Тишина ожидания

      Солнце давно перевалило за полдень. Монастырь водяных каштанов окутывала мирная тишина. Никто не тревожил спокойствия и уединения этого места, словно любой человек, которому взбрела бы в голову мысль прийти сюда, забывал дорогу, сворачивал не туда и сделав небольшой круг, возвращался к исходной точке, не слишком-то помня, куда собирался. Никак демонические происки!       Хуа Чэн любовно смотрел на Се Ляня, приподнявшись на локте и подперев щеку рукой. Он обвел костяшками пальцев родные черты лица и с улыбкой вытянул соломинку из мягких волос. Безошибочно определив, что его принц чем-то обеспокоен, Хуа Чэн спросил: — Гэгэ, что тебя тревожит? — Сань Лан… — Се Лянь вздохнул и поджал губы, но затем улыбнулся и зарылся пальцами в волосы Хуа Чэна, — Ничего-то от тебя не скроешь. Я беспокоюсь за Цинсюаня. Он ушел так внезапно, даже не попрощался. Он самостоятельная личность, и я, разумеется, не в праве его ограничивать, но все не могу перестать об этом думать.       Хуа Чэн склонился над Се Лянем, одарив полным обожания взглядом, прижался губами к обнаженному плечу перед тем как вернуть сползшее одеяло на место. — Не волнуйся, Гэгэ, — внезапное исчезновение Цинсюаня по всей видимости ничуть не расстроило Хуа Чэна, — Черновод за ним таскается, как карась на веревочке, не пропадет, — Се Лянь чуть нахмурился. — Боюсь, что в этом-то и проблема… Я думаю, нужно навестить Цинсюаня. Он не оставил меня, и теперь я тоже не хочу оставлять его. — Гэгэ, — Хуа Чэн притянул Се Ляня за талию и наклонился для поцелуя, — Если ты так хочешь, то не думай. Просто делай. — Ох, Сань Лан… — выдохнул Се Лянь ему в губы и, закрыв глаза, поцеловал. Нежно и влюбленно, касаясь губ так же тепло, как первый луч солнца, прокравшийся в спальню летним утром касается щеки.       Хуа Чэн ни в чем и никогда не отказал бы Се Ляню, зато мастерски отвлекал от дел и бессовестно перетягивал всё внимание на себя. Все эти несколько дней они едва ли вылезали из постели. И если бы Се Лянь не обладал поистине стоическим терпением, эмпатией и даром убеждения, они бы и вовсе никуда не пошли. Сборы на то, чтобы навестить Цинсюаня растянулись ещё чуть ли не на пол дня, но отвлекшись наконец от зацеловывания Се Ляня и оставив попытки затащить его обратно в постель, Хуа Чэн приложил два пальца к виску, параллельно доставая пару игральных костей.       Спустя некоторое время Хэ Сюань отнял пальцы от виска и скривился. — Кровавый дождь идет сюда вместе с Его Высочеством.       В рощице сгустились длинные тени. Ши Цинсюань встрепенулся и мотнул головой, не уловив смысл фразы до конца. Цинсюань не мог с точностью сказать, сколько он просидел здесь в компании человека, вернее сказать, демона, которого не без причин боялся как огня. Присутствие Хэ Сюаня вызывало в нем настолько широкий спектр самых разных эмоций, заточенных до бритвенной остроты о переломанные судьбы, что временами мозг и душа перегружались настолько, что Цинсюань и вовсе переставал что-либо чувствовать. Как будто клетку с канарейкой накрывали платком. Вот и сейчас, когда орехи подошли к концу, Цинсюань словно застыл вне пространства и времени. — Что? Зачем? Они ведь были довольно… Заняты? — Именно поэтому лучшим вариантом было бы ретироваться, но к твоему сожалению, Се Лянь хочет тебя видеть, — Хэ Сюань звучал раздраженно, готовясь к тому, что эта встреча не принесет ему ничего, кроме