Оковы чистой крови

Сиенна с хлопком появилась в зажиточном квартале Вестминстера, перед двухэтажном домом в готическом стиле. К двери вела широкая дорожка вымощенная из щебня, по бокам от которой росли высокие и идеально подстриженные кустарники. Через стрельчатые окна невозможно было подглядеть хоть что-то, за исключением собственного отражения. Девушка медленно приблизилась к двери и только занесла руку, дабы постучать, как та распахнулась. — Наконец-то ты пришла! — Воскликнула Нарцисса и схватив девушку за руку, буквально втянула ее в дом. — Я уже подумала, что ты не придешь. — Я опоздала всего на две с половиной минуты. — Да... — Озадаченно согласилась невеста. — Прости. Я немного переживаю. Мне никогда не доводилось приводить подруг на ночевку. — Девятнадцать лет прекрасный возраст, чтобы начать. Первое, что заметила Сиенна — дом Сигнуса и Друэллы, разительно отличался от дома на Гриммо. Они так-же отдавали предпочтение темным оттенкам, но по крайней мере в глаза не бросались отрубленные головы домовиков и артефакты с темной энергетикой. «Неплохое начало...» — мысленно решила девушка, повесив кардиган на вешалку. — Так и... — Сиенна оглянулась на Нарциссу. — У нас есть какая-нибудь программа на данный вечер или просто напьемся и будем изливать друг-другу души? — А чего ты больше хочешь? — Второй вариант меня прельщает больше. — Тогда идем. Нарцисса повела гостью на второй этаж, туда, где по всей видимости находилась ее комната. А вот комната, к слову создавала резкий контраст с убранством остального дома. Стены отливали теплым лавандовым цветом с примесью бежевого. Повсюду висели живые колдографии, на столе был творческий беспорядок состоящий из перьев, пергамента, косметики и разбросанных украшений. Вместо свечей или ламп, под потолком парили маленькие огоньки, заливающие пространство голубым светом. — Мне нравится твоя комната. — Озвучила свои мысли Канарис. — Здесь уютно, с момента приезда в Лондон, я не об одном помещение не могла так сказать. Может только охотничий домик Розье более-менее соответствовал моим представлением об уюте. Нарцисса тепло улыбнулась. — Я рада, что тебе нравится. Располагайся и чувствуй себя как дома, мы сегодня одни и я хочу, чтобы ты чувствовала себя спокойно. — Она обернулась на шкаф. — Тебе нужна одежда или ты взяла свою? Сиенна похлопала по рюкзаку, отвечая на вопрос. У них на сегодня был запланирован девичник в пижамах и Нарцисса уже стояла в легкой ночной рубашке и накинутым на плечи шелковом халатиком. Канарис решила не отставать и повернувшись спиной, скинула с себя уличную одежду, переодевшись в теплы клетчатые штаны подогнутые снизу и короткий топ, открывающий вид на полоску живота. — Это выглядит удобно. — Прокомментировала Блэк. — Хочешь и твою одежду трансфигурирую? — А ты умеешь? — Вполне. Сиенна сделала легкий пасс рукой, прежде, чем девушка успела спросить еще хоть что-то и одежда стала изменяться прямо на ней. Рубашка превратилась в симпатичные плюшевые шортики нежнейшего белого цвета, а халатик трансформировался в теплую кофту с длинными рукавами. Нарцисса с минуту рассматривала свое отражение. — Я сейчас сожалею, что девятнадцать лет носила эти жутко неудобные шелковые рубашки. — О, поверь, я тоже от них устала! — Сиенна завалилась на большую кровать, сложив ноги в позе лотоса. — Моя служанка осознавая что я еду в гости, сложила в мой багаж исключительно соблазнительные пеньюары. Я только сегодня вспомнила, что хорошо владею трансфигурацией. — Она хотела, чтобы ты соблазнила Регулуса? — Хихикнула девушка. — Она хочет, чтобы я побыстрее нашла себе мужа и последние два года перед вступлением на пост главы рода пожила обычной жизнью подростка. Закончила школу с друзьями, отрывалась на вечеринках, ну и так по списку. — Своевольная у тебя служанка. — Она такая. — С ностальгией констатировал Сиенна. — Екатерина появилась в