К лучшему концу

      10 мая 2003 года       — Ты, вероятно, прикалываешься, Грейнджер. Какая к черту толерантность?       Гермиона лукаво улыбнулась Малфою и пожала плечами. Для аврора это было обычной частью обучения. Хотя после того, как Долорес Амбридж, которая была истинной жабой и давала Веритасерум ученикам, она научилась ему сопротивляться. Гермиона на пару с Гарри потратили месяцы, чтобы развить в себе терпимость к Веритасеруму. Это была одна из многих вещей, над которыми пара упорно работала со времён Хогвартса.       — Что ж, мы будем продолжать, пока не добьемся от тебя правды! — резко сказал Тео, выходя из комнаты, и вернувшись через несколько минут с полным запасом Веритасерума из кабинета зельеварения.       Склянки были разложены на столе в аккуратный ряд. Гермиона села в одно из мягких кресел, а Малфой занял главное место за столом. Тео подошел к Гермионе с пипеткой, наполненной сывороткой. Гермиона приоткрыла рот, чтобы Тео выпустил четыре капли жидкости ей на язык.       — У тебя был Маховик Времени на третьем курсе? — спросил Тео, слегка раздражаясь.       — Нет, — без колебаний ответила она.       — Открывай шире, — хмыкнул он, и его раздражение стало гораздо заметнее.       Малфой положил ноги на стол и рассмеялся, когда Тео повторил процедуру еще раз.       — У тебя был Маховик Времени на третьем курсе? — вновь повторил Тео, а его голос звучал нетерпеливо.       — Нет, — ложь далась ей так легко, что она не смогла удержаться от самодовольной улыбки.       Тео, невероятно раздосадованный ее стойкостью, бросил сердитый взгляд на Драко, который уже вовсю гоготал. Он выхватил полную бутылку и откупорил ее, после чего откинул голову Гермионы назад и вылил все содержимое ей в глотку.       — У тебя был Маховик Времени на третьем курсе? — вопрос прозвучал почти раздраженно.       — Н-нет.       Улыбка расплылась по лицу Тео. Гермиона снова откинула голову назад и закрыла лицо руками, понимая, что они ступили на опасную территорию. Тео принес еще одну бутылку.       — Давай. Еще одну, Золотце.       Гермиона неохотно убрала руки от рта, продолжая смущенно прикрывать глаза, когда открыла рот. Это был конец.       — Ты использовала Маховик Времени на третьем курсе? — он сузил глаза и улыбнулся, сделав ударение на новом слове в своем вопросе.       — Да.       Гермиона отняла руки от глаз и со вздохом разочарования посмотрела на потолок. Он не только дал ей достаточно зелья, чтобы вывести ее на чистую воду, но и перефразировал вопрос так, что она не смогла солгать. Маховик Времени был не её, и уклониться от ответа было невозможно, особенно после того, как она выпила две с половиной бутылки Веритасерума.       Малфой спустил ноги со стола и подался вперед, упираясь в стол ладонями. Она заметила, как напряглись мышцы на его запястье, когда он пристально посмотрел на нее.       — Кто тебе его дал, Грейнджер? — спросил он. Его голос был низким и соблазнительным.       — МакГонагалл, — Гермиона больше не контролировала свои ответы. Она закрыла глаза, смирившись с откровенностью, когда ее секреты начали выплескиваться наружу.       — Минни, хитрая собачка! — насмехался Тео.       Гермиона с ухмылкой покачала головой. После того как несколько лет назад было отменено формальное обращение «профессор», Тео пошел дальше и стал называть ее Минни, что вызвало несколько смешков со стороны их сверстников. Минерву, однако, это не впечатлило.       — Она была кошкой, приятель.       Тео хмыкнул, закатив глаза на комментарий Малфоя. Нотт открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но Гермиона его опередила.       — Правда или действие, Тео? — она одарила его коварной улыбкой и указала пальцем.       Приподняв бровь, Тео подошел к столу и с помощью пипетки налил себе небольшую дозу, не сводя с нее глаз. Она лукаво усмехнулась, в ответ на что он жестом попросил ее продолжать.       — Когда ты меня переодевал, ты пялился? — спросила она.       Он осторожно пожал плечами:       — Любовался, но не пялился.       Малфой возмущенно покачал головой.       — Тебе лучше поберечься, она опасна.       — Дружище, я прекрасно знаю, насколько опасной может быть Золотце. Мне чуть не пришлось отправиться в Мунго после того случая, когда мы…       — Достаточно! — воскликнула Гермиона, протягивая Тео руку. — Ты можешь остановиться прямо здесь, а можешь и в самом деле продолжить незаконченное путешествие в Мунго.       