Громкая музыка была слышна ещё в гардеробе, а уж когда Эва зашла в зал, хватаясь за локоть Вовы, как за спасательный круг, та и вовсе показалась оглушительной. Все пацаны в круге Универсама почтительно кивали и протягивали руку для рукопожатия — сначала мужчине, а потом уже и ей самой. Вставая между своим спутником и Зимой, и вытанцовывая, знакомый с детства, фирменный танец, Ермолова чувствовала удивительное чувство легкости и счастья.
— Я отойду ненадолго. — оповестил Адидас, слегка касаясь ладонью её поясницы. Она лишь кивнула, приметив, как тот подходит к какому-то высокому круглолицему мужчине и весело улыбаясь, пожимает руку.
Заигравший «Летний дождь», заставил девушку удрученно вздохнуть и отойти к стене, уступая место для покачивающих в такт мелодии парочек. Марат пригласил Айгуль, застенчиво опуская обнимая её талию. Валера и Вахит тоже недалеко ушли, доверчиво ластясь под прикосновения своих дам. Словно были совсем не уличными хулиганами, а до одури влюбленными подростками.
Ляля никогда не любила медляки — ей казалось это всё весьма занудным, да и вообще ни к чему. Поэтому, как только на дискотеке начинала играть спокойная музыка, она предпочитала уйти в сторонку и в уединении повитать в своих мыслях, лишь изредка бросая надоедливым мальчишкам, что не танцует. Сегодняшний вечер тоже не был исключением и её одиночество было наглым образом прервано.
— Позволите? — спросил неизвестный мужчина, будто появившийся из ниоткуда. Он протягивал ей ладонь, явно настаивая на медленном танце.
— Я не танцую. — в привычной манере ответила русая, безразлично посмотрев на нарушителя спокойствия. Затем её взгляд забегал по залу, в поисках знакомых, и столкнулся с недобро сверкающими глазами Турбо.
— Такая неимоверно красивая и одинокая. Прямо как та принцесса, запертая в башне. Хоть именем своим побалуешь? — не отставал незнакомец, выжидающе перехватив взор голубых очей. Однако, заметив, что та и не думает отвечать, самоуверенно продолжил: — Я Желтый, старший домбытовцев. Но специально для тебя просто Вадим.
— Ляля. Универсам. — хмыкнула длинноволосая, напряженно складывая руки на груди и внутренне надеясь, что, услышав о её принадлежности к враждебной группировке, тот отстанет.
— С кем ходишь, Ляля? — не переставал допытываться Вадим, заправляя выбившуюся из прически прядку ей за ухо. Девушка дернулась, отскакивая на добрые два метра и сердито выдала, нарочно выделяя его прозвище:
— Вот только трогать меня не надо, Желтый.
— Чего пристал? — на девичье плечо опустилась тяжелая рука, а над ухом зазвучал картавый голос. Ермолова расслабленно выдохнула, узнавая в нём Зиму. — Не видишь, что дама не намерена с тобой беседы вести?
—
Наша девчонка это. — заявил, появившийся по другую сторону Турбо. Однако затем, поняв, что сморозил, добавил чуть громче: — При делах она.
— А вот и злобный дракон, охраняющий прекрасную принцессу. — съязвил Вадим, приметив ещё одного мужчину, приближающегося к их незатейливой компании. — Даже несколько.
— Какие-то проблемы? — поинтересовался Адидас, занимая место рядом с девушкой, так любезно предоставленное другом. Он сверлил колючим взглядом обнаглевшего паренька, что явно не знает отказа. Аккуратная ладонь скользнула по мужскому предплечью, как бы предостерегая от необдуманных поступков, и тот ухмыльнулся, накрыв её своей.
— Да вот этот… — начал было свою гневную тираду Валера, но был бесцеремонно перебит.
— Нет никаких проблем, Адидас. — отозвался домбытовец, пряча руки в карманы. За его спиной появилось еще несколько товарищей, демонстрируя, что тот не один. — Просто хотел пригласить
вашуЛялю на медляк.