нашем имении еще до моего рождения. Мама рассказывала, что они встретили ее на ярмарке в деревне, она тогда была четырнадцатилетней девочкой и торговала овощами со своего огорода, чтобы скопить деньги на лекарства для своих родителей. Они взяли ее к себе и теперь она почти член нашей семьи, хотя это не всегда хорошо. — Почему? — Порой Катя забывается, позволяет себе высказывать мнение в ряде вопросов, которые ее не касаются. Но мы ее любим такой, какая она есть. — Извини, конечно, но мне кажется странным любить прислугу. Сиенна пожала плечами, не став доказывать свое мнение. У каждой семьи свои порядки и как девушка уже успела заметить, Регулус любил своего домовика, несмотря на то, что он был порабощенным эльфом и только и делал, что следил за уборкой. Каждый человек сам волен выбирать того, кого любить. Будь то друг, служанка или эльф. Нарцисса достала из шкафа припрятанную бутылку игристого шампанского, взяла два бокала и рухнула на кровать рядом с Сиенной, отдавая ей возможность открыть бутылку. По правде говоря она просто не умела открывать шампанское, при последний попытки пробка из бутылки вылетела прямо в глаз Ориона Блэка. И пусть ей удалось рассмешить Сириуса с Альфардом, остальным явно было не до смеха. Канарис спокойно откупорила крышку и разлила напиток. — Ты хочешь стать главой рода? — Полюбопытствовала Нарцисса и тут-же добавила. — Ты можешь сказать правду, я клянусь магией, что не расскажу. — Не обязательно клясться, я тебе верю. — Искренне ответила девушка. — Главой рода? У меня такого никогда не спрашивали, всем было очевидно, что я возглавлю свой дом в восемнадцать лет. Никаких сомнений. — Но это решение приняли за тебя. А что ты сама думаешь? — Что это великая честь и род Канарис должен процветать, а без меня этого не будет. Думаю... да, я хочу этого. Конечно у всего есть свои минусы, мне придется отказаться от многих вещей, но я понимаю важность возложенной на меня ответственности. Нарцисса понимающе кивнула и встала с кровати. Она порылась в прикроватной тумбочке и через мгновение вытащила на свет колдографию и немного смущаясь протянула ее Сиенне. Со снимка на нее смотрели три улыбающиеся девушки. По центру стояла Нарцисса, сбоку от нее Беллатриса правда на несколько лет моложе, а с другого бока, девушка словно близняшка Беллы — по всей видимости та самая Андромеда. Сестры выглядели счастливыми и совсем юными. Беллатриса и Андромеда были в школьной форме с зелеными галстучками, а Нарцисса по всей видимости только готовилась впервые посетить Хогвартс и немного стеснялась, цепляясь за юбку средней сестры. Снимок был насколько живым, что Сиенне на мгновение показалось, будто она услышала их смех. — Беллатриса и Андромеда очень похожи. — Это правда. — Согласилась Нарцисса. — Они как близнецы. И знаешь, в детстве мы пусть и всегда были втроем, но они были как-то ближе друг к другу. Постоянно секретничали, шутили, пока Меда не влюбилась в этого Тонкса... Сиенна даже представить не могла, насколько сильно надо влюбиться, чтобы отречься от своего рода и плюс ко всему от магии, вечной молодости и прочих благ дарующихся семьей. Если бы она так влюбилась, то не за что не отреклась от семьи, может оставила бы себе любовника и жила припеваючи. Но кто она чтобы судить о том, даже не побывав на месте сбежавшей дочери Блэков? — Мама сожгла все фотографии и вещи Андромеды. — Голос Цисси дрогнул и Сиенна взяла ее за руку в подбадривающем жесте. — Она даже ее комнату запечатала скрывающими чарами... это фотография все, что у меня осталось. — У тебя остались воспоминания. Расскажи что-нибудь о ней. Нарцисса хихикнула, явно вспомнив, что-то очень веселое. — Знаешь, Белла не хотела выходить за Рудольфуса. — Шепотом, так, словно их могли услышать, произнесла она. — И в день их свадьбы, мы с Медой еще учились в Хогвартсе и почему-то решили, что можем помочь сестре. Мы подмешали