«Тигр, о Тигр, во мгле ночной
Страшный сполох огневой!
Кто бессмертный мастер сей
Соразмерности твоей?
Где глаза твои зажглись, –
Что за бездна? что за высь?
Чьи парили там крыла?
Чья рука огонь взяла?
Как дерзнула та ладонь
В сердце превратить огонь?
Как забилось сердце вдруг
В мощной хватке грозных рук?
Молот чей? из кузни чьей?
В пламени каких печей?
Кто ковал и закалял
Мозга яростный металл?
Звёзд лучистый хоровод,
Влагу слёз на небо льёт;
А творец твой, рад ли он?
Им ли Агнец сотворён?
Тигр, о Тигр, во мгле ночной
Страшный сполох огневой!
Кто бесстрашный мастер сей
Соразмерности твоей?»
-Уильям Блейк
_________________________________
Предвещался кровавый дождь. Сопровождающимся непроницаемым туманом. Через две недели после того, как начался их седьмой курс, все закончилось. Рон убил трех Пожирателей смерти, прежде чем последний из них проклял его руку с палочкой и канул в небытие. После этого дождь из кровавого превратился в огненный. Ужасный нечеловеческий крик продолжался множество часов, пока Гермиона не смогла обнаружить местонахождение Гарри. Все, чего она хотела, это добраться до своего друга, хотя она была почти уверена, что, найдя Гарри, она также встретит Волан-де-Морта. Почему Гарри всегда приходилось встречаться с ним лицом к лицу? В конце концов, она нашла комнату, но Дамблдор помешал ей продвинуться дальше. — Это битва Гарри, в которой он должен победить или проиграть, — в ее голове зародилась безумная идея прорваться мимо Дамблдора. Внезапно они услышали голос, наполненный таким гневом и ненавистью, что даже Гарри мог бы позавидовать этому страшному чудовищу, таившемуся в его душе. — Авада Кедавра, — выплюнул Гарри. Крик пронзил воздух. «Нет», «НЕТ», — звучали изо всех сил. Но звериный вопль продолжал раздаваться. Дамблдор собственноручно распахнул дверь. Группа собравшихся там волшебников, сдерживаемая, как и сама Гермиона, протиснулась в проход. Один из блестящих зеленых глаз Гарри бесполезно свисал из глазницы, но он все еще стоял. Том Риддл лежал мертвый на полу, из уголка его рта вытекала сероватая жидкость. Болезненный звук все еще раздавался. Там была кучка Пожирателей смерти, их палочки были направлены на одну цель, и они бормотали, казалось, непрерывную череду: «Круцио, Круцио, Круцио». Гермиона узнала в толпе Люциуса Малфоя, Беллатрикс Лестрейндж и Макнейра. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, кто был жертвой. Он висел вниз головой, и его лицо было покрыто коркой рвоты. Снейп. Где-то в комнате она, скорее, услышала, чем увидела Драко Малфоя, его крик был нечленораздельным, единственное слово, которое она узнала, было «Отец». Высокий светловолосый мальчик поднял палочку. — Отпусти его. Люциус Малфой посмотрел на своего сына и усмехнулся: — Твой учитель — предатель, величайший предатель из всех. — Отпусти его, — тихо настаивал Драко. Люциус покачал головой. — Авада… — начал Драко, его палочка была направлена прямо на отца. — Авада Кедавра, — Люциус Малфой направил свою палочку и молниеносно убил своего единственного сына. Резко развернувшись, он расправился с пожирателями смерти, стоявшими к нему ближе всех, включая ту, в которой Гермиона узнала его собственную жену Нарциссу. На какое-то мгновение время замерло после того, как Люциус уронил свою палочку. Из всех присутствующих только Гарри, на шатких ногах и с одним глазом, настоял на том, чтобы вынести дрожащее тело Снейпа из залитой кровью пылающей комнаты. Даже Дамблдор не решился остановить его. Так все и закончилось. Так все и началось._________________________________
