Безначалье

С каждой секундой Вероника разгоралась азартом. Ее буйный характер, обида за собственную семью и алкоголь, до сих пор блуждающий в крови, рождали из себя неудержимый, яростный блеск в ее глазах. Она - гордая, внутри кипела молодость. Только теперь, глядя на свою сестру, Гриша понял, что Алиса для нее на самом деле образ того горя, что они пережили и с чем живут каждый день. Рыбкина стала звеном состояния, которое ощущала маленькая девочка, потеряв родителей. Иногда оно давало о себе знать до сих пор и навсегда с Никой сроднилось. Что чувствовала Алиса? Обиду. Ее отец был для нее совершенно чужим человеком. Она о нем старалась не вспоминать. Не подумал же Рубцов о ней, когда убивал Измайловых. Еще не обижало, что Вероника стала ей настоящим препятствием. Из уважения к Григорию - старшему брату Ники, к которому Алиса питала сильные чувства, она не могла ответить за свою честь. Их общение с Измайловым стало скудным. Девушка старалась в последнее время меньше заглядывать в его глаза, смущаясь от любой просьбы опера. Все это доставляло сильный дискомфорт им обоим. Володя Яковлев в последнее время жалел Нику. Ей годился в отцы, а она доверяла ему иногда даже больше, чем самой себе. Эта несколько детская откровенность не могла не льстить мужчине. Он держал крепко Рыбкину, сдерживая девушку от нежелательных телодвижений, и наблюдал за тем, как бойкая Ника разгорается гневом. Володя вспоминал их ночной разговор. Пьяная откровенность раскрыла для него новую Веронику, которую он еще не знал: ту, что борется за свою семью. У Григория же на лбу повылезали вены от напряжения. В голове бегали мысли, что это нужно срочно прекратить, но он стоял и не мог пошевелиться. Будто кто-то его держал даже. - Девочка-Демон! Отойдем, - скомандовал Володя, потащив девушку за собой вдоль берега. Уведя Нику подальше от ее соперницы, да так, что ее и Гришу было не видать уже, он поднял взгляд в небо. - Господи, ну услышь ты мои молитвы хотя бы сейчас, блять! Беснуются демоны! - Блять, Володь. Ты меня сюда притащил, чтобы я опять эту хуйню выслушивала? Да отпусти ты меня! - вырвавшись, ругалась Вероника. - Демониха! - Володя перевел дыхание, чуть задумавшись, после продолжил. - Вероника, вот че ты до нее доебалась? Рыбкина выросла в детском доме, ты это понимаешь? Она не общалась со своим отцом-дебилом, не стреляла в твоих родителей. Ты заебала проверять на прочность мою нервную систему, блять! Демон твой уже… это… был в общем он в тюрьме у Рубцова. Гриша просил не говорить, я и сам узнал только через общих бойцов… Маму с папой вы… - Он его видел и мне не сказал? - перебила его Ника. - Почему ты молчал? Я думала мы друзья. Зачем ты так поступил? Дай мне адрес Рубцова! Сука, дай мне его адрес, блять! Где он сидел, с кем. Володя! - ругалась девушка, схватив собеседника за кисть руки, но тот с успехом ее вырвал. - Иди нахуй, Демониха! Я перед братом твоим подставляться не собираюсь. Вероника, видит Бог, огребешь ты со своим характером когда-нибудь… Григорий крепко обнимал Рыбкину, тем самым приводя ее в чувства. Их дружбу Гриша ценил. Алиса показала себя за время службы хорошим товарищем, а Измайлов дорожил крепкой дружбой. Нужно было как можно быстрее закончить конфликт и разъехаться, тем более что теперь, глядя на злую Нику, Гришу мучила совесть перед сестрой. Было что-то очень важное, что он долго скрывал. - Алис, - начал мужчина. - Я знаю, что ты злишься. Пожалуйста, пойми. - Пойми? Гриш? У тебя мозг есть вообще? Какая-то девчонка планомерно занимается моим уничтожением, а ты стоишь как истукан. - Ты уж так не преувеличивай. Алиса, я