Трещина на губах

Утро было солнечным. Выходя во двор, люди щурились от ослепительного навалившегося белого снега. Вся та же Казань в конце восемьдесят девятого. Д-з-з-з! Д-з-з-з! После двух звонков в дверь двадцать пятой квартиры, в подъезде стояла тишина. Словно никто и не откроет дверь. То ли переживая, то ли не терпя, ожидающий ответа человек - согнул палец в ладонь, массивно издавая хруст. И вот он собрался еще раз звонить… А в квартире слышны спешные попытки обуть тапочки в то время как глаза никак не открываются. Солнце подобно стакану воды, разлилось по всей прихожей. Теперь полусонная девчонка уж точно не откроет глаза. Он не успел нажать еще раз на звонок. Замочек на двери как клацнет, издавая звук открывающегося крючка. И вот когда проем открытой двери достиг сорока пяти градуса, Алена - восьмиклассница невероятной солнечной внешности, принялась растирать глаза, дабы понять кто пожаловал в девять утра. Так еще и в воскресенье. — (убирая с глаз руку) Ах! Миша! Восьмиклассница, ростом всего метр 64 босыми ногами переступила порог, наступая на холодный пол. Почему босыми? Настолько спать она любила, что в сонном состоянии не смогла обуть тапочки. Легкая и воздушная. Она выкрикнула имя Тилькина и кинулась в высокого юношу. — Куда?! — одновременно млеющий от прилипшей к нему Алены, Миша смотрел возмущенно на босые ноги на холодном полу подъезда. — Ну ты… — поцеловав в макушку, он сильнее сжал предплечья на ее талии и на той же мятой футболке и поднял ее так, чтобы даже пальцы ног не касались холода. Переступил порог и закончил фразу. — (Ну ты..) Дурочка. — он закрыл дверь, не отрываясь от ее глаз. Его пальцы еще раз сомкнулись у талии и губы встретились не в первом, но в самом долгожданном поцелуе. Десятиклассник млел от нее. Они не виделись две недели. Миша был в Москве у дедушки Турбо. На столь долгое время - он бы вообще не согласился. Пацанам ведь в Москву ехать - одно удовольствие . А Ералашу не особо это нравилось. Имеется ввиду на долгое время. Оставлять больную бабушку и Алену - Мише не хотелось. Ему как скорому выпускнику, нужно было думать об учебе. А Зима с Адидасом - пообещали ему покатать по городу и на университеты "позырить" и разузнать. — Та он куда хочешь поступит. А, Ералаш? — говорил Зима, подобно старшему брату, который знал о нем все. Так и было.

***

— Жаль я рисовать не умею. И фотоаппарата нету. А так я бы хотел картину с твоей сонной мордашкой. — сказал Михаил. И только сейчас наступила его очередь. Алена шустра была. Влетала в горячие объятия. Бывало ухватиться за лицо его - и айда целовать всего Мишу. А он… Он любил это. Он ее любил. Обожал быть послушным, когда она хочет поиздеваться над ним. Обожал мурлыкать, когда она липнет и целует без остановки. В свою очередь - Миша был мягким ветерком. Его руки всегда гладили ее родинки на щеках. Он молча смотрел в глаза. Мягко пробирался к ней на диван и цеплял ее в капкан своих длинных рук. Миша медленно брал острый угол подбородка и целовал. Целовал как в последний раз. Весь смысл был в том, что таковыми они были только вместе. Кузнецова молчала в толпе. Читая книги, среди людей она была тише воды и ниже травы. Ведь только с ним - она не боялась смеяться до слез, щекотать и самой убегать от щекотки по всей квартире, целовать всю шею и не краснеть от этого, корчить рожицы. Она была не проблемной , но рядом с ним перерождалась в мамину самую большую проблему. Миша? В Универсаме как такого тихих не было. Ералаш - не исключение. Почему его пацаны всегда хотят вместе с собой забрать в Москву? Потому что, Михаил был самой на то и есть душой компании. На сборах убегая от Турбо за щипок в бок, он любил быть жертвой Алены. С пацанами болтал без остановки, а с ней - слушал ее и любовался глазами.