— Этот танец уже был обещан мне. — отрезал Вова, уводя Эву в центр танцпола. В груди чуть кольнуло, когда в спину прозвучало тихое: «Ничего, я подожду», но автор виду не подал.
Русая расслабилась лишь тогда, когда почувствовала, как сильные руки окольцовывают её талию и притягивают ближе. Она опустила ладони на напряженные плечи и прижалась щекой к груди, увешенной орденами. В этот волшебный момент её и настигло осознание того, что это чувство окрыляющего умиротворения и защищенности дарило не место, а нужный человек рядом — именно Вова.
— Даже на минуту нельзя оставить одну: сразу кто-то украсть пытается. — опалил горячим дыханием ухо Суворов, от чего её сердце споткнулось и рухнуло куда-то вниз. И несмотря на усмешку, украшающую его губы, в голосе слышалось раздражение с примесью чего-то ещё Эвангелине непонятного. — А может ты и хотела быть украденной?
— Он возомнил себя рыцарем, спасающем принцессу из лап злобного дракона… — не отнимая головы рассмеялась голубоглазая. И Владимир бы улыбнулся в ответ, если бы не следующая фраза, брошенная полушепотом:
— Зачем мне рыцарь, если у меня уже есть вояка?
Адидас наконец собрался с мыслями, чтобы ответить что-то не менее смущающее, но их диалог прервал Андрей ничего и никого не замечающий на своём пути. Он случайно пихнул девушку в спину и даже не обернувшись, последовал к кругу Разъезда.
— Слышь, Пальто! — возмутился старший, прижимая Лялю ещё ближе.
— Подожди, что-то не так… — прервала его спутница и чертыхнулась, когда мальчишка со всего размаху всадил кулак в нос какого-то пухляша.
— Блять! — выругался усатый, тут же уводя русую подальше от эпицентра уже массовой драки.
***
Адидас тревожно ворочался в постели, мечась от преследующих его картинок. Уже после двух месяцев, проведенных в Афгане, воспалённое подсознание то и дело подкидывало ему сны с участием почивших товарищей. Их остекленевший взгляд, застывшее в глазах навсегда выражение боли и ужаса вызывали у молодого человека тихую панику.
Взрывы, десятки смертей, крики раненых — из этого ада никому не выйти прежним. Вове казалось, что не может быть ничего хуже, чем эти навязчивые образы и чудовищные видения так прочно засевшие в его голове. Однако, после возвращения домой к семье и пацанам, у черствого вояки появился ещё один страх — кошмар, посещающий его гораздо реже, но от этого не менее пугающий.
«На базе Универсама в этот день было непривычно многолюдно и беспокойно. Пацаны сновали туда-сюда, занимаясь своими делами. Володя сидел в отдельной коморке вместе с Кощеем и ещё несколькими мужчинам, попивающими водку. Несмотря на большое количество людей, в помещении было достаточно тихо. Но это затишье продлилось не долго…
— Где Адидас?! — хрипло прокричал надорванный голос Турбо со стороны выхода. — Адидас, говорю, где?!
— Да здесь я. Чего горланишь? — спокойно ответил усатый, выходя навстречу зовущему. Возле ринга собрался целый круг из взволновано переговаривающихся универсамовских. — Что происходит?
Толпа расступается, сочувствующе поглядывая на Суворова. Некоторые даже похлопывают по плечу, пока тот идет в центр сумасшествия. Сердце, словно пронзает пулей, когда перед автором предстает Валера, весь в крови и грязи. Но не это заставило душу завыть от боли…
На руках у друга находилась не менее замученная Ляля. Её рука безвольно свисала вниз, а глаза распахнуты, но совсем не двигались. Волосы, лицо и одежда были покрыты багряными разводами и темно-бордовыми пятнами. Из приоткрытых губ стекала тонкая струйка крови. Она не дышала.
