Дружба настоящих незнакомцев

      Восемь часов вечера. Место их нахождения неизменно. Мирослав держал в руках бутылку пива и рассматривал этикетку. Ага, подходит. Можно взять. Непривычный выбор, но иногда хочется разнообразия.       — Девушка, о чем вы? Мне тридцать, какой паспорт вообще?       Голос друга отвлек парня от лицезрения букв на упаковке и заставил с интересом подойти к кассе. Пока он шел, про себя усмехнулся от дальнейшего диалога Замина и кассира:       — Это же БЕЗАЛКОГОЛЬНОЕ пиво! Какая разница, сколько мне лет?       — Извините, не положено, — продавец стойко стояла на своем, за что в принципе ей уже можно было дать медаль.       — Что там, Ромыч? Снова за малолетку приняли? — хмыкнул Мирослав, затем обратился уже к девушке за кассой. — Вы его извините, у него, так скажем, «те самые дни». Давайте я пробью на себя, у меня водительское с собой.       От его слов Рома дернулся и закатил глаза, а кассир тупо уставилась с немым вопросом в глазах. Улыбка сползла с лица Мирослава.       — Похоже, тут никто не понимает шуток...       — Да не слушайте вы его! — раздраженно прервал его Рома, — Нет у меня никаких дней, просто настроение ни к черту. Пробивайте на него.       Пока кассир растерянно перебивала чек, Мир наклонился к ней и тихо прошептал:       — Тысяча извинений. У него просто соревнования на носу, волнуется дедок. Надеюсь, мы не расстроили такую прекрасную леди?       Девушка мгновенно залилась краской и улыбнулась своим мыслям. Между ними завязался ни к чему не обязывающий короткий разговор, но этого хватило, чтобы Замин в очередной раз раздраженно закатил глаза. Его друг как всегда, ни одной юбки не пропустит.       Наконец оплатив покупки и закончив там все дела, друзья вышли из магазина и направились домой к Мирославу. Для них это стало уже приятной традицией — раз в неделю или две они в пятницу заваливались друг к другу в гости, смотреть футбол и попивать пиво. Правда, какое там пиво у Ромыча. Так, водичка... Не поддеть друга было выше сил Мирослава:       — Ты чего такой агрессивный, Роман Этуэлльевич? Радоваться надо, что ты в тридцать выглядишь на семнадцать, а ты лишь злобно бурчишь!       — Да какой, — устало выдохнул Рома, — Надоело уже. Да и в чем проблема была продать безалкогольное пиво?       — А я тебе говорил, что твое пойло до добра не доведет. Может, надо было купить тебе мартини и позвать девчонок? Посидели бы там, носик попудрили, мужиков пообсуждали. Или что там еще бабы делают, когда вместе собираются?       — Иди ты в задницу, идиот, — скривил губы Рома. Его друг, при всех своих сексистских замашках, был ужасным бабником, что безумно раздражало, — Хочешь, чтобы я снова на тебе учи хайсоку гэри попрактиковал?       На это Мирослав насмешливо хмыкнул. А ведь Ромыч действительно мог. Не зря ведь был тренером кёкусинкай карате в их городе.       Пусть город, в котором проживали Рома и Мир, был даже не миллионником, все равно именно здесь была одна из самых лучших школ карате в стране. Там и преподавал Роман Этуэлльевич, ужасно собой гордый. Когда то давно, в десять лет, он пришел в секцию карате совершенно не заинтересованный, больше под давлением своей мамы. Но затем, внезапно даже для самого себя, он прошел путь от полного равнодушия до безумной любви к карате. Получив после крупных соревнований черный пояс и пятый дан, полностью осознал, что это навсегда. И таким нехитрым образом он стал уже тренером, уважаемым и любимым многими его учениками и руководством.       На самом деле, никаким Романом он никогда и не был. От рождения его звали Рори. Память от эфемерного папаши, некий намек на его принадлежность к другой национальности. Но не только это выдавало в нем метиса — чуть смуглая кожа и черные, с иссинем отливом вечно взлохмаченные волосы. А еще ярко-голубые глаза, вот и все наследство от его филиппинского отца.       Когда-то давно (а именно тридцать один год назад) мать Рори отправилась в путешествие на Филиппинские острова. И для нее это путешествие стало поистине незабываемым — там она встретила будущего отца Рори. К сожалению, курортный роман не продлился долго, и вот уже через месяц женщина вернулась домой с неожиданным сюрпризом для ее родственников. Но она наотрез отказалась избавляться от ребенка, уже искренне полюбив свое еще нерожденное дитя.       Так и появился на свет Рори Этуэлльевич Замин, величаемый по фамилии матери. Лишь отчество Этуэлла она оставила, пусть ребенок хоть что-то знает о своем отце. Этого было вполне достаточно.       А как же тогда появился «Роман»? Для этого было достаточно: тренер — 1 штука, его плохая память на имена — 1 штука. Именно тренер так и назвал десятилетнего Рори, не желая запоминать какие-то там сложные иностранные имена. Так имя и приклеилось к парню, заменяя собой настоящее. Да и Рома был не против, так действительно было легче. Пусть он и не был внешне похож на этих самых типичных «Ром» — что с того? Ромы они как гендеры, их должно быть много. Хотя по поводу этого утверждения Мир явно бы поспорил.       