Гермиона не собиралась выставлять свою сексуальную жизнь на всеобщее обозрение, чтобы Малфой услышал и впоследствии использовал это знание, как рычаг давления на нее.       — Малфой, ты задал вопрос, и, честно говоря, я считаю его совершенно неуместным. И теперь я могу…       Гермиона едва успела закончить фразу, как Малфой схватил один из флаконов и выдавил пять капель себе на язык.       Воодушевленная его смелым решением, Гермиона спросила:       — Что ты можешь рассказать о своей работе?       Это был рискованный вопрос, но она могла бы воспользоваться информацией, если бы он был достаточно сговорчив, чтобы ответить. Ходили слухи, что Невыразимцы дают Непреложный обет, чтобы обеспечить секретность своей работы в Министерстве. С зельем в его организме и потенциально инкриминирующими вопросами из ее уст они шли по тонкой грани между сохранением секретов и подкупом целого департамента. Она гадала, насколько сильным окажется разум Малфоя и как сильно он будет заботиться о защите тайн своей работы.       Драко потратил несколько секунд, чтобы перевести дыхание. Гермиона наблюдала, как он посасывает внутреннюю сторону щек, тщательно взвешивая полученную информацию в голове. С колебаниями в каждом слоге, он сформировал слова: «Расчеты… разведки».       Еще одно слово вертелось на кончике его языка. Было видно, что он отчаянно хотел сказать больше — Веритасерум действовал как сильнейший соблазн. Но, увы, его Непреложный обет взял верх над зельем.       — Это… все, что я могу рассказать.       Очень даже хорошо.       Тео выдохнул воздух через сжатые губы и комично хлопнул ладонями по бедрам. Это сразу же разрядило напряженную атмосферу, вызванную их с Малфоем общением. Он всегда знал, как разрядить атмосферу в комнате, вероятно, благодаря многолетнему опыту выживания в напряженных ситуациях дома.       — Ладно, Золотце. Правда или действие?       Гермиона знала, что делать. Она схватила еще один полный пузырек и вылила содержимое в рот, заслужив два параллельных свиста от стоящих перед ней парней.       Тео все еще был зациклен на ее терпимости, и Гермионе пришлось щелкнуть пальцами перед его лицом, чтобы вернуть его внимание.       — Итак, — сказал он, прочистив горло, — почему ты использовала Маховик времени?       — Потому что была высокомерной девчонкой.       Глаза Гермионы выпучились. Ей совершенно не хотелось говорить это.       Таак. Давайте я попробую еще раз.       — Нет, всё верно. Нет, именно это я и хотела сказать. Нет! — Гермиона в ужасе зажала рот руками.       Преданная собственным разумом, она заставила Тео и Малфоя разразиться приступом смеха.       — Занятия. Больше знаний… — прошептала она.       Тео схватился за живот, как будто его органы могли вывалиться наружу от беззвучного смеха.       — Мерлин, Грейнджер. У тебя был чертов Маховик Времени, и ты использовала его, чтобы посещать дополнительные занятия?       — Очень умно, — сквозь смех сказал Малфой.       Гермиона не могла не присоединиться к ним, усмехаясь про себя. Это было нелепо. Ещё более нелепым был тот факт, что это одобрил Дамблдор. Гермиона почувствовала, как смех утихает при мысли о человеке, которым она когда-то восхищалась, но уже давно считала искусным манипулятором. Если бы она могла вернуться назад и заставить этого садиста заплатить за то, как он злоупотреблял доверием детей… Она взглянула на сундук: искушение побуждало ее подойти к нему. Но она проигнорировала это желание и повернулась к Тео.       — Твоя очередь, Тео. Правда или действие?       — Правда, — выдавил он, все еще переводя дыхание после приступа смеха. Он выпил еще одну каплю сыворотки и кивнул, чтобы она продолжала.       Гермиона наклонилась вперед, поставив локти на колени и поймав выжидающий взгляд Тео. Уголок ее рта приподнялся в ухмылке, отчего по лицу Тео пробежала дрожь.       — Ты ведь не собираешься сдавать их Министерству?       — Нет, не планирую.       Гермиона перевела взгляд на Малфоя, который нахмурил брови и с любопытством смотрел на нее. Она посмотрела на пузырек, лежащий напротив, и вернула взгляд на него.       