СуперПризраки

– Объясните мне, что здесь произошло, почему я связан и где Исаев. Голос Виктора Акатова был тихим и спокойным, но все всё равно невольно сглотнули и переглянулись. Мужчина вздохнул. – Нет, я, разумеется, в курсе, что Исаев меня вырубил и отобрал медальон – это и дураку понятно. Меня больше интересует, что произошло за то время, пока я был в отключке и, что немаловажно, почему я всё ещё жив. Марта кашлянула. – Ну, у нас есть ответы только на часть вопросов. Виктор кивнул. – Уже что-то. Прошу, просветите же меня. Ребята вкратце рассказали, что случилось. Павел всё это время стоял у стены рядом с входной дверью и мониторил поочерёдно её и находящихся в комнате. Виктор осуждающе взглянул на него и покачал головой. – И ты, Брут. Скажи на милость, чем тебя не устраивала твоя жизнь, м? Богатство, уважение, связи, сила, за которую бóльшая часть города убить готова и, поверь, убила бы, кабы знала, что силы после твоей смерти перейдут именно к ним, а не как повезёт. Чем же он тебя таким взял? Страхов подумал и действительно ответил, хотя ребята были уверены, что он будет стоять шкафом и не общаться ни с кем из них. – Вас бы всё равно свергли – это только вопрос времени. Бунт зрел с самого начала. Верхушка недовольна, что власть у пришлого человека со стороны, который ещё, к тому же, изначально с ней боролся как мог. Неудачно, правда, но всё-таки. – Он вздохнул. – Виктор Родионович, я всегда хотел спросить: вот скажите честно, зачем вы вообще стали мэром, заграбастали себе всю власть, организовали преступность? Да этого же вообще никто не ожидал! И подумать не мог! Вы же… ну, супергерой были, а тут – бац! – и главарём бандитов заделались. Ребята слушали во все уши. Они и сами были бы не прочь узнать, как мэр дошёл до жизни такой, ведь, судя по тому, что они знали и помнили, изначально он рвался помогать людям, спасать всех, кого только можно, пытался найти применение своей сверхспособности – и вдруг такое… Виктор медленно глубоко вздохнул. – Что, ждёте душещипательную историю с флешбеками? Павлик, тебе-то это зачем? Ты меня оправдать в своих глазах хочешь что ли? Наивная душа. И что ты, такой одуванчик, забыл в преступной среде? Павел нахмурился и буркнул: – С плохой компанией в школе связался. Виктор закивал. – А-а-а, ну, тогда всё понятно. Вопросов больше не имею. Я вот тоже связался с плохой компанией. Но я сделал это намеренно. Есть же известное высказывание: «Не можешь победить – возглавь». Вот я и решил попробовать возглавить зло и… как-то организовать его. Сделать более предсказуемым, а оттого менее пугающим. Ведь если что-то можно предсказать, то и подготовиться к этому можно, а также смириться и относиться проще. Терять мне было всё равно уже нечего: мать умерла, друзья все разъехались в большие города искать счастья, а я не хотел никуда ехать. Я люблю свой город. И почему жизнь в маленьком европейском городе ассоциируется с чем-то хорошим и уютным, о чём можно мечтать, а жизнь в маленьком городе в России вызывает, по обыкновению, только сочувствие и ощущение безысходности? Мне хотелось это исправить, попробовать поднять местный бизнес, организовать преступность так, чтобы, что называется, жить можно было. – А купол-то зачем? – Обида. Тут всё прозаично. Обида на людей, которые не понимали, что я хочу им помочь, не поддерживали, а только высмеивали мои попытки и даже обвиняли во всём, что шло не так. Говорили, что я делаю только хуже. Что мне лучше самому себя поджарить своим током. И в какой-то момент мне и пришла эта идея с куполом. Наверное, тут ещё виноват Стивен Кинг, которого я запоем читал в школьные годы. Читал, ужасался и понимал, что хочу помогать людям, спасать их от таких монстров. Когда эта неведомая штука упала с неба, мне было восемнадцать, я только окончил школу и собирался поступать на физмат, потому что того хотела мать, а я не находил в себе сил ей противоречить: она меня вырастила, желала только добра. Сила, которую я получил, принесла больше бед, чем пользы. Полагаю, из-за моих амбиций, в том числе, мама и погибла. Тут-то я и прочувствовал то, что чувствовал Питер Паркер в «Человеке-пауке». Какой там университет? Самообразование – вот мой путь, решил я. Самообразование и поиск пути во власть, потому что бороться со злом у меня не получалось: способностями надо учиться управлять так же, как учишься ездить на велосипеде, плавать, водить