Тот самый клон

Леонидас метался по своему кабинету, как тигр в клетке. Никогда! Никогда не было такого, чтобы Лукас ему перечил! Дьогу мог. Но Дьогу был совсем другой, он знал, что хочет от жизни, с радостью работал в компании, и Леонидас совершенно не переживал за его будущее. А Лукас – мальчишка! Играл на этой своей гитаре, и считал, что сможет стать великим музыкантом. Как бы ни так! Вернётся как миленький, когда деньги закончатся! В кабинет заглянул Дьогу. - Можешь ничего не говорить! Я знаю, что ты пришёл защищать брата! Но у тебя ничего не выйдет! Он заявил, что он мне больше не сын! Значит так и будет! Я лишу его наследства, и прекращу с ним всякое общение! - Отец, ты не поверишь, но я пришёл не для того, чтобы защищать Лукаса. Я хотел тебе сказать, что ТЫ неправ. А за брата я очень рад! Да, да, не смотри на меня так! Я действительно очень за него рад! Лукас не захотел отказываться от своей мечты и своих принципов. Ты слишком долго держал сына в ежовых рукавицах. И то, что он взбунтовался – вполне закономерно! Только задумайся над тем, что если никто из вас сейчас не шагнёт навстречу другому, то вы ещё долго не встретитесь! - Меня это не волнует! Мой сын предал меня ради юбки! Так пусть за эту юбку и держится! Леонидас устало опустился в кресло, дав понять, что разговор окончен. Дьогу вышел из дома, сел в машину и поехал к своему крёстному и старинному другу отца, доктору Альбиери. Только с крёстным Дьогу разговаривал обо всех своих переживаниях, только Альбиери молодой человек мог рассказать любой секрет и любую тайну. Крёстный понимал с полуслова и всегда поддерживал. - Дьогу! Давненько ты меня не навещал! Что-то случилось? – спросил доктор, когда увидел на пороге своей квартиры крестника поздним вечером. Дьогу рассказал Альбиери обо всём, что произошло дома. Доктор выслушал, не перебивая, а потом сказал: - Лукас уступит. Не сможет он долго конфликтовать с отцом. - Нет, Альбиери! Отец очень сильно задел Лукаса! Но отчасти я даже рад. Нет! Не смотри на меня так! Я не рад тому, что мои близкие люди поругались. Я рад тому, что Лукас стал отстаивать себя и свою позицию. Ты же помнишь, он никогда раньше не спорил с отцом. Он всегда подчинялся. И я очень боялся, что мой брат может просто потерять себя в этой жизни. Я боялся, что в итоге Лукас станет тенью Леонидаса Ферраза. Но он справился. И я горжусь своим братом! - А ты, Дьогу? - А что я? Я никогда не был тенью отца. Я всегда отстаивал и продолжаю отстаивать свою точку зрения. И отец это принимает. Ну, с нами разобрались! А как у тебя обстоят дела в клинике? Ты продвинулся ближе к созданию клона человека? Вопрос Дьогу попал в благодатную почву, и следующие полчаса парень слушал восторженные рассказы доктора про клонирование. - Альбиери, я хочу, чтобы ты создал моего клона! - Дьогу, но зачем тебе это? - Не знаю, наверное, я просто хочу посмотреть на то, как бы сложилась моя жизнь, если бы я не был сыном своего отца. - Но клон всё-равно будет сыном твоего отца! - Биологически да, но ведь он будет расти в другой среде, в другой семье. - Дьогу, но ты же должен понимать, что не всякая женщина согласится вынашивать и потом растить по сути чужого ребёнка. Это как суррогатная мать, только её ребёнок будет экспериментом! - Альбиери, и всё же! Что нужно от меня, чтобы создать моего клона? Мало ведь, кто согласится на такое, а я тебя об этом прошу! Вдруг появится какая-нибудь женщина, которая захочет иметь ребёнка на таких условиях. - Дьогу, я не уверен, что смогу создать эмбрион! - Альбиери! Ты можешь всё! Сколько телят ты клонировал?! Неужели ты думаешь, что не сможешь клонировать меня? Дьогу рассмеялся, он знал, что доктор уже видит выросшего клона своего крестника. Наука всегда была для Альбиери самым главным в жизни. - Хорошо! Завтра приходи ко мне в клинику, мы возьмём материалы. На следующее утро братья Ферраз отправились совершать важнейшие шаги в их жизни. Дьогу поехал в клинику Альбиери. А Лукас поехал за Жади.