снотворное Рудольфусу, связали его волшебными веревками и закрыли в погребе. Сиенна засмеялась. — Так значит передо мной еще одна шутница? Мы обязаны выкинуть что-то вместе! — О, нет, нет, нет. С меня хватило единичной шутки, после которой нам с Медой здорово досталось от родителей. Так вот, мы оставили Рудольфуса в погребе, но не учли, что это был винный погреб. Ренард пошел за вином для гостей и представь его удивление, когда он нашел связанного сына. Рудольфус сразу указал на нас, родители были в бешенстве, зато Беллатриса от души посмеялась и день ее свадьбы стал не таким уж ужасным. На некоторое время повисла тишина. Нарцисса видимо погрузилась в воспоминания о прошлом, а Сиенна не хотела ее беспокоить и лишь ненавязчиво поглаживала ладонь девушки, как-бы говоря «все хорошо... все обязательно будет хорошо». Однако обе понимали, что как раньше уж точно не будет. — Нальешь еще? — Попросила Блэк, подставляя пустой бокал. — Спасибо. — А что насчет тебя? — Сиенна пригубила напиток, из под прикрытых ресниц рассматривая Нарциссу. — Ты спросила обо мне, рассказала о Беллатрисе с Андромедой, но ни слова не сказала о себе. Нарцисса пожала плечами. — Я не знаю что говорить. — Ты хочешь этой свадьбы? — Люциус прекрасный человек. Он всегда был добр ко мне, даже в Хогвартсе, несмотря на то, что когда я поступила, он уже был на пятом курсе. — Поделилась она и немного покраснев, добавила. — А еще он красивый. — Почему-то мне кажется сейчас ты должна сказать «но». Нарцисса ответила не сразу, устремив взгляд на свои ноги и принялась нервно наматывать локон белокурых волос на указательный палец. Сиенна не стала ее торопить, терпеливо дожидаясь продолжения. Она видела — Цисси просто набирается смелости и сил, чтобы продолжить нелегкий для нее разговор. — Я боюсь. — Настолько тихо, что Сиенна едва расслышала, призналась она. — Боишься чего? — Ну... этого... ты понимаешь. — Секса? — Уточнила Сиенна. Нарцисса заалела, но покорно кивнула. — Знаешь, как говорит моя мама? «Если ты не можешь произнести слово «секс» вслух, значит ты к нему еще не готова». — Ты обсуждаешь такие вещи с мамой?! — Ага, когда у меня появились первые друзья мальчики, она пришла ко мне и долго рассказывала о чарах от нежелательной беременности. Было неловко... особенно мне будучи одиннадцатилетней девочкой. — Я бы наверно со стыда сгорела. — Захихикала Блэк и покраснела еще пуще прежнего. Сиенну стала веселить такая реакция на простой разговор. — А... ну у тебя, был кто-то? — Ты не хочешь этого слышать. — Покачала головой Канарис. — Я только тебя напугаю. — Так значит ты уже занималась... ммм... любовью! — Отчаянно подбирая замену слову «секс», воскликнула Нарцисса. — Расскажи, мне важно это услышать. Сиенна вздохнула и пригубила еще шампанского, бесстыдно оттягивая момент, когда ей придется поделиться опытом. И это казалось ужасно странным и неправильным, ведь Цисси была старше на три года и она должна говорить о таких вещах. А Сиенна сидеть, краснеть и стыдиться произнести плохое слово вслух. — Любовью это точно не назвать. — Начала она. — Это был мой шестнадцатый день рождение, мы отмечали в Колдовстворце с компанией ребят. Выпускники принесли алкоголь и я была очень пьяной. Этот день не то, чем можно гордиться. Он тоже был пьян и как выяснилось тоже неопытен. Все произошло очень быстро, неприятно и больно. Нарцисса сжала ее ладонь. — Мне жаль. — Первый раз очень переоценивают, спроси хотя-бы Сириуса, он точно знает. — Еще с братом я это не обсуждала. — Фыркнула девушка. — А ты не боишься? Просто многие семьи очень трепетно относятся к невинности девушек перед браком. — Меня вряд-ли подобное затронет, все-таки происхождение в нашем мире влияет на многое, но должна заметить подобная традиция меня ужасно раздражает. То есть парни могут трахать все, что движется, а девушка должна беречь себя для одного единственного? Мы