СуперПризраки

19.08.2018. Воскресенье Сегодня у Славы был законный выходной, поэтому он впрок отсыпался. Помимо его работы в книгокофейне и всей этой затеи с Балом Дебютантов, которая тоже отнимала силы и время, новый учебный год приближался семимильными шагами, и тем более целеустремлённо Славик искал возможности доспать, чем ближе была осень. О том, что осень для него может и не наступить (или наступить, но Слава встретит её среди призраков в самом буквальном смысле), он старался не думать. В противном случае его накрывала паника, которая не давала ничего делать, а парень и так частенько отличался неуклюжестью и периодически страдал асфальтовой болезнью, особенно когда в очередной раз задумывался о чём-то. Да и синяки с того памятного падения в ванной до сих пор до конца не сошли и периодически давали о себе знать. Семья частенько подтрунивала над Славой, что он как принцесса на горошине – зарабатывает синяки чуть ли не от простого прикосновения, а сходят они потом очень долго и неохотно. Кажется, это означало какое-то нарушение в организме, но Слава решил, что не пойдёт по такому поводу по врачам, а просто будет стараться смотреть под ноги и стараться не собирать своей тушкой все углы и дверные косяки в округе. Порыв, конечно, похвальный, только его было недостаточно, поэтому парень вечно был в синяках, порой, в самых неожиданных местах. Как раз на эту занимательную деталь и обратили внимание призраки, которые пришли позависать (к сожалению, не буквально, потому что летать призраки не умели; ну, или ребята просто не поняли, как это делается, а ментора после смерти никто не предоставил) с Сеней, потому что Новодворский во сне запинал летнее одеяло куда-то на край кровати и теперь демонстрировал миру свои не сошедшие синяки. Игнат присвистнул. – Даже боюсь спрашивать, чем вы тут занимаетесь, пока нас нет, – хохотнул он. Катя, стоявшая к Зотову ближе прочих, пихнула его в плечо. – Ладно-ладно, спокойно! – Он замахал на девушку руками, то ли в наивной надежде, что так её сдует подальше, то ли пытаясь охладить неожиданный приступ воинственности буквально, потому что Катя и Тихон, в противовес Игнату и Софье, обычно были спокойны как танки. Оба редко проявляли яркие эмоции и поэтому чудесно уравновешивали вторую половину их компании, которая была за любой кипиш, кроме голодовки. – А если серьёзно, чего это с ним? Сеня покосился на Игната. – Да… много чего, – расплывчато ответил он. С того памятного раза в ванной Сеня никаких попыток навредить Славе не предпринимал, но окончательно эта мысль его голову не покинула, и просто ждала, когда настанет её время, то есть после Бала Дебютантов и реализации плана по спасению города и компании призраков-подростков. Соня подозрительно сощурилась. – Ты в курсе, что хреново врёшь? Мой пятилетний кузен справляется лучше тебя, а он чего только нам не заливал, включая голос в голове, убедивший его съесть не только свой новогодний сладкий подарок, но и подарок его родной сестры. «Это не я! – тут же поспешно воскликнул Сенин внутренний голос, от чего парень вздрогнул и удивлённо моргнул. Разве внутренние голоса, пусть и подталкивающие к, так называемой, тёмной стороне, должны так делать?» «А что, если со мной что-то совсем не в порядке? – задумался Соколов». «Всё в порядке! – заверил Токс. – Расслабься и получай удовольствие!» – Хм-м-м, – многозначительно протянул Сеня вслух. Соня вопросительно вскинула бровь. – «Хм-м-м»? Это всё, что ты можешь сказать? На парне, вон, живого места нет, и ты что-то знаешь, я по глазам вижу. Не заставляй меня применять силу. «О, нет! Только не сила!» Кажется, внутренний голос был не на шутку встревожен. И когда только Сеня начал воспринимать его как отдельную личность? Да уж, он определённо не в порядке. О Сониной силе Сеня был наслышан. Она могла заставить других говорить правду против воли. Какую-то конкретную или всю, что ни попадя. Люди выдавали секреты, свои потаённые мысли – всё-всё-всё, и это частенько выглядело так жутко, что сама Соня своей способностью практически не пользовалась – себе дороже. – Поверьте, – уверенно говорила она тем, кому вздумалось прийти к ней за помощью, – вы не хотите знать правду. А, как известно, лучший способ соврать – сказать часть правды, поэтому Сеня начал плести: – Да вы ж в курсе, что Славка – это иллюстрация выражения «заживает как на собаке», только наоборот. Его пальцем ткни – наверняка синяк поставишь. – И часто ты его… кхм… тычешь? – поинтересовался Тихон. Игнат воззрился на друга со смесью удивления и уважения. – Да я-то тут причём? – взвился Соколов. Слава сонно замычал и начал ворочаться. Призраки тут же глянули на него и снизили тон. Софья ткнула Арсения пальцем в грудь. – А ну, выкладывай! Путём проб и ошибок ребята выяснили, что их