— Я не успел! — взвыл Туркин, совершенно не стесняясь своих слёз и сильнее прижимая к себе уже бездыханное тело. — Разъезд! Это всё они!
Вова попятился назад, спотыкаясь об собственные ноги и падая на пол. В груди бесновалось целая орава негативных чувств, но самым отчетливым было отрицание. Как будто всё это происходит не с ним. Не могло всё вот так закончиться.
Его Эва не может так просто умереть.»
Афганец подскочил с постели, судорожно бегая глазами по незнакомой комнате. Его грудь часто вздымалась в смятении, а мысли отплясывали танго в попытках вспомнить, где он вообще находиться. Взгляд упал на журнальный столик, на котором стояла рамка с фотографией. Дыхание восстановилось. Вспомнил.
Вчера после побоища на дискотеке он, Турбо, Зима и Пальто направились к Ермоловой залечивать раны. Хозяйка квартиры по очереди помогала всем, оставляя старшего Суворова на сладенькое. Когда пацаны разошлись, а каждая царапинка была обработана, молодые люди переместились на кухню.
Они попивали чай и за душевными разговорами не заметили, как время постепенно перевалило за полночь. Адидас засобирался домой, но Эва очень настойчиво уговаривала его не рыпаться никуда в ночь. Как он мог
ей отказать? Она постелила ему на диване, а сама благополучно ушла спать в комнату.
В это время Ермолова вышла выпить воды и застала мужчину сгорбленно сидящим на постели и схватившимся за голову руками. Это зрелище её не на шутку перепугало, заставив переживать за состояние
друга. Она опустилась перед ни на корточки, осторожно прикасаясь к ладоням и убирая их от лица.
— Ты чего, Вов? — обеспокоено поинтересовалась русая, заглядывая в глаза цвета горького шоколада. Получив в ответ только тяжелый вдох и бегающий взор, она потянулась к его лбу, проверяя на наличие температуры. — Тебе плохо? Я сейчас воды принесу.
Однако Эвангелина успела лишь подняться на ноги, когда её остановили аккуратным прикосновением к кисти. Вова притянул девушку обратно и, подхватив под бедра, усадил к себе на колени. Она вскрикнула, на секунду не ощутив землю под ногами, но тут же нашла точку опоры в виде крепких плеч и рук, обернувшихся вокруг худощавой талии.
— Что с тобой? — выдохнула Ляля, вздрогнув, когда светловолосый уткнулся холодным носом ей в шею. — Что-то приснилось?
— Нет, всё в порядке. — протянул тот ещё сильнее укутывая длинноволосую в свои объятья и вдыхая сладковатый аромат её кожи. На душе стало так легко и спокойно. Вот она, живая и невредимая, сидит у него в руках. Вся такая домашняя, в шелковой пижаме и крабиком на волосах. Такая желанная, тёплая и уютная — идеально подходящая для него самого. — Просто… Давай так немного посидим, родная?
Он попросил об этом так искренне и так нежно, что отказать не смогла бы и сама госпожа Смерть.
Родная. Эва прикрыла веки и пробежалась кончиками пальцев по его шее, зарываясь в волосы и заставляя его забыть обо всех кошмарах и проблемах. Володя вздохнул, пряча довольную улыбку где-то в районе ключиц, и прижал девушку покрепче, со всех сил борясь с навалившейся сонливостью.
По телу разливалось тепло от осознания того, каким этот бывший военный был рядом с ней. Со всеми строгий и собранный, полностью контролирующий себя и свои эмоции, но стоит им только остаться наедине, как он становиться мягким и податливым.
И нежность его пьянящая, только ей принадлежит.
***
Вечером следующего дня, когда на улицу уже опустилась непроглядная темень, на пороге квартиры Ляли появился Турбо. Сказал, что с парнишкой их — Ералашем — беда какая-то приключилась. Мол, бабку его в больницу посреди ночи требуют. По дороге поделился подозрениями по поводу его дружка Кирилла. Темнит будто.
