HistoRonpa: When the World Stopped Making Sense

У последней двери Второго Этажа, к которой подошёл Камиюрушу, на табличке уже привычного формата было написано «АКТОВЫЙ ЗАЛ». «Неплохое дополнение к тренажёрному», – подумал Историк, входя. Его встретила комната в оранжевых тонах, таких же приятных и таких же вселяющих дискомфорт, как и прочие окрасы комнат этажа. Изучением этого места занимались Камео, Канашими, Такахиро и Тамоцу. Изучать и правда было что – помещение, как и прочие помещения этажа, было внушительным по размерам, хоть и более узким, так как могло располагаться вдоль всей длины «стороны треугольника», который, как уже было упомянуто, формировался вторым этажом. Высокие стены и потолки, яркое освещение, и множество странных и не очень вещей – всё как обычно. Ближе всего ко входу находились бархатные голубые зрительские кресла, именные для каждого участника – на местах умерших находились их перечёркнутые кровавыми красками таблички с фотографиями, прикреплённые к спинкам. Немного впереди, ближе к сцене, стояли ещё 2 кресла, видимо предназначенных для жюри – они были розовыми и пустовали. Всё это рассматривал ещё один человек – Канашими. На лице Красавицы замерла скорбь, но, когда она заметила, что на неё смотрят, лицо стало улыбчивым и слегка насмешливым. Поправляя воротник платья, она неспешной элегантной походкой подошла Онокири. Внезапно она присела и выхватила из-под сидения, рядом с которым стоял юноша, кинжал, сделав шаг вперёд и заставив Онокири попятиться то ли от страха, то ли от неожиданности. Камишама с грустным выражением провела остриём кинжала по шарфу Онокири и убрала оружие под кресло, уже не выглядя насмешливой и угрожающей. – И такие под каждым креслом. Должно быть, театральные декорации. – И они, естественно, предназначены… – Для убийства людей. Мог бы и догадаться, раз для наглядной демонстрации того, как ими можно убить, такая красавица как я села перед тобой на колени. Онокири слегка покраснел и смутился. Камишама слегка рассмеялась, прикрыв лицо рукой: – Извиняюсь. – Ты сильно переживаешь из-за смертей Юуки, Татакаи и Чиишаны… – сочувствующе вздохнул Историк. Канашими опустила глаза, но лишь на секунду, взглянув на собеседника проникающим в душу взглядом: – Я переживаю не только за тех, с кем близка – я не Вакажару. Меня ранят все смерти, и я обещаю – милейшим СаКаМоРи и ШуДжУмУшИ осталось жить недолго, даже в случае моей смерти. И Красавица взглянула на камеры, которых хватало и здесь, как и в Музее с Тренажёрным Залом, так мило и с такой очаровательной улыбкой любовницы, что Онокири невольно почувствовал холод в спине. Красавица едва заметно подмигнула ему и кивнула в сторону стены: – Подойти к Такахиро и успокой её, пожалуйста, пока я закончу осмотр. Она так на нас смотрит, будто бы я уже убила тебя кинжалом. Историк пошёл к стене, возле которой стояла Цурушаки. В остальном обе стены здесь были симметричны – с такими же лжеподоконниками без окон, голые и холодные. Такахиро, спрыгнувшая с такого подоконника из страха – то ли за Камиюрушу, то ли за Канашими, вновь забралась на него, недовольно глядя на приближавшегося Историка: – Зачем ты её спровоцировал?! – обвинительным тоном начала она. – Я ничего не делал. Абсолютная Подруга надулась, но Историк на этот раз не смутился, присев на подоконник рядом. Сложно было сказать, что его заинтересовало – возможность поговорить с Такахиро или то, какой вес выдерживают подоконники. Она повернулась к Онокири, смягчившись: – Думай что хочешь, но я переживаю. Камео и Канашими мои настоящие друзья, я не хочу их смерти… – Надеюсь, твои надежды на то, что смертей больше не будет, оправдаются. Цурушаки вздохнула и внезапно рассмеялась: – Ну конечно не будет! Думаешь я просто испугалась Мегуми и занимаюсь самообманом? Ты что, поверил, что я расстроена?! Камиюрушу, ты такой смешной! Подруга подтолкнула Историка локтем. Этот дружеский жест и резкая смена настроения на очень весёлое выглядели настолько гиперболизированными, что Онокири в них не поверил. Однако он рассмеялся вместе с Цурушаки, делая вид что смахивает слезинки смеха: – Подумать только, кому-то придёт в голову опять убивать! – Вот именно! – задыхалась от смеха Цурушаки, – Остались самые