дополнительной головной боли. Цинсюань, привыкший считывать его эмоции, тут же принял раздражение на свой счет и весь подобрался, словно белка, готовая при малейшей опасности взлететь по стволу дерева на самую верхушку. Тут до него дошла мысль, в каком состоянии и с какими намерениями он сюда явился, что было потом, и что Се Лянь это увидит. — Какой ужас! — Цинсюань ощупал свои щеки, глаза и нос, развернулся, посмотрелся в едва различимое в вечерний час отражение в ручье, — Кошмар! — заключил он, и принялся умываться, и стряхивать с одежды липкую карамельную крошку. Хэ Сюань поднялся с земли и прислонился к стволу дерева, сливаясь с тенью.       Едва Цинсюань успел закончить, на поляну выпорхнули стайкой призрачные бабочки. — Цинсюань! — Се Лянь бодро шагал навстречу. — Ваше Высочество, я здесь! — звонко отозвался он, последний раз прочесав пятерней вновь спутавшиеся волосы и как можно незаметней вытирая руки об одежду.       Хуа Чэн, чинно следовавший за своим принцем, не стал подходить ближе и не удостоил Цинсюаня приветствием, найдя себе более интересное занятие: — О, а вот и причина того, что мой дворец провонял рыбой, — лениво протянул он, — давно не виделись, Черновод.       Хэ Сюань, явно ожидавший чего-то подобного только скрестил руки прежде чем ответить: — Ну разумеется. Знаменитая благодарность Кровавого Дождя за то, что не дал его никчемному городу развалиться. — Мне сказали, ты отрабатывал долг, — улыбка Хуа Чэна стала ещё более хищной. — Да, — мелькнул в глазах Хэ Сюаня недобрый огонек, — Организовывал преступность, чтобы не расходилась слишком сильно. Того и гляди погром устроят, разрушат что-нибудь ценное ненароком. Мало ли, бесценные статуи попадут не в те руки.       Хуа Чэн одарил Хэ Сюаня крайне красноречивым взглядом, но тот остался абсолютно равнодушен. Се Лянь тем временем присел рядом с Цинсюанем и осторожно задавал вопросы. Взгляд его метался между бывшим повелителем ветров и Черноводом. — Цинсюань, ты очень бледный, как себя чувствуешь? — Се Лянь осторожно заглянул в глаза, взял за руку. — Ха-ха, я в порядке, Ваше Высочество, не о чем переживать, — минуты блаженного нечувствия подошли к концу, и в голосе Цинсюаня наряду с другими эмоциями усиливалась паника. — Я думал заглянуть в гости к твоей группе бедняков, но нам сказали, ты пошел сюда, — мягко улыбнулся он. — Да, я… Хотелось побыть одному, ха-ха, а потом тут оказался… х-ха-ха, да ещё и не один. Ха-ха… — Вот как, — Се Лянь улыбнулся, скрывая беспокойство и опустил взгляд, — Надо же, у тебя руки такие холодные. — Да, я решил умыться в ручье, вот и остыли, — Цинсюань посмотрел на руки, и чуть сжал пальцы Се Ляня. Он же в свою очередь, завладев вниманием Цинсюаня, продолжил: — И верно, сейчас уже начинает холодать, зато здесь очень красиво. Мне казалось, я слышал соловья. — Ваше Высочество, вам точно показалось, сейчас же осень, — улыбнулся Цинсюань, — Это просто ручей так шумит. — Точно, и как я забыл, — удостоверившись, что Цинсюань достаточно отвлекся, чтобы не начать паниковать прямо здесь и сейчас, Се Лянь вздохнул и повернулся к Хуа Чэну. — Сань Лан, как ты смотришь на то, чтобы пригласить Цинсюаня и хозяина Черных Вод к нам на ужин? — Всё, что пожелает Гэгэ, — с широкой улыбкой ответил он. — Только… Боюсь, в монастыре небольшой беспорядок, я не успел прибраться, — щеки Се Ляня слегка покраснели, — ты не против, если мы поужинаем в Доме Блаженства? — Конечно, Гэгэ, — Хуа Чэн вновь достал игральные кости, — Но я надеюсь, что Гэгэ позже позволит этому Сань Лану помочь с уборкой. — Хорошо, Сань Лан, — на этой фразе Се Лянь окончательно зарделся, — но потом. Сначала гости, — с небольшим нажимом добавил он. — Договорились, Гэгэ, — усмехнулся Хуа Чэн.       