Очерненный герой

      В потрёпанных, серых одеждах, залитых мерцающим светом факелов, Гарри Поттер крепко сжимает массивные прутья клетки. Огонь факелов бросает на его лицо зловещий темно-зелёный оттенок. В это мгновение Драко и Гермиона, стоящие в стороне, следят за ним с изумлением и неведомой тревогой; их взгляды переплетаются, а в воздухе остаётся легкое напряжение.              Гарри выгибает прутья и медленно выходит наружу. Волшебная палочка Малфоя все ещё направлена на Поттера, но теперь Гарри медленно кладет свою руку поверх запястья Драко. — Стойте здесь, — звучит решительный голос Поттера. — Ни в коем случае не прибегайте к магии.       Гарри переступает за пределы барьеров и встаёт у двери, ожидая, когда её откроет один из смотрителей Азкабана. Заключённые, не сразу замечая Поттера, удивленно следят, как его рука резко и точно бьет зашедшего смотрителя по затылку. Мужчина падает, словно кукла, и дверь Азкабана остаётся открытой.       Гарри быстро осматривает карманы работника и обнаруживает волшебную палочку. Поттер чувствует, как она непокорна в его руках, словно не желая служить новому владельцу. Он оставляет потерявшего сознание надзирателя у двери, и обращаясь к Гермионе и Драко, говорит: — Успокойтесь, он без сознания.       Подростки начинают свой путь по темным коридорам Азкабана, следуя лишь по одному, Поттеру известному пути. Заключенные, замечая бегущего впереди Гарри, начинают восхищенно кричать, поддерживая и молясь, чтобы их взяли с собой. Однако Гарри, Гермиона и Драко остаются глухи к словам всех, кто пытается донести свои просьбы.       Гермиона и Драко, не проходившие множество ритуалов усиления, не могли почувствовать то, что ощущал Гарри. Тем временем, Гарри чувствовал, как слой за слоем разрушаются защитные контуры тюрьмы. Взгляд Поттера становился все мрачнее, а его движения ускорялись, по мере того как его восприятие продолжало проникать в глубины магической структуры. Он молча направлялся вперед, его лицо выражало напряжение.       Когда они, наконец, достигли винтовой лестницы, ведущей к крыше, раздались оглушительные взрывы. Стены сотрясла дрожь. Волдеморт, разрушил защитные барьеры Азкабана и нанес первый удар. Гарри, не теряя времени, продолжил подниматься по лестнице и, в конечном итоге, добрался до крыши тюрьмы.       Выйдя на крыши, подростки мгновенно почувствовали, как порывы холодного ветра пронзают их до самых костей. Шторм бушевал с невиданной силой, и волны, будто огромные зловещие руки, пытались проникнуть в каждую щель. Если бы не могущественные защитные чары в самих стенах тюрьмы, морские воды наверняка затопили бы первые этажи.       Гарри осмотрел округу, его взгляд пронзал мрак и бушующую тьму. Он чувствовал несколько очагов, равных по силе магической энергии. Мысль о том, что Волдеморт собрал в свои ряды союзников, равных по силе, Гарри мигом отклонил. «Смылся после снятия барьеров…» — решил для себя Гарри. — Как только скажу, активируйте портключ, — сказал Гарри, приближаясь к краю здания.       Подобно дирижеру, он взмахнул руками, вырисовывая невидимые волшебные узоры непокорной палочкой. Каждое его движение было стремительным и точным. Он чувствовал, как несколько очагов магии направились в его сторону, ветры следовали за движениями Поттера. Постепенно они собрались прямо перед ним, преобразовавшись в огромный трехметровый кол. Словно опытный лучник, натягивающий тетиву, Гарри прицелился и с элегантным взмахом палочки направил созданный им кол в темные тучи. Слегка сузив глаза, он следил, как ветряная атака с протяжным свистом рассеивает мрачные облака. — Сейчас! — крикнул Гарри.       Гермиона и Драко исчезли в вихре телепортации, а Гарри с недовольством рассматривал палочку, с трещиной, протянувшейся вдоль всей древесины. Она больше не пригодна для использования.