транспорт. А я-то был уверен, что просто будут бить током преступников, чтобы они теряли охоту лезть, куда не надо. – Раздался горький смешок. – И, разумеется, я облажался. И облажался не раз. И я даже не говорю про тот случай с местной шайкой террористов, которых я, конечно, позже всех нашёл и убил. Пока я не научился пользоваться своими силами, я страдал сам и страдали окружающие. Умирали люди, невинные люди. – Он сглотнул. – Дети. Вот ты целишься электрическим зарядом в подозрительного мужика, уводящего за собой маленькую девочку с детской площадки, и почти сразу понимаешь, что если мужика током убило, то девочку и подавно, потому что мужик держал её за руку. Понимаешь, да только поздно уже. – Он помолчал. – Всякого дерьма хватало, но было и хорошее: я действительно занимался самообразованием, работал репетитором по истории, получил корочку экскурсовода, начал вести блог, и через все эти пути, рукопожатия и сарафанное радио познакомился со здешними влиятельными людьми. Трудно сказать, было ли моё решение взять преступность под своё крыло – правильным, но потом отступать было уже поздно. Ну, вот что бы я сказал? «Простите, ребят, я устал, я ухожу»? Да меня бы убили и прикопали где-нибудь под здешней клумбой. Но дать кому-то скинуть себя с вершины я тоже не мог позволить. Во-первых, потому что, опять же, убьют, и, во-вторых, никто не гарантирует, что после меня станет лучше. – Он фыркнул. – Что мы, собственно, сейчас и наблюдаем. Павлик, ты ж наверняка что-то знаешь. Вот что Костик сейчас делает? Вряд ли обустраивает дивный новый мир, где счастливы все без исключения. Я прав? Соня медленно присвистнула и взглянула на Славика. – Вот это ничего себе я правды нашаманила! Страхов же, тем временем, молчал, потому что не мог ответить, а не мог он ответить, потому что не знал точно. Тут Богдан, который сидел на полу по-турецки неподалёку от Марты и постоянно стрелял в неё глазами, поднялся. – Я пойду, посмотрю. На меня всё равно часто обращают внимание только когда что-то нужно, а так меня словно и нет. Акатов криво усмехнулся. – Ну, уж не обессудь, что мы не нашли твоим способностям более героического применения. Богдан только отмахнулся, сам поражаясь тому, как осмелился на это, хотя теперь что-то ему подсказывало, что всё изменится, даже если позже власть вернётся к Виктору обратно. Объяснить он этого не мог, но чувствовал. – Скоро вернусь, – сказал он и вышел за дверь. И на первом же повороте налетел на парня в чёрных очках. Они отскочили в разные стороны и пару мгновений тупо пялились один на другого, так как не ожидали кого-то повстречать. Богдан моргнул. – Тебе чего? Парень, так и не снявший тёмные очки, ухмыльнулся. – А тебе чего? Богдан со вздохом потёр глаза. Усталость и нервное напряжение наваливались на него с каждой секундой все утяжеляющейся бетонной плитой. Весь адреналин уже благополучно выветрился, ещё пока Загорский слушал рассказ мэра… теперь уже, видимо, бывшего. Спорить с неожиданным посетителем мэрии ему не хотелось. – Хочу пойти посмотреть, что там творит наш новый мэр. Парень издал громкое: «Ха!». – Это и я тебе расскажу! Сейчас, пока мы тут с тобой беседуем, в парке происходит смотр сверхспособностей посетивших Бал Дебютантов. Потом, как я понимаю, всех остальных жителей города обяжут в добровольно-принудительном порядке явиться, чтобы их способность внесли в реестр… или что они там придумают. Потом этим способностям найдут «достойное», – он показал пальцами кавычки, – применение. Я утолил твоё любопытство? – Богдан кивнул. – Отлично. Утоли теперь ты – моё. Где Акатов? Он жив вообще? Парень фыркнул. – Жив-жив. Собеседник вскинул брови. – Оу. Не ожидал, что Костя его так оставит. Загорский подёрнул плечами. – Может, он хочет продемонстрировать городу его живым, связанным и без способностей. Унизить его напоследок перед всеми и только потом показательно убить. – А в этом что-то есть… – задумчиво произнёс он и нагнулся к бейджику Богдана, – Богдан. Будем знакомы: Дмитрий Князев. – Очень приятно, – машинально ответил парень, так же на автомате пожимая протянутую ладонь. Так-то они, конечно, видели друг друга пару раз, но ни разу до этого дня и словом не перемолвились, что уж говорить про имена. Князев улыбнулся. – Взаимно. – Тут он хлопнул в ладоши и потёр руки. – Ну что, показывай нашего связанного бывшего мэра. Не зря же я в окно лез. Такое зрелище грех пропустить!