Elastic Heart

Дверцы лифта разъехались в разные стороны. Блондинка нервно сглотнула. Ей совершенно не хотелось идти вглубь этажа, но сидеть на одном месте — занятие тупиковое. Большую роль сыграло и природная тяга к движению — собрав остатки воли в кулак, она пошла на поиски второго лифта. Птица устроилась на руках хозяйки и с интересом посматривала по сторонам. Было достаточно темно, но глаза быстро привыкли. Девушка прокралась в холл, где находились несколько просторных белоснежных диванов, стол и настенные часы. Время на циферблате — 8:40. Прошёл всего час с её неудачного похода в больницу. На столе Гарднер нашла журнал записи на приём, ручки и часы в беспорядке, плюс два отключённых компьютера. Приёмная. — Условия получше, чем снизу... Надо идти дальше. В первой комнате её ждали белоснежный письменный стол и компьютер, на экране которого были открыты сведения о глазных болезнях. На мягкой подушке стула лежал ключ, который вмиг схватила блондинка (с прошлого этажа у неё уже выработался рефлекс хватать блестящее). Превосходно, теперь она ещё и сорока. — Хм, эта надпись... Больничный коридор. «Выходит, я в больнице» Она поёжилась, забывая, как недавно сама хотела попасть в больницу. По ее позвоночнику стабильно скользил табун мурашек с того момента, когда она ступила на ледяную плитку этого этажа. Складывалось впечатление, что под ногами была вечная мерзлота. Впечатление, конечно, было обманчиво, поскольку снизу был только бешеный в бинтах. Каковы шансы, что охотник этого этажа не устроит ей хирургический хоррор? Учитывая, сколько информации он мог знать о ней... Рэйчел никогда не любила больницы. Ей всегда был чужд контингент людей по типу пришибленных практикантов, медсестёр со сбившимся прицелом иглы, вредных уборщиц и им подобных, обитающих в атмосфере формалина. Однако хирурги, пожалуй, пугали хуже всех. Смеясь над собой, она порой шутила по отдельную камеру в аду, кишащую хирургами и уготовленную специально для неё. В правом углу комнаты стояла чистенькая кроватка, а перед ней - большая синяя ширма. Прямо посередине высился шкаф с глубокими отсеками, заваленными медицинскими картами, причём много записей было связано с глазными болезнями. Рядом находились стеклянные полки. Открыв дверцу, Рэйчел прищурилась: полки были забиты грязными бутылками с образцами глаз, что-то круглое постоянно тонуло и всплывало в мутной жидкости... Блондинка в отвращении оттолкнула стеклянную дверцу прочь. — Фу... Рвотный позыв вскоре сменился неким подобием любопытства, когда девушка при осмотре полок нашла пузырьки с лекарствами. Она положила Санни на стол и ощупала крыло. Птица спокойно глядела на нее из-под серых ресниц. Белоснежный пушок светился в темноте, отражая лучи лампы. Рэй смыла кровь с перьев и провела осмотр: кажется, питомец был в порядке. — Я не эксперт, но думаю, что все в норме. Либо рана была поверхностная, либо это вовсе не твоя кровь... Прихватив бинты и парочку нужных растворов, она вышла в коридор. Далее последовал затяжной и нудный осмотр нескольких палат, ничем не примечательный. Обстановка сложилась жутко-нагнетающая: много комнат было пройдено, а охотник до сих пор не подавал признаков жизни... Что, конечно, было к лучшему, но вызывало тревожность. Она обратилась в слух. Знаете ли вы о собственных желаниях? Знаете ли вы, чего жаждете? Или это инстинкты? Противоположные смыслы невероятно схожи. Ты не найдёшь причин, пока находишься здесь. Однако у каждого желания есть своя цена. Правила нерушимы. Очередная дверь распахнулась. Свет от лампы падал на операционную кушетку. Слева - капельница, справа - море хирургических инструментов. Рэй отвлеклась, рассматривая длинные железные щипцы. Внезапно кто-то положил ладонь на ее плечо. И — как же без этого! — заряды не сошлись. Получив удар током в плечо, Рэйчел вскрикнула, дёрнулась в сторону