***

Гарри Поттер:       Тёмный ветер развеивает слепившиеся волосы. Глубокий вдох, и затем медленно выдыхаю. В этот момент тело наполняется силой. Магия пробуждается, откликаясь дрожью в теле. Левая рука удлиняется, преобразовываясь в бритвенно-острый стальной клинок.       Темное создание, чёрная масса магии, с нечеловеческой скоростью мчится в мою сторону. Либо летит, либо, игнорируя законы физики, бежит по вертикальной поверхности.       Дыхание замедляется. Следующий момент проходит в полу осознанном состоянии. Рука совершает точный взмах. Чувствуется лёгкое сопротивление позвоночника. Клинок прорезает плоть, и из неё вырывается ледяная кровь, попавшая прямо в лицо.       Пронзительный крик разрывает воздух и мигом утихает в порыве ветров. Звучит как симфония смерти, но для меня это лишь звук победы.       Когда я открываю глаза, передо мной лежит располовиненный облик человека, явно некогда волшебника, но теперь вампира. Его рот широко раскрыт в немом шоке, а из разрыва вываливаются кишки и хладная кровь. Белая кожа, на которой были когда-то татуировки, покрывается трещинами. Алые глаза, мигавшие тьмой, теперь затухают, а острые клыки втягиваются обратно. Вампир умирает, прямо на глазах превращаясь в пепел.       Чувство настигающей опасности заставляет отступить. Шаг за шагом, я взлетаю в воздух, как будто на мгновение отрываясь от земли, чтобы тотчас вновь приземлиться в другом месте. Кровавые стрелы пронзают воздух вокруг меня, создавая кровожадный хоровод смерти. Они точно следуют за моими шагами, но ни одна стрела так и не пронзила плоть.       Тело реагирует на каждую атаку. Воспоминания великого тёмного волшебника — Тома Марволо Реддла, слитые с моими навыками, создают во мне уникальное сочетание силы и умения. «Надоело сдерживаться!» — мысль отбивающая набатом все годы моей второй жизни наконец-то получает выход в действиях.       Шаг за шагом, я отступаю по крыше. Колдовство крови витает вокруг, но я не отступаю. Плетущиеся волны магии окутывают меня, словно зловещий туман. Кровавая буря вращает вокруг меня свои вихри.       Шаг за шагом, я продвигаюсь вперёд, играя в эту опасную игру. Когда стрела пронзает мою ногу, ощущаю, как остриё проникает в плоть. Но я не дрогну. Мои шаги замедляются, когда ближайшие стрелы, вбитые в камень, пытаются удержать меня. Слегка отклоняюсь в сторону, позволяя потоку крови проникнуть в лёгкое. Спрессованная энергия, столь тонкая, что её едва можно увидеть, проходит сквозь моё тело, словно буровая головка, проникающая внутрь.       В лучах бледно-синего света луны восстаёт образ вампирши, её волосы прекрасны, но тёмные, словно отлитые из ночи. Они развиваются в танце ветра. Алые глаза, пылающие триумфом, тускнеют, стоило нашим взглядам пересечься.       В один момент всё теряет свою важность. Время замирает, а мой разум окружают высокие здания обезьяньих городов. Передо мной стоит девочка, очевидно, аватар, воплощающий в себе защитника и проводника. Но нет желания вглядываться в жизнь жертвы, ощущать её историю. Я вижу, но не придаю внимания фрагментам её прошлой жизни. Имена, места, чувства — всё это мусор.       Хелен Сикбоул — промелькнуло имя моего врага. Единственное, кроме другой полезной информации, что остаётся в моём разуме.       Ментальный мир трескается, и я выныриваю из него. Прошло не больше секунды. Хелен, как осенние листья в ветреную ночь, дрожит под моим вмешательством. Она пытается сопротивляться, но мои нити затягивают её в паутину. Что-то ломается внутри неё, и я ощущаю, как её разум разрушается, словно карточный домик.       Как кукла, лишенная поддержки, она падает на острые камни. Пусть приказ хозяина был силен, но его влияние тает под давлением моей воли. Тело не успевает адаптироваться к сбоям в нервной системе. Она погибнет прежде, чем станет угрозой для меня или кого-то ещё в этом месте.       Низшие вампиры — быстрые и сильные, но хрупкие существа, будь то прежний волшебник или просто обезьяна. Другое дело — Первородные Вампиры, каким был мой главный враг. Благо, он слишком молод, чтобы обладать полным величием Первородных. Он стал таким, и на своём пути переступил дорогу слишком многим, включая своих сородичей. Личные навыки, которые он приобрёл в беспрерывной охоте, где он выступал в роль дичи, были точными и опасными. Но несмотря на его мастерство, новые трюки всегда могли быть предсказуемыми и понятными. Уверен, я справлюсь. — Карлус Фроншутер, ты ещё долго собираешься скрываться в тени?       На долю секунды, из тёмных туч виднеется вампир, с уродливым шрамом на лице. Глаза его сверкают подчеркивая превосходство над остальными тварями. Но тучи мигом скрывают его облик.              Тьма на другом конце здания сгущается в мужской силуэт. На меня смотрит существо в облике молодого парня, на вид, не старше отца в день смерти. Лишь безобразный шрам уродует некогда красивое лицо. Алые глаза с интересом наблюдают за мной. — Что-ж, ты убил моих…       Идиот… долгие разговоры мешают битве. Они превращают в абсурд великое таинство сражений.       