Бобби стоял перед зеркалом в спальне и не узнавал того парня в отражении. Тот человек казался ему совершенно не знакомым, чужим и даже враждебным. Как глупо! Тело будто и вовсе не принадлежало ему. Он уже не являлся собой и скорее просто на автомате отзывался на свое имя. Всегда ли он был таким? Всегда ли его волосы не поддавались никакому воздействию по утрам и первое время торчали в разные стороны? Всегда ли его подбородок так остро выделялся? А щетина смотрелась настолько неуместно? - Бобби… - Афина вошла в комнату практически беззвучно. Дверь в комнату даже не скрипнула, а шаги стали слышны только, когда она подошла к мужчине практически вплотную. Нэш обернулся и взглянул на супругу. - Нам пора, - предупредила сержант. – Самолет всего через несколько часов. В городе пробки. Мы опоздаем, если не выйдем прямо сейчас. - Идем…
Холодные, дрожащие пальцы одну за одной застегивали пуговицы. Нэш стоял напротив зеркала, в спальне, пытаясь застегнуть на себе рубашку, но скользкая ткань то и дело выскальзывала из рук, а мелкая фурнитура никак не хотела оставаться в предназначенных для нее разрезах, постоянно выскакивая обратно. Раздражение закипало в висках, разбавленное единоличной ненавистью к себе и чувством вины. Нэш будто оказался в ловушке. Еще вчера он стоял по среди спальни дома в Лос-Анджелесе, размышляя о том, насколько изменилась его жизнь после выстрела, отказа департамента в восстановлении и известия о смерти отца. Голову заполонили мысли и о нем самом. Кем он стал после переезда из Сант-Пол? Насколько сильно изменилась его жизнь после выхода на службу в 118 часть и встречи с Афиной? Если он действительно был уверен, что отец уже не сможет разрушить его вполне устоявшуюся жизнь, почему так отреагировал на известие о его смерти? Капитан долгое время был в действительности уверен, что ненавидел отца и не желал иметь с ним хоть что-то общее, а теперь стоит посреди своей детской комнаты, пытался застегнуть на себе рубашку и не имел ни малейшего понятия, сможет ли сейчас выстоять до конца церемонии или сбежит оттуда при первой возможности. Пожарный сомневался. Последний вариант казался ему вполне не плохим, как, впрочем, и тот, где он даже не выходит из дома, а еще лучше было бы остаться в Лос-Анджелесе. Бобби винил себя в смерти отца и никак не мог простить себе, что не выслушал Рика, когда тот сам пришел к нему, чтобы поговорить. В тот день капитаном управляла злость и ненависть к родному отцу, победить которую тогда не позволяла гордость и обида. Обида за все те детские годы, которые Нэш… Роберт… прожил в жутком страхе и панике. Обида за синяки и ссадины, ушибы и переломы, не только свои, но и брата и матери. За слезы Оливии, за боль старшего брата. Теперь же все закончилось. Прошло. И осталась только ненависть к самому себе… - Не выходит? – поинтересовалась Мелани, уже несколько минут наблюдавшая за попытками старшего брата застегнуть на себе рубашку. Бобби опустил руки, бросил любые попытки. - Нет… - признался капитан. Он до сих пор не мог найти в себе силы взглянуть сестре в глаза. Он опустил взгляд вниз, когда Риггс подошла к нему и принялась ловко застегивать пуговицы, которые теперь легко поддавались манипуляциям и даже не приходилось применять усилий, сделав вид, что просто наблюдает за незамысловатыми движениями рук девушки. Какое-то время они стояли абсолютно молча. Риггс не была уверена в том, насколько уместно сейчас пытаться помириться с братом и хочет ли он сам этого. Или теперь все их, некогда близкое общение, теперь превратится в несколько смс по праздникам и, если, конечно, повезет, парочку коротких встреч. Она не готова была терять Бобби вот так, они были слишком дороги друг другу, чтобы все разрушить только из-за одной старой ошибки. Даже если она была далеко не одна… - Бобби, - Мел осторожно коснулась лица брата, заставив его поднять голову, но и сейчас пожарный попытался увести взгляд в сторону. – Хватит избегать моих глаз… - Прости меня… - снова извинился Нэш, наконец взглянув на сестру. – Прости меня, я так виноват перед тобой… - Замолчи, - неожиданно попросила Мелани. Она изменилась в лице, резко начав поправлять воротник на угольно-черной рубашке