Поняв ее тонкий намек, он молча накапал себе еще несколько капель. Когда его затуманенные бурей глаза вернулись к ней, они сверкнули, словно говоря:       «Твой ход, Грейнджер».       — Мне нужно, чтобы ты использовал свой блестящий ум и сказал мне, думаешь ли ты, что все могло… закончиться лучше.       — Блестящий, да?       — Просто ответь честно.       Несколько мгновений он сидел молча, размышляя и раздумывая. Такое предложение, как ее, потребует времени — она это знала. Они с Тео терпеливо просидели несколько минут, хотя, судя по тому, как Тео ерзал, казалось, что прошел целый час. Гермиона не смела пошевелиться в предвкушении.       Малфой упомянул, что его работа связана с расчетами. Сквозь тусклый свет его глаз Гермиона видела, как его мозг с невероятной скоростью прокручивает сотни вычислений. Так много сценариев, с которыми придется столкнуться, и еще больше возможных ошибок. Его плечи расслабились, и она поняла, что он закончил ряд сложных вычислений. Он глубоко вдохнул, как будто всё это время задерживал дыхание.       — Я… я не могу быть уверен. Но, может быть. Может быть… — ответ сопровождался легким кивком головы, как будто новые мысли приходили к нему по мере того, как он говорил.       Гермиона разочарованно вздохнула. К сожалению, «может быть» было недостаточно.       — Я пойду принесу огненного виски.       Почувствовав, что стены помещения сомкнулись вокруг нее, она взялась за ручку и распахнула дверь. Порыв свежего воздуха обдал ее, когда она вышла из комнаты. Задыхаясь, она провела рукой по стене, пробираясь дальше из комнаты, полной соблазнов. Они открыли ящик Пандоры, с кучей возможностей.       «Может быть», это не совсем «нет», — рассуждала она.       Может быть, это полпути к «да». А «да» означало хорошие и лучшие возможности. Хотя, если подумать, хорошее не было гарантировано. Счастье — никогда. Ей нужно было что-то более конкретное, чтобы действовать. Ей нужно было выпить. Ей нужно было выбраться отсюда.       Гермиона направилась на кухню и сразу же нашла шкаф с выпивкой. Она некоторое время смотрела на огромные бутылки старинного виски и другие виды алкоголя.       Должно быть, она пробыла там достаточно долго, чтобы Тео начал беспокоиться. Стоя спиной к двери, она услышала его знакомые шаркающие шаги, приближающиеся и останавливающиеся прямо за ее спиной. Не сводя глаз с алкоголя, она удрученно вздохнула. На Тео всегда можно было положиться, он всегда знал, что с ней что-то не так. Просить о помощи было не в ее характере, но Тео знал ее достаточно хорошо, чтобы понять разницу между тем, когда ей не нужна его помощь, и тем, когда он действительно может ее предложить. Отчасти именно поэтому она чувствовала себя рядом с ним так комфортно. Они провели еще несколько минут в молчании. Он дал ей время успокоить учащенное дыхание. Как раз в тот момент, когда он обычно обхватывал ее руками, она почувствовала руку на своем плече. Она положила свою руку на его, но быстро поняла, что это не та рука, которую она ожидала почувствовать.       Он сжал ее пальцы в своих.       — Все в порядке, Грейнджер?       Гермиона охнула, поняв, что это не Тео. Тео вообще нет в комнате. Вырвав руку, она быстро повернулась к Малфою, который стоял ближе, чем она ожидала. Еще одним неожиданным зрелищем для нее стали настороженные глаза, в которых плескалось беспокойство. Неужели это действительно из-за нее? Действительно ли Драко Малфой беспокоился о ней?       — Я… — Черт. Она все еще чувствовала действие Веритасерума в своем организме. Как бы ей ни хотелось солгать ему, защитить свои ранимые чувства, она приняла слишком много. — Борюсь.       Он нерешительно протянул к ней руку и медленно опустил ее на плечо, когда она не сделала ни малейшего движения, чтобы отмахнуться от его утешительных натисков.       — Я могу помочь?       Гермиона не смогла сдержать смешок, вырвавшийся из ее уст.       — Я надеялась, но уже не уверена.       Они снова стояли в тишине. Его теплая рука касалась ее кожи, а сочувственный взгляд успокаивал ее. Гермиона не сводила глаз с того места, где его ладонь соприкасалась с ее рукой.       Он слегка сжал ее, а затем обошел вокруг нее и потянулся к одной из бутылок на полке, до которой Гермиона никогда бы не смогла дотянуться без магии.       — Думаю, сегодня нам стоит попробовать хорошую вещь, не так ли? Пойдем.       