не могу выбирать между тобой и своей сестрой. Ты дорога мне, сама же знаешь. Я просто… между вами как между двух огней. - он обхватил руками ее лицо, заглянул в глаза, а после аккуратно продолжил. - Прошу тебя, ты - взрослый человек. Остановись. Я поговорю, клянусь, поговорю. Вот чем хочешь клянусь! Мы же оба знаем, что ты сильнее. Не доказывай это Веронике, пожалуйста. - Ты мне предлагаешь терпеть все это говно? А как она тогда похитила меня со своими отморозками ты забыл? - Ника неправа. Но это я ее воспитывал. Я проебал все. Я виноват. Бей меня. Клянусь, я потерплю. Ну? Бей! - Все, все! Харе сопли тут разводить. Совсем дебил что ли? Не буду я трогать тебя. Давай только, чтобы она больше меня Рубцовой не называла, хорошо? Грихан? Че замер? Давай, расслабляйся, братан! - Алиса по-свойски похлопала Измайлова по плечу. - Спасибо за помощь. Я знаю, что ты хороший друг. Очень хороший! Вероника сидела на берегу Москвы-реки. Володя отошел. Видно кефир, что пили ребята утром, давал о себе знать. Оставшись наедине со своими мыслями, она наблюдала за природой противоположного берега и думала о родителях, об одиночестве, которое в последнее время ходило за ней по пятам, вспоминала, как хорошо было дома. Маленькой, практически сразу после гибели родителей, Григорий увез ее из родного дома. Они купили не менее уютную квартиру, правда поменьше. Прожили там несколько лет, а потом Гриша построил дом. Но воспоминания о родителях, о детстве никак не покидали Измайлову. Да и не только ее. Гриша вспоминал маму и папу даже чаще. Чем старше он становился, тем сложнее ему было справляться с этими мыслями. Когда все случилось, заботы о сестре, хлопоты об ее и своей учебе отвлекали парня, теперь же мысли о родителях основательно засели в его голове. Обнаружив сестру на берегу, он спустился к ней и уселся рядом. - Ник, я не злюсь. И ругаться не буду. Просто дай мне возможность тебе помочь. - Иди к своей Рубцовой. Не надо тут сидеть. Все эти слова твои пустые… на деле по-другому все, Гриш. - Ник, родная моя. Сеструха… Я живу ради тебя и не могу позволить тебе учинить драку. Вроде элементарно же, верно? Я знаю Алису уже очень давно. Она выглядит хрупкой и да, она девушка. Но она мент, Ника. - И че? А я типа такое говно, да? Че ты мне не сказал, что ты видел Рубцова? Я как будто левая какая-то! Моя мама из-за него умерла! - девушка пихнула брата в бок и обиженно отвернула от него глаза. Слезы навязчиво проступали. Ком в горле не давал ей больше говорить. - Володя… чтоб его! Кто его просил вообще рассказывать… дебил. Ник, я переживаю за тебя. Ты девчонка еще сама. Ни к каким Рубцовым я ни за что и никогда не потащу тебя. Ты думаешь папа бы так поступил? Нет. Вот и я не поступлю. Ты ж мой ребенок. И не вздумай сейчас сказать что-то против! А говорить тебе это все…зачем? Чтобы ты лишний раз нервничала и переживала? Никогда я так не поступлю, хоть убей. Я оберегал тебя и буду оберегать от этого говна. - Мне тебя жалко очень…я боюсь, что ты умрешь, Гриш, - вытирая слезы, призналась девушка. - Рубцов вышел. Все деньги папы у нас, ты не понимаешь? А вдруг он найдет тебя? А я как? Я не смогу тут одна. И не буду! - Че ты хоронишь меня? Я здесь с тобой вообще-то сижу. Собралась она уже…, - Гриша набрал побольше воздуха в легкие и, выдохнув, сказал. - Ник… давай я сейчас признаюсь тогда еще кое в чем? Раз уж… Я не могу больше. Если ты посчитаешь нужным ругаться - ругайся. Если захочешь обижаться - я пойму. Только чур не драться. Когда все это случилось с родителями, ты была в очень плохом состоянии. Я не знал что делать и…сам был…ночами в себя придти не