имеем не меньше прав, чем они. — Многие с тобой не согласятся. — Как хорошо, что мне плевать на мнение большинства. Нарцисса исподтишка посмотрела на Сиенну и почувствовала укол завести. Вот она, сидит полностью расслабленная, говорит о вещах, о которых ей даже подумать стыдно, спокойно может распоряжаться своей жизнью и самостоятельно выбирать мужа. А все из-за фамилии под которой ей повезло родиться. Однако Блэк не чувствовала злости или ненависти, зависть — да, но не в плохом смысле. Ей просто хотелось быть похожей на чужеземную ведьму. — Знаешь, я не только первой ночи боюсь. — Чего еще? Нарцисса опустила взгляд. — Я никогда не целовалась. У алтаря будет поцелуй и... вдруг я опозорюсь? — Никогда?! — Ошарашенно переспросила Сиенна. — Даже когда в бутылочку играли или в карты на желание? Неужели даже губами ни с кем не соприкасалась? — Я не играла в такие игры. Сиенна посмотрела на смущенную и кажется немного расстроенную девушку. Нарцисса была красива в своей невинности. Прозвище «цветочек» несомненно ей подходило. Такая нежная, молодая и совсем не испорченная, ни семьей, ни жизнью. Опустевшая бутылка алкоголя уже заметно била по вискам и Канарис, подавшись какому-то странному влечению протянула руку, заправляя прядь белокурых волос за ушко. Нарцисса подняла на нее голубые глаза. — Если хочешь, я могу научить тебя целоваться. — Сказала Сиенна. Она бросила это в шутку и решила, что невеста сейчас начнет отнекиваться, но к ее удивлению Блэк судорожно кивнула и снова заалела. Сиенна почувствовала как кончики пальцев мелко задрожали от предвкушения, а на губах растянулась плутовская ухмылка, пуще прежнего смутившая мисс невинность. Черт, она будет у нее первой. Сиенна подалась вперед и не давая девушке возможности опомниться, накрыла ее губы своими. Нарцисса судорожно выдохнула сквозь поцелуй и робко попробовала повторить ее движения. Неуверенно, пробуя, изучая. Сиенна слегка оттянула нижнюю губу Цисси и позволила их языкам сплестись. Ее рука невольно скользнула на тонкую талию невесты. Наследница дома Блэков мелко задрожала. Они на мгновение оторвались друг от друга, в попытке перевести дыхание, а потом Нарцисса сама прильнула к губам иностранной гостьи, неуверенно переплетая их пальцы. Поцелуй становился все более горячим. Сиенна даже не поняла, как оказалась сверху над лежащей на спине девушкой и уже вовсю выводила незамысловатые узоры на плоском животике. Нарцисса стала дышать чаще, углубляя поцелуй и отказываясь отстраняться. Сиенна усмехнулась, осторожно раздвинув ее ноги своим коленом и перешла с поцелуями на шею, покусывая и оттягиваю нежную и нетронутую некем кожу. От этой мысли хотелось одновременно отстраниться и попробовать ее везде. Узнать, как далеко Блэк готова зайти. — Сиенна... — Судорожно всхлипнула Нарцисса. — Мне остановиться? — Не в коем случае. Ответ ее удовлетворил. Сиенна наслаждалась извивающемся под ней телом, наблюдала, как часто вздымается аккуратная грудь в кружевном бра, как тонкие пальчики сжимают простынь, как Цисси закусывает губы, в попытке сдержать рвущийся наружу стон. Эта картина была слишком прекрасной. Сиенна спустилась ниже, прокладывая дорожку из поцелуев от ключиц к груди, от груди к резинки шортиков. Она на мгновение отстранилась, чтобы взглянуть на девушку и увидев, что та полностью расслаблена, подцепила резинку... — Что здесь мать вашу происходит?! Сиенна почувствовала лишь острую боль ударившую между лопаток, а затем свалилась с кровати содрогаясь в мучительных конвульсиях выпущенного «Круциатуса». Прежде, ей не доводилось испытывать на себе одно из непростительных заклинаний. Но в этот момент она прониклась еще большим восхищением к Антонину испытывающему это проклятье на себе несколько раз подряд. А ведь он даже не пискнул. Сиенне же хотелось молить о пощаде. Она чувствовала агонию, будто кости в теле не ломались, а крошились