это должно было остаться тайной

       Впервые это произошло, когда Куай Ляну только-только исполнилось семнадцать, хотя могло произойти гораздо раньше. Все из-за железобетонной выдержки Би-Хана, ибо возраст младшего оставался для него препятствием, как бы Куай Лян ни пытался подступиться. Будущий грандмастер буквально готов был лезть на стену: так велико было желание наброситься на брата, особенно когда этот засранец будто сам напрашивается — недвусмысленно выгибает задницу во время спарринга, стонет слишком уж громко для человека, которому всего лишь поставили крошечный синячишко под локтем. Би-Хану хотелось уже, наконец, взять это тело, но... нельзя.        Физическая близость была лишь вопросом времени, и оба прекрасно это понимали. Они поклялись быть друг у друга единственными еще в детстве. Би-Хан был готов убить любого, кто посмеет дотронуться до Куай Ляна, а Куай Лян всерьез думал, что умрет от горя, если увидит Би-Хана с кем-то, кроме себя. Была ли это любовь? Они не знали. В кланах Лин Куэй про это никогда не говорили, а женщин в стенах клана не было. Кроме их покойной матери. Откуда двум мальчишкам было знать, что такое любовь? Можно сказать, они болели друг другом. Когда одному было плохо — это неизменно чувствовал и второй. Даже стихии, которыми они овладели, дополняли друг друга, как инь и янь.        Это нельзя было никак объяснить, однако физически они могли ощущать травмы друг друга. Впервые это проявилось, когда отец настучал юному Би-Хану по голове. Куай Лян, будучи в другом крыле храма Лин Куэй, отчетливо почувствовал, как по черепу кто-то будто бьет молотком. Боль адская. Каково же было удивление младшего, когда он увидел рыдающего брата и узнал причину...Потом это стало происходить все чаще: теперь и Би-Хан, против своей воли, мог чувствовать боль Куай Ляна от своих же ударов во время тренировочных боев. Поэтому, собственно, прекрасно понимал, что стонет Куай Лян точно не от вышеупомянутого синяка. Словно старшие боги решили вот так зло подшутить над братьями. Однако это был очередной признак того, что они предназначены друг другу не иначе как судьбой.        Это было ненормально, порочно, откровенно ужасно. Но оба на подкорке сознания понимали, что по-другому не могло быть. Генетический сбой в организме матери, насмешка судьбы, нелепая случайность — объяснить это можно было чем угодно, но истинной причины не знал никто.        Во время скромного праздника по случаю своего семнадцатилетия Куай Лян не мог думать ни о чем другом, кроме брата. Тот давно вбил в себе в голову именно эту цифру: шестнадцать, по его мнению, это слишком мало, а старше — уже можно. Как будто что-то поменяется от еще одного прожитого дня. Куай Лян кожей ощущал взгляд Би-Хана на себе, пока принимал поздравления от Томаша — приемного брата, которого грандмастер Лин Куэй взял в клан не так давно. Мальчишке не было еще и десяти, и ему не нужно было знать, что его родителей этот самый грандмастер и убил. Об этом, к слову, никто, кроме него самого, и не знал.        — Куай Лян, с днем рождения! — Томаш покраснел и протянул брату какой-то потрескавшийся желудь, — Ты классный! Хочу вырасти и быть таким же, как ты!        — Спасибо, Томаш, — Куай Лян не смог сдержать улыбки, — Но лучше не надо...У тебя свой путь.        Би-Хан только хмыкнул, краем уха услышав эти слова.        — Куай Лян, в честь твоего дня рождения я разрешаю тебе пропустить вечернюю тренировку, — грандмастер Лин Куэй смерил сына строгим взглядом, — однако завтра утром ты должен быть на своем посту, как штык.        — Да, отец, — Куай Лян склонил голову.        — Би-Хан, — грандмастер посмотрел в сторону старшего, — через полчаса я жду тебя на тренировке.        — Да, отец.        Затем мужчина удалился, следом за ним поплелся и Томаш, оставляя братьев наедине. Наконец-то...        Куай Лян с ног до головы покрылся мурашками, ощущая, как сзади на плечи легли две холодные руки. Он прикрыл глаза от удовольствия и вдохнул родной запах.        — Би-Хан...        — У нас есть полчаса, — ледяной юноша, убедившись, что никого нет, легонько чмокнул младшего в затылок, — Я хотел бы поздравить тебя еще раз...        — Прямо здесь?        — Нет. Отойдем.        