мог. Ты знаешь. Не спал совсем. Обратился к психологу, помнишь? Мы ходили с тобой. Он тогда попросил уехать. Сменить обстановку совсем, новая жизнь там, все такое… - И? Я помню это, Гриш. - Нет, ты дослушай. Мы продали с тобой квартиру родителей, помнишь? Короче… Мы не продали ее, Ник. Прости меня, Ушастик. Ты маленькая была, я не знал как тебя на ноги поставить. И решил соврать, иначе ты бы просилась обратно. Прости… Я не хотел обманывать, но так для нас было лучше. Короче, вот, - Измайлов достал бумажник из заднего кармана, оттуда вынул ключи от родительской квартиры и передал Веронике. Девушка одной рукой взяла ключ из рук брата, а вторую поднесла к губам рот, как бы удивляясь услышанному. - Гринь… Я не понимаю, что это? - Ключи, Ник. Я думал ты вообще не поверишь, что я продал квартиру. А ты поверила. Совесть десять лет мучала, представляешь, Ушастик? Ты росла, а я все никак не мог сказать, боялся, что ты в квартире родителей снова в это состояние попадешь, как после их смерти. Я же тогда столько усилий приложил, чтобы на ноги тебя поставить. А сегодня посмотрел, тебе только хуже этим сделал. - Гриш… - девушка вытерла слезы и, положив голову на плечо брату, крепко сжала его руку. - Спасибо, что любишь меня. Хорошо, что ты мой брат, а не кто-то другой. Только не оставляй одну с этим говном, хорошо? И квартира эта… это лучший подарок! Разговор брата и сестры прервал Володя. Подойдя к ребятам, он, в расстроенных чувствах, разжалобленный всей этой ситуацией, поспешил обнять их обоих. - Володь, ты че? - спросил его опер. - Да жалко вас, сука! - ответил ребятам Яковлев, уткнувшись в крепкую грудь мужчины. - Хороший ты мужик, Демон! Одно плохо - бесноватый. Ник, ты это…сука, тяжело. Тяжело правду людям говорить. Нам бы таких как ты, да в отдел щ-щ-щусь! - Тебе, Володенька, мало пожаров в отделе было? Еще захотел? - посмеялся Гриша над начальником. - Че, товарищ начальник, подбросишь Алису? Я вам такси вызову в отдел. Ты давай домой езжай, в себя приходи, кефир пей. Ну или че вы там пили..? И это, загладь там как-нибудь с Алисой, пусть не злится. Мы поедем, дашь отгул на сегодня? - Да дам я, дам. А, че сказать еще хотел. Демониха мне шепнула пару слов про Гришу своего. Есть у меня тут знакомые, кто помочь может. Я, Демон, хоть и ненавижу вас, вы мне оба как эти…дети короче мои, вот. Я дебил конечно, надо было тебя сразу уволить нахуй, Измайлов. Че ты лыбишься как мудак, ада создание? Это вообще не значит, что я тебя стал больше любить. - Володь? А, Володь? Любишь меня? Поцелуешь? Ну поцелуй, иди сюда! - Че ты, дебил что ли? Че идиота включаешь? - Володенька! Ну признайся мне в любви! - Иди нахуй я сказал! - Ну любишь, Володя! А Нику? Нику любишь? - Нику люблю, немного. Тебя - нет, - отрезал Владимир. Григорий расхохотался, а Вероника потрепала начальника отдела за лысую его голову. - А я тебя люблю, Володька. Доброе у тебя сердце! - Измайлов поцеловал своего начальника в щеку и сбежал к Алисе. Яковлев, перепугавшись, стал активно тереть это место, дабы стереть с лица следы опера. - Сука ты, как тебя земля-то носит, Измайлов хренов! В машине оба молчали. Гриша не был на работе вторые сутки, что грозило ему и его начальнику как минимум строгим выговором. Предстояло объясняться. Все мысли его были заняты только этим. Вероника же, сидя рядом, набирала сообщение Яковлеву в надежде, что тот все же удержит Алису от Гриши. Она знала - он, хоть и будет против, в конце концов все равно пойдет на ее уступки. Вскоре девушка, не спавшая целые сутки, все же уснула. В ближайшие полчаса брату и сестре предстояло очень важное испытание.