I'll be good

ветхая дверца изрезанная причудливыми узорами и сколами, меж которыми забилось множество пыли, поначалу не хотела поддаваться. петли проржавели, но и это не было такой уж серьезной преградой. Талис толкнул ее чуть сильнее, неприятный скрип разрезал тишину безлюдного района. где-то, испугавшись, зашуршала и пробежала мышь. в тусклом луче света, пробившемся с улицы в щель наполовину открытой двери, показалась до ужаса старая комнатка. пол уложенный из досок, на котором, в центре помещения, лежал не менее старый, побитый жизнью ковер с причудливыми узорами, словно вытканными Заунскими пьяницами. криво поклеенные и местами полностью оторвавшиеся тускло зеленые обои, лишь добавляли мрачной обреченности этому месту. кажется, одна стена и вовсе была обклеена плакатами, унесенными с улицы. от информации о розыске, до афиш выступлений местных музыкантов. мебели было не много, но вот разнообразных коробок, досок и прочего строительного мусора было хоть отбавляй. одна половина помещения завалена разным хламом, другая выглядела более менее обитаемо. по стене шел большой камин, окруженный книжными шкафами, что удивительно, заваленными книгами и бумагами, на которых слой пыли был едва ли заметен. в углу стоял старый письменный стол, чуть ли не прогибавшийся от стопок бумаг и разных колб. напротив самого камина расположился диван, с местами порванной и опаленной обивкой, парой подушек на нем и пледом во множественных заплатках. справа от него находилось такого же вида кресло. мужчина еще немного приоткрыл дверь, дабы суметь в след за собой внести в помещение молот. этот маневр удался с трудом, он едва не вынес деревянную дверную раму, от чего, казалось, весь дом мог рухнуть. все же в такие моменты, старое доброе оружие было не самым практичным из-за своих габаритов. Джейс вновь замер, рассматривая окружение и ища взглядом то, что могло бы оказаться ловушкой для незваного гостя. но ничего. никаких растяжек, камер под потолком, медвежьих капканов, жутких смертоносных лазеров или бомб. не долго думая, хоть все еще ожидая подвоха, он таки зашел в помещение. прогнившие деревянные доски сопровождали каждый его тяжелый шаг скрипом. он вглядывался в темноту, не способный избавиться от ощущения чужого присутствия. словно где-то притаился хищник, жадно облизывающийся, пожирающий взглядом жертву, остающуюся в неведении о своем положении. но теперь то, чуть привыкнув к темноте, удалось рассмотреть все детальнее, в особенности плакаты висевшие на стене. среди рекламок сорванных на улице, зазывающих посетить разнообразные концерты или лицезреть театральные постановки, но на одном из них, красовалась физиономия самого Талиса, под которой расположилась надпись "человек прогресса". дизайнер постарался на славу, от чего бюст, окруженный светящимися ореолами, скорее походил на икону. плакат явно служил мишенью, ибо под ним на полу валялась парочка самодельных дротиков, и несколько таких же пронзали и само фото. Джейс поморщился, он никогда не приемлет такого отношения к себе, от чего, тут же закатил глаза, сердито что-то буркнув себе под нос. зато теперь сомнений насчет обитателя этого места стало меньше. это определенно дело рук Виктора. подумать только, настолько детские выходки. но вот как давно он тут бывал? многие поверхности покрывал сантиметровый слой пыли, возможно Вестник уже давно покинул свое обиталище в поисках нового временного дома, а информация дошедшая до него оказалась ложной. донесшееся из угла шуршание заставило вздрогнуть. в след за звуком последовал грохот из-за упавшей на пол коробки. через все помещение пробежала огромная крыса, виновница этого шума. та тихо пискнула, словно извинившись за столь внезапное появление, после чего быстро засеменила крохотными лапками по полу. гость с неприязнью взглянул на стремительно затерявшееся во тьме животное. и вновь все затихло. но