Пауки запутаются в своей же паутине

Теперь в свою душу ты канул, как в ночь, Отныне — решёткой становится тело. Сомненье подаст тебе руку, помочь, Тем самым втянув в свою топь До предела.

      Федор Логвинов – профессор в университете Андрея и по совместительству человек, знающий его тайну. Но натерпевшийся унижений и оскорблений со стороны юноши, он более не желал поддерживать былые близкие отношения. Ссылался на семью и ее безопасность, открестился от всякой дружбы. Тем не менее пообещал сохранить тайну личности паучка и быть опорой, когда тому будет нужна помощь.       — Андрей, куда-то спешишь?       — Ох, да, здравствуйте, Федор Андреевич, — он улыбается во все тридцать два, — К вам на лекцию… бегу…       — Лекция закончилась… — мужчина манерно дергает рукой, обнажая часы на запястье, — Тридцать шесть минут назад. Федорович, что происходит? Отметки все хуже, опаздываешь на лекции, вид у тебя вечно усталый…       — Да, извините, я обязательно все исправлю. Чуть позже, но исправлю.       — Верится с трудом. Зайди ко мне завтра после пар. Это будет твой последний шанс закрыть пропуски и получить работы, которые ты пропустил.       Впрочем, порой мужчина грешит колкими замечаниями, за которыми, на деле, скрываются искренние переживания. Это выдает его с потрохами.       — Поберегись! — Андрей, помогающий однокурсницам снимать плакат, с чего-то решил, что спускаться с таким огромным куском ватмана будет неудобно, а потому без задней мысли отпустил его в свободный полет.       — Федорович! — послышалось недовольное откуда-то снизу. Из под бумаги, если быть точнее. Кто ж знал, что Логвинов будет проходить мимо прямо в этот момент? — Слезай! Кому говорю?       В такие моменты всякие паучьи навороты моментально покидали тело Андрея. Он сразу, как по щелчку пальцев, становился неловким и непредусмотрительным. С предпоследний ступеньки старенькой ветхой стремянки он срывается и падает прямо Феде в объятия. Тот успевает поймать его рукой и, схватив за шкирку, поставить на ноги.       — Извините, Федор Андреевич! — выпалил, опустив взгляд и губы виновато поджав.       — Пустяки. Ты сам не ушибся? Впредь будь осторожнее, Андрей, — вздыхает шумно, отлепив пальцы от ткани толстовки.       Имя он выделяет особенно презренно, хотя тон явно мягче становится... Вроде и беспокоится, а вроде шипы обнажает ранящие и уязвляющие. У них все было сравнительно хорошо до инцидента с неизвестным инопланетным созданием из черной, вязкой и липкой субстанции. Федор тогда поклялся его обязательно защитить, обещал, что все будет у них хорошо. Но шли дни и айсберг между ними даже не думал таять.       Федорович тоскливо смотрит преподавателю вслед. Такой незначительный жест, прикосновение, это все же ценные крохи внимания, учитывая, что впереди десятки лекций тотального игнора и напускной неприязни.       Под бесформенной толстовкой скрывались раны, не успевшие затянуться со вчерашних событий. Лицо, благо, регенерировало намного быстрее. Видимо, паучий ген считал голову самой важной частью тела и потому избирал приоритетом в восстановлении. Что ж, умно, да и владельцу силы только на руку, ведь вопросов у окружающих обычно не возникало. Хотя сейчас, получив столь грубые объятия, он еле сдерживался, чтоб не зашипеть от боли. Мужчина схватил прямо за плечо, где еще была свежая рана. Впрочем, герои не хнычут и героям больно не бывает.       — Запомни, Андрей, — Федор тяжело дышал, стаскивая с лица разбитые очки и прижимая к своей груди бессильного Дюшу, — С большой силой приходит большая ответственность.       Это урок Андрей усвоил очень быстро, да так болезненно, что слова наставника по сей день звучат в голове, когда приходится принимать нелегкие решения.       