Земля уходит из-под ног

Минхо часто звали трудоголиком. Он проводил часы в студии, предпочитая отрабатывать хореографию, а не тратить время на что-то «лишнее». Вставал рано, исправно посещал занятия в университете, быстро обедал, убегал на тренировки, возвращался домой уже за полночь, чтобы урвать несколько часов сна, а потом все шло по новой. Редким исключением были походы в клуб, куда его утаскивал чертов Хенджин, натурально требуя, чтобы его хен взял перерыв. Но случалось такое редко, ведь запас бесстрашия у младшего не бесконечный, верно? Минхо часто звали трудоголиком, но, видимо, эти люди просто не были знакомы с тремя несносными музыкантами, которых, к собственному сожалению, сам Минхо звал своими любовниками. Эта троица буквально жила в крохотной студии, выбираясь оттуда лишь для того, чтобы поспать дома пару часов (иногда), принять душ и перекусить (по желанию) или чтобы сводить куда-нибудь Минхо (два раза в неделю, когда вечер Минхо свободен от тренировок и когда у него есть желание выбраться из-под пледа и пойти куда-нибудь). Теперь же, смотря на то, до какого уровня стресса довели себя эти дурни, Минхо понимает, что нужно что-то делать. Не то чтобы их отношения были о заботе или о чем-то подобном, нет, динамика между ними была совсем другой — они встречались пару раз в неделю, трахались и хорошо проводили время, наслаждаясь своими свободными отношениями. Но все же. Минхо слишком мягкий человек, и, как бы он этого не избегал, он не мог не привязаться к троице. В момент, когда желание укутать каждого по отдельности в мягкий плед на манер маленьких буррито и отключить к чертям свет во всем здании жжет пальцы, парень понимает, что придется начать этот разговор. — Вам нужен отпуск. Студия погружается в тишину, в то время как Чан и Чанбин синхронно оборачиваются на него с абсолютным идентичным непониманием на их хорошеньких лицах. — Чего? — Чанбин зевает, сонно потягиваясь и разминая затекшую спину. — Нам не нужен отпуск, хен, мы в порядке. Минхо молча тычет пальцем в сторону Хана, уснувшего прямо под столом Чана, обняв рюкзак старшего. Вид, конечно, очаровательный, но было бы замечательно, не спи он в куче грязных проводов на жестком полу. — Вообще-то, эта привычка с ним уже года два, — Чан жмет плечами, улыбаясь так, будто это обычное дело, а после указывает на место, где сидел Минхо, — мы даже диван ему купили, но он все равно большую часть времени проводит так. — Не отменяет того факта, что вы выглядите убито, — Минхо фыркает, отказываясь отступать так просто. Он закидывает ногу на ногу, складывает руки на груди и смотрит своим лучшим острым взглядом, недовольно поджимая губы, — Отдых поможет вам прочистить головы. Возьмите себя хотя бы три дня перерыва от ваших аппаратур, ноутбуков, блокнотов и связью с внешним миром. — Честно сказать, звучит отлично, — мечтательно прикрывает глаза Чанбин, откидывая голову назад и, кажется, мысленно размышляя о нескольких днях тишины в окружении его любимых. — Что думаешь, Чан-хен? — Я согласен с тобой, но… — На самом деле, — вмешивает Минхо раньше, чем Чан сказал бы что-то против, — я уже все забронировал и внес предоплату, так что выбора у вас все равно нет. Это классное место с частным домиком, оно дешевое, правда море далековато. Но все будет в порядке, если вы арендуете машину на это время. — Черт, малыш, — Кристофер хихикает, довольно щурясь и сверкая ямочками, — ты обо всем позаботился, да? — Именно, — Минхо ощущает, как горят его уши от смущения, но стоически это игнорирует, продолжая поглядывать на парней со всей строгостью. — С вас только прогулки и обещание оставить всю технику в студии. — Ну, думаю, три дня не сильно повлияют на