Правый кулак, покрытый тонким слоем стали, пронзает воздух. Карлус слегка увернулся, но сразу за ударом руки последовала атака стального клинка из левой конечности. Одна атака за другой. Попытка понять и изучить противника. К счастью, в памяти Реддла сохранился момент их первой встречи, ещё в 70-х. Тактика боя Карлуса изменилась, но основа осталась прежней. Это не могло не радовать.       Но в один момент разрыв в нашей скорости становится более существенным. Образ удара всплывает в сознании Карлуса. Образ был увиден моим разумом, и даже глаз заметил, как Первородный замахнулся для удара. Но моё тело не поспевает за ударом противника. Кости укрепляются и срастаются, в попытке защитить внутренние органы.       Занесённый кулак останавливается коснувшись моей плоти. Золотые нити из запястья сковывают Первородного, даруя идеальный момент для атаки. Руки мигом обретают прежний вид, чтобы кости срослись в плотный конструкт, который в мгновение ока преобразовался в сталь. Удар, слегка напитанный магией, прорезает капли дождя и настигает голову противника. Карлоса откидывает в другую сторону. Не останавливаюсь, бегу к нему, чтобы обрушить на него каскад других ударов.       Карлос нужен живым. Лишь для одной единственной цели — прочесть воспоминания. Восполнить пробелы знаний о Реддле. Понять, на каком уровне безумия сейчас Тёмный Лорд.       Удар за ударом. Пробиваю каменные стены. Мы оба упали на какого-то бедолагу, переломав тому многие кости, а камень, расколовший черепушку, оборвал жизнь несчастного. Продолжаю бить. Необходимо вывести из морального равновесия. Вывести на эмоцию, чтобы ослабить врата в ментальный мир.       В один момент Карлос подставляет руку и хватает мою в крепкий захват. Вторая рука взяла другую преобразованную конечность. Карлос пытается нанести мне удар головой. Сжимает руку, и от силы захвата мои кости вот-вот покроются трещинами. Золотые нити вновь дестабилизируют врага. Он в недоумении страха смотрит на меня.       Идеальный момент. Я врываюсь в его разум.       Смотрю более внимательно. Наблюдаю за жизнью пятого сына главы немецкого клана вампиров. Проматываю время, которое он посвятил поиску силы для эволюции. Останавливаюсь, когда слышу знакомые имена. Альбус Дамблдор? Массовые жертвоприношения, которые привели к ускоренной эволюции… Как интересно. Вторая Мировая, бойня, которую устроил Карлос. Он привлекает внимание Вампирского Сообщества, разочаровывает семью и становится объектом для насмешек и охоты. Десятилетия в бегах и нескончаемых битвах с охотниками — волшебниками, гоблинами, вампирами, оборотнями и даже вейлами. И вот, спустя годы побед, наступает 16 мая 1971 года. Карлос проигрывает Волдеморту, но Тёмный Лорд видит потенциал и обещает защиту. Карлос, помня опыт с Грин-де-Вальдом, сбегает, чтобы спустя два десятилетия приклонить колени перед возрождённым Лордом и… дать Непреложный Обет о не причинение вреда.       Ухмылка появляется на лице.       Сцены безумного Лорда, его планы и амбиции также считываются сознанием. Но это уже не важно. Битвы не будет. Ведь соперник даже не может навредить мне. Ведь я един с Томом Реддлом. Все оставшиеся пешки Первородного слишком наивны и слабы, чтобы подарить мне хоть намёк на азарт битвы. Не даром их называют Низшими.       Выныриваю из его воспоминаний. — Кто ты? — боязливо хрипит Первородный.       Правая рука пробивает грудь Карлоса. Пальцы вытягиваются и подобно корням деревьев проникают во все внутренние органы вампира. Тем временем, другая рука сжимается в обычный человеческий кулак, но магии в ней как резерв у выпускника Хогвартса. Удар. Левая рука разрушает мозг. Правая разрывает сердце. Какой бы пугающей и неестественной не была бы регенерация Первородного, но когда уничтожены мозг и сердце, шанс на выживание равен нулю. Даже для такого метаморфомага, как я.       Встаю на ноги и в нескольких прыжках возвращаюсь на крышу Азкабана. В небе утихали разноцветные вспышки. А темные точки приближались к тюрьме. С гибелью Первородного вампира погибают и все низшие. Битве мракоборцев пришёл конец, но я уверен, важные для Лорда люди уже в безопасном месте.       Магии для боя не так уж и много, но план сработал идеальней, чем задумывалось. Запаса для аппарации на дальние расстояния более чем хватит. Закрываю глаза. Представляю потёртые высокие дома и сырость из-за близ протекающей реки. Воронка аппарации втягивает внутрь. Вой ветра, и шум шторма сменяется на отдалённые сирены карет скорой помощи и редкое карканье ворон. Незамедлительно захожу в проявившийся дом на Площади Гриммо 12. Внутри ощущается шум толпы. Соратники Дамблдора наполнили жилище. Внутри аппарирую в свои покои, скрытые от чужих глаз. — Кричер… — оказавшись в окружении тёмных стен, говорю я. — приготовь мне ванну.