Три недели спустя они вернулись в Хогвартс. Ни Рон, ни Гарри больше никогда не будут играть в квиддич, но, похоже, они не особо возражали. Гарри причесал волосы, пытаясь закрыть свою пустую глазницу. Она добавляла ему некую сексуальную привлекательность. Он держал Джинни Уизли на расстоянии вытянутой руки, как будто от этого зависела его жизнь. По непонятным причинам Рону понадобилась новая волшебная палочка. Но он отлично справлялся, используя обрубок руки для различных шалостей. На самом деле, у них все было в порядке, и они наслаждались временем вместе. Хотя иногда казалось, что обстановка была напряженной и истеричной, Гермиона надеялась, что со временем всё утрясется. Постепенно Снейп перестал быть вечно хмурым и угрюмым. По всей видимости, он был просто уставшим. Как будто ему ничего так сильно не требовалось, как шестимесячный сон, прежде чем он снова сможет вернуться к осуждающим оскорблениям своих студентов. Он больше не мучил Гарри в классе; вместо этого, он, казалось, был полон решимости притвориться, что Гарри Поттер перестал существовать. Гермиона, со своей стороны, не могла поверить, что он не сошел с ума. Она узнала, что мастер зелий выжил после огромного количества пыток Круциатус — это больше, чем любого другого волшебника в истории, судя по медицинским записям больницы Святого Мунго. Даже больше, чем у Лонгботтомов. Но он оставался здравомыслящим, как всегда. И, в конце концов, он получил свой орден Мерлина. Люциус Малфой, по иронии судьбы, остался невредим. Он признал свою вину относительно Империо; в конце концов, что еще могло заставить человека принять участие в пытках своего ближайшего друга детства, а затем в убийстве своей жены и единственного ребенка? Министерство магии не одобрило бы ответ Гермионы. Она услышала, как Макгонагалл и Снейп согласились, что Фадж больше подвластен финансам, а не фактам. Четверть волшебников страны погибли. Студенты устраивали импровизированные вечеринки в общих комнатах, по крайней мере, раз в неделю. Правительство казалось слишком жестким, но это было ожидаемо. Гермиона не обращала особого внимания на это, пока не был принят новый закон. Закон о браке между маглорожденными. Он требовал, чтобы все маглорожденные ведьмы выходили замуж за чистокровных волшебников в течение шести месяцев с момента достижения ими восемнадцати лет. Если ведьмы не могли выбрать волшебника самостоятельно, Министерство должно было сделать это за них. Предусматривались некоторые исключения для тех, кто был не в должном состоянии здоровья, но Гермиона сомневалась, что она попадает под эти исключения. Были проведены исследования, и стало очевидно, что закон будет работать дольше, чем она ожидала. Если бы она обратила больше внимания, то могла бы предсказать это сама. После битвы в Отделе тайн, когда все размышляли только о Волан-де-Морте, Министерство магии ввело ограничения на браки между двоюродными братьями и сестрами. Разумно, не так ли? Еще один пример того, как волшебный мир медленно догоняет девятнадцатый, если не двадцать первый век? Нет. Казалось, многие старые чистокровные семьи восприняли закон как культурную вендетту против тех, кого подозревали в несоответствующих взглядах. По мере продолжения войны этот закон был распространен и на троюродных братьев и сестер. Она даже не заметила, как за три месяца до окончательного поражения Волдеморта все браки между чистокровными стали незаконными. Как будто по групповому согласию уровень рождаемости среди чистокровных, никогда не отличавшийся особой плодовитостью, упал до нуля. Ноль. Ничего. За последний год ни одна чистокровная ведьма или волшебник не произвели на свет потомство. С выбором между перекрестными связями и вымиранием, они выбрали второй вариант. Таким образом, Министерство магии переключило свое незаконнорожденное законодательство на маглорожденных. Гермиона понимала, что министерство пыталось достичь. Они хотели внедрить некую гибридную энергию в эти старые кровосмешенные семьи, выдернуть их из мирка жестких правил родословных и кровных связей, штурмом захватить их союзы, если это было необходимо. Но это был неправильный способ. Гермиона не могла предложить правильного пути, но это определенно было не то. Она сделала единственное, что пришло ей в голову, — отправила Артуру Уизли письмо. Через неделю сова доставила предложение руки и сердца от Люциуса Малфоя во время завтрака._________________________________