в медлительной пытке и все, что она могла — это визжать и молить Сварога о помощи. — Белла! Прекрати! Прекрати, немедленно! — Истерично закричала Нарцисса, кинувшись к старшей сестре в бессмысленной попытке ее остановить. — Перестань, остановись! Беллатриса даже не думала этого делать. Она лишь повторила проклятье и оттолкнула сестренку обратно на кровать. — Глупая идиотка! Решила пойти по стопам нашей предательницы сестры?! Хочешь чтобы нашу семью окончательно списали со счетов?! Я тебе этого не позволю. — Нет, мы ничего... мы ничего такого не делали! — Нарцисса уже плакала, не в силах слышать крики боли и видеть мучающуюся девушку. — Правда? — Иронично уточнила Беллатриса. — А с моего ракурса показалось, что вы как раз собирались кое-что сделать. Как-же это отвратительно. Ты ничем не лучше Андромеды, такая же предательница крови! — Перестань, ты убиваешь ее. — Она снова кинулась к сестре, пытаясь выбить палочку. — О чем ты думаешь, Цисси, а? Думаешь Канарис есть до тебя хоть какое-то дело? Она просто развлекается, а ты влюбишься как идиотка и разрушишь свою жизнь. Беллатриса отвлеклась на сестру и этого времени хватило Сиенне, чтобы перекатиться и уклониться от нового проклятья. Все ее тело било мелкой дрожью, каждая косточка отзывалась болью, но сжав зубы, она сконцентрировала на кончиках пальцев черные сгустки энергии и когда их взгляды встретились — выпустила проклятье прямо в Блэк. Глаза Сиенны заволокло дымкой. Беллатриса отлетела к дальней стене. С потолка посыпалась штукатурка от силы удара. Сиенна поднялась, заставляя подкашивающиеся ноги держать ее и шагнула вперед, концертируя в руках еще один запал магии. Отдаленно до нее доносились крики Нарциссы, умоляющей двух девушек остановиться. Плевать. «Она посмела поднять на тебе руку... она должна поплатиться» — нашептывал голос. И девушка послушала. — Тормента! Новое проклятье угодило прямо в грудь Блэк. Она истошно завопила, изогнулась дугой словно при изгнании демона, сотрясаясь в не меньших конвульсиях, чем от Круциатуса, сотрясалась сама Сиенна. Боль от проклятий была одинаковый — только вот «Тормента» была изобретена у Канарис на родине. — Ты хоть понимаешь на кого подняла руку? Я уничтожу тебя одним щелчком пальцев. — Выплюнула Сиенна, посылая еще один сгусток. — Думаешь у тебя хватит сил тягаться с родовой магией Канарис? Ты слишком себе переоцениваешь, дрянь. — Прошу тебя... — Словно из под воды донесся до нее голос Нарциссы. — Не надо. Сиенна не послушала, ее тело охватила ярость. Она смотрела на извивающуюся под пытками девушку и чувствовала неудовлетворение. Ей было мало... она хотела заставить ее страдать, молить о смерти. И это было восхитительно, та самая сторона Сиенны, которую она отчаянно прятала после заварушке в магловской деревне вырвалась на свободу. Сиенна опустила на корточки перед Блэк, поднимая ее лицо. — Что мне сломать тебе сначала? Руку или ногу? А может сразу начать с позвоночника? Она красиво заиграла пальчиками, вокруг которых летали черные, мерцающие сферы и направила их на правую руку девушки. Та завопила, когда кость разрывая кожу и ткань платья вывалилась наружу. Кровь брызнула прямо на лицо Сиенны, но она словно этого и не заметила, рассматривая искаженное болью лицо. А потом Беллатриса потеряла сознание. — Я надеялась, что она выдержит дольше. — С нескрываемым сожалением констатировала Канарис. — Я даже повеселиться не успела. — Оставь ее... — Попросила Цисси. — Пожалуйста. Она получила свое. — Я не могу. Она подняла руку на единственную наследницу рода Канарис, у меня на родине за такое происходит немедленная казнь. Нарцисса вскрикнула и буквально рухнула на колени перед Сиенной. Та несколько оторопела, странная дымка перед глазами исчезла и она вдруг осознала, что сделала. Без угрызений совести, просто осознала. Это снова произошло. Боль и страх пробудили в ней ту сторону, которая