Так что Мирослав в целом не лукавил, говоря, что у Ромыча сейчас тяжелые дни. Пусть это было не совсем так, но доля правда тут была. У него через два дня должны проходить соревнования в соседнем городе, к которым все усиленно готовились. Замин устал от бесконечных тренировок и переживаний за своих учеников. На прямую он сам не участвовал в соревнованиях, но за каждого своего подопечного он волновался так же сильно, как за самого себя.       — Ой-ой, как страшно! Так хочешь на меня ноги свои позакидывать? — насмешливо усмехнулся Мирослав и громко засмеялся, всем видом показывая, как он к этому действию брезгливо относится. И эта одна и самая главная его ложь. Ведь он тысячу раз за их долгое время дружбы испытывал этот удар на себе. А в последние года каждый раз не мог отвести от друга взгляд, в душе аж присвистывая ему и его растяжке.       «Ох, я бы его... Да на шпагате...» — постоянно думал про себя Мир, внутри сгорая от возбуждения. В голове он придумал тысячи поз, которые они могли повторить вместе с такой-то растяжкой Ромы. Но об этом он никогда не скажет ему, естественно.       — Ты не боишься, что я тебе отвечу? — продолжил говорить Мир под недовольным взглядом напротив.       Как можно было догадаться, встретились парни именно на секции карате. В одиннадцать лет юный Мирослав пришел на свое первое в жизни занятие, весьма замотивированный. Ему давно импонировал данный вид спорта, и он смог наконец убедить свою вечно переживающую за него мать отдать его в секцию. А там он познакомился с Ромой, который на тот момент уже три года усиленно занимался и имел довольно много достижений и наград.       Ребята были абсолютно разные по характеру и имели разное положение в группе, но все равно умудрились подружиться. Да так, что уже через год никто не мог представить их по раздельности. Дети росли, и Мир довольно сильно менялся по ходу взросления. Многие его высказывания заставляли Рому переживать и недовольно кривиться, но ему пришлось подстраиваться и подыгрывать другу. Все, чтобы сохранить их дружбу.       И, как оказалось в последствии, эти действия действительно имели смысл. Ведь Мирослав-подросток будто специально творил все, что только можно, чтобы они перестали дружить навеки. Такой уж он был человек.       — Нет, тебя я не боюсь. Зачем мне бояться неумелого кохая? — парировал Рома, чем заставил Мирослава недовольно зыркнуть на него, — И не тебе говорить по поводу закидывания ног. Такое ощущение, что ты специально устроился к нам, чтобы трогать беззащитных и невинных мальчиков.       — Фу, бля, мерзость, — от таких слов Мирослав со всей силы дернулся и для пущего эффекта еще скривился, будто сдерживает рвотные позывы. — Никогда чтобы больше я такого не слышал. Ты хочешь, чтобы я прямо здесь выложил свой обед обратно?       — Ах-ха, да ладно, это шутка, — друг миролюбиво похлопал его по плечу. — Я же знаю, как ты к этому относишься. Хотел тебя позлить в ответ.       — Зли лучше на другую тему.       И тихо добавил:       — Ненавижу гомосню.       Рома ничего не стал говорить. Да, тот действительно не любил геев. А значит, для него и Рома их не любил. Вариантов тут было не много.       Друзья перевели тему на более безопасную и продолжили свой путь. Их разговор прервал неожиданный телефонный звонок. Рома вытащил телефон и устало вздохнул. На экране высвечивался контакт «Алина». Ну вот, здравствуй, основная причина тяжелых дней Замина. А в том, что это была именно его жена, сомнений не было.       Точнее, бывшая жена. Или жена Шрёдингера? В данный момент Рома и Алина находились в стадии развода, особой тяжелой стадии. У них не было детей, но от этого бракоразводный процесс не стал легче. Алина вообще-то была довольно доброй и милой девушкой, но почему-то сейчас вцепилась в нынешнего-бывшего мужа мертвой хваткой и не хотела его по-хорошему отпускать, пока не выкачает из него все соки.       Их развод длился уже больше месяца, и Мирослав не забывал каждый раз философски говорить другу, какие же женщины злые, завистливые и алчные создания, которым от мужиков нужны только деньги. Вымотанный Рома только кивал ему в ответ, понимая, что причины далеко не в гнилой натуре женщин, как заявлял Менько. Но спорить с ним сил не было.       Но постоянно слушать эти злобные речи друга было невыносимо. Так и подмывало сказать: «Раз бабы все такие хуёвые, так нахрена ты с ними трахаешься? Найди себе мужика, что ли, и живи с ним счастливо». Понятно дело, такое он не мог ему сказать, ведь они же мужики. Настоящие! А значит, не любят геев и осуждают все «бабское». Да и самих женщин тоже, на всякий случай.       