Не было ничего удивительного, когда профессор Макгонагалл забрала ее перед окончанием дневных занятий. Она уже слышала голоса, ведущие спор в кабинете директора, когда сидела с учителем трансфигурации в приемной и ждала своей очереди. — Мисс Грейнджер, не могли бы вы превратить диван на противоположной стороне комнаты в единорога? — прозвучал голос учителя трансфигурации. Гермиона моргнула, немного озадаченная такой просьбой. Почему учитель пытается отвлечь ее в этот момент? Но она внимательно прислушивалась к разговору, не сосредотачиваясь на своей задаче. — Это идиотизм! — проревел низкий голос. — Тем не менее, это закон, — ответил спокойный голос директора. — И ты собираешься просто сидеть и смотреть, Альбус? И позволить этому случиться? — гневно спросил Снейп. Слышались звуки отчитывающих Снейпа портретов, укоряющих его за тон, которым он обращался к директору. — Я считаю, что мы пришли к вполне приемлемому решению, даже если оно в данный момент недостаточно идеальное, — сказал Дамблдор мягко, и лишь шум беспокойных шагов прервал его реплику. Снейп продолжал ходить из стороны в сторону. — Неидеально? Это была шутка! — закричал он. — Если у тебя есть идея получше, я готов ее выслушать, Северус. — послышался звон посуды. — Леденец? — предложил Дамблдор. — Прошу вас, директор, — прошептал Снейп, его голос опасно приблизился к хныканью. Гермиону прервал профессор Вектор, явившись с пергаментом, на котором были незаконченные задачи по арифмантике. Она сделала работу без какого-либо энтузиазма, уделяя ей лишь часть своего внимания. Но прошло некоторое время, и она снова смогла прислушаться к разговору. Профессор Макгонагалл продолжала давать инструкции по всем предметам, кроме зелий, один за другим, что немного раздражало Гермиону. Но, по крайней мере, ей было чем заняться. — Как вы знаете, мистер Лонгботтом тоже просил ее руки, а младший Уизли даже обратился в министерство, несмотря на то, что ему, несовершеннолетнему нужно согласие родителей, которого у него нет. Слышали, как Уизли и Лонгботтом вновь были против Люциуса? — легким и бессмысленным голосом спросил Дамблдор. — Пфф, — последовал ответ Снейпа. — К сожалению, я склонен согласиться с тобой, — сказал старик, прозвучав так, словно у него в рту что-то было. — Итак, что ты предлагаешь? Отправить девочку в Китай, чтобы Люциус умер от старости? Маглам удалось отправить людей на Луну, вполне можно попробовать. Надеюсь, тебе понравился леденец? Гермиона осталась в изумлении от такого оборота разговора. Какие-то неожиданные куски пазла в ее голове начали вставать на место, но она все еще не могла полностью понять смысл этой беседы. — Ну, я сомневаюсь, что ваше предложение было бы менее абсурдным, чем вы предлагаете, — резко прервал Снейп. — Могу я напомнить вам, Северус, что предложение было и остается вашим собственным, — голос Дамблдора звучал почти полным радости. Что же предложил Снейп? Выйти замуж за Малфоя? — Это, безусловно, не мое предложение. Это была простая шутка, — непреклонно прошипел Снейп. — Девушка слишком молода, Альбус, и вы должны осознавать неуместность… Дамблдор остановил его. — Я понимаю, Северус, что выбор за тобой; в конечном счете, она будет жить и умирать по твоему решению. В этот момент мастер зелий разразился потоком ненормативной