выходила не столь часто. В последний раз это произошло в магловской деревушке и возможно в Лестрейндж-мэноре. Хотя девушка не могла сказать точно, была ли с Рабастаном ее темная сторона или она сама это сделала. — Прошу тебя. — Взмолилась Блэк. — Я... я понимаю, но она все, что осталось. Андромеда ушла, а я не могу и не хочу быть одна. Прошу тебя, ради меня, прости ее. По бледным щекам покатились крупные слезы. Сиенна даже поверить не могла, что каких-то пол часа назад они лежали в кровати и смеялись, а теперь оказались в такой ситуации. По уму она должна была немедленно написать родителям и готовиться к суду. Так было бы правильно, но один взгляд на Цисси топил лед в ее сердце. Эта малышка не заслужила видеть смерть старшей сестры, пусть и такой, как Беллатрисы. Сиенна отошла к окну, оперевшись ладонями о подоконник. Мысли путались. Голос внутри твердил, что дедушка, да и родители не одобрили бы такого милосердия, но был еще один голос — тоненький, жутко напоминающий Нарциссу со слезами молящую не забирать у нее сестру. Голова начинала раскалываться. — Цисси... — Прошу, Сиенна, пожалуйста... я сделаю, что захочешь. — Она разрыдалась, все еще стоя за ее спиной на коленях. — Вставай, не унижайся, я не люблю это. — Нет, пожалуйста, я не могу остаться одна. Белла может и своенравная, жестокая порой, но она моя сестра! Я не смогу без нее. Сиенна вздохнула, ей не верилось, что она уже согласилась и все из-за умоляющего голоска. Она приблизилась к Нарциссе и рывком подняла ее на ноги. — Не трону я ее, только успокойся. Как ты и сказала — она получила свое. Нарцисса расцвела на глазах, а затем просто кинулась на шею к Сиенне, шепча бессвязные благодарности и всхлипывая ей в плечо. Канарис несколько неуверенно погладила ее по спине, призывая успокоиться и посмотрела на все еще находящуюся без сознания Блэк. Желание наслать на нее какое-нибудь проклятье все еще силилось внутри, но она вроде как пообещала, а родители учили сдерживать обещания. Через двадцать минут Цисси более-менее успокоилась. Она с помощью магии переложила бессознательное тело сестры на кровать, обработала раны и принялась колдовать, отмывая кровь с пола и заделывая трещины в стенах. Сиенна не вмешивалась. Она откупорила вторую бутылку шампанского и сидя на подоконнике наблюдала за невестой, на голову которой перед свадьбой свалилось слишком много всего. А еще Канарис продолжала чувствовать боль во всем теле. Уже не такую сильную, как тогда, когда Беллатриса держала ее под «Круциатусом», но все равно неприятную. Неудивительно, что это проклятье внесли список непростительных и запретили во всем мире. — Почему она не просыпается? — Нервно спросила Нарцисса. — Потому-что я испытала на ней темномагические проклятия. — Как само собой разумеющееся ответила девушка. — Отоспится и утром встанет. — Она... она будет помнить о случившемся? — Конечно. — Блэк как-то неопределенно кивнула. — Почему-то мне кажется, что эта мысль тебя не радует. Нарцисса вздохнула и присела на стул, стоящий возле туалетного столика. Ее плечи понуро опустились, а сама она устремила взгляд на сестру, снова принявшись нервно теребить кончики волос. Сиенна понятия не имела, что тревожит девушку, но Цисси ей нравилась и потому она подошла, в сочувствующем жесте сжав ее плечо. — Она расскажет родителям. Они выгонят меня из дома или сильно накажут. В моей семьи такие вещи не прощаются. — Нарцисса потупила взгляд, а потом вдруг посмотрела прямо на Сиенну и четко проговорила. — Я видела на что ты способна... ты сильная ведьма, ты можешь стереть ей память? Сиенна открыла рот. Снова закрыла. Сказать было нечего. Она могла... конечно она могла стереть память Беллатрисе. Заклинанию забвению в Колдовстворце обучали еще на шестом курсе и студенты умело им пользовались, заставляя профессоров забыть о их маленьких правонарушениях, в попытке избежать наказания. Правда