не на долго. меньше минуты и вот новый звук заставивший вновь напрячься. отдаленный, но тем не менее его источник точно находился где-то в доме. как опрометчиво было не проверить другие комнаты. скрип, шаг, чуть тише чем когда шел Талис. тихий звон металла. он настороженно оглядывается. глаза еще не до конца привыкли к темноте, от чего было сложно рассмотреть некоторые части комнаты, находившиеся достаточно далеко от тусклых источников света. звуки повторяются, но теперь уже чаще. что-то или кто-то движется по направлению к нему. он пятится назад, сжимает в руках молот, выставив его перед собой. неприятно ударяется ногой о стоящий на полу ящик. тот в ответ покачивается, сопровождая это звоном ударяющихся друг о друга шестеренок и запчастей. из какофонии звуков четко слышны и понятны лишь чужие шаги, движущиеся практически одновременно с его собственными, дополняет все это тяжелое дыхание Джейса. атмосфера становится излишне давящей и некомфортной. сердце отстукивает бешенный ритм, от чего монотонные частые удары неприятно пульсируют где-то в области висков. рука нащупывает небольшой переключатель на молоте, палец привычно надавливает на него. оружие источает слабое голубое свечение, напитавшись энергией мощного ядрышка, которое увы, лучше ситуацию не делает. яркая вспышка света лишь на миг ослепляет, от чего Талис тут же жмуриться, плотно смыкая веки, а после, разлепляя их. зрение предательски заставляет видеть перед собой белые круги, застилающие весь обзор. свечение тухнет, тьма сгущается, паника подступает к горлу. слышится ни то щелчок, ни то шорох. в камине в миг вспыхивает пламя, наполняя светом комнату. Защитник вздрагивает, чуть не выронив молот, но в последний миг, лишь сильнее вцепляется в него не издав ни звука. за диваном повернутым к Талису спинкой, в теплом свете танцующего пламени, он видит человека. ему приходится вглядеться в силуэт, ибо по началу он кажется не знакомым. после, хватка ослабевает, рука соскальзывает с кнопки и Джейс удивленно отставляет оружие в сторону, чуть не роняя, проминая под большим весом деревянные доски, в нескольких местах ломающиеся на пополам. все его внимание сосредоточено на человеке. именно что человеке, но никак не известном ему Механическом Вестнике, которого он ожидал увидеть. фигура приземляется на диван, тот тихо скрипит прогибаясь под не таким уж большим весом. он словно намеренно игнорирует гостя, не мог же он его не заметить. оба молчат, лишь пылающие дрова издают потрескивающий звук нарушая тишину. человек явно заметил своего гостя, более того, он совершенно точно поджидал момента для эффектного появления. Защитник несколько раз моргает, словно пытается проснуться ибо происходящее кажется сном, но никак не на реальностью. этот заунит похож на Виктора из его воспоминаний тех давних лет. возможно это фантом, галлюцинация, игра его разума затуманенного воспоминаниями, ну или же незнакомец просто схож с ним внешне. но нет же, на плече красуется наплечник, пусть и менее массивный, чем тот, что Джейс привык видеть поверх массивной брони. конструкция переходит на лопатки, а после, опоясывает бок и грудь, сходясь на другой стороне конструкции. тут же и привычная железная, клешня. коготь, как окрестил его сам Виктор. - пришел убить меня?- его голос ничуть не дрогнул, даже наоборот, был холоден и безэмоционален, а вопрос прозвучал скорее как констатация факта. Талис потерял дар речи, убедившись в том, что обитатель этого места никто иной как его заклятый враг. с его губ сорвался лишь тихий возмущенный не то выдох, не то стон, прозвучавший слишком жалко. может он устроил западню? сейчас отвлечет его внимание столь странным образом, покажет что он безоружен и не навредит гостю, а когда тот потеряет бдительность, натравит на него своих роботов или местных наемников, а то и вовсе, не станет изощряться и прожжет лазером, оставив бренное тело на растерзание местным тварям. но тогда он может опередить его и прикончить прямо здесь и сейчас, не ожидая разбирательств, не оставляя ему шансов. один выстрел из молота и их вражда покончена. хотя здание слишком хлипкое, да и завалено легко воспламеняющимися предметами. вероятность того что оба будут погребены заживо или окружены огнем, слишком велика, а шанс покинуть это место до его разрушения, слишком мал. видимо Вестник не с проста заманил его сюда, просчитав все риски, надеясь на благоразумие гостя и свою безопасность. -я...