лексики, подобной которой Гермиона Грейнджер никогда раньше не слышала, и впервые за несколько месяцев в его голосе совсем не было усталости. Он все еще ругался, высказывая директору предложения относительно его бабушки и матери, которые были как отвратительными, так и физически невозможными, когда профессор Макгонагалл вывела ее за дверь, драматично откашлявшись. — Присаживайтесь, мисс Грейнджер, — любезно сказал директор. — Позвольте уверить вас, что ваше затруднительное положение не осталось незамеченным. На самом деле, ваш преподаватель зелий и я потратили большую часть дня, пытаясь найти приемлемое решение. Если у вас есть сомнения относительно нашего решения, то и Артур Уизли, и Ремус Люпин согласны с нашим выводом, так же как и профессор Макгонагалл. Макгонагалл вздохнула. — Я согласна. Снейп повернулся и бросил на Макгонагалл предательский взгляд. — Я думал, из всех людей, Минерва, ты встанешь на мою сторону. Дамблдор вздохнул, глядя поверх своих очков. — Я полагаю, профессор Снейп хочет вам что-то сказать, мисс Грейнджер. Не так ли, Северус? Снейп подошел, чтобы встать перед Гермионой, и, глядя свысока, почти прорычал: — Окажите мне честь стать моей женой, мисс Грейнджер, или умрете ужасной смертью. — Прошу прощения? — она невольно моргнула. — Я уверен, ты можешь придумать более убедительное предложение, Северус, — сказал Дамблдор, все еще улыбаясь. — Хорошо, — прошипел Снейп. — Выходите за меня замуж, мисс Грейнджер, потому что, если вы этого не сделаете, Люциус Малфой обязательно убьет любого, кого вы выберете, и перевернет остаток вашей жизни в ад. Гермиона не смогла найти другого ответа, кроме как слегка позеленеть. — Ну? — Снейп рявкнул на нее. Она выпрямилась на стуле. — Я права, предполагая, что это будет не настоящий брак, а просто формальность, профессор? — спросила она, пытаясь привести мысли в порядок. Снейп стоял над ней, продолжая сверлить взглядом. — Ваше невежество в магической культуре поразительно, мисс Грейнджер, — холодно сказал Снейп. Это словно вздох обрушился на всю комнату, охватывая всех присутствующих - МакГонагалл и Дамблдор почти отказывались смотреть ей в глаза. Профессор Трансфигурации положил руку на плечо Гермионы, сказав: — Консумация является неотъемлемой частью брака, милочка, без этого акта свадьба имеет лишь символическую силу, такую же, как костюмированное представление. Снейп усмехнулся. — Девушка, без сомнения, предпочла бы смерть от руки Малфоя, чем стать женой грозного мастера зелий. Что ж, ты тоже не в моем вкусе, глупая девчонка. — Северус, пожалуйста, успокойся, девушка ничего такого не сказала, — вмешалась МакГонагалл. — Могла бы я поговорить с профессором наедине? — спросила Гермиона. — Конечно, — разом ответили трое, однако ясно было, что Дамблдор и МакГонагалл считали, что она хотела поговорить с ними наедине, в то время как Снейп поспешил к двери. — Я имела в виду, что хотела бы поговорить с профессором Снейпом, пожалуйста, — попыталась соблюсти этикет, хотя все ее интеллектуальные способности казались истощенными. Дамблдор улыбнулся, у МакГонагалл слегка поднялись уголки ее губ, а Снейп расслабился в кресле, как будто в этой комнате было сотни других мест, где ему хотелось бы быть. — Минерва, пожалуйста, после вас. — Конечно, Альбус. — И, мисс Грейнджер, хотя вы имеете полное право отказаться от предложения профессора Снейпа, я хотел бы, чтобы вы этого не делали, — тихо сказал Дамблдор, закрывая дверь. — Что ж, — сказал Снейп, подозрительно глядя на Гермиону. — Что ж, — повторила она, — я хотела бы знать, почему вы согласились на это. — Увы, мисс Грейнджер, я не испытывал к вам никаких пристрастий все эти годы, — лукаво ответил он. — Я и не могла представить, что у вас они были, но мне интересно, почему