Братья направились к своему излюбленному месту, которое стало для них единственной отдушиной. Туда, где никто не мог их видеть: к огромному поваленному дереву, за которым можно было надежно спрятаться. Именно тут они могли позволить себе то, чего не позволяли в стенах родного Лин Куэй. Обниматься и целоваться. Не более. Пока что.        Би-Хан прижал брата спиной к стволу дерева, вжимаясь всем телом, и Куай Лян запрокинул голову, подставляя шею под поцелуи.        — Люблю..., — прошептал Би-Хан ему в губы, — больше жизни...        Куай Лян прижал брата к себе, наслаждаясь ласками. Руки Би-Хана двигались плавно, нежно, все эрогенные зоны младшего точь-в-точь повторяли свое расположение и на его теле. Поэтому доставлять удовольствие друг другу было очень легко. Би-Хан знал, где погладить, где легонько укусить, и сам заводился от этого. И он прекрасно знал, какая чувствительная у брата шея. Стоило лишь коснуться ее языком — и Скорпион буквально начинал гореть, еще не до конца научившись справляться со своей огненной магией. Но пламя не обжигало Би-Хана. Как и его лед — Куай Ляна. Они могли убить любого своей стихией, но не друг друга.        — Отец будет искать нас...        — Мы вернемся сюда ночью, — Би-Хан подхватил младшего под коленками, вынуждая того повиснуть на себе, — Пока что просто насладимся друг другом немного...        Их губы соединились в жадном поцелуе. Би-Хан каждый раз улетал куда-то в небеса, когда Куай целовал его. Когда это произошло в первый раз, младший так забавно тыкался в него губами, не зная всех нюансов, что Би-Хан не сдержал смех. И, решив показать, как надо, сам больно стукнулся об его зубы, ибо тоже совершенно не умел целоваться. Но постепенно, со временем, они овладели этим в совершенстве. И теперь их языки сплетались, как змеи, заставляя терять голову.        — Я с ума сойду, если не дотронусь до тебя, — младший отстранился и с мольбой посмотрел на Би-Хана.        — Я тоже...Но если мы начнем сейчас, то..., — Би-Хан запнулся, когда Куай Лян начал тереться об него вставшим членом.        — Мы быстро, — прошептал парень, — Просто дотронуться...        Этому невозможно было противиться. Когда любовь всей твоей жизни, наконец, полностью доступна тебе — это сносит крышу. Долгие годы они обходились лишь поцелуями, все из-за Би-Хана с его набившей оскоминой цифрой семнадцать. Но теперь, когда заветное число преодолено, наконец-то можно. И ждать ночи им обоим было ох как тяжко.        — Томаш, подойди. — Грандмастер нахмурился, посмотрев на настенные часы, — Сходи, проверь, где Би-Хан? Он должен был появиться еще десять минут назад!        Мальчик поклонился и вышел на улицу. Ни Би-Хана, ни Куай Ляна не было. Деревянный столик во дворе, у которого они отмечали день рождения, пустовал. Делать нечего, нужно было искать. Небо уже затянуто тучами, темнота немного пугала маленького Томаша, однако ему захотелось во что бы то ни стало справиться с поставленной задачей — найти Би-Хана и привести его к отцу.        Томаш пару раз чуть не упал, спотыкнувшись о какие-то ветки. Еще и странная дымка вокруг портила обзор. Она появлялась сама собой, когда мальчик испытывал стресс.        Внезапно он услышал голос Куай Ляна. Томаш обрадовался и поспешил на звук. Из-за своего маленького роста он едва мог разглядеть что-то сквозь высокую траву, однако он явно увидел две фигуры, которые вели себя как-то странно. Силуэт с пучком пониже сидел на корточках и совершал непонятные движения головой, а руки другого лежали у него на плечах и...похоже, его штаны были спущены? Томаш вздрогнул от испуга, когда услышал стон, и рванул со всех ног назад в клан. Ему показалось, что он стал свидетелем чего-то нехорошего. Би-Хан делал Куай Ляну больно?! Почему тот так кричал?        — Папа! Папа! — Томаш весь в слезах ворвался в покои грандмастера, — там Би-Хан...и Куай Лян!        — Что случилось? — Отец опешил, увидев заплаканного мальчика, — Что? Где они?!        — Би-Хан делает Куай Ляну больно! Куай Лян кричит и он почему-то голый! — Томаш разревелся пуще прежнего, — Он был без штанов!        — Ч-что..., — Ком застыл в горле у грандмастера, — Что ты сказал?...        — Проверь сам! — Бедный Томаш еле успевал утирать слезы.        Грандмастер сжал виски ладонями, пытаясь переварить то, что услышал. Он больше минуты не двигался и стоял на месте. Нет, нет, этого не может быть. Томаш наверняка что-то придумывает.        — Где они? Покажешь? — Голос грандмастера дрожал.        — Да! Пошли!        Мальчик потянул мужчину за руку.