- голос предательски дрожит, выдает нервозность Защитника, но тот откашливается пытаясь собраться с мыслями и настроить себя на предстоящий диалог,- совсем не ожидал тебя тут увидеть.. тем не менее он звучит слишком растерянно и до ужаса нелепо, не под стать своему образу, которого так старается придерживаться. "какой вздор, ты ради этого сюда и пришел, Талис!"- корит он себя в сознании за сказанную глупость. он хотел озвучить что-то другое, но мысли путались и это "что-то" совсем вылетело из головы, уступая место банальному человеческому удивлению. -что же, по правде говоря взаимно, но от части...ожидаемо, -худая бледная рука тянется к креслу, берет небольшую стопку бумаг лежавших на сидении, после безжалостно бросает в топку то, что было рукописными записями, выведенным подчерком, легко узнаваемым Джейсом. сердце болезненно сжалось, когда огонь охватил уж слишком знакомые чертежи и записи. -таааак ты не понаставил тут ловушек на каждом углу?- Джейс спрашивает это растягивая слова, ведет себя так, будто искренне верит в честность своего врага. и вновь, старый добрый Талис, порой наивен как ребенок. Виктор издаёт странный звук похожий на смешок, что совсем сбивает с толку. такое казалось бы простое действие слишком сильно разряжает обстановку. как давно он видел Вестника таким? живым, без металлической нотки в голосе, не пытающимся его убить и не кричащем на каждом углу о великой эволюции, осточертевшей Защитнику за все эти годы. в голове появлялось все больше и больше вопросов, которые он попросту не решался задать, боясь показаться бестактным. -ты бы хоть заранее предупредил что заявишься, тогда бы может и расставил,- с ноткой иронии произносит он и хлопает ладонью по креслу,-не желаешь составить компанию раз уж пришел? ловушка? очередная издевка? насколько серьезным вообще было это предложение? и вновь уйма вопросов. Защитник медленно, словно двоечник которого вызвали к доске, плетется до места назначения. молот он несет с собой, на случай если все же придется при малейшей опасности привести безумный план в действие. он концентрирует свое внимание на том, что бы не задеть захламленный интерьер логова. как слон в посудной лавке, ей богу. кажется эта мысль проскальзывает в голове у обоих, вызывая у одного усмешку, другого же вгоняя в краску. подходя к креслу, Талис таки умудряется зацепить стол. пара колб скатывается с него и с громким звоном разбивается, усыпая пол мелкими осколками. Джейс виновато смотрит себе под ноги, потом на Виктора, будто ожидая от того укора или обвинений в порче и так немногочисленного имущества. в ответ он лишь получает кивок в сторону места рядом. Талис осторожно ставит молот неподалеку, а сам приземляется на кресло, не решаясь занять место на диване. жесткие пружины и свалявшийся наполнитель местами неприятно давят. он складывает руки вместе, постукивает пальцами друг по дружке. исподлобья рассматривает собеседника. тот и правда как из его воспоминаний, разве что аугментации покрывают его щеки, подбородок, переходят на шею и судя по всему идут ниже. вдоль позвоночника, выпирая из под одежды, а то и частично покрывают грудь. он так же подмечает, что ранее поврежденная рука, по локоть заменена металлической конструкцией. а вот на ноге так и красуется старый добрый ортез, разве что доработанный. собеседник