Гермиона кивнула и молча последовала за ним. Она удивилась, когда он выбрал направление, отличное от того, которое вело в кабинет. Они шли, не говоря ни слова и не глядя друг на друга. Слышались только их шаги и журчание ликера в стеклянной бутылке.       Он привел ее в гостиную, где на пустом журнальном столике стояли три бокала, а бра уже были зажжены, создавая в комнате тепло, которого не было в кабинете, несмотря на очень похожее освещение. Возможно, в этой комнате было меньше от личности Нотта-старшего, и поэтому она казалась более теплой из-за отсутствия ассоциации с отцом, по которому никто не скучал.       Опустившись на диван, она была удивлена, когда из множества вариантов сидений, разбросанных по комнате, Малфой выбрал место рядом с ней. Он наклонился вперед с бутылкой в руке и налил две щедрые порции огненного виски. Осторожно поставив бутылку на дерево, он поднял оба бокала и протянул один ей. Она приняла бокал с полуулыбкой, повторяя его движения. Она почувствовала, как шелковистая жидкость легко опустилась на дно, почти без привычного жжения в горле, которое сопровождает обычное огненное виски. Хорошая вещь. Определенно хорошая.       Несколько минут они пили молча, их дыхание было одинаковым, ровным и спокойным. Гермиона чувствовала себя уютно и тепло. Было ли это тепло алкоголя или тепло его руки, прижатой к ее, она не могла сказать. В любом случае, ей было хорошо. Только услышав приближающиеся по коридору шаги Тео, Гермиона поняла, что краснеет: тепло, несомненно, было вызвано сочетанием Малфоя и хорошего виски.       Тео вошел, неся в руках сундук, на котором неровно лежала стопка книг, грозящая упасть в любую секунду. Прежде чем Гермиона успела отчитать его за небрежное обращение с книгами, она уловила на его лице широкую ухмылку. Она проследила за ухмылкой Малфоя, который практически не сводил с нее глаз.       — Что это? — спросила Гермиона, указывая на стопку книг, рухнувших со стола.       — Ты хотела узнать, могло ли все пройти лучше, и мы тоже хотим это узнать. Так что именно это мы и собираемся сделать, — пояснил Тео, приводя в порядок упавшие книги.       Она повернулась к Драко, который все еще ухмылялся, как Чеширский кот.       — Пора заниматься, Грейнджер.       Он молча бросил книгу ей на колени.       «Разрыв временных петель».       Она удивленно подняла глаза и увидела Тео, который по-мальчишески ухмылялся как раз в тот момент, когда Драко наклонился к бутылке с виски, чтобы достать свою книгу. Тео сел напротив них, налил себе стакан и устроился за книгой. Открыв свою, Гермиона оценила оставшиеся семь томов, аккуратно сложенных на столе, и поняла, что Тео взял их из библиотеки, пока они с Драко пили. Устроившись поудобнее, Гермиона почувствовала, что снова оказалась в Хогвартсе, только на этот раз с двумя академически подкованными мальчиками, которые вносят свой вклад в исследования, а не сваливают все на нее. Она не могла удержаться от довольной улыбки.       Хорошо, мальчики. Давайте заниматься. 11 мая 2003 года.       Они просидели в комнате несколько часов, выходя только для того, чтобы поесть или выпить бодрящих напитков. Тео собрал толстую пачку пергамента, испещренного его выводами. Малфой выбрал угол гостиной. Как старый добрый следователь, он прикрепил пергамент и бечевку к стенам, соединяя информацию, и разложил на полу уравнения, написанные самым неразборчивым почерком, который Гермиона когда-либо видела. Она знала, что у него прекрасный почерк, возможно, лучший из всех, что она когда-либо встречала. Но в спешке он, казалось, оставил красивые изгибы и линии позади, превратившись в хаос и написав уравнения, как паук, танцующий по пергаменту. Гермиона держала перед собой три книги и перепроверяла информацию, аккуратно сводя свои исследования на пронумерованном пергаменте.       Не успели они оглянуться, как гостиную осветил полуночный голубой рассвет, а затем красноватое утреннее солнце. Все трое продолжали заниматься, даже когда солнце поднялось, обогнуло изгородь и устремилось в небо. Никто из них не проявлял ни малейшей сонливой слабости в поисках ответов. Все это, а также непомерная доза бодрящего зелья и исключительное виски Нотта-старшего.       