Диаспро х Тёмный Авалон: За час до рассвета

Пока у горизонта клубится предрассветный туман — Ха-а, я уже уяснила, что помощи не существует. Тебе что-то нужно от меня, поэтому называй вещи своими именами. Ты пришёл заключить сделку. Так чего ты хочешь? — Мне не нужно ничего от тебя, чего бы ты сама не хотела. — Пустые слова. Говори, иначе я буду кричать. — Принцесса не станет поднимать шум, если это угрожает призвать сюда королеву шипов и гнилых яблок, — он придвинулся ближе. — Но если ты хочешь, я раскрою все карты. Я желаю смерти хранительницы Огня Дракона. Как, я знаю, и ты. Тебе скоро подвернётся удачная возможность избавиться от неё, и я пришёл наставить тебя на истинный путь, чтобы ты не ошиблась, ведь когда придёт момент, меня рядом не будет, чтобы тебя поддержать. — Если бы мне нужна была чья-то помощь. Я Диаспро. Я справлюсь сама!  — Нет. Если ты отринешь сейчас моё предложение, даже если ты сможешь победить королеву шипов, то однажды оступишься. Тогда златовласый принц вонзит тебе меч в спину. Ты богата, Диаспро, и будешь ещё богаче, это неоспоримо. Но нужно ли мне говорит, что на самом деле представляет из себя реальная власть? Он путал её мысли. До момента, как он появился, Диаспро была уверена, что знает, как поступить верно: пойти на поводу у Эрендора, избавиться от влияния матери, а затем – сбросить фигуру короля. Убить Блум невозможно. Стоит ли пытаться? Огонь Дракона всё равно её защитит. Но королевская семья Эраклиона – они не бессмертны. Предать их анафеме. Всех до единого. И когда совет будет ввергнут в отчаяние в поисках достойного преемника, пока все будут выдвигать свои кандидатуры, с пеной у рта доказывая свою правоту, она появится, словно первая звезда на небосводе. С поддержкой кристального банка и несколькими прощёнными крупными долгами, она получит место регентессы, временной правительницы, а затем заставит себя короновать. Ведь что будет лучше – молодая королева на троне, или разграбленное, разорённое королевство в руинах? Если потребуется, она привлечёт силу извне для создания видимой угрозы. Только чтобы заткнуть всех и каждого, кто выскажет против её кандидатуры.  Посланец ночи усмехнулся. Он словно мог прочесть её мысли. Диаспро прижала к груди подушку.  – Ты сомневаешься? – Разве мне нужно произносить это вслух? – он пересел на край кровати. – Амбиции ваша сильная сторона, но что до воплощения? Одного ума мало, когда на кону престол. До того, как певчая птичка запоёт, ей перережут горло. Вы не одна жаждете трон, принцесса шипов, но одна, кто желает его для себя.  – Мне никто не нужен.  Он придвинулся ближе. За спиной испуганно вздрогнули тени. И на лице его алой краской появился узор. Глаза наполнила ярость. Девушка вжалась в постель и схватилась за простынь.  – Вы даже не достигли энчантикса.  – Фее не нужен энчантикс, чтобы–…! Нет. Нужен. Но он ей недоступен. Сколько бы она не представляла себя в этой роли,… но ради кого вообще ей может прийти в голову пожертвовать жизнью? Она затем и дышит, чтобы забрать власть не для кого иного, а для себя!? Если она позволит себе умереть, значит, даст всем планам пойти прахом! Но если она будет с корыстной целью жертвовать собой…? Разве это не приведёт её к немедленной гибели? Ответа на вопрос не нашлось.  – Я могу получить энчантикс, если специально пожертвовую своей жизнью? Тогда, с энчантиксом, я одержу победу?  – Может да, может нет. Никто точно не знает, потому что, если кто и пробовал, не выжил, чтобы рассказать.  Холод приковал её к месту и сжал тиски на худой шее.  – Пробовать вам никто не запретит, принцесса. Я обещаю оставить записи для потомков о вашем успехе.  – Если вы пришли, чтобы докучать мне известными истинами, дверь там. Диаспро подняла одеяла, накинула на плечи и упала на подушку. Но посланец никуда не собирался. В молчании он смотрел на неё, следил за тем, как она дышит, стараясь не раскрывать ему своё волнение, за тем, как мысли крутятся в её голове, но так и не приводят её к ответу.  – Секрет в колдовстве ведьм.  Она приподнялась. – Я имею в виду, что ведьмы становятся могущественными без энчантикса. Трансфер сил из феи ведьму не новое.  – Я не стану мешать свою силу с такой грязью. Лучше проиграю, чем… даже мерзко представлять.  – Трикс?  – Которые вечно проигрывают? – усмехнулась Диаспро, снова занимая место, чтобы смотреть ему в лицо. – Последую их примеру, умру.  – Незачем следовать их примеру, когда их можно использовать.  – Даже Даркар проиграл Блум, я… мне…  Грудь сдавило. На миг она потеряла возможность дышать. О чём Диаспро думает, рассчитывая в одиночку всех одолеть? Даже её мать, кажется, смирилась со своим положением, и вместо того, чтобы свергать Эрендора, решила заслужить его расположение. Пусть семья Кристаллов на вершине, но король Эраклиона и Хранительница Дракона ещё выше – где-то за облаками, куда простым смертным никогда не проложить себе дорогу.  Диаспро не заметила, как он подсел. – Я дам вам наводку, как можно ослабить Огонь Дракона Блум, и затем положить её жизни конец, – он взял её за руку нежно. – Но вы должны будете выполнить всё с точностью до детали. Одна ошибка, одно незначительное отклонение, и вас снова поймают, а Блум выживет. Тогда уже никому не будет под силу вас защитить.  – Кроме вас.  Она поймала себя на том, что с надеждой смотрит в его тёмные, спокойные, словно воды океана, глаза. Он мягко улыбнулся и приблизился к ней.  – Принцесса ищет опору, но забывает, что некоторым из нас её никогда не найти… – Мне… не нужна опора, – шепотом произнесла она.  Голос пропадал. Она словно погружалась в транс, отдаваясь невесомому чувству, обуревающему её, как незнакомец становится ближе. Притяжение. Холодное желание, граничащее с отчаянным желанием кому-то доверить свою боль. Он не обещал лёгкого пути, но она ведь справиться, следуя его плану шаг в шаг? Нужно было взять себя в руки и начать задавать вопросы. Выпытать из незнакомца, почему он уверен настолько, что его план-то сработает. Со столькими желающими смерти Блум, почему именно он? И вновь, будто читая её мысли, посланец ночи низким тоном добавил: – Я ближайший соратник Даркара.  И её поцеловал.  Боль пронзила руку принцессы, которую держал незнакомец. Она зажмурилась, стиснула челюсти, чтобы не вскрикнуть, а когда открыла их – на руке от локтя до кисти был вырезал план. Кровь текла по фарфоровой коже, исчезая на алых простынях. Посланец исчез. И вместе с его исчезновением в распахнутые окна постучался рассвет.