вы собираетесь жениться на человеке, которого не любите. Потому что профессор Дамблдор попросил вас? — она старалась не дать своему возмущению выйти наружу. Снейп откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул; его вздох был настолько преувеличенным, что Гермиона могла бы назвать это мелодрамой. Он вздохнул в мелодраматическом стиле, возможно, с эффектным развиванием его черной накидки. — Вы считаете меня таким заискивающим лакеем перед нашим добрым директором, что я должен жениться по его прихоти? — спросил он. — Я признаю, что это казалось маловероятным, — сказала она. — Итак, почему? — Вы считаете меня таким подхалимом перед нашим добрым директором, что я должен жениться по его прихоти? — спросил он вновь. — Я признаю, что это тоже казалось маловероятным, — ответила она. — Итак, почему? — Мне вы не нравитесь, — нахмурился он, уводя глаза от нее. — Я полагаю, что если бы вы не были ученицей и не дружили с Поттером и Уизли, то я мог бы терпеть вас едва ли. — В таком же положении находятся и другие девушки, не связанные с Малфоем, но которых заставляют выйти замуж, почему вы не женитесь на одной из них? — спросила она. — Во-первых, потому, что Люциус угрожает вам, и он никогда не бросает слова на ветер, если он хочет вас заполучить, это серьезная причина, чтобы не дать ему этого сделать; во-вторых, потому, что вас все считают умной; в-третьих, я просто устал от убийств. — он склонил голову. — Вы знаете, что означает Консумация? Вы знаете, что вам предложат? — спросил он, пристально смотря на нее. — Я прочла лишь несколько смутных упоминаний в книгах, я знаю, что это свадебная церемония чистокровных волшебников, но... — она запнулась, и он воспользовался этим, чтобы перебить ее. — Есть ли в этом что-то еще? Действительно есть, мисс Грейнджер. Я мог бы предложить вам брак, но это дало бы Люциусу слишком много возможностей для нападения и обеспечило бы вам немного больше безопасности, чем у вас есть сейчас. Но считайте это советом — заклинание, обладающее огромной силой, и может быть выполнено лишь несколькими волшебниками одновременно, — сказал он, внимательно следя за ее реакцией. — Любовные чары? — спросила она, сразу почувствовав себя глупо. — Пфф, — фыркнул он. — Мерлин, спаси меня от фантазий девочек-подростков! Цель намного серьезнее: в ходе Консумации судьбы участники становятся неразрывно связанными своими силами и душами. — он наклонил голову в сторону. — Идея получить доступ к моим магическим возможностям, наверное, вас привлекает, мисс Грейнджер? Судя по вашему выражению лица, я бы предположил, что вы либо очарованы, либо возмущены. Гермиона сделала все возможное, чтобы не показать свои чувства. — Мне это интересно, — сказала она, сложив руки на коленях и не желая углубляться в детали. — Кто не хотел бы такой возможности? — Вы удивитесь, — коротко сказал Снейп. — Я верю, что у вас есть потенциал стать одной из самых могущественных ведьм своего поколения, именно поэтому Альбус попросил меня сделать это предложение. Хотя я не представляю себе, как он смог заставить меня согласиться, несмотря на то, что он держал меня в заточении и угощал сладостями. И я верю, — он сделал паузу и сглотнул с недовольным видом, — что ваша смерть в таком молодом возрасте была бы потерей времени. Я не терплю пустой траты. — Я действительно очень уважаю вас, профессор Снейп, — настаивала она. — С таким большим уважением вы на протяжении многих лет проклинали меня, поджигали мою мантию, крали припасы из моих личных запасов, — сердито сказал он. — Мне было одиннадцать лет, — возмущенно сказала она. — И это никуда не делось, и я был вашим учителем! — ответил он с тем же тоном. — Вы все еще мой учитель, и именно поэтому этот разговор мне не по вкусу, — раздраженно