Шэньлун.

      Аркадия. Живописный вечнозелёный, укрытый папоротником и пропитанный ароматом диких трав и цветущих растений уголок в недрах лесного массива, где живут простые, близкие с природой люди, и круглый год царит благополучие. Маленькая деревенька на залитом солнцем берегу реки: всего тридцать домов — небольших деревянных хижин и построек в виде сараев, где местные хранят муку и мешки с зерном. С колодцами для добычи студёной родниковой воды.       Жизнь здесь простая, тесно связанная с землёй. Охотников тут нет, так как убивать живое — табу для местных жителей. Впрочем, как и рубить деревья. Всё, что сделано из древесины, в основном было получено из тех деревьев, что пали во время лесных бурь и штормов, которые, хоть и были редки в этом месте, но всё же случались. У каждого обрушенного или сломленного дерева жрецы под предводительством Старейшины проводили особый обряд «очищения», устраивая павшему стволу символические «похороны» и тем самым как бы прося разрешения у лесных духов на использование погибшего дерева для нужд деревни. Мужчины, проживающие здесь, делились на земледельцев (пахарей) и ремесленников (столяров, гончаров, плотников, кузнецов и мастеров резьбы по дереву). Среди женщин же были кормилицы, травницы и «послушницы» — те, что занимались воспитанием и образованием детей.       Магов на всю деревню было только двое. Сам Старейшина — старый, наглухо заросший бородой, со сросшимися на переносице густыми бровями (отчего создавалось впечатление, будто он всегда хмур), он мог превратить любой металл или сплав из одного в другой прямо на глазах у своих соплеменников: олово в медь, медь в бронзу, бронзу в железо, железо в чугун...       И Эрик.       Про появление на свет Эрика никто ничего не знал: в деревню он попал случайно, ещё будучи маленьким. Один из прежних жрецов-хранителей, обходивший как-то раз земли, нашёл в лесу колыбельку, спрятанную в зарослях папоротника. В колыбельке той сладко спал младенец. Мужчина взял колыбель с собой и показал её Старейшине. Спасённого мальчика решено было назвать Эриком, и никто в целой деревне понятия не имел о том, откуда он взялся или кто его родители.       По мере того как Эрик рос, становилось всё больше понятно, что он — не обычный человек. Вещи рядом с ним вели себя странно. Если мальчишка чихал, подхватив простуду, то вокруг него лопались банки с закатанными на зиму соленьями, трескались на столах хрустальные вазы с цветами, падали с полок и разбивались вдребезги сувенирные стеклянные шары с серебристым снегом внутри. А стоило ему разозлиться, как тотчас поднимался ветер, и от создавшегося сквозняка хлопали все окна и двери, и погода за окном резко портилась, так что даже рыба в реке начинала метаться из стороны в сторону и выпрыгивала на берег. За эту свою неразгаданную способность Эрик получил от Старейшины прозвище Уайра. «Ветер».       Была ещё Люси — девочка со слабым даром целительства. Магом она не являлась, но однажды, когда все дети играли на берегу реки, и Рубен повредил ногу, до крови расцарапав икру торчавшей из воды корягой, Люси, отправив нескольких ребят в деревню за подмогой, накрыла своей рукой повреждённую Рубеном ногу, чтобы остановить кровотечение. Когда она убрала ладошку, ранка на ноге Рубена уже наполовину затянулась корочкой.       Прознав об этом, Старейшина определил Люси в ученицы к местному лекарю, чтобы тот помог ей раскрыть свой дар и научил врачевать при помощи трав и кореньев. Так что, повзрослев, Люси должна была стать травницей — одной из тех, что лечили деревенских жителей от разных хворей.       Но было ещё кое-что.       Каждые пять лет в деревне появлялся демон Мара, который, со всеобщего согласия, забирал с собой одного ребёнка. Первый раз Эрик увидел его, когда ему было семь.       Там, где заканчивалась деревня и начинался густой лес, который взрослые почему-то называли «запретным» и строго-настрого наказывали детям не забираться туда играть, посреди пустынной дороги возник мужчина. Ростом он был высок, телосложением худощав, волосы коротко острижены и абсолютно чёрные, без проседи, невзирая на то, что в годах он едва ли уступал местным жрецам. Но что Эрик запомнил особенно хорошо, так это то, что мужчина был одет в тёмные одежды с длинным рукавом, хотя на дворе было лето, и что все дети, игравшие до этого в салки на дороге, с его появлением разом притихли и перестали резвиться.       