На столе валялись пустые бутылки из-под зелий. На полу лежали стопки тарелок с едой, которые Тео поспешно приготовил для них, и несколько клубков скомканной бумаги, которые Драко периодически раздраженно бросал на середину комнаты.       В течение вечера, когда наполнение бокалов стало отнимать драгоценное время и силы, Драко вернулся с тремя персональными бутылками хорошего огненного виски. Тео по-прежнему предпочитал сам наполнять свой бокал, а Гермиона и Драко — пить прямо из бутылки, чтобы сэкономить время и насладиться тем, как вес бутылки медленно уменьшается с каждым глотком.       Все трое почти не разговаривали, разве что спрашивали, дочитал ли кто-то книгу, задавали вопросы или заявляли о голоде. Гермиона поняла, что ей нравится настойчивость остальных и чувство товарищества. Гарри и Рон никогда не были такими. Да и никогда бы не стали бы.       Гарри и Рон никогда не стали бы учиться так рьяно, тем более вместе с ней. Она была благодарна этим родственным душам, которые тоже были полны решимости найти ответы.       К двум часам ночи волосы Гермионы превратились в полный, неконтролируемый, пушистый беспорядок. Идеальная прическа Малфоя была взъерошена от постоянного чесания головы, а Тео напрягал глаза до такой степени, что ему пришлось найти свои старые очки, чтобы не щуриться при чтении текста.       Почувствовав на себе пристальный взгляд, Тео поднял глаза и посмотрел на Гермиону поверх своей книги. Сдерживая смех, он поднял палочку и взмахнул ею над комнатой. Подняв руку к своей буйной гриве, Гермиона обнаружила, что та снова спокойна. Она ответила благодарным взглядом, надеясь, что ее кивок свидетельствует о том, что она благодарна не только за волосы.       — Хорошо, — Малфой резко встал с пола, оглядывая свои уравнения. Гермиона посмотрела на него с явным замешательством на лице.       — Хорошо, что?       — Ладно, давай сделаем это, — он триумфально возвысился над ней.       Гермиона не была глупой, это было ясно из ее четырнадцати Ж.А.Б.А, но то ли от усталости, то ли от неясных слов Малфоя, она не могла понять, чего он от нее хочет.       — Прости, Малфой, я не уверена, что понимаю тебя. Что именно ты хочешь сделать?       — Нам придется действовать методом проб и ошибок, но мы должны быть в состоянии это изменить.       Он протянул ей руку, и Гермиона позволила ему поднять себя на ноги так быстро, что у нее закружилась голова. А может, это от того, что она наконец поняла, к чему он клонит. Но она никак не могла его услышать.       Вращался ли мир? Ей показалось, что он действительно вращается.       В тот момент, когда она была уверена, что упадет, Тео и Малфой схватили ее за локоть, чтобы поддержать.       — Мы можем все изменить? Правда? — спросила Гермиона.       Малфой кивнул, обменявшись многозначительным взглядом с Тео, и Гермиона сосредоточилась на том, чтобы не упасть, пока они опускали ее обратно на диван, занимая места по обе стороны от нее. Тео начал с волнением наливать напитки в давно забытые бокалы.       Гермиона почувствовала странное ощущение дежавю, когда Драко протянул ей бокал.       — Грейнджер, ты согласна на смелость?       — Хорошо… — ответила она, принимая от него бокал.       — Я осмелюсь предложить тебе использовать эти Маховики Времени и все изменить.       — Изменить? — вздохнула Гермиона.       — Историю, Грейнджер. Давайте изменим это чертово прошлое.       На этот раз в его словах не было никакого намека. Он ни на что не намекал. Он прямо предлагал ей изменить ход истории. Сделать то, о чем она давно думала, но так и не смогла осуществить. Раз Драко сказал, что это возможно, значит, эти паучьи каракули имели для него смысл и были точны.       — Да, — согласилась она, и на ее лице появилась ухмылка от уха до уха. — Мы обязаны сделать это!       — Да! — сказали они в унисон.       Улыбка Гермионы перешла на парней рядом с ней.       Тео наклонился и поднял свой бокал.       — За блестящий мозг Драко! — сказал он, подмигнув Гермионе.       Драко звякнул своим бокалом о бокал Тео:       — За дикую решимость Теодора и Грейнджер попасть в этот чертов кабинет!       Гермиона улыбнулась им. Она точно знала, что сказать, когда подняла свой бокал на уровень их бокалов.       — К лучшему концу.       Парни улыбнулись Гермионе и ответили ей взаимностью.       — К лучшему концу!