Creepy Short Stories

      Несколько лет назад в нашем небольшом городском парке установили шкаф для буккроссинга. Думаю, все понимают, как это работает: люди оставляют в таких шкафах книги, с которыми им не жалко распрощаться, но взамен могут взять какие-нибудь из оставленных другими. Конечно, чаще всего на полках красуется что-то непримечательное, обычно издания совковых времён, а если и более-менее современное, то из разряда бульварного чтива. И это – одна из причин, по которой я крайне редко задерживаюсь у таких зон. Другая причина – возможно, даже более весомая: я из принципа не пополняю домашнюю коллекцию подержанными книгами, а всегда покупаю новые.       И всё же время от времени, примерно раз в пару месяцев, интереса ради, я заглядываю в наш парковый застеклённый шкаф, который своими покрашенными в ярко-красный цвет (впрочем, со временем поблекший) стенками резко контрастирует с окружающей его природой. И недавно я впервые ушёл от него не с пустыми руками.       Когда сквозь стеклянные дверцы, испещрённые бликами полуденного солнца, в рядах очередного старья и безвкусицы мой взгляд выцепил слегка потрёпанный тёмно-синий корешок без единой опознавательной надписи, мне стало интересно: что может скрываться под такой обложкой? Взяв предмет любопытства в руки, я повертел его, открыл и веером пролистал. Как оказалось, это просто блокнот, а точнее, как было видно по оформлению, недатированный ежедневник с магнитной застёжкой. Только ни на поверхности, ни внутри не значилось никакой информации – ни о бывшем владельце, ни даже о производителе. Возможно, кто-то изготовил его собственноручно и решил вслепую сделать подарок тому, кому повезёт найти. Хотя теперь, по прошествии времени, я бы назвал эту вещь проклятием, а не подарком.       Так вот, я осмотрел эту самодельную вещицу в довольно мягкой, приятной на ощупь обложке из кожзаменителя, огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что никто на меня не смотрит и не идёт в мою сторону, по-быстрому закинул её в рюкзак и пошёл дальше.       Домой вернулся только вечером. Выложив ежедневник на письменный стол, повторно осмотрел его со всех сторон. Однако, так ничего интересного и не обнаружив, оставил поверх стопки тетрадей и книг и занялся своими делами. Следующим утром я поехал на работу и даже не взглянул на блокнот. Зато по возвращении меня ждал сюрприз – сюрприз крайне необычный.       Близилась полночь, я готовился ко сну. Напоследок наведя порядок на письменном столе – мой ежевечерний ритуал, – я взял в руки накануне найденную вещицу. На самом деле я не горел желанием вести ежедневник, перестраивать распорядок дня, что-то менять в своей жизни или просто фиксировать происходящее на бумаге – на тот момент, по крайней мере. Даже подумал, что было бы разумно вернуть его в парк, поскольку кому-то он будет нужнее. Но когда открыл его, он совершенно ясно дал понять, что отныне принадлежит мне.       На первых же двух страницах я увидел пропечатанный мой собственный план на день, в котором совпадало всё: и чем я занимался в течение суток, и точное время многих моих действий, будь то утренний приём душа, окончание рабочей смены или ужин. Повторюсь: лист был заполнен не от руки – чернилами какой-нибудь ручки, карандашом или ещё чем, – а именно что печатным текстом, как если бы кто-то набрал его на компьютере, распечатал и вшил страницы в ежедневник. Я не знал, что думать об этом, ведь ситуация, на мой взгляд, была максимально из ряда вон выходящей. Поэтому не придумал ничего лучше, кроме как прибрать вещь в туристический чемодан, что покоился на шкафу в спальне.       Вечером нового дня я достал блокнот почти сразу, как только переступил порог комнаты. И, к своему большому удивлению, под обложкой обнаружил ту же картину, но с поправкой на время последней заметки. Запись гласила: «18:36. Я снял со шкафа чемодан и извлёк ежедневник». Все предыдущие пункты точно так же соответствовали действительности – и описанием моих действий, и временем их выполнения, причём с точностью до минуты. Даже мой конфликт с менеджером, о котором мог знать только я и коллеги по офису. А ведь ранее, уж сколько я проработал в компании, босс всегда был доволен моей работой, но тут вдруг принялся отчитывать за то, в чём если кто-то и повинен, то совершенно точно не я. Конечно, я и подумать не мог, что сам блокнот стал причиной этого. Я даже не принял это за совпадение.       