одет до ужаса просто. не уж то не стал заменять больную ногу на металл, все то время лишь прятав ее под слоями железной брони. черные брюки, такая же черная водолазка с высоким воротом, не позволяющая до конца рассмотреть аугментации. на ногах- черные, побитые заунской жизнью сапоги. среди темно-каштановых локонов, зачесанных назад, выделяется седая прядка, ничуть не старящая внешность Виктора. Вестник выглядит до ужаса уставшим. на бледной коже красуются ярко фиолетовые синяки под глазами, местами проступают лиловые венки. но Джейс заостряет свое внимание на родинках. разглядывает их, сверяя с теми что были у его давнего друга, словно все еще ища подтверждения, что перед ним сидит именно тот, о ком он думает. Виктор ловит на себе этот взгляд, от чего становится не менее растерянным чем его сегодняшний посетитель. его уголки губ вздрагивают, формируя глупую улыбку, он издает тихий смешок, но тут же меняется в лице, возвращаясь к прежней серьезности. он подносит кулак к губам, тихо откашливается, прочищая горло. -так почему ты здесь?-наконец нарушает тишину голос, кажущийся до ужаса родным и привычным, разве что, слова больше не разделяют хрипы и кашель, накатывающие болезненными спазмами. -в Пилтовере ходят слухи что ты умер,- со стеснением, словно признаваясь в чем-то ужасном, отвечает Защитник. -чепуха. сам сказал-слухи. поверил в это что-ли? живее живых, -он вглядывается в чужие черты лица, чуть щуриться, пытается прочитать эмоции и то насколько правдивы слова гостя, не скрывается ли за ними нечто иное. тем не менее, взгляд желтых глаз больше не кажется теплым огнем, скорее напоминает о лазере, пущенном в сторону Защитника не раз. холодным, но в то же время испепеляющим, будто даже сканирующим с ног до головы, в поисках слабых мест. в ответ следует лишь короткий кивок. -сначала поверил...- еле слышно отвечает тот. -теперь убедился в обратном?- Вестник коситься на своего гостя, с легкой насмешкой, за которой кроется непонимание чужих мотивов. и вновь кивок. этот день судя по всему решил полностью разрушить образы заклятых врагов, радовало лишь что за столь нелепыми диалогами их никто не видит. "не видит же?" - хотелось озвучить всплывший в голове вопрос, но Джейс попросту счел его несерьезным. не хотелось выставлять себя параноиком. да и окажись тут камеры, кто кого еще выставит дураком? хотя карьеру обоих такое совместное времяпровождение уж точно подпортило бы. но кому Талис врет, будто бы его вообще волновало, что подумают о ком-то, кроме него самого. тем не менее, его сейчас более чем волновал собеседник, до сих пор казавшийся вычурной голограммой. Виктор вне обличия Вестника оказался гораздо ниже и худее, Джейс мысленно назвал его слишком уязвимым сейчас. мысли в голове путались и то, к чему приходили все эти рассуждения, казались бредом сумасшедшего. Талис спокойно смог бы взять его на руки как котенка, обхватить двумя руками его талию, сомкнуть большой палец и мизинец вокруг запястья, но увы, приходилось выбрасывать подобные нелепые мысли из головы. Виктор никогда не был тактильным, да и не стоит забывать что они враги. вражда уж точно не заключается в ношении друг друга на руках и лестных сравнениях с излюбленными многими животными. Защитник кажется и вовсе растерял былое самодовольство, а пылкий характер поугас. сегодня он спокойней чем обычно. неужели решил подстроиться под старого друга. каков глупец. нашел в ком искать того, кого сам же убил, но чей образ не смог подавить в сознании, цепляясь за отголоски прошлого. и столь же глупо было делить сидящего рядом на Виктора, того юношу, что спас его исследования, а после много лет находился рядом, подогревая интерес к науке, и Вестника, которым он в последствии стал. они всегда были одним целым. одного не было бы без другого. это был лишь вопрос времени. -если я умру, первым делом сообщу об этом тебе, хорошо? хотя