— Добрый вечер. — улыбнулась Эва, постучав в окно регистратуры.
— Закончено посещение. — строго ответила женщина в белом халате, осматривая пришедшую ораву. — Куда толпой-то такой?
— А мы к Тилькину. — ответила она, пока Валера за её спиной хмуро оглядывал вопрошающую. — Бабушке его позвонили, сказали приехать.
— Женщина звонила — ваша. — пояснила Полина Филипповна. — Тилькин Миша. Четырнадцать лет.
— Вы бабушка да? — как-то резко помрачнела медсестра, перелистывая записи в журнале.
— Да.
— Сейчас вас проводят. — махнула она в сторону выхода, кого-то подзывая. Теперь уже нахмурилась русая: они что сами палату найти не смогут? Что-то не так. — Алексей.
Идя по заснеженной дороге, Ермолова никак не могла понять, куда их ведет этот молчаливый аспирант. Точнее она догадалась, но принимать это наотрез отказывалась. Впереди шел Пальто, поддерживая бабушку Миши под руку. Они с Турбо, Зимой, Маратом и Кириллом плелись чуть позади, а за ними и все остальные.
— Тут обождите, там уже приехали. — впервые за всё время пути заговорил парень, сопровождающий их.
— Кто приехал? — удивилась старушка.
— Милиция.
— А Миша где? — не унималась она.
— Сейчас.
— Давайте сядем. — вклинился Андрей, подводя родственницу друга к скамейке.
Ляля прошла чуть дальше, рассматривая здание и наткнулась взглядом на табличку.
«Морг». Сердце ушло в пятки, сделало кульбит и вернулось на место. Идиотские домыслы оказались правдивыми. Ералаш мертв — его убили. Рядом почти беззвучно выругался Марат, указывая на надпись остальным.
— Пиздец. — пробормотал Кирилл, проходя вперед.
— Рот закрой. — гаркнул на него Вахит, косясь на пенсионерку. Изворотливый червячок недоверия к этому мальчишке, ужом метался в грудной клетке голубоглазой. Дверь в здание открылась и оттуда вышел высокий усатый мужчина в очках.
— О, сколько народу… — задумчиво пробормотал он, осматриваясь. — Родственница? Как вас зовут?
— Меня? — удивилась женщина. — Полина Филипповна.
— Бабушка. — добавил Марат.
— Здравствуйте. — кивнул незнакомец, демонстрируя значок. — Ильдар Юнусович — старший уполномоченный при МВД Казани.
— Какой уполномоченный? — совсем растерялась старушка. — Зачем?
— Пойдемте. — бросил милицейский, заводя родственницу убитого внутрь.
Ляля обхватила себя за плечи, стараясь не думать о том, что сейчас предстоит увидеть и пережить бедной женщине. Она подошла к компании, в которой был свидетель всего произошедшего, но тот почему-то юлил. Кирилла она не знала от слова совсем: он не посещал тренировке, да и в её присутствии чаще всего молчал.
— Ты точно не видел кто? — спросила у него девушка, пытаясь установить зрительный контакт. Однако, его глаза забегали и смотрели куда-угодно, но только не в лицо собеседницы.
— Так я же говорю… Вспышка и лежу… Чан раскалывается. — начал запинаться мальчик, из чего Эвангелина сделала окончательный вывод, что он нагло лжет. Вот только материальных доказательств этому не было. — Главное рожа знакомая, где видел хрен знает. Я же сразу на них прыгнул…
— Понятно. — хмыкнула длинноволосая, поджав искусанные в кровь губы.
Раздался душераздирающий крик Полины Филипповны, которой, по-видимому, показали труп её единственного внука. В этом вопле было столько боли и отчаяния, что у девушки невольно подкосились ноги. И она бы рухнула, если бы Туркин не схватил её за руки и прижал к своей груди.