Потому приходилось лишь иногда прерывать Мирослава, когда тот особо сильно заводился на тему отношений Ромы с Алиной. «Ты ведь не знаешь ее мотивов, зачем разводить тут демагогию?». Мирослав на это недовольно дулся и огрызался: «В чем сложность мне все рассказать? Ты ведь наверняка в курсе всего. Так скажи как есть». Но Ромыч не кололся. Истинная причина их развода так и оставалась тайной, покрытой мраком.       Телефон продолжал звонить, а Рома не спешил взять трубку.       — Не хочешь с ней говорить?       Замин отрицательно покачал головой. Не хотелось, это еще слабо сказано. И так голова болит от бесконечных тренировок. В итоге он отклонил звонок, решив, что поговорит с ней потом. Без свидетелей.       Мирослав это понял, но ничего не стал говорить. В конце концов это дело касалось только их двоих, хоть другу и хотелось знать причину их семейного разлада.       Наконец друзья добрались до пункта назначения. И вовремя — уже через 15 минут начинался матч. Их любимая команда наконец попала в первую четверть финала, и такое пропустить никак было нельзя. Они разделись в прихожей, быстро соорудили себе закусочный стол и сели перед телевизором, весело комментируя и попивая свое пиво.       Рядом с Мирославом Рома будто забывал все свои проблемы, хотя бы временно их отпускал. С ним было тепло и приятно, спокойно. А еще тоскливо больно. Но это было неважно. Главное — друг рядом. Хотя, знай тот о истинных мыслях своего приятеля, долго ли бы длилась их дружба? Рома был уверен на всю тысячу процентов — заикнись он только о своих чувствах, Мира бы как ветром сдуло из его жизни. Конечно, перед этим предварительно побив своего «дружка». И Рома бы не стал сопротивляться, пусть даже Мирослав был обычным массажистом.       В это же время виновник грустных мыслей Замина был сам погружен в себя, не замечая движения в телевизоре. Он вспоминал, как глупо почти полностью просрал свою жизнь. Каким был идиотом в свои шестнадцать, сколько ошибок совершил. Вернись он обратно, все бы изменил. Но сейчас остается только грустно вздыхать и жить дальше.       Он был фанатом карате. Он обожал заниматься, кайфовал от каждой тренировки. А еще большее удовольствие он получал от того, что занимался вместе с лучшим другом. Их часто ставили в кумитэ, что было не совсем правильно — у них были разные пояса и разница в возрасте. И Мирослав догадывался, что к этому прикладывал руку сам Ромыч. Было приятно, что друг хотел почаще тренироваться именно с ним, и от этого Мир занимался еще более усердно.       Переломный момент произошел, когда Мирославу исполнилось шестнадцать лет. Именно тогда ему не повезло познакомиться со своей первой любовью, по которой он буквально сходил с ума. Все дела отошли на второй план, общение с Ромой становилось все меньше, а тренировки прогуливались все чаще. Мирослав полностью отдавался своей любимой и выполнял любые ее капризы с полной готовностью. И когда она начала упрашивать его бросить карате, ведь оно «отвлекало его от их таких важных отношений», парень без раздумываний исполнил ее просьбу.       Прошло более двух лет перед тем, как Мир смог наконец избавиться от этих своих тяжелых отношений. Наверное, именно тогда он и стал таким пренебрежительным в отношении женщин. На самом деле просто обиженный на весь мир подросток, но поменять что-то никто уже не мог. Да и самому Менько оставалось только сожалеть о бессмысленно проебанном времени — вернуться в карате он уже не мог, и военкомат поджимал со всех сторон. Он полностью разочаровался в себе и своем будущем, потому пошел по течению и просто ушел в армию.       Через год он вернулся и снова попал в полную безысходность. Что делать он не знал, а еще и друга почти потерял из-за своей же глупости. Мир сильно скучал по Роме, а еще безумно ему завидовал. Ведь тот смог достигнуть того, что хотел сделать именно он. Развивался и участвовал в соревнованиях, получал пояса и награды, а Мирослав продолжал тупо сидеть у своего разбитого корыта.       Продолжать сидеть и жалеть себя было удобно, конечно, но не имело смысла. Он снова восстановил общение с другом и стал усиленно думать, что делать дальше. Хорошо, что мать вовремя успела подсказать ему дельную мысль.       — Раз ты так хочешь связать свою жизнь с карате, но напрямую не можешь, почему бы тогда не пойти на обучение в массажисты? В каждых секциях нужны свои массажисты, плюс можно подрабатывать на стороне.       На радостях от такого предложения Мир уже хотел побежать на ближайшее курсы, но мама его остановила. Её главное условие — сын должен получить и «нормальное» высшее образование. Это его страховка на будущее, к тому же школу парень закончил неплохо, по ЕГЭ получил высокие баллы. И Мирослав согласился.       Менько настолько сильно погрузился в свои мысли, что среагировал только тогда, когда Ромыч толкнул его в плечо. От неожиданности Мирослав вздрогнул, потирая больное место.       — Ты чего дерешься? Тебе не стыдно, сэнсэй?       — А что поделать