зная тебя, может и сам подпишешь мне смертный приговор, тогда даже оповещать не придется. Талис по началу кивает, после открывает рот желая возразить, словно только что его нагло оклеветали и шутливый тон собеседника лишь подкрепляет это. но в голове происходит быстрый анализ услышанного и слов для опровержения полученной информации не находится. Виктор видит в нем врага, убийцу готового хладнокровно прикончить его здесь и сейчас. Джейс даже не может это отрицать, хоть и хочет, не может и винить собеседника, ибо все еще держит в голове придуманный ранее план. его руки не раз были запятнаны в крови давнего друга, и не раз сам Талис начинал драку, не желая вести диалога с пытавшимся идти на контакт Вестником. только вот заунит был вполне спокоен и сдержан, не смотря на полную экипировку врага и оружие под боком. словно и сам факт смерти от рук давнего друга не так страшен. словно напади на него сейчас, он примет смерть распростертыми объятиями, холодно заглядывая в глаза своего убийцы. так почему же хищник, коим сейчас был сам Талис, боится беззащитную жертву? увы, ответ найти не удается, ведь нынче, все на что способен мозг, это нести сплошную околесицу, устраивая американские горки, из ненависти к сидящему рядом человеку, откликающегося где-то далеко сожаления, непонимания происходящего и иррационального страха. -погоди,- резко оживляется Вестник, ерзая на своем месте и поворачиваясь к собеседнику, закидывая ногу на ногу,- неужели ты переживал за меня? самодовольная улыбка расползается по его болезненно бледному лицу, он пытается сдержать смех, глядя на то как Защитник срывается с места, жестикулируя и что-то неразборчиво бубня, тыкая пальцем в себя. знал на что надавить, вот и началась его маленькая игра. Виктору едва удается выцепить хоть какую-то информацию из этой болтовни, но он и не пытается этого делать. он ощущает себя победителем. типичное поведение старого доброго Джейса Талиса, когда он пытается отрицать очевидное. надавил на триггер, задев чужое самолюбие. что-то больно колет меж железками, заменившими больные органы. что-то шепчет: "прикончи его". а что-то заставляет скорчиться в безумно глупой улыбке, которую он спешит скрыть за поднесенной к лицу рукой. -я то? да я бы ни за что. никогда! еще чего удумал. просто тебя одного оставить нельзя! глаз да глаз! -нельзя...но ты то оставил,- неожиданно для себя озвучивает мысли Вестник. он возмущенно выдает еще пару слов, ожидая, что оппонент вступит с ним в перепалку. после резко умолкает. озадаченный услышанным останавливается, разглядывает собеседника, переводя дыхание после всего потока сознания, что он умудрился вывалить ранее. нелепо меняется в лице, широко раскрывая глаза и приоткрывая рот, от чего становятся заметны круглые передние зубы с небольшой щелочкой меж ними, придававшей очаровательно щенячий вид Талису. Виктор сначала задвигается в угол дивана, притянув к себе ноги. Вестник совсем не обращает внимания, что подошва сапог пачкает старую обивку, хотя он обычно и не терпел подобного обращения с вещами, какими бы они ни были. после, заметив движение гостя в свою сторону, касается одной ногой пола, словно прощупывает почву, готовясь к побегу, но отказывается от возникшего в голове плана и возвращается в исходную позицию. вместо этого рефлекторно старается нащупать посох. он должен быть здесь, стоять у самого дивана. наконец рука оказывается на металлической конструкции, крепко вцепляется в нее. бежать? сейчас, без всей брони, с неприятной ломящей болью в ноге, это будет проблематично. он едва ли убежит дальше дома, лишний раз опозорившись, потешив чужое самолюбие, рухнув на грязную почву или вцепившись в обветшалый фасад дома. все происходило словно в замедленном кино. слишком долго, хотя на деле проходит лишь пару секунд. три шага, и Джейс совсем рядом с Виктором, который в свою очередь, резким