способности после смерти скорее напоминали отголоски себя прежних, и для их полной версии нужно было тело, но, тем не менее, если они воздействовали способностями друг на друга, они работали как обычно, потому что призраки были как бы на одном уровне. Они друг для друга были вполне материальны, а не только видимы и слышимы, и способности, соответственно, тоже действовали, как положено. Только дар обмена телами Игнат пробовать не стал – тел ведь больше не было, так что неизвестно, чем это могло бы обернуться, а потому до жути страшно. Поэтому-то Сеня, поняв, что произошло, в страхе округлил глаза, в то время как рот уже сам по себе выдавал всю его затею с убийством Славы и тем жалким аргументом, что ему удалось найти в качестве оправдания: – Мне так одиноко, а вы уйдёте, и он потом со временем уйдёт, а я не хочу снова прозябать в этой квартире один, невидимый и неслышимый, но я думал дождаться, пока вы разберётесь с мэром и куполом, и уже только потом… но недавно на меня как будто что-то нашло, и я убрал из ванной коврик, чтобы Слава на нём поскользнулся, смог расшибиться и умереть, так что часть синяков ещё с тех пор, но это было один раз, больше я ничего не делал, клянусь, только простите меня, не отвергайте меня… – Так, пожалуй, достаточно! – Соня махнула на него рукой, и Сеня шумно выдохнул, поняв, что этот приступ искренности закончился. Четверо призраков переглянулись, переваривая только что услышанное. Катя покачала головой. – Ты же понимаешь, что это – ненормально, верно? – аккуратно поинтересовалась она. Сеня убито кивнул. – Да понимаю. Самому ведь противно, но как подумаю, что вы уйдёте, и он уйдёт, а ведь вы – мои единственные настоящие, лучшие друзья за всю жизнь… Я всю жизнь был как-то на обочине коллективов и всей этой общественной движухи, постоянно налегал на учёбу, давал списывать, конечно, но хороших друзей это мне не принесло. Окружающие просто мной пользовались, а отказать я не мог – так я чувствовал себя нужным и частью коллектива. Вам, наверное, не понять, вы же компанией дружите. Катя пожала плечами. – Наша компания как-то сама собой собралась. Разумеется, не у всех так складывается жизнь. Это только в кино чуть ли не у каждого героя – крепко сколоченная компания друзей, не разлей вода. В реальной жизни бывает всякое. И один друг – на вес золота. Но это не повод убивать человека, чтобы он всегда был с тобой. Как тебе потом с этим жить… ну, или существовать? Неужели чувство вины не просыпается в тебе от одной лишь мысли? Парень тяжко вздохнул. – Просыпается, но… а что мне остаётся? Игнат задумчиво оглядел его, мысленно что-то прикидывая. – Слушай, а какое у тебя незаконченное дело? Сеня вяло пожал плечами. – Да что б я знал? Но надеюсь, это не исправление трояка по истории на первой сессии, иначе даже не знаю, как это провернуть, учитывая, что я привязан к этой квартире как заложник. Я и будучи живым тут почти круглосуточно тусовался, потому что друзей-то у меня не было, а все мои хобби помимо учёбы можно было делать дома: читать, смотреть кино и сериалы, играть в приставку, которую, к сожалению, родственники увезли из квартиры после моей смерти, как, в общем-то, и всё остальное имущество... В общем, лучшие годы жизни у меня были, откровенно говоря, так себе, но я убеждал себя, что меня всё устраивает, и только сейчас, когда появился Слава, а за ним – и вы, я понял, как пуста и скучна была моя жизнь, и я не хочу обратно. Я просто… не знаю, что делать. Какое-то время все молчали, и тишину нарушало лишь сопение Славы. Наконец, Игнат сделал широкий шаг и крепко обнял Сеню. – Мужик, мы тебе сочувствуем. Ты, так-то, хороший парень. Если б мы могли протащить тебя с собой дальше, если наша затея выгорит, мы бы это сделали. Остальные трое согласно закивали. – Но до этого ещё дожить надо, – прибавил Тихон. – Просто помни, что ты не один и не нужно никого убивать, чтобы перестать чувствовать себя одиноким и покинутым. Да и моя сила подсказывает, что мы и впрямь можем протащить тебя дальше с нами, если всё получится. Правда, я не понимаю, как, но, опять-таки, поживём – увидим. Сеня просиял. Он о таком и мечтать не мог. Неожиданно он понял, что плачет, что несказанно удивило и его самого, и других призраков. – Погодите, мы умеем плакать? Слушайте, а слёзы призрака ведь звучит как то, что можно продать… правда, пока понятия не имею, зачем, но можно посоветоваться с Мартой. Она – мегамозг и хозяйка целого бизнеса, наверняка что-нибудь придумает. Игната как обычно понесло, но в этот раз все были только рады. Теперь уже Сеня плакал и смеялся одновременно. Остальные не удержались и присоединились к нему и смеялись до тех пор, пока не услышали: – Впервые в жизни просыпаюсь от собственного смеха – как это вообще возможно? Слава, наконец, проснулся.