В Доме Блаженств мигом зажглись сотни свечей, множество невидимых слуг засуетились, готовя ужин и покои для хозяев и гостей. Се Лянь и Хуа Чэн то и дело переглядывались и по всей видимости общались по духовной сети. — Гэгэ, нам с Черноводом нужно обсудить несколько дел касательно Города. Мы присоединимся позже. — Хорошо, Сань Лан. Мы с Ши Цинсюанем пока переоденемся к ужину, — кивнул Его Высочество.       Хуа Чэн и Хэ Сюань развернулись и ушли через неприметную дверь, скрытую за отрезом ткани, украшающей стену. Се Лянь и Цинсюань остались предоставлены сами себе, но не успели они и слова сказать, как появившаяся словно из ниоткуда прислуга проводили их сквозь коридоры и залы до внутренних покоев и купален. — Просто поразительно, Ваше Высочество! Ты только посмотри, — заговорщическим тоном произнес Цинсюань, — Всё так как прежде, будто бы и не мы с тобой тут всё спалили!..       Се Лянь прикрыл ладонью лицо и склонил голову. — Прошу, не напоминай, мне до сих пор стыдно перед Сань Ланом… Хотя он и говорит, что это лишнее. — Если тебе станет легче, то можем разделить всю стыдобу на двоих, — лучезарно улыбнулся Цинсюань, — Тогда не так страшно. К тому же, — он игриво склонил голову набок, оглядывая Се Ляня так и эдак, — Ты выглядишь таким счастливым, прямо светишься весь! — Это всё Сань Лан, — пробормотал Се Лянь, окончательно краснея, — А ты, Цинсюань… Я переживал, потому что знал, как ты боишься, что Он всё ещё рядом, поэтому, когда встретил тебя сегодня… — Ваше Высочество, — прервал Цинсюань. Он остановился и выдержал долгий взгляд в глаза, — Да, я жутко боюсь. До потери пульса. Но он обещал, что больше не будет прятаться, а это не так страшно, как постоянное ожидание и чужие лица… И еще, я могу назвать его имя! Сам. Хэ Сюань.       Се Лянь слушал внимательно, не перебивая. Чуть приподнятые брови и легкая улыбка выдали удивление. — Хорошо, — Се Лянь сделал паузу и от души пожал здоровую руку Цинсюаня, — Я очень рад это слышать.       Приведя себя в порядок, искупавшись и переодевшись, они вернулись в главный зал, где был накрыт полный стол, ломящийся от еды. — Сань Лан сказал, чтобы мы не ждали их и садились есть, — оповестил Се Лянь. Цинсюань пожал плечами и согласился.       Он углядел среди прочего бутылку хорошего вина, и глаза бывшего повелителя ветров загорелись. — Ой, какая прелесть! Так давно ничего не пил, — Цинсюань проворно взял тарелку, положил себе разных закусок и налил вина. Подхватил небольшой чайничек и налил чаю для Се Ляня, — Прости, Ваше Высочество, в этот раз вино не предлагаю, — хихикнул он. — Ты сказал, что давно не пил, разве в столице нет вин? — Ох, есть конечно… — Цинсюань нахмурился, — Но ты ведь и сам знаешь, как опасно пить на улице неизвестно что неизвестно с кем. Особенно, если жизнь у тебя что ни на есть одна. Заснешь и не проснешься. Да и без этого, спиться на раз-два, как говорят, — он вздохнул, отгоняя тяжелые мысли, — Но сегодня мы в безопасности, вино превосходно, а вечер только начинается! Выпьем!       