движением выставил перед собой предмет, сохраняя дистанцию между ним и гостем. трость. старая и затертая, созданная Джейсом много лет назад, персонально под Виктора. видимо посох вновь затерялся в хламе, или же просто на просто был оставлен в другом убежище. Вестник вовсе не глуп, это стоило понимать, и ни за что бы не выбрал постоянным местом жительства заброшенное здание, способное в любой момент развалиться. тем не менее, трость грубо упирается в чужую грудь, не позволяя приблизиться и нарушить выстроенные им границы. -я без понятия что ты там удумал,- Виктор не сильно толкает Талиса в грудь, тот не сумев придумать ничего лучше, мягко приземляется на другой край дивана. -а я без понятия что ты вообще имеешь в виду и просто хочу разобраться!- он пытается придвинуться ближе, но препятствие в виде вытянутой трости все не позволяет сделать это. -ты ужасно врешь, Талис. -я прекрасно вру!- он на миг задумывается, шумно выдыхает,- что меня выдало в этот раз?.. -ты перестаешь смотреть в глаза. ты всегда так делал. прячешь взгляд, смотришь на стены, в пол, в потолок. нервничаешь. делаешь все, лишь бы не пересекаться. одним словом, попросту избегаешь. слова, их точность и холодный тон, которым они были отчеканены, пробивают до мурашек. он цыкает, взмахивает руками и складывает их на груди отворачиваясь. опять ведет себя как ребенок. и так каждый раз когда прокалывается на чем-то банальном, что Виктор за долгие году уже сумел запомнить, читая чужое поведение по малейшим нападкам, как открытую книгу, хотя скорее, непредномерено забытый на столе, не сокрытый от чужих глаз, личный дневник. он слишком хорошо его знает, может именно по этой причине, Защитник все еще не одолел его. и сейчас подобное поведение раздражало. в очередной раз уходит от ответа, в очередной раз врет без зазрения совести, даже когда его с легкостью ловят на этой лжи. -с тобой безумно сложно враждовать, ты знаешь это? -о, неужели решил признать что я достойный соперник и во многом не уступаю тебе? Джейс, очень мило с твоей стороны. даже и не вериться, что ты сам, без пистолета у виска, столь искренне признался в этом. я запомню,-наконец он дает волю эмоциям и тихо смеется, видя как незваный гость обижается на услышанное, но после продолжает, разряжая обстановку,- расслабься. я пошутил. -ты все эти годы злился на то, что я тогда оставил тебя? ну то есть...после взрыва?- он коситься на Виктора. значит вот как решил действовать. спрашивать в лоб, не ходя вокруг да около. зато теперь, стало предельно ясно, что тот вовсе не понимал своих ошибок, считая вражду инициативой бывшего напарника, спровоцированной именно им, без малейшей вины самого Талиса. -как же с тобой сложно, - он потирает переносицу, -ты буквально вышвырнул меня из своей жизни, перечеркнув все через что мы прошли вместе, а после много раз обесценивал мои труды. должен ли я припомнить сколько раз ты чуть не прикончил меня, попутно руша то, на что я тратил множество дней и ночей? когда ты убил тех людей, которым я лишь желал помочь, идя на крайние меры пытаясь спасти их жизни? какой реакции ты еще ждал? я все еще тебя не убил, лишь потому что...-озвучивая накопившиеся за годы обиды, Виктор позволил себе положить трость рядом с собой на диване, ослабив оборону, не видя новых попыток Талиса приблизиться к нему, ослабил бдительность, о чем тут же пожалел. Джейс растерянно смотрел на него. наконец, за долгие годы, ему высказали все в лицо, обезоружили, раскрыв горькую правду и видение ситуации со стороны. неужели все и в правду так? какой вздор! внутри начинается борьба, уж больше не кровавая баня, устроенная им и Вестником, а безумно зацикленные воспоминания, множество эмоций, противоречиво накладывающихся друг на друга. он молчит, не может найти слов. все что приходит в голову, звучит банально. тем не менее, решается озвучить первое, что приходит в голову. -прости я...,- он проглатывает слова, потупив взгляд в пол,- знаю, слов будет недостаточно. могу я как-то загладить свою вину, попытаться исправить хоть что-то... тебе нужна помощь что бы что-то доделать? может материалы? хекстек? -нет. -или у тебя не получается доработать какое-то изобретение, я бы мог!..