В общем, пребывая в полнейшем замешательстве, отказываясь верить в увиденное, я принял следующее решение: закинуть органайзер в рюкзак и следующим днем попытаться отслеживать его содержание в реальном времени.       Итак, в течение утренних часов я, взяв блокнот с собой, открывал его трижды: по пути на работу, непосредственно перед началом рабочей смены и во время первого перерыва. И трижды появлялась новая заметка, подтверждающая мои предшествующие им действия. Мне стало любопытно, дополнится ли список, если я не буду спускать с него глаз? Ответ удалось получить примерно через пару часов: несколько пустых строк вдруг сами собой заполнились печатным текстом, возвестив меня о том, что в эту самую минуту напарник предложил мне выйти передохнуть. И только я подумал, что этого на самом деле не было, как услышал адресованное мне предложение отлучиться на перекур.       Так я узнал, что органайзер не просто фиксирует мою активность, но даже предугадывает её. А чего я не знал – не то немедля бы избавился от него, – так это того, что он разбавляет мою повседневность ужасными ситуациями и происшествиями. Так, к примеру, уже подходя к дому, я стал свидетелем страшной сцены: сосед по подъезду сидел на обочине дороги и, горько всхлипывая, прижимал к груди своего пса, вислоухого лабрадора, чьё тело ниже передних лап было раздавлено, буквально перемолото, а внутренние органы вывалились из разорванной брюшной полости. Хотя собака продолжала дышать и поскуливать, было понятно, что спасти её не получится и с минуты на минуту она скончается. Рядом же, схватившись за голову, топтался мужчина и что-то нервозно бубнил себе под нос. Он, как выяснилось, был водителем грузового автомобиля, на котором и наехал на бедное животное, якобы не заметив его.       Дальше, с каждым последующим днём, становилось только хуже. По порядку: – за секунду до того, как следующим утром отворил дверь нашего офиса, я услышал выстрел: мой коллега, раньше остальных прибывших на работу, сидя в кресле c засунутым себе в рот дулом пистолета, выпустил пулю в голову. Никто из тех, кто его знал, не мог объяснить причину его поступка; – пока шёл в супермаркет, на тротуар, по которому я шагал, слившись с толпой, внезапно выехал минивэн. Промчавшись мимо меня (и чудом не задев) всего в нескольких сантиметрах, он сбил шестерых, двое из которых погибли на месте, ещё один – позже, в реанимации. Водитель утверждал, что «автомобиль вдруг повело в сторону»; – поздним вечером новых суток мне позвонила мать и сообщила, что отец, всегда отличающийся мягким нравом, который не был склонен к насилию, вышел из дома по каким-то делам и ни с того ни с сего набросился с ножом на прохожих, после чего смертельно ранил себя.       Трагедия в семье стала для меня последней каплей. С точки зрения здравого смысла, такой простой предмет, как блокнот, не мог быть непосредственным источником всех случившихся за последние дни бед. Приписывание ему мистических качеств равносильно допущению существования на земле оккультных сил, недоступных человеческому пониманию, за что в лучшем случае окрестят суеверным невеждой. И всё же какая-то часть меня отныне настаивает, что жизнь подчиняется не только доказанным науками законам. Ведь не были заполненные строки в дневнике моими галлюцинациями?       Боясь за жизни своих близких и собственную, посреди ночи я вернул дневник в парковый шкаф. Быть может, его следовало уничтожить, чтобы и другие люди не подверглись такой опасности… но что-то мне подсказывало, что это могло привести меня к неминуемой смерти.       Я очень надеюсь, что в своём роде он существует в единственном экземпляре.