На улице установилась непривычная тишина, которая заставила взрослых с любопытством и обеспокоенностью выбраться из своих домов и тотчас застыть на месте, словно парализованные, позабыв про свои дела. Последним из своей хижины вышел Старейшина. Завидев мужчину на другом конце дороги, он поджал губы, и лицо его вмиг обрело строгий, суровый вид. Эрик с удивлением смотрел на то, как незнакомец приближается к детям, но никто из взрослых даже не пытался его остановить.       Кто-то дёрнул его за руку, уводя прочь с дороги. Обернувшись, Эрик увидел Отто — тот затащил его за собой в кусты и прижал палец к губам, призывая хранить тишину и не издавать ни звука. Эрик подчинился. Таинственный мужчина впереди внимательным взглядом прошёлся по жмущимся друг к дружке ребятишкам, затем вытянул вперёд руку и указал на одного из них. — Этот, — произнёс он пугающе низким голосом. В ту же секунду за их спинами раздался громкий вскрик, и стоявшая до этого на крыльце одной из хижин женщина с рыданиями бросилась к своему сыну. Однако ни Старейшина, ни мужчины-жрецы, что закрывали собой подступ в деревню, дальше отмеченной ими границы её не пустили.       Отделившийся от группы ребят испуганный малец в последний раз обернулся, чтобы посмотреть на плачущую у края дороги мать, которой не разрешали подойти к нему другие взрослые, затем поднял глаза на таинственного незнакомца и, не в состоянии ничего поделать, взялся за протянутую ему ладонь.       Вдвоём с мужчиной они ушли в лес, и больше этого мальчика в деревне никто не видел.       Это зрелище поразило Эрика.         В тот раз никто не объяснил ему о том, что произошло, а спустя две недели об этом событии, казалось, вовсе забыли. Все, кроме мамы мальчика.       Но став постарше, — когда ему исполнилось девять, — Эрик решил спросить об этом Старейшину.             Глава деревни как раз перебирал книги в своей домашней библиотеке. Старые и увесистые тома с выцветшими и потёртыми корешками, в кожаных переплётах, громоздились на столе и неровными башенками возвышались на полу рядом с покрытыми пылью стеллажами с сиротливо опустевшими полками. Старейшина, стоя на стремянке, смахивал тряпкой пыль с верхних полок, пока Эрик, сидя за столом, заваленным бумажными рукописями, от скуки болтал ногами и рассматривал фигурку крылатого дракона, выгравированного на корешке одной из самых толстых книг. — Дада, — обратился он (так в деревне уважительно называли пожилых людей в почтенном возрасте), — а кто такие Демоны? Старейшина глухо хмыкнул, на миг перестав водить тряпкой по стеллажу. — Это люди, — равнодушно ответил он. — Отречённые. — Отречённые? — Эрик поднял голову с любопытством, так как слышал это слово впервые. — Ну... да. Бывшие маги, — спокойно сказал мужчина и на миг задумался, как бы получше объяснить это Эрику. — Вот как мы с тобой. Каждый маг обладает уникальной силой. Но ежели он совершит грех, то Природа отнимет у него эту силу и вместо неё наделит проклятием. Все Демоны принадлежат к стихие Огня: они могут выжигать дома и одним взглядом устраивать пожары... — ...и Демон Мара? — Эрик быстро сглотнул, ступая на запретную почву. Старик усмехнулся себе под нос. Он давно догадывался, что мальчишку терзают вопросы после произошедшего с Каэном два года назад. Деревенские дети знали не много — взрослые не посвящали их в свои тайны. — Видишь ли, демон Мара — это Дух Леса. — Старик спустился на одну ступеньку стремянки вниз, чтобы иметь возможность разговаривать с Эриком, глядя ему в глаза. — Он защищает Аркадию и земли вокруг неё от злых духов и чужеземных захватчиков. Но взамен раз в пять лет он просит себе ученика — ребёнка, из которого он смог бы сделать своего приспешника. Как правило, это мальчик... — Увидев пылающий возмущением взгляд Эрика, Старейшина осёкся и по-отечески тепло улыбнулся. — Но я вижу, у тебя есть вопросы. Эрик кивнул и облизнул пересохшие от волнения губы. — Почему вы не заступились за Каэна? — спросил он, и в голосе его, несмотря на все ухищрения, сквозила обида. Старик вздохнул. — Потому что договор с Демоном нарушать нельзя, иначе всю деревню постигнет страшная кара. Он наконец отложил