в последние три года, некоторые из преподавательского состава стали носить специальные амулеты, но это так, детали. — То, что ты просишь... — Пожалуйста. — Упрямствовала Блэк. — Она не станет молчать. Сделай это ради меня. Сиенна покачала головой, чуть улыбнувшись. — Ты вьешь из меня веревки, Цисси. Уже заранее сочувствую твоему будущему мужу. Нарцисса хихикнула. — Так ты сделаешь это для меня? Сиенна пораженно кивнула, ну не могла она отказать этим голубым глазкам смотрящим с такой невинностью и надеждой. Она подошла к кровати, склонилась над Беллатрисой и коснувшись ее лба вывела руну, не решая пользоваться «Обливиэйтом». С ним часто случались осечки, а вот руны еще никогда не подводила Канарис. Тоненькие линии на мгновение засветились серебряным светом и исчезли под кожей. — Я подменила ее воспоминания. — Рассказала Сиенна. — Теперь твоя сестра будет помнить только, как пришла сюда, выпила с нами пару бокалов шампанского и упала с лестницы. Это объяснит боль в теле. Нарцисса обняла ее и шепнула тихое: «спасибо». В четыре ноль одну ночи, Сиенна вернулась на Гриммо. Оставаться больше в доме Нарциссы не было ни сил, ни желания. Да и вечер оказался безвозвратно испорчен внезапным появлением чокнутой Беллатрисы. До сих пор Канарис так и не могла определиться, правильно ли она поступила сохранив жизнь миссис Лестрейндж. Может стоило все-таки написать родителям и дать им возможность разобраться. Но с другой стороны, они сами учили принимать ее решения. Пусть эти решения шли и в разрез всему тому, чему ее учили с детства. Сиенна прикрыла глаза, прижавшись спиной к двери и скатилась на пол прямо в прихожей. Она не понимала, что чувствует, что должна чувствовать. А еще ее до сих пор потряхивало после появления темной стороны. Эта ее часть души закрытая под семью печатями выходила так редко, но никогда не позволяла о себе забывать. Сиенна до сих пор с содроганием вспоминала магловскую деревушку в Карелии, огонь и крики людей. Вспоминала как дедушка схватил ее за плечи и четко проговорил: — Ты сделала то, что от тебя требовалось. А сейчас она вспоминала Беллатрису. То, как ярость клокотала внутри, после нескольких минут под «Круциатусом». Вспоминала шипящий голос внутри, призывающий убить. А ведь Сиенна даже помыслить не могла о том, чтобы просто вырубить ее, связать и отправить письмо родителям. Первой ее мыслью было — причинить как можно больше боли той, кто посмел поднять на нее руку. Всего две недели в Лондоне и уже два столкновения. «С Лестрейнджами мне точно не стать друзьями. Не с Рабастаном, не с Беллой.» — мысленно усмехнулась она и заставила себя подняться. Хотелось выкурить сигаретку и завалиться спать. Желательно на ближайшие двадцать четыре часа. И в идеале проснуться с осознанием того, что все это был дурной сон. Сиенна дошла до гостиной, легким пассом руки открыла окно, запрыгнула на подоконник и с блаженством прикурила сигарету. В доме стояла гробовая тишина. Настырные мысли пробились сквозь туман никотинового дыма. Беллатриса, Нарцисса, темная сторона, магловская деревушка. Хотелось закричать, чтобы заткнуть беспрерывный поток мыслей. Беллатриса, Нарцисса, темная сторона, магловская деревушка. Беллатриса, Нарцисса, темная сторона, магловская деревушка. Беллатриса, Нарцисса, темная сторона, магловская деревушка. Лестница скрипнула под чьим-то весом. — Это уже становится традицией. — Донесся до нее голос Сириуса. — Мне не спится, я спускаюсь на первый этаж, а ты сидишь на подоконнике и куришь. — Неплохая традиция. — Ну, не знаю. — Он подошел ближе, нагло своровав сигарету из пачки. — Когда я засыпаю на работе, Грюм готов с меня три шкуры спустить. — А Грюм... это? — Мой наставник и помощник главы аврората. Крутой мужик. Сиенна кивнула, обозначая, что поняла и снова затянулась. Перед глазами всплыло пылающее от возбуждения лицо Нарциссы до прихода сестры... на