безобидные, а все предыдущие убийцы были казнены! Только дурак бы решился убивать после такого! «Дурак или очень опасный человек» – мысленно дополнил её фразу Камиюрушу, продолжая смеяться. Внезапно веселье было прервано мелодией, послышавшейся со стороны сцены. Это была громкая из-за акустики зала, в чём-то величественная и даже зловещая мелодия, которую, сидя за огромным чёрным роялем, играла Тамоцу. Такахиро поникла, а Онокири, привлечённый этой музыкой, подошёл к игравшей Старосте. Та, увлечённая мелодией, не заметила слушателя. Доиграв, она весело поднялась, ударившись с ним лбами и чуть не упав на рояль. – Ты становишься всё умнее, мой дорогой подопечный Рушу! Наверное, именно от новых знаний твой лоб твердеет и стукаться о него всё больнее... – сказала Кумако, потирая лоб. – Извиняюсь, – произнёс Онокири, надевая упавшую с головы желтопёрую шляпу. – За что? – удивилась Кумако, – У тебя красивые волосы. Онокири предпочёл сменить тему: – Что за мелодию ты играла? – Dies Irae. Композиция XIX века, но уже не помню, кто автор… Моцарт, может быть. Я же говорила, что хороша в игре на фортепиано! – Это правда, – кивнул Историк, не ожидавший от Тамоцу настолько профессиональной игры. Тем временем собеседница оживилась: – А теперь о важном! Завтра мы устроим очередное заседание Кружка в Классной Комнате, а послезавтра… Я предложу всем устроить танцы в этом зале. Это был бы прекрасный бал… Как думаешь, это поможет всем подружиться и укрепить связи? – Конечно! – кивнул Камиюрушу, для которого отсутствие убийств хотя бы в течение этих двух дней было бы большим доказательством укрепления связей, чем участие студентов в танцах. – Чудно… Думаю все поместятся, – Староста по-деловому осмотрела огромную сцену из светлого дерева, на которую и правда могли свободно поместить все 20 человек, не говоря уже о двенадцати. По бокам сцены свисал чёрный бархатный занавес, возле которого задумчиво ходил из стороны в сторону Камео. Помахав рукой застенчиво улыбнувшейся Старосте, он подошёл к Археологу. У Камео был озадаченный вид, но услышав особо громкие на сцене шаги Онокири, он обернулся, обняв того. От крепких объятий Тошикане Историку пришлось некоторое время переводить дыхание, пока он наконец не спросил: – Всё в порядке? – Я немного нервничаю и расстроен… При осмотре я нашёл очень мало всего, но не хочу подвести друзей… – Ты никого не подводишь! – живо, но искренне возразил Камиюрушу, – Я виделся со всеми, никто не горит желанием убивать, чем можно подвести людей с таким настроем? Вторая фраза была ложью. Тошикане вздохнул: – Ну, думаю ты прав. Пойдём покажу то немногое, что нашёл. И он провёл Онокири к стене, являвшейся и концом сцены. Здесь висел большой настенный холст, 7 вёдер с краской во всех цветах радуги и лежала кисть для рисования. Подпись гласила «Для создания декораций». – А ты говоришь, что ничего не нашёл! – сказал Историк, не отрывая взгляда от находки. – Да разве это важно! Я же Археолог, привык отметать всякие черепки в поисках настоящего сокровища. И он топнул ногой по сцене, гулко отозвавшейся на это. – Какой звонкий звук для пола… – недоверчиво покосился на тот Онокири. Он заметил, что деревянный пол не монолитен – в том виднелись узкие щели. – И правда, – сказал Камео, окинув взглядом пол, своим зорким взглядом быстро заметив в углу несколько более широкие щели, – Смотри, Кири! Археолог подошёл к подозрительному месту и попытался поднять. «Место» оказалось квадратным деревянным люком, ведущим под сцену. Место под сценой было где-то метр высоток и пребывало в темноте, не считая полосок света в местах щелей. – Я быстро! – с весёлым прищуром сказал Камео и ловко спрыгнул вниз, согнувшись и удалившись вглубь этого места. Через пару минут он вернулся, ловко подтянувшись на руках и закрыв люк, смахивая с носа слой пыли: – Пусто, только пыльновато. Не везёт мне на находки… – Наоборот, ты нашёл важную вещь, – улыбнулся Онокири, пожав руку Археолога (и сморщившись от ответного крепкого рукопожатия), после чего направился к выходу из комнаты, сказав собеседнику напоследок: – Собирай всех, выходите по готовности. Как минимум я уже осмотрел все комнаты, так что Сакамори не будет больше тянуть. И Онокири вернулся в Коридор.