мужчины. Кэп тяжело вздохнул. – Все хороши! Только и делали, что вечно молчали, боясь причинить кому-то боль. И что в итоге?! - Причинили столько боли, что даже представить себе сложно… - Вопрос девушки был скорее риторическим, но Нэш все-таки решился ответить на него. – Я теперь даже не знаю, как исправить положение дел и стоит ли вообще… - Именно, - согласилась Мел, еле заметно улыбнувшись уголками губ. – Пожалуйста, давай забудем обо всем, как о страшном кошмаре и продолжим жить. Втроем мы точно справимся! - Боюсь, всего мне не забыть… - Есть одна вещь, - Мелани тяжело вздохнула, сдерживая подступающие слезы. – Ты помнишь, чем занимался каждую ночь в детстве? - Читал книги, под одеялом с фонариком, - не понимая, к чему именно клонила Риггс, ответил Бобби, позволив ей сменить неприятную и болезненную тему. - Все эти годы? - Каждую ночь! – усмехнулся Нэш, скрестив руки на груди. – Вы с Нейтоном спали, так что включить верхний свет я не мог. Да и отец наверняка заметил бы. Тогда я бы здорово получил от него… - Боже, да мы как в книжной истории! Помнишь, как в той, что мы читали в детсве. Про фонарик. - Я не очень понимаю, о чем ты. Мел, чего ты пытаешься добиться? - За все эти годы ты хоть раз менял в фонарике батарейки? – хитро улыбнулась Мел и, когда спасатель отрицательно покачал головой, продолжила. – Ты читал ночи на пролет при свете одного единственного фонарика и никогда не задумывался о том, что в нем давным-давно должны были сесть батарейки? - Может быть, Ней? Он, наверняка, догадывался о том, чем я занимался, и менял батарейки. - Можешь спросить у Нейтона сам, - предложила Риггс. – Хотя я и сама расскажу тебе, что это был не он! Однажды я вошла в вашу комнату и обнаружила, как отец менял батарейки в каком-то фонарике. Тогда я не поняла, что это был за фонарик, но, после этой истории с судом… я вдруг вспомнила тот день и поняла, что именно это был за фонарик. Мелани похлопала брата по плечу и направилась на выход, в котором, стоило ей покинуть комнату, показался Нейтон. - Роб, ты идешь? - Да, конечно, - задумчиво произнес Бобби. – Ней, скажи мне, почему ты не говорил мне, что менял батарейки в моем фонарике? - Каком фонарике? – не понял Нэш. - Фонарик, с которым я читал по ночам… - уточнил капитан, но в ответ получил лишь недоуменный взгляд брата. И только теперь он понял, что это действительно был отец… Братья еще почти минуту стояли посреди их бывшей спальни, в которой теперь остановился младший, осознавая возникшую в голове мысль. Их отец вполне не плохой человек. Вернее, был им, еще долго придется привыкать к употреблению формы прошедшего времени, говоря об отце. Рик был действительно хорошим человеком. Об этом в разной степени ответственности за свои мысли и поступки, далеко неодновременно, подумали оба. Первым был Бобби. Он, переступив порог своей бывшей комнаты, вспомнил о тех светлых, детских мелочах, на которые почти никогда не обращал внимание. Теперь в этот, пусть и не большой, но значительный список была добавлена и история с фонариком. Нейт задумается об этом гораздо позже, один на один столкнувшись с надгробием отца. И только тогда он действительно осознает все, но рядом не окажется никого, кто смог бы его поддержать и действительно понять. - Милый, - Афина не слышно подошла к супругу, наконец вышедшему из комнаты, провела ладонью по его плечу. В ее взгляде, с которым Нэш встретился, повернувшись к ней только через несколько мгновений, четко читался привычный для пары немой вопрос. - Я в порядке, - чуть слышно отозвался кэп. – Каким же идиотом я был… - У тебя были причины, чтобы так поступить, - напомнила Грант. – Жаль, что так вышло… - Мел права! Я должен был разобраться в мотивах отца, а не заваливать его обвинениями! Хотя бы выслушать его я мог… Афина ничего не ответила. Переубедить мужа сейчас точно не получится. Он на эмоциях, и именно они сейчас руководили им. Она лишь обняла его так крепко, как только могла. Ей хотелось забрать хотя бы часть его боли, но Бобби слишком долго копил все это в себе, что уже не мог выплеснуть ее наружу. Телефон пожарного зазвонил в кармане брюк. - Кто еще, - недовольно вздохнул Нэш, доставая мобильник. - На похоронах