Не ответить на солнечную улыбку и беспечный задор Цинсюаня было просто невозможно. Се Лянь тоже засмеялся и отпил свой чай. Цинсюань продолжал смеяться и говорить без умолку из-за страха и волнения, но потом они отпустили, и в голову ударило вино. Се Лянь не успевал ответить вслух, потому что Цинсюань прыгал с темы на тему, как воробей по веточкам, зато он очень хорошо чувствовал его переживания. Едва они закончили с трапезой, Се Лянь положил руку на плечо Цинсюаню, которому только волю дай: он был очень тактильным и на трезвую голову, а после пары рюмок и вовсе не выпускал из объятий. Разумеется, это работало только для тех, кто Цинсюаню нравился, и к кому он испытывал тёплые чувства. — Ох, Ваше Высочество, ты бы только знал, как я переживал… Что ты теперь обо мне забудешь, — спустя несколько минут вещал Цинсюань, обняв Се Ляня и устроив голову у него на плече, — Ну, знаешь, от счастья, хаха… И так мне грустно от этого стало, ты же мой настоящий друг! Но я всё равно за тебя так счастлив, ты не представляешь. Смотрю на вас с Градоначальником и думаю, что такое только в сказках бывает. Вы такие счастливые… — Да, тут ты прав… — Се Лянь мирно улыбнулся. Его рука покоилась на спине Цинсюаня, осторожно поглаживая. Мыслями же Се Лянь наполовину ушел в воспоминания. У него никак не находилось минутки, чтобы осознать наконец-то, что его счастье ему не приснилось. Что Сань Лан действительно здесь и больше его не оставит. И похоже, сейчас такой момент настал. — Ваше Высочество, ты плачешь?.. — очаровательно обеспокоенный Цинсюань смотрел на него во все глаза, бережно стирая слезы кончиками пальцев. — Д-да, — с улыбкой подтвердил он, — От радости.       Цинсюань снова улегся, положив голову Се Ляню на грудь, а тот примостил подбородок у Цинсюаня на макушке. — Знаешь, Ваше Высочество, как странно получается, — пробормотал Цинсюань, которого совсем развезло после пережитого стресса, помноженного на крепкое вино, — Между нами… я имею ввиду себя и… Хэ Сюаня. Столько произошло. Так много!.. Как будто сотни лет катали клубок, потом вываляли в грязи, и… не знаю. С обрыва выкинули. — Очень много всего, да, — подсказал Се Лянь. — Именно. Но это я к чему: мы и распутаться не можем, и срезать ничего нельзя, я просто умру. И мне сложно судить, но скорее всего и он - тоже…       Се Лянь не сразу нашелся чем ответить, а когда все-таки решил, что скажет, Цинсюань уже заснул и тихо посапывал, обнимая Се Ляня как большая коала. Се Лянь прикрыл глаза, отдаваясь на милость мирной минуты и ожидая возвращения своего Сань Лана. — Тебе лучше было не соврать на счет ужина. Твое ведение документации — это кошмар выше непревзойденного. — Просто ты себя ограничиваешь правилами, а я господствую над хаосом. — Ш-ш-ш, тише говори, они уснули.              Хуа Чэн подошел и положил под голову Се Ляню подушку, отвел прядь волос от лица и невесомо поцеловал.       Хэ Сюань долго колебался, но затем всё же подошел ближе, присел рядом с мягкой кушеткой, вглядываясь в умиротворенное лицо бывшего повелителя ветров. Сколько раз он так засыпал на нем самом, и не сосчитать… Теперь всё в прошлом, но… Хэ Сюань берет как драгоценность в обе ладони калечную руку Цинсюаня, свесившуюся с края кушетки, пускает духовную силу, чтобы не повредить и не разбудить болью, легонько гладит, а затем припадает губами. Совсем ненадолго, прежде чем вернуть всё как было и снова отойти. И в этой тишине Хэ Сюань точно знает, что готов ждать вечно.