дедлайн, учитывая, что мы застряли на этом куске, — Чан задумчиво вертит ручку, обдумывая все хорошенько, — но я не уверен, сможем ли мы так просто уехать. Даже если предупредим, что уезжаем, и попросим нас не беспокоить, могут возникнуть вопросы, что потребуют немедленного вмешательства и личного присутствия при разговоре с клиентами. — Это всего три дня, хен, — Минхо качает головой, — ничего критичного не случится за это время. Но если вся проблема только в этом, я могу подменить вас. Не буду никуда лезть, просто постараюсь убедить, чтобы они подождали вашего возвращения. Ты знаешь, я обаятельный и мне тяжело сказать нет. Парень горделиво хмыкает, стараясь спрятать за маской уверенности свою нервозность. Он пытается помочь, но что, если он перегнул палку? Должен ли он был предлагать это? Как-никак, Минхо здесь даже не работает, он ни в чем из этого не разбирается, глупо было предполагать, что трирача доверит ему что-то настолько серьезное, тем более сейчас, когда они стали набирать популярность после стольких лет тишины. — Что ты имеешь в виду? — Чан хмурится, и этот взгляд заставляет что-то внутри Минхо неприятно заворочаться. Кажется, он правда взял на себя слишком много. — Я знаю, что не особо много знаю о вашей сфере, но я видел, как это делаете вы, и не думаю, что в разговоре с клиентом у меня возникнут проблемы. Просто расскажете, на какой вы стадии и что, по вашему мнению, не стоит менять, этой информации мне будет достаточно, чтобы отослать их еще на неделю. Если возникнут вопросы, то я просто напишу Хонджуну. — Напишешь Хонджуну… — повторяет Чанбин так, будто не может поверить в то, что услышал пару секунд назад. Минхо не может понять, что не так. — Хен, ты хочешь, чтобы мы уехали? Втроем? Напряженная тишина на секунду оглушила его, но Минхо совладал с собой и уверенно кивнул. Это было странно. Он, кажется, ясно дал понять, что отдых требуется всем троим, так почему Чанбин так потрясенно смотрит на него? — Ты нашел нам место, заплатил за дом, все организовал, а сам собираешься остаться здесь, чтобы взять часть нашей работы на себя? — голос Чана глухой и какой-то тусклый, и это заставляет сердце Минхо сжаться в тревоге. — Да? Чанбин стонет в собственные ладони, безнадежно качая головой. — Почему с тобой всегда так сложно, хен? Этот вопрос окончательно стирает все эмоции с лица Минхо. Конечно же, парень делает это все не ради благодарности, он искренне волнуется о тех, в кого имел неосторожность влюбиться, хочет, чтобы они почувствовали себя хорошо и, наконец, немного отдохнули от всей той бесконечной работы. Минхо не ждал благодарности, но он надеялся увидеть теплую улыбку Чанбина, надеялся ощутить теплые объятья Чана, ждал, когда счастливый Ханни привычно засмеется, хлопнув в ладоши, предвкушая маленький отпуск. Минхо не думал, что столкнется с мрачными лицами своих любовников и будет выслушивать то, как они недовольны им. Злость обжигает душу. Он два дня искал этот тупой домик и еще столько же ругался женщиной, что сдавала его, ради скидки, и все это для того, чтобы эти двое сидели и корчили из себя страдальцев? Они даже не говорят, что их не устраивает! — Что не так? Это было просто предложение. Если вас не устраивает моя кандидатура, я могу упросить Хоби-хена. Извините, я не думал, что это будет такой уж проблемой, — возможно, он ведет себя немного по-детски, но Минхо ничего не может сделать с клокочущей внутри него обидой. Было плохой идеей начинать это все, нужно просто было оставить все как есть. — Почему ты не едешь с нами, Лино-я? Минхо отводит взгляд, пока гнев внутри него медленно затихает, уступая место чему-то спокойному и немного печальному. Он бы хотел поехать с