тряпку в сторону и окончательно спустился со стремянки. — Понимаешь, договор этот заключался задолго до моего рождения — одним из моих предков, который первым пришёл на эту землю вместе со своей семьёй и решил тут поселиться. В те времена миром правили Духи, и любой человек, прежде чем обосноваться где-либо, заключал с Духом-властителем того места договор, после чего обретал Его защиту. Расторгнуть договор, не выполнив его условия, означает проявить неуважение к Духу. Это навлечёт беду на всех, живущих на землях Духа, жителей. — Но он совсем не страшный! Вы бы легко смогли его одолеть, если бы захотели! Вы же Маг! — крикнул мальчишка. Но старик вместо того, чтобы обидеться, рассмеялся. — Нет, Эрик, — он покачал головой со снисходительной улыбкой. — Тот, кого ты видел, не Дух. Это Вильен, один из его приспешников. Он Отречённый. Когда-то, забавы ради, он убил в этом лесу дрозда из рогатки. Убить зверя или птицу в священном лесу — большой грех. Природа разгневалась на него и за это отлучила его от своего дара. Так он и стал Отречённым, приспешником демона Мара. — А до этого был магом? — заинтересованно спросил Эрик, его праведный гнев потихоньку начал остывать. — Да, был, — кивнул Старейшина. — Но слабым. Слабже, чем ты сейчас. Ему было лет десять или одиннадцать, когда он проживал в этой деревне, а потом исчез. Думаю, он так и не успел до конца познать свою силу. — А что он мог? — спросил мальчишка с блеском в глазах. Старик задумался. — Точно уж и не помню. Давно дело было... Но сейчас всё, на что он способен, это сжечь деревню дотла за непослушание Демону. — Старейшина тяжело вздохнул. — А как... — Эрик снова облизнул губы, решаясь на свой вопрос, — как вы поняли, что он стал Отречённым? — Когда он вернулся спустя много лет, то чуть не сжёг наш сарай с мукой, — усмехнулся Глава деревни. — Но помимо этого... быть может, ты заметил его одеяние? Дело в том, что тело Отречённого покрывается рунами чёрного цвета — будто пятнами. Это означает, что он запятнан. Поэтому большинство Отречённых носят плотные одежды с длинными рукавами даже летом. Многие, но не все, — поправил сам себя Маг, вспомнив о чём-то. — Некоторые не стесняются своей принадлежности к демонам. Но знай, что руны на теле человека не предвещают ничего хорошего, поэтому лучше избегай таких людей. Эрик понимающе кивнул и снова принялся болтать ногами, размышляя о чём-то своём. — Дада... — позвал он негромко, когда старик начал передвигать стремянку к следующему стеллажу. Маг отвлёкся от своего занятия и посмотрел на мальчика. Тот выглядел озадаченным и смущённым. — Ты сказал, что Дух Леса защищает здешние земли от чужеземцев? — Да, Эрик, это так. — Но... — мальчишка смешался окончательно. — Тогда как же я сюда попал? Старейшина едва слышно вздохнул. Ответа на этот вопрос у него не было. Всех жителей деревни он знал в лицо и, даже случись за его спиной чей-то тайный роман или интрижка, он бы непременно выяснил это, не говоря уже о том, что не заметить будущую роженицу среди женского населения Аркадии было довольно сложно. Но факт оставался фактом: Эрик был неместным. Выходит, кто-то всё же забрёл в этот лес, чтобы оставить колыбельку. Кто и зачем — этого Старейшина не знал и предпочитал не выяснять. От хорошей жизни младенцев в лесу не оставляют.       Однако Эрик был сконфужен. Его самый главный вопрос не находил ответа, а человеку всегда тяжело жить, не зная до конца кто он такой. — Послушай... — Старик подошёл к нему и стиснул в пальцах худое мальчишеское плечо. — Этот лес действительно находится под защитой Духа. И, возможно, твои родители знали об этом, когда принесли тебя сюда. Может быть, они хотели уберечь тебя от чего-то, укрыв в чащах Аркадии. Ты сильный маг — гораздо сильнее многих твоего возраста, кого я знал. Если ты научишься контролировать свою силу и управлять ею, возможно, в будущем нам не придётся опасаться людей из внешнего мира, потому что ты станешь нашим Хранителем и сможешь защитить Аркадию. И тогда, я уверен, твои родители отыщут тебя. Он ласково потрепал мальчишку по голове. — А пока... подай-ка мне вон те книги из стопки! Не люблю, когда в доме беспорядок, и всё лежит не на своих местах. Эрик улыбнулся и, спрыгнув со стула, принялся помогать Старейшине расставлять книги по полкам.