порция лапши со вкусом нежных чувств

      небо уже окрасилось в темный-темный, почти черный, синий, а на двери недавно открывшейся лапшичной висит табличка "закрыто", несмотря на которую внутри горит тусклый свет, мягкость которого, как теплое молоко, клонит в сон. в это время на работе обычно задерживаются только самые настоящие трудоголики – по-другому припозднившегося начинающего владельца "лапши пигси" не назовешь, даже если очень хочется: каждый раз, когда заходишь к нему, обязательно видишь его за какой-нибудь работой. с ожиданием чего-нибудь подобного тэнг заходит в ресторан, игнорируя табличку на двери – он аргументирует это всегда чем-то вроде "мне можно" – и начиная говорить извинения за слишком поздний приход, как замирает на пороге; по всей барной стойке разбросаны разные бумаги (некоторые из которых лежат, видимо, упавшие из-за ветра со стороны улицы, даже на полу), а прямо на них тихо посапывает сам пигси, по лицу которого блуждают слабые лучи слегка покачивающейся старой лампы под потолком.       тэнг вмиг стихает, лишь мысленно подмечая, что его партнер в такой умиротворенной обстановке выглядит очаровательно, и не желая будить трудоголика, – он и так мало спит, зачем отнимать еще больше его времени на сон, – и, чуть ли не на цыпочках, подходит ближе, мягко, едва касаясь губами, целует того в макушку и садится рядом, аккуратно доставая какую-то из бумаг из-под щеки спящего и выслушивая то, как что-то бормочет в ответ на его действия сквозь сон пигси, нахмурившись, но это что-то явно не злое или недовольное: оно, скорее всего, как и всегда, лишь для виду, как проявление характера даже во сне. взгляд пробегается по тексту на листах: какие-то отчеты, договоры и прочие важные штуки; тэнг глубоко вздыхает и садится за работу.

***

      пигси просыпается рано, ощущая яркий свет проснувшегося солнца, что, отражаясь от окон соседних зданий, неприятно бьет в глаза. он спохватывается и мысленно корит себя за то, что уснул за работой; но после останавливается, замечая, что важные бумаги теперь не разбросаны по всему помещению, а сложены в ровную стопочку на краю стола, а сам пигси накрыт мягким, словно объятия кое-кого, клетчатым пледом. "случайно сделал за тебя всю работу, не благодари. p.s.: отблагодаришь порцией лапши", – гласит текст на бумажке, оставленной рядом, рядом с которым пририсован подмигивающий смайлик, а на обратной стороне подробности и важная информация с бумаг. по груди ласкающими волнами растекается тепло, а губы расплываются в улыбке такой нежной, что кажется, от одного ее вида можно согреться. табличка на двери меняется с "закрыто" на "открыто", и начинается рабочий день.       клиенты то и дело отмечают, что пигси сегодня, в отличие от предыдущих изматывающих дней, выглядит гораздо живее, да и улыбается чаще – при мыслях об одном конкретном человеке; что, в целом, неудивительно: он ведь наконец-то выспался. и что, наверное, не скажешь о его партнере, пришедшем уже ближе к вечеру, когда небо только-только начало окрашиваться в огненно-оранжевый, а людей стало чуть меньше: обед прошел, для ужина рано, и лишь редкие посетители могут прийти сюда в это время из-за того, что не могли поесть вовремя по той или иной причине; тэнг выглядит слегка уставшим после рабочей ночи, хотя, это можно списать на то, что тот только недавно проснулся, проспав почти целый день. он заходит, лениво и сонно потягиваясь, здоровается и поудобнее садится на свое любимое постоянное место. – пигси, а ты, надеюсь, видел мою утреннюю записку? – с хитрецой во взгляде, обращенном на владельца лапшичной, протягивает тэнг, специально растягивая гласные в обращении, на что пигси лишь фыркает, отворачиваясь и бубня себе под нос что-то вроде "самодовольный индюк"; в целом, его слова не отменяют улыбки, которую он прячет, возвращаясь с миской любимой лапши своего партнера и палочками, которые вскоре оказываются перед тэнгом на столе. – было бы трудно не заметить, – тихо отвечает пигси, наклоняясь к тэнгу, и мягко целует того, прямо в губы шепча нежное "спасибо"; после он отстраняется и уже отворачивается, чтобы вернуться к готовке, но тэнг перехватывает его запястье, вынуждая остановиться и посмотреть в его горящие – возможно, из-за подступивших слез искренне теплых эмоций – глаза. – только давай в следующий раз разделим работу на двоих? да, ты теперь владелец замечательной лапшичной, но это не значит, что тебе нужно взваливать на свои плечи весь груз задач, что будет потяжелее неба, – неловкий тон тэнга подавляет все мысли о том, чтобы помешать пигси благодарно улыбнуться; чувства взяли над ним верх, и единственное, что он смог сделать в ответ – тихо кивнуть и прильнуть к теплой ладони любимого.