День в университете прошел на удивление быстро и весело, впервые приходилось так много взаимодействовать с однокурсниками, у которых и своих забот полно. Большинство ребят были значительно старше Андрея и потому они особо не общались, хотя были и те персонажи, которым он был бесконечно рад.       — Серафим! — не сдерживаясь на месте ни секунды более, парень кинулся к давнему знакомому, налетел и повиснул, вцепившись как коала, — Ты вернулся! Я так скучал.       И Серафим, положив свободную от документов руку на обвившую его шею чужую, гортанно усмехнулся. Он тоже безмерно скучал по этому безбашенному:       — Андрюха, брат, — еле как спустив с себя парня, крепко прижал того к груди, сильно похлопав по спине, — Фига ты вымахал, блин. Только недавно одного роста были…       — Ага. Я, в отличие от некоторых, все еще расту, — хитро заулыбался Дюша, нарочно выпрямляясь и голову задирая, — Ты восстановился? Это значит мы теперь вместе учиться будем?       — Вроде того, — Фима ухмыльнулся и похлопал друга по плечу, но поспешил ретироваться. Были какие-то дела в деканате.       С Серафимом Андрей был знаком уже несколько лет. Вместе писали песни, даже разок давали концерт, пока Сидорин не ушел в армию и не решил двигаться дальше по контракту. Федорович тогда не понял, что именно случилось, даже решил, что друг навсегда забросил учебу и останется изучать воинское дело. От этого становилось тоскливо, но теперь он здесь, а это значит, что впереди у них много веселья и, если все сложится, общих песен. ***       Спустя всего лишь одну пару дружелюбная атмосфера в здании университета быстро сменилась на гнетущую и пугающую. Люди бежали из левого крыла толпой, крича и паникуя. Андрей же, напротив, двигался прижавшись к стене к самому эпицентру событий.       — Андрей! — Федин голос распознать можно из тысячи. Мужчина хватает парня за плечо и утягивает в кабинет, — Кто-то ворвался в лабораторию и выпустил симбиота, ты же помнишь? Будь осторожен, прошу.       В чужих, темных и оттого кажущихся бездонными, глазах сияет тревога. Он словно ищет ответ на свои вопросы в светлых, отчаянных и смелых напротив. Дюша кивает одобрительно, спешит в другой конец аудитории, к шкафам и резво переодевается. Было очень на руку то, что Федя знал тайну личности паучка и всегда был готов прийти на помощь. Ранило только то, что это единственная их точка соприкосновения.       Признаться, Федор жутко переживал за Андрея. Еще совсем недавно ему пришлось пережить, пускай и не масштабную, но довольно жестокую драку с каким-то безымянным злодеем, правда, информации об этом в интернете были крохи. Редкие смазанные фотки и лишь слова очевидцев, разнящиеся в показаниях. Допрашивать самого Федоровича не хотелось. Логвинов прекрасно понимал, что им нельзя сближаться, как бы обоим того не хотелось. Воздвигнутая ледяная стена помогала хранить под семью замками переживания и тревогу, но так было лучше: никто не смог бы выйти на личность человека-паука. Узнай злодеи, что он якшается с обычным университетским преподавателем, раскрыть личность стало бы простейшей задачей. Этого Федор допустить не мог. Дюша и без того рисковал каждый день, спасая людей из опасных ситуаций, предотвращая нападения и ограбления раньше полиции, поэтому подвергать его еще большей опасности из-за обычных человеческих эмоций было бы крайне глупо.       Однако отказать себе в том, чтоб подсмотреть за ходом битвы он попросту не мог. Понимал, что зачастую это дополнительные проблемы для паучка, но не быть рядом в такой момент, – для него равноценно бездействию. Феде доводилось пару раз случайно оказаться рядом с зоной драки, в которую был ввязан паучок, и даже приходился под руку: то врага собой отвлечет, то предмет потяжелее подаст, то информацию полезную сообщит. Да и он, как человек потративший время на то, чтоб изъять то освободившееся существо из человеческого тела, изучивший его повадки, – явно мог пригодиться.       