-Джейс резко оживился, ища то, что способно вдохновить Вестника. -Джейс, нет. -или в каких-то расчетах что-то на сходится. я помогу, правда,- и вновь ведет себя как ребенок, не осознавая серьезности ситуации. вновь слеп и дальше своего носа не видит, словно это сделка, простая формальность. хотелось кричать, неустанно предлагать все больше вариантов, словно перебирая тысячи ключей, в поисках того единственного, что распахнет проржавевший замок, сковавший незримой броней давно знакомого ему Виктора. его Виктора. мысли путались в кашу, слова все сильнее походили на безумную сделку. внутри Талиса рушился собственный мир. "я помогу тебе с изобретением, а ты вновь, стань моим врагом, Виктор. пожалуйста, я не смогу без тебя, я жаден до твоего внимания, до твоего холода и безразличия, лишь сильнее распалявшего больное сознание все эти годы. оно стало моим наркотиком, без него я больше не вижу ни в чем смыла. я нуждаюсь в тебе, так и ты, нуждайся же во мне. как ты можешь быть так отстранен сейчас, когда я переступаю через себя, в унизительном жесте пытаясь все вернуть. прикоснись ко мне, даже если это будет мимолетное касание холодного метала, рассекающего плоть, покрывающего наши тела россыпью алых капель. прошу. еще один раз. еще один день в ненависти и животном помешательстве..." -все в прошлом,- Виктор не перестает коротко и холодно отвечать на нападки своего собеседника, ничуть не раздражаясь от безудержной болтовни, хоть та и начинала наскучивать. -я понимаю, но я хотел бы хотел хоть немного наверстать упущенное, если хочешь, мы можем в тайне сотрудничать! - сердце разрывается, крошиться на части, дыхание учащается, хочется разрыдаться и в мольбе пасть к чужим ногам, скуля как побитая собака, льнущая к отказывающемуся от нее хозяину. Вестник же был готов поклясться, что эти слова значили "я буду помогать тебе строить жутких роботов, а после разрушать их на глазах публики. мне любовь и обожание народа, а ты себе на радость сиди и ковыряйся в шестеренках, буду тебе работы подбавлять". становилось тошно. -нет. ты не понял. Вестник в прошлом. как и все те роботы о которых ты говорил,- его голос не дрогнул, ничуть не был грустным, скорее прозвучал так, словно объявил о чьей-то смерти. -Виииик,-Джейс косится на товарища, тут же думая, что стоило бы прикусить язык, не переходя границ дозволенного, оставив подобные сокращения тем юнцам, коими они когда-то были, -да ладно тебе. только не говори что хочешь забросить все это. все то, к чему стремился долгие годы. -забросить что? Джейс, посмотри вокруг, это все что осталось от того "всего". этого "всего" уже нет. благодаря тебе.- и вновь холод. лучше бы он пронзил его грудную клетку клинком, а после, переломав ребра, вытащил сердце, с силой сжимая беспомощный орган, остукивающий бешенныц ритм, в руках. Джейс какое-то время тупо смотрит на него, но в этот раз, разум пустеет, слова не находятся. лишь тяжелое сожаление, которое кажется впервые за долгие годы выпустили из клетки, в замен обмотав сердце колючей проволокой, с каждой минутой все сильнее его опоясывающей и врезающейся в кровоточащий орган. происходящее абсурдно, учитывая то, как проходили их прошлые встречи долгие годы. под музыку из лязга металла, жужжание смертоносного лазера, вздохи срывающиеся с окровавленных губ, хрипы от удушения, быстрые удары беспокойного сердца. больной азарт и помешательство. в пыли и грязи Зауна, когда в нос бьет едкий запах химикатов, а во рту лишь становиться сильнее металлический привкус, мешающийся с крошкой от разбитых зубов. опасность, боль, ненависть, жажда