сказала она. — Мне тоже неприятно, — сказал он со вздохом, — но, похоже, это единственный выход из этой ситуации. — А что насчет моего обучения? Учебный год только начался, я не могу выйти замуж и продолжать учиться, верно? Этические соображения и дисциплина... — она начала было доводить свои мысли до конца, но он ее перебил. — Вы как-то не заметили, что профессор Макгонагалл занимается вашими ТРИТОНАМИ в приемной? — спросил он с саркастическим удивлением. — Я этого даже не заметила, — призналась она, проводя рукой по лицу. — Думала, она пыталась отвлечь меня от моего неминуемого конца. Северус Снейп выглядел так, будто на мгновение он почти улыбнулся, прежде чем его лицо вернулось в прежнее бесстрастное состояние. — Значит, мы договорились? Гермиона кивнула. — Технически, вам нужно сказать «Нубо», чтобы выразить свое согласие; это означает... — начал он. — Это означает: «Я подчиняюсь»... Тогда, «Нубо», — покорно сказала она. — И я должен сделать это, — сказал он, вставая, чтобы бесцеремонно высыпать ей на колени горсть галеонов и черное железное кольцо из своего кармана. — Мисс... Гермиона, — сказал он, неловко перешагивая с одной ноги на другую, стоя над ней. — Я... э-э... Мы не друзья, но мы знакомы друг с другом. Вы должны понять, что я не самый приятный человек, но я хочу дать вам обещание. — Да? — она ответила ему с такой же непринужденностью. Независимо от того, как она напоминала себе, на чьей стороне находится Снейп, или сколько раз он спасал ее или других, при его присутствии ее пронизывала ледяная дрожь. Всегда. Неизбежно. Она должна была стать его супругой? Вся ситуация выглядела странно и нереально, словно из сновидения. — Я сделаю все, чтобы не причинять тебе зла. Я не желаю, чтобы этот союз превратился в пытку для нас обоих. Я буду защищать тебя. Пока я жив, тебе нечего опасаться за свою безопасность, — произнес он с торжественным настроем. — Что я могу сделать взамен? — спросила девушка, задаваясь вопросом, может ли она вообще предложить что-нибудь ценное для него. — Станьте старше, мисс Грейнджер, как можно скорее и основательнее, — сразу же ответил он без малейших колебаний. — Это все, что требуется от меня? — спросила она, хотя с самого начала планировала стать более зрелой. Снейп отвернул взгляд. — Возможно, со временем я захочу иметь наследника, — пробормотал он еле слышно. — В настоящий момент я единственный из своего рода. — Это разумно, — сказала Гермиона, как она надеялась, деловым тоном; ее чуть не стошнило. — Я рад, что ты так считаешь, — равнодушно ответил он, прежде чем снова заговорить, с его голосом вернулась жизнь. — Артур и Молли Уизли должны появиться сейчас же, через камин, чтобы усыновить… — Какое усыновление? — перебила его она. — В Консумации не могут участвовать какие-либо стороны, родители которых сами не участвовали в ней. При нынешних обстоятельствах Артур и Молли согласились, чтобы вы присоединились к их… выводку. Я так понимаю, у Альбуса и Артура есть все, что им нужно, за исключением вашей подписи. Мисс Тонкс и остальные члены Ордена должны прибыть экспрессом через несколько часов, — сказал он. Девушка сразу же посмотрела на него с недоумением. — Мы поженимся сегодня вечером, — пояснил он. — Что? Это не слишком внезапно? — спросила она. — Это действительно внезапно, но сегодня девятое число месяца, и также это опасно близко к полнолунию. Сравнительно безопасные даты для Консумации ограничены, и мы не можем позволить себе отложить это на несколько недель. Это единственный шанс, пока не появится угроза со стороны Люциуса. Он не упустит возможности сорвать наши планы, если предоставится хоть малейший шанс. Неловкую паузу, которая, без сомнения, должна была наступить, нарушили мистер и миссис Уизли, появившиеся через камин.