Судя по форме существа, – человек принял эту субстанцию с кодовым названием «симбиот»(что происходило от некоторых его свойств и способности существовать в одном теле с иным живым организмом), а его размеры говорили о том, что прижился гад удивительно хорошо. Даже вцепившись некогда в паучка, пришелец испытывал трудности с адаптацией, но с новым носителем, кажется, сумел раскрыть весь свой потенциал.       Прыснув паутиной по ногам симбиота, чтоб замедлить и задержать его, пока люди эвакуируются, паучок наконец предстал перед ним. Выпрямившись и пытаясь оценить ситуацию он ловил в спину восторженные вскрики. Было приятно стать чем-то вроде местного супергероя.       — Послушай, ты под действием симбиота, это очень опасно, позволь мне помочь тебе, — начал Андрей, вытянув руку в примирительном жесте, неспеша, шаг за шагом подбираясь ближе.       Симбиот неистовствовал, кричал, рыпался, медленно, но верно отдирая себя от пола. Но вдруг остановился. Замер, склонив голову вбок, будто прислушиваясь к словам и баюкающему тону паука.       — Я понимаю, ты сейчас напуган. Просто… дай мне руку и я вытащу тебя, — очередной шаг и между ними меньше метра, — Обещаю, все будет в порядке.       Федорович давно заметил за спиной существа Логвинова. Он стоял с двумя полыми алюминиевыми трубами, что позволили бы ослабить симбиота и вытащить из его лап человека.       Когда из этой вязкой черни показалась рука, тянущаяся навстречу паучку, от сердца отлегло. Дело за малым – ухватись, да тащи, силенок точно хватит. Но не тут-то было: мужская ладонь крепко вцепилась в его запястье, с силой дернув к себе, а затем и вовсе повалив на пол. Второй рукой Андрей пытался высвободиться, ногами упираясь в сформированное тело, тем самым держа дистанцию, чтоб симбиот не откусил ему лицо. А зубастой пастью существо клацало в опасной паре сантиметров, заливая всю маску слюнями.       — Не сопротивляйся, паучок. Твои мозги вкусно пахнут, мне очень нравится! — прорычало существо, крупно облизнувшись длинным острым языком. Но вдруг что-то изменилось и голос стал повыше, став больше напоминать человеческий, — Веном, фу. Ну и мерзость, закрой пасть.       И если бы не Федор, со всей силы забивший трубами друг об друга, от Андрея рисковало не остаться даже мокрого места. Черная субстанция, мелкими обрывками стала вздыматься, как шерсть насупившегося кота, существо, назвавшееся «веномом» взревело, тут же выпустив паучка из захвата. Видимо, не стерпев боль, то поднялось на задние лапы и теперь отчетливо был виден приближенный к человеческому атлетическому телу силуэт, местами, конечно, смазанный из-за звуковой атаки. Не в силах здесь больше находится, он разбил окно и выпрыгнул в него, быстро скрывшись из виду. Наконец повисла заветная тишина и только под ногами хрустело стекло, а в образовавшуюся дыру повалили снежинки и завыл ветер.       — Ты в порядке? Кажется, он говорил с ним, — переводя дыхание прошептал Федя, бросив трубы и подбежав к паучку, — Оно разумно! Это большая опасность, нужно срочно остановить его…       Андрей поднялся сам, сделав от мужчины шаг. Напуганный происходящим не меньше, он быстренько оглядел Федора с ног до головы и встретившись взглядами понял, что делали это синхронно. Это смущало. Переведя взор на выбитое окно, он плотно сжал кулаки. Позволив веному сбежать из-за собственной нерешительности, он обрек город на череду трагических событий. Что ж, теперь у дружелюбного соседа будет много дел.