чужой крови, холод металлической руки на шее одного, глухая боль от удара молотом у другого. ледяные пальцы скользящие выше, вцепляющиеся подбородок, до хруста его сжимая, поднимая над землей чужое тело. беспомощный скулеж и нелепые попытки навредить голыми руками, пока с каждым мигом зрение все сильнее расфокусируется. сладостное звучание своего имени, срывающегося с чужих губ, пусть и в мольбе ослабить хватку, пощадить. на деле, не больше чем слабое место, на которое вновь надавили, меняя местами, приковывая к земле, нависая сверху, предварительно заехав коленом в живот, заставив железный голос болезненно выдохнуть. чертово слабое место, которое не выходит искоренить из разума, заставляя раз за разом себя ненавидеть. глухой удар двух тел о землю, тихий лязг металла. рука сокрытая жесткой кожаной перчаткой, приподнимающая чужую маску, открывающая взор на тонкую струйку крови идущую от носа, огибающую родинку, переходящую на тонкие губы, кривившиеся в отвращении. надменная улыбка, словно тот горд своей работой, за которой скрывается боль и непонимание, как они оба пришли к такому? он едва успевает перевести дыхание, вернуть себя в сознание, концентрируя зрение, как металлическая рука вцепляется в чужое бедро, до боли сжимает, срывая с чужих губ вздох, затуманивая разум болезненной неправильностью происходящего. от внезапного ощущения, он рефлекторно прикусывает губу, вздрагивая, валясь и нависая над Вестником. утыкается носом в чужую скулу, обессиленно дрожа, обдавая открытую кожу горячим дыханием. убить его легче легкого, но он безоружен перед ним, даже когда под рукой удается нащупать клинок. горячая слеза скатывается по щеке, теряясь в каштановых волосах. в голове мешались образы, почти ощутимо напоминая о каждой из прошлых встреч. о всей той боли, о собственной слабости. от того Виктор упустил момент когда собеседник придвинулся ближе, протягивая руку, кончиками пальцев касаясь плеча. словно Вестник и правда был миражом, до такой степени болезненно нереальным казалось происходящее. он не успел среагировать, выставить трость вперед или огреть ей посильнее, отталкивая и отстаивая свои границы. по правде случись это тогда, много лет назад, Заунит бы лишь вздрогнул, удивленно всматриваясь в чужое лицо, стараясь найти объяснение такому жесту, а сам бы, вовсе был не против. сейчас же, в первую секунду, он вообще подумал, что собеседник слетел с катушек и желает вцепиться в него, задушить, ударить. что угодно. миг, и они валяются на полу, вновь пытаясь перегрызть друг другу глотки, попутно неприлично долго прожигая друг друга взглядом, касаясь чужого тела так, как враги касаться не должны. но этого не произошло. когда ему стало понятно чужое намерение, за которым вовсе не крылось подвоха, он лишь дернул плечом, пытаясь отпрянуть еще дальше. хотелось признаться, что он соскучился по такому Талису, думал безвозвратно потерял его, но и в этой мысли вновь виновата его слабость. он найдет способ, обязательно искоренит это, где бы оно не сидело. не важно насколько сильно придется изувечить страдальчески пережившее множество экспериментов тело. когда чужая ладонь отдалилась, так полноценно и не соприкоснувшись с чужим плечом, Виктор поднял взгляд и встретился глазами с Джейсом. оба спешно разорвали зрительный контакт. слишком близко. как раньше. но сейчас, когда вражда между ними не окончена, даже такое общение кажется непозволительным. оба стыдливо старались избежать повторения случившегося. рассматривая комнату, Виктор лишь сейчас заметил, что дрова в камине уже догорали, а освещение становилось все тусклее. на улице судя по всему тоже темнело. ночевать здесь, до ужаса опасная и дурацкая идея. оставалось понять лишь одно: как выпроводить незваного гостя и полностью быть уверенным, что за Виктором не будет хвоста, пока он доберется до своего очередного убежища.