и выпустила птицу из рук. Та мягко вспорхнула и исчезла среди полок. — Я не ждал посетителей так рано, — раздался мягкий мужской голос, и его обладатель вышел на свет. Лампа осветила широкие плечи, белый медицинский халат, костюм, галстук. Шатен с тёмно-зелёными волосами нацепил очки на нос и странно оглядел гостью. В комнате на мгновение застыла тишина, нарушаемая лишь жужжанием работающих аппаратов. Неожиданно она кинулась к нему навстречу. — Доктор Диккенс! — в её голосе пробивались радостные нотки. — У меня к вам столько вопросов! Опасения как рукой сняло. Наконец-то она нашла его! Мужчина замялся, показывая, что не узнал её. — Вы у нас... — Рэйчел! — Ах да! Дочь уважаемых Гарднеров, — кивнул врач. — Ты так похожа на свою маму, Рэйчел! Видно, признал наконец. — Я как раз хотела спросить про неё! — в восторге выпалила девушка. — Доктор Дэнни, вы — психотерапевт моей матери, верно? — Да, моя дорогая. — Когда вы видели её в последний раз? — Это было давно, — задумался тот. — Меня это сильно опечалила эта встреча, поэтому мы больше не встречались. — Правда? Доктор, а папы с ней не было? - с мольбой посмотрела на него блондинка. — Нет, Рэйчел, твоего отца я не встречал. — Вы не слышали про них в новостях? — Это известие не обошло меня стороной. Мои соболезнования. — Но не всё ещё потеряно! — возразила она. — Я обязательно выясню, где они. Вы точно больше ничего не знаете? — Я в полной мере сочувствую твоему горю, Рэйчел. Понимаю, такое трудно принять. Это ужасная трагедия и для меня тоже. — Нет, вы не понимаете. Я дала себе слово, что найду свою семью, — горячо заговорила она. - Здесь, на этом этаже, я нашла надпись на стене. Там было что-то про желания. Так вот, у меня тоже есть своё желание: я сделаю всё, чтобы- — Хватит об этом, — холодно прервал её доктор, но тут же натянул улыбку. — Я не хочу затрагивать столь болезненную для тебя тему. Если бы она хоть на секунду притормозила и подняла голову, то увидела бы, как неестественно-коряво усмехался доктор. Создавалось впечатление, будто эту улыбку он собственноручно вшил себе в лицо подобно цирковому уродцу с одной лишь целью: чтобы не боялись посетители. — Понятно... Доктор, этажом ниже какой-то псих гнался за мной. Что с ним? — Один из моих сбежавших пациентов, полагаю, раз ты обратилась ко мне? Рэйчел подмывало ответить колкостью на колкость. Остроты доктора всегда носили покровительственный характер, и ими он выражал не столько желание унизить, сколько демонстрацию своего превосходства, являя собой прямое олицетворение «Старших надо уважать». Вот зануда. — Вы не думали, что сбежавшие пациенты не бросаются в школьниц огромными косами? Ей показалось, что он хихикнул. — Эта коса тебе не помеха, пока ты здесь, девочка. Тем более, нет двух ангелов на одном этаже. Если один упускает жертву, то другой тут же расправляется с ней, таковы правила! Удобно, не правда ли? — Откуда вы всё это знаете, доктор Дэнни? — Смышлёная как никогда! — психотерапевт ловко прижал её к двери, отрезая путь к отступлению. — Я уже говорил, что ты очень похожа на неё, вот только твои глаза чужие.... В них нет той чудесной синевы, глубокой и бесконечной! Твои глаза обычные. Поэтому, Рэйчел, пользуясь случаем, не отдашь их мне? Диккенс потянулся к ней, и на этот раз она увидела его безобразную улыбку с отвислым языком и торчащими обрезанными клыками. Это был худший боди-хоррор из всех, что она смотрела. Гарднер вцепилась в его руку. — Нет! Придите в себя! Вы — единственный, которого я здесь знаю! Вы не можете оказаться безумцем! Маньяк не слушал жертву. Он хотел её глазные яблоки. В нос ударил отвратительный запах перегара, который мгновенно распространился по всей комнате. Слишком поздно девушка поняла, что он усыпляет её. Отключаясь, она осела на пол. «Если он заберёт мои глаза, то я больше никогда не увижу родителей»