секунду, всего на секунду она задумалась, как далеко готова была зайти Блэк? — Почему ты здесь? — Внезапно спросил Сириус. — Вроде как приехала посмотреть на семью возможного жениха, да и с ним познакомиться. — Ты поняла о чем я. — Усмехнулся он. — Ты поехала к Цисси и сказала, что вернешься только завтра вечером. — Так мило, что ты запомнил. — Попыталась отшутиться Сиенна, однако Сириус продолжал внимательно смотреть, не давая ей возможности увести беседу. — Если я скажу, что стало скучно, поверишь? — Могу сделать вид. — Буду премного благодарна. Они снова замолчали. Молча курили, смотря на безлюдную улицу за окном и тонули каждый в своих мыслях, а еще старательно игнорировали головы домовиков наблюдающих за ними. Сиенна затушила тлеющую сигарету и взяла еще одну. Идти в комнату и оставаться наедине с бесконечными вопросами пока не хотелось. Она надеялась утомиться на столько, чтобы рухнуть на кровать и забыться сном без лишних мыслей. — Кстати, а это правда, что в Колдовстворце играют в квиддич на вырванных с корнем деревьях? — Полюбопытствовал Сириус. — Откуда такой вопрос? — Озадачилась Сиенна. — Я сказал друзьям, что у нас дома поселилась русская ведьма и мой друг... ярый фанат квиддича, жить буквально без него не может. — Блэк вытащил из кармана сложенный лист и запустил руку в волосы. — Он тут составил список из пятидесяти трех вопросов. Сиенна нервно посмеялась, решив, что это шутка, однако парень смотрел серьезно, пусть и немного виновато. Он сам чуть со стула не упал, когда Джеймс, а-ля Сохатый ворвался в тренировочный зал, размахивая листом и заявив, мол «я должен знать все про то, как играют в квиддич в Колдовстворце, задай эти вопросы своей гостье». — Ты же не серьезно, да? — Все, что касается квиддича и Сохатого всегда серьезно. Честно я удивлен, что он только вопросы написал, а не заставил меня устроить встречу, ну или не подготовил бланк для анкетирования как в школе. Сиенна осторожно подцепила кончиками пальцев лист и взглянула на мелкий почерк, которым была исписана вся страница. Она присвистнула, вчитываясь в вопросы по типу: «игра продолжается до того, как ловец поймает снитч или у вас какая-то другая система?». — Твой друг похоже и правда фанат квиддича... он играет? — Мечтал об этом с первого курса, а может даже раньше. — Почему мечтал? У него травма? — У него война, как и у всех нас. После выпускного ему пришло несколько приглашений от сборных, но он решил, что на поле боя будет полезен больше, чем в квиддиче. Особенно в такие темные времена. Сиенна понимающе кивнула, хотя на деле не понимала. Она уважала военных и мракоборцев каждый день рискующих своей жизнью ради спокойствия простых жителей, но сама бы вряд-ли так смогла. В приоритете Канарис всегда стояло благополучие семьи и она сама. Она слишком себя любила, чтобы с головой броситься в войну. — Знаешь, задай мне эти вопросы завтра. За завтраком например. — Попросила девушка. — Сейчас мысли в моей голове забиты не квиддичем. — Договорились. Сиенна докурила, выбросила бычок в окно и спрыгнула с подоконника. — Спокойной ночи, Сириус. — Спокойной ночи. — Слегка кивнул он. Сиенна скрылась в своей комнате. Скинув верхнюю одежду, она осталась в бюстгальтере и подошла к зеркалу, встав боком. На спине, прямо между лопаток остался заметный шрам, уродливыми линиями расходящийся в стороны. Она попыталась дотронуться до него, но тут-же отдернула руку, зашипев от боли. Первый шрам на всегда идеальной и чистой коже... «Чертова Беллатриса!» А потом на смену этой мысли пришла другая. «Больше никаких платьев с открытой спиной» — печально подумала она, вспомнив, что магические шрамы не способны исцелить ни руны, ни целебные мази. И не то чтобы Сиенна стеснялась своих шрамов, нет, она просто понимала, что заметь это кто-то из ее окружения или семьи, сразу начнутся вопросы, на которые она не сможет дать внятного ответа.