стоило бы выключить звук, - напомнила сержант, разорвав объятия. - Это Ховард. Черт, как он не вовремя… - Бобби помедлил несколько секунд, размышляя о том, насколько уместно сейчас, на похоронах отца, отвечать на звонок из департамента, но все ответил. – Привет, Генри. Прости, у меня всего минута. - Привет, - поздоровался пожарный. – Одна фраза: Департамент одобрил прошение о допуске тебя к службе. - Но я ведь ничего не отправлял! - Верно, но отправлял я, - признался Ховард. – Прости, что без твоего ведома. В общем, завтра тебя ждет шеф. - Генри, прости, но нет, - отказался Нэш. – Я в Миннесоте, на похоронах отца. И теперь я серьезно задумался о выходе на пенсию. - Бобби, - Ховард тяжело вздохнул. Реакция друга на отличную, по его мнению, новость была совершенно неожиданной, как, впрочем, и известие о смерти Нэша-старшего, с которым мужчина был знаком лично. На несколько мгновений повисла неловкая пауза. Генри просто не знал, как реагировать и не нашел ничего лучше, чем возмутиться. – Мне, правда, искренне жаль, что все вот так вышло. И прими мои соболезнования. Но ты ведь так рвался вернуться в часть. Что изменилось? - Прости, Генри, но я слишком многое понял за последние несколько дней! - Так, давай сделаем вот как! – Мужчина неожиданно сменил полное негодование на милость и действительно искреннее сочувствие к другу и предложил вполне рабочий вариант дальнейшего развития событий. – Забываем сейчас о работе, о допуске и в принципе о департаменте. Мы поговорим, как только ты вернешься в Лос-Анджелес и придешь в себя. Прости, что я тебя побеспокоил. - Нет, Генри! Своего решения я не поменяю, - возразил кэп. – И ждать нечего. - И все же, я буду верить в лучшее, то есть в тебя, - Ховард попрощался, все еще надеясь, что Нэш передумает и все-таки вернется в пожарную часть, и положил трубку. - Значит ты серьезно решил бросить работу? – удивленно поинтересовалась Грант, когда пожарный, наконец убрал телефон обратно в карман, и снова повернулся к ней. – Неожиданно, конечно! Уверен, что хорошо подумал? - Хватит с меня, - ответил Бобби. – Не хочу однажды осознать, что из-за работы потерял всех тех, кто мне действительно дорог! Мне казалось, что ты обрадуешься. - Обрадуюсь, если пойму, что это решение действительно серьезное и взвешенное, - заметила Афина. – Если ты решил уйти только из-за моих переживаний за тебя и твою жизнь, то не нужно. Бобби, я понимаю, как много для тебя значат пожарная часть и команда. И… - Афина, - Нэш не дал ей договорить. Он взял ее за руку и вздохнул. – Давай поговорим об этом дома. - Как скажешь, - согласилась сержант.Хэн: «Как кэп?» Афина: «Пытается держаться…» Афина: «Новость о смерти отца серьезно его подкосила» Афина: «Он заявил Ховарду, что намерен уйти со службы. И похоже он действительно принял окончательное решение!» Хэн: «Неожиданно. Что ж, рано или поздно это должно было произойти…»
Грант отложила телефон в сторону, заметив, как Бобби возвращался к машине. Мужчина остановился у передней пассажирской двери и стянул с себя пиджак. Ему было жутко не удобно в строгом костюме и хотелось как можно быстрее избавиться от него. И только после этого сел в пикап. - Поехали отсюда, - попросил Нэш, откинувшись на спинку сидения. Сержант ничего не ответила и завела арендованный автомобиль. - Знаешь, а мне кажется, что Генри в чем-то прав, - озвучила Грант, стоило им выехать с парковки кладбища. Бобби не спешил с ответом. Несколько минут он потратил на то, чтобы попытаться осмыслить слова супруги и найти им в собственной голове объяснения, но так и не смог. - О чем ты? - О том, что твое решение уйти с работы основано скорее на эмоциях, чем на серьезных выводах, - пояснила Афина. – Нет, правда! Не так давно ты рвался с больничного, игнорируя тот факт, что ты действительно еще не готов вернуться, чуть не набросился на Генри, который все лишь сообщил тебе о решении департамента отказать тебе. А теперь, вот так просто, берешь и отказываешься возвращаться? - Мне показалось, или мы договорили поговорить об этом дома? – раздраженно произнес Нэш. - Я просто хочу понять… Ладно, я поняла, ты устал и не хочешь сейчас об этом говорить. - Спасибо, - вздохнул пожарный.