ними. Изначально, когда эта идея только пришла ему в голову, парень размышлял о том, как хорошо будем им вчетвером в эти дни, когда мальчики не будут отвлекаться на работу и они все вместе смогут насладиться отдыхом, поглощенные друг другом. А потом до Минхо дошло, что в эту чудесную картину он совершенно не вписывается. Эта картинка идеального отдыха для людей в отношениях, а его даже другом тяжело назвать. Их связывает только секс, и с его стороны глупо было мечтать о чем-то большем, когда эти трое так идеально подходят друг другу. Так что Минхо не может поехать, потому что он уже погряз в чувствах и ему не нужны ложные надежды. Лучше держать дистанцию, иначе его сердце может пострадать. — У меня дела в городе. — Это неправда. Мы вместе отмечали успешную защиту твоей диссертации, твоя студия занята переездом, и еще две недели не будет никаких занятий, а СунДунДо сейчас у родителей, тебе не нужно будет присматривать за ними. Минхо раздраженно смотрит на Чана, что буквально всем своим видом спрашивал, какие еще аргументы есть у младшего. — По вашему мнению, у меня не может быть других дел? — Минхо встает в оборонительную позицию, складывая руки на груди и неосознанно отгораживаясь от парней, готовый защищаться до самого конца, пускай он и не совсем понимает, почему и отчего он должен это делать. — Например? — Чан приподнимает бровь, пока Чанбин буравит его тяжелым взглядом, заставляя Минхо сглотнуть. — Может, я собирался встретиться кое с кем? Он не знает, зачем говорит это, потому что всем очевидно, что это откровенная ложь, но Минхо ничего не может с собой поделать. Одна часть его хочет доказать, что он не настолько увяз в этих отношениях и что он легко нашел бы себе кого-то, если бы захотел, а другая его часть надеется уловить хоть какой-то намек на ревность со стороны любого из них, просто как доказательство того, что они привязаны к нему так, как он привязан к ним. Что он для них не просто хорошенький мальчик, которого они зовут к себе в постель в моменты, когда им хочется разнообразия. — Тогда мы подождем, когда ты закончишь со своими делами, а потом все вместе поедем отдыхать, — Чан жмет плечами и разворачивает кресло к мониторам, собираясь вернуться к работе. — Какого хрена? — рычит Минхо, вновь заводясь. — Я никуда не поеду. Хен, поездка уже организована, поэтому, будьте добры, перестаньте выебываться и свозите Ханни на отдых. Уж он-то точно захочет развеяться с людьми, которых он любит. — Именно поэтому мы подождем момента, когда ты захочешь поехать с нами, — сонно бормочет Хан, медленно садясь и укладывая голову к Чану на колени, тут же довольно жмурясь от того, как нежно длинные пальцы зарываются в его волосы, массируя кожу головы. — Прости, что шумели, Сон-а, — Чанбин виновато глядит на младшего, на что тот только успокаивающе улыбается, безмолвно говоря, что все в порядке. — Почему вы так настаиваете? — раздраженно выдыхает Минхо, складывая руки на груди в защитном жесте, готовый отбиваться, хотя не совсем понимает, от чего именно. Он хочет сказать, что они в любом случае будут слишком увлечены друг другом, что они уж точно переживут три дня без того, чтобы трахнуть его, что эта поездка должна быть семейной. Но в этом прячется столько внутренней обиды, что стоит ему только открыть рот, как всем станут известны его чувства, так тщательно скрываемые. — Сон уже сказал, — жмет плечами Чанбин, стараясь выглядеть спокойным, но Минхо видит, как нервно тот лижет губы. Голова на секунду становится пустой, пока парень пытается вспомнить, что такого сказал Джисон. Честно сказать, он был слишком расстроен и погружен в себя, чтобы разобрать тихий голос младшего, так что сейчас Минхо просто недоуменно переводит взгляд с одного парня на другого, останавливаясь на Хане и задумчиво склоняя голову к плечу. — А? — Ничего, забудь, — Джисон, смущенный, утыкается в ладонь Чана, прячась, но окружающим отчетливо видно, как ярко горят его уши, — я не должен был говорить это так, я был сонным, вы не можете использовать это против меня. — Если ты не против, я могу повторить твои слова, — мягко говорит Чан, тихо хихикая с того, как младший начинает сопеть ему в руку, щекоча своим дыханием. Минхо посчитал это милым, но не позволил себе отвлекаться на это, предпочитая сконцентрироваться на словах парней. — К черту, это давно надо было сказать, — бормочет себе под нос Чанбин, — давайте просто сделаем это, мне уже надоело ходить вокруг. Минхо понимает, что это не может быть что-то плохое, потому что все трое выглядят смущено и немного неловко улыбаются, безмолвно общаясь, как часто у них бывает. Это не может быть чем-то плохим, но Минхо все равно не может удержать паническую мысль о том, что парни хотят порвать с тем… чем-то, что происходит между ними. — О чем вы? — слабым голосом спрашивает он, потому что Минхо никогда не мог бороться с тем, чтобы предполагать худшее, вместо того, чтобы обращать внимание на контекст и общую атмосферу. — Ты нам нравишься, Лино-я. Минхо быстро-быстро моргает, недоуменно склоняя голову к правому плечу, не понимая. Он знает, что он им нравится. Они спали друг с другом несколько месяцев, и было бы странно, если бы это было не так. — Он реально не понимает, — отчасти пораженно, отчасти абсолютно устало выдыхает Хан, поднимаясь на ноги и облокачиваясь о стол Чана. — Хен, ты такой тупой, что это было бы мило в другой ситуации. — Захлопнись, — беззлобно отвечает Минхо, больше по привычке, чем действительно осознавая. Он хмурится, переводя взгляд с одного на другого. — Но ты правда тупой, хен, — Чанбин фырчит себе под нос, кривя губы в горькой ухмылке. — Мы пытались ухаживать за тобой последние три месяца. Делали это все вместе, по отдельности, хотели показать, что каждый из нас заинтересован в тебе. Ты понимал это? — Я не… — парень запинается, опуская взгляд в пол, пытаясь сосредоточиться на воспоминаниях и понять, было ли вообще такое. — Когда это было? — Почти всегда, — Чан берет Хана за руку, не сколько успокаивая его, сколько ища поддержки самому. Джисон ласково улыбается ему, сжимая руку старшего в ответ с абсолютным обожанием во взгляде. Минхо до одури хочет подойти ближе и приласкать их двоих, но собственная растерянность мешает ему двигаться, — То есть, изначально, когда все это началось, нам было больше интересно. За все время, что мы в отношениях, это был первый раз, когда Чанбин заинтересовался кем-то в этом плане, а после того как вы переспали, выяснилось, что ты тот самый хен из университета Джисони, о котором он нам все уши прожужжал. Ты с легкостью смог приручить этих парней, так что, естественно, мне стало любопытно, что ты за человек, мне хотелось узнать тебя. Минхо слушает, затаив дыхание. Тот спонтанный секс с Чанбином, пусть и был вызван лишь желанием избавиться от мрачных мыслей после расставания, стал одним из лучших в его жизни, потому что младший был настолько потрясающим, внимательным любовником, что парню пришлось себя собирать по частям весь следующий день. А спустя два месяца Минхо узнал, что переспал с парнем своего любимого тонсена, и знание этого почти уничтожило его, пока Хан не рассказал об особенности их отношений и не спросил, не хочет ли он повторить, но уже втроем. Минхо до сих пор не знает, что его дернуло согласиться тогда. — Чем больше мы тебя узнавали, тем больше понимали, почему Сони был так очарован тобой, — Чанбин улыбается так, будто был просто не в силах сдержать эту улыбку, тихо хихикая. Кажется, эти воспоминания действительно нравились ему. — Ты был самым странным парнем, которого я знал, но влюбиться в тебя было так просто, что это даже забавно. — Ты, кажется, напрочь не воспринимал наши попытки сблизиться с тобой, все время уклоняясь от обычных прогулок и сводя все наше общение к сексу, — Хан неуверенно проводит свободной рукой по волосам, неосознанно показывая всем, насколько он на самом деле нервничает, — но иногда ты поступаешь так, как сегодня, показывая, как ты на самом деле заботишься о нас, будто мы действительно значим для тебя чуть больше. Если это не так, ты можешь забыть весь этот разговор, мы сделаем вид, словно ничего не было, клянусь. Но если есть хоть маленький шанс, что ты чувствуешь к нам тоже самое, что и мы к тебе, то мы сделаем что угодно, чтобы ты согласился встречаться с нами. Минхо чувствует себя так, будто его со всего размаху ударили по голове. — Неа, — вырывается у него до того, как мозг успевает обработать эту информацию. Он вскакивает на ноги, утирая вспотевшие ладони о собственные джинсы, не смотрит на лица парней, боясь непонятно чего, — нет, неа, в пизду это все. Итак, Минхо уходит. Благо, дверь находится буквально в двух шагах от него, так что он быстро преодолевает это расстояние и неосознанно громко хлопает за собой. И только оказавшись в прохладе коридора, до него доходит. Его чувства взаимны. Он нравится всем троим, нравится настолько, что они хотят встречаться с ним. — Какого хрена?! — кричит он, вновь открывая дверь в студию с грохотом и заставляя Джисона подпрыгнуть на месте. — Хен? Парень осматривает троицу, замечая, какими подавленными и встревоженными они выглядят, и тут же чувствует укол вины за свое поведение, но он ничего не может сделать с чувствами, что нахлынули на него от внезапного признания. Это было слишком, особенно после того, как Минхо потратил почти неделю на смирение с мыслью, что он никогда не получит что-то большее. — Вы придурки, — Минхо сглатывает, изо всех сил борясь с дрожью в собственном теле, не совсем понимая, трясет его от страха или же предвкушения. Чанбин от его слов мрачнеет еще сильнее, в то время как Хан сжимает руку Чана с такой силой, что еще немного, и послышится хруст костей. Это заставляет Минхо чуть смягчить тон, расслабить тело, давая понять, что он настроен совсем не агрессивно. — Конечно, я влюблен в вас. Как вообще могло быть по-другому, когда вы трое не только буквально самый лучших трах в моей жизни, но еще и самые идеальные парни, с которыми мне доводилось общаться? — Зачем ты так пугаешь?! — вскипает Чанбин, вскакивая на ноги, пока Чан за его спиной облегченно смеется, утыкаясь лбом в живот Джисона. — Потому что вы напугали меня! — защищается Минхо, вставая в оборонительную стойку, понимая, что младший прямо сейчас направляется к нему весьма решительно. — Кто вообще так признается в чувствах? Вы вообще дорамы смотрели? Где мои цветы, Чанбин-а? — Почему мы не можем просто тихо поцеловаться и порадоваться, что теперь встречаемся? — Хан морщится от количества шума, что издают его хены, на что получает очередной смешок со стороны Чана и легкий поцелуй в солнечное сплетение сквозь тонкую ткань футболки. Старший поднимает голову и смотрит туда, где Минхо агрессивно вырывается из хватки Чанбина, они оба кричат действительно громко и выглядят так, будто не признавались друг другу в любви пару минут назад. — Честно сказать, я примерно этого от них двоих и ожидал. Джисон согласно мычит, играясь с волосами Чана и размышляя, не слишком ли поспешным решением будет попросить Минхо переехать к ним вот прям сегодня, или лучше подождать до завтра?