руки коснулись пуговиц на блузке. Она делала всё быстро и импульсивно. Настолько, что он даже не успел остановить её — она сняла и блузку, оставаясь в одном бюстгальтере.       Учитель был потрясён, когда увидел её хрупкое обнажённое тело, покрытое синяками и гематомами. Мужчина скользнул взглядом к её лицу, замечая, как она беззвучно плачет, смотря на него с отчаянием в глазах.       — Теперь вы довольны? — спросила Вика, всхлипнув.       — Вика… — поражённо выдохнул он, ощущая себя как никогда растерянным. — Кто?       Вика нервно посмеялась и покачала головой, давая понять, что не скажет.       — Кто это сделал? — снова задал вопрос Александр Сергеевич. — Я спрашиваю это не как твой классный руководитель.       — А как кто? — усмехнулась девушка, уловив его взгляд, который снова скользнул к её избитому телу.       У него в голове не укладывалось это. Её хрупкие плечи подрагивали, и от этого ему становилось больно. Он злился сильнее, не понимая, почему подростки так жестоки с ней. С той, кто не может дать отпор.       Из-за истерики Вика даже не стеснялась того, что стоит перед мужчиной в одной бюстгальтере и юбке, которая скрывала остальные синяки, тянувшиеся по ногам и бёдрам. Благо он не видел их.       — Как мужчина, — ответил он спустя время. — Как мужчина, который может защитить тебя.       — Если я расскажу вам что-либо ещё, меня будут ждать не очень приятные последствия, — сказала она, отворачиваясь от него.       Его взгляд скользнул к её спине в гематомах, и он прикрыл глаза, еле сдерживая нарастающий гнев. Он подошёл ближе и поднял с пола её вещи.       — Думаешь, я не смогу выяснить, кто к этому причастен? — сказал он, накидывая на её голые плечи пиджак. — Я же не идиот. Очевидно, это Краснов, но он был не один. Соколов ведь точно знает, что произошло. Думаю, он будет более сговорчив…       — Не надо, — жалобно произнесла она и развернулась к учителю. — Прошу, не надо этого… Я не выдержу ещё одного раза…       — Вика…       — Прошу вас, Александр Сергеевич, — она вытерла слёзы с щёк и посмотрела на него своими большими, синими глазами. — Не делайте этого.       — Тебе не стоит бояться мести своих обидчиков, — как можно мягче произнёс учитель. — Просто доверься. Позволь тебе помочь.       — Нет, — она снова отвернулась и скинула с себя пиджак, натягивая блузку. Застегнув пуговицы, Вика повернулась к учителю, взгляд которого был хмурым и задумчивым. — Если действительно хотите мне помочь: ничего не делайте.       Не дав ему ничего ответить, Вика вышла из кабинета, направляясь прямиком на выход из школы. Ей было плевать, что она пропустит оставшиеся уроки. В том числе и урок Александра Сергеевича.       Это было слишком. Она сломалась. Просто окончательно сломалась. Ей абсолютно точно не следовало показывать своё избитое тело учителю. Но она просто не выдержала этого напора. Пусть теперь он знает. Пускай дальше всё идёт своим чередом. Она не хотела больше думать. Бояться. Ждать. Плевать.

***

      Вика пришла домой и через ноутбук написала Глебу сообщение с просьбой срочно ответить, как только он сможет. Она по-прежнему ходила без телефона, и это жутко раздражало, доставляя неудобства.       Остаток дня она провела в своей комнате, расхаживая из угла в угол и кусая губы в кровь. То, что сказал ей Александр Сергеевич было нетипично. Он хотел действовать уже не как учитель.       Это пугало её, заставляя задумываться над логикой его действий. Зачем он хотел помочь ей? Просто, потому что он мужчина? Просто, потому что он хотел защитить её, ведь видел, что больше некому защитить?       Вика сразу вспомнила про Глеба. Он мог защитить её. Но действовал слишком неаккуратно. Подвергал риску и себя, и её. А теперь и вовсе попал в полицию за свой необдуманный поступок. Вика считала, что просто избить обидчика до полусмерти — недостаточно. Это может лишь усугубить ситуацию, и превратить оставшиеся месяцы в школе в сущий кошмар. Хотя, куда уже хуже…       Время тянулось невероятно долго, нервируя и без того взволнованную девушку. Она изредка брала в руки ноутбук и проверяла соцсети, но Глеб не отвечал. В голову лезли все самые плохие варианты развития события.       Ближе к вечеру она получила долгожданное сообщение от Глеба, который написал, что ждет ее возле подъезда. Она пулей вылетела из квартиры, наспех застёгивая куртку.       Сердце от чего-то колотилось как бешеное перед встречей с одноклассником. Она выдохнула и вышла на улицу, замечая стоявшего у подъезда Глеба. Когда он повернулся, она взглянула на его лицо, не увидев ни одного свежего синяка. Это позволило ей облегчённо выдохнуть.       — Что случилось? — спросила она, увлекаемая им за угол дома.       Оказавшись в одной из арок, они остановились у стены, и Глеб вытащил из кармана сигареты, протягивая Вике. Девушка не стала отказываться и взяла сигарету, успевая заметить разбитые в кровь костяшки его пальцев. Парень глубоко затянулся и выдохнул дым, позволяя ему раствориться в морозном воздухе.       — Глеб… — тихо произнесла она после того, как тоже затянулась.       — Ты и так всё знаешь, да? — сказал он, кинув на неё быстрый взгляд. — Прости, я не удержался…       — Не удержался? — горькая усмешка слетела с её губ. — У него серьёзные повреждения… О чём ты думал?       — О тебе, — признался Глеб. — Я ничего такого не планировал, правда. Я шёл в школу, когда встретил этого ублюдка. Потом нахлынули воспоминания того, как он пинал тебя, такую беззащитную, и я… Не смог сдержаться.       — Что говорит полиция? — вздохнула Вика. — Тебе предъявлено обвинение?       — Нет, — пожал плечами Глеб, стряхивая пепел с сигареты. — Этот ублюдок сказал, что у него нет ко мне претензий. И у его родителей, как ни странно, тоже не было претензий. Они просто позволили мне уйти. Мама заплатила штраф. И… Не волнуйся, как ты и просила, я ничего не рассказал им про тебя и про то нападение.       — Что теперь будет? — взволнованно спросила Давыдова. — Они ведь не оставят тебя в покое.       — Главное, что оставят тебя, — улыбнулся Соколов, снова затягиваясь. — Краснов умолял меня прекратить. Клялся, что даже не взглянет на тебя больше.       Вика сглотнула колючий ком и нахмурилась. Ей не хотелось бы представлять это, но картинки того, как Глеб избивает Краснова, сами по себе выстраивались в её голове. Укутавшись в куртку, она задрожала от холодного ветра, что щипал её голову и щёки.       — Я ему не верю, — продолжил Глеб. — Но… Если рискнёт ещё раз выкинуть что-нибудь подобное, я точно отправлю его в реанимацию.       — Не надо… — девушка покачала головой и коснулась его руки с разбитыми костяшками, поглаживая чуть грубоватую кожу. — Это чревато последствиями.       — Ты меня не переубедишь, — твёрдо заявил парень. — Уверяю тебя, ты больше не пострадаешь.       Вика вздохнула и едва заметно улыбнулась. Она верила ему, но всё же не хотела, чтобы он подвергал себя опасности. Ещё одно заявление в полицию могло бы испортить ему будущее.       Докурив, девушка затушила сигарету о кирпичную стену позади себя и посмотрела на Глеба, который не сводил с неё глаз.       — Вот, возьми, — он вынул из кармана своей куртки телефон с зарядкой. — Твой ведь разбился…       Девушка распахнула глаза шире, когда поняла, что он протягивает ей айфон. В моделях она не разбиралась, но это явно был не самый старый.       — Нет, — качнула головой рыжеволосая. — Я не возьму.       — Почему? — он нахмурился, снова переводя взгляд на чёрный телефон. — Не нравится цвет? Можно купить чехол и…       — Да причём тут цвет? Это дорогой телефон, Глеб, — сказала девушка. — Я не могу принять его.       — Он ведь не новый, — не отступал одноклассник. — Это мой предыдущий телефон, но он рабочий.       — Я не…       — Просто возьми, — перебил её Соколов, всунув телефон с зарядкой прямо в её ладони. — Мне так будет спокойнее.       Вика перевела взгляд на телефон и коротко вздохнула, соглашаясь принять его.       — Спасибо… — благодарно шепнула девушка, посмотрев в его лицо.       — Абсолютно не за что, — ответил он, слегка улыбнувшись.       Он шагнул к ней и склонился к её лицу, сокращая расстояние до минимума. Его рука легла на её щёку, мягко поглаживая.       — Глеб… — шепнула она, смутившись такой близости.       — Я знаю, — кивнул парень и прижался лбом к её лбу, прикрывая глаза. — Второй раз этого бы не произошло.

***

      Сидевший в машине Александр Сергеевич сжал руки на руле, заметив, как Глеб склоняется к лицу Вики. Было темно и плохо видно, но он и без того понял, что последовало дальше.       За общением этой парочки он наблюдал последние 10 минут. Он не планировал шпионить. Нет, просто сидел в машине и ждал, когда Вика отправится на работу, чтобы снова поговорить с ней и убедить её довериться ему. Однако он никак не ожидал увидеть тут Глеба.       — Всё-таки добился своего, — хмыкнул Александр Сергеевич и достал из кармана телефон, приветствуя собеседника.       — Рад слышать, Саш, — ответили на том конце. — Всё в силе?       — Как договаривались. Припугни этого ублюдка, сделай всё, чтобы он раскололся. Но не переусердствуй.       — Без проблем, — тут же ответил собеседник. — Если понадобится что-то ещё — обращайся. Я всё равно остаюсь у тебя в долгу после того, что ты для меня сделал.       Попрощавшись со звонившим, Александр Сергеевич ещё раз кинул взгляд на целующуюся парочку и отвернулся, уезжая со двора.       Он ещё долго будет помнить это странное и такое нетипичное чувство от увиденного. Это не давало ему покоя, мешало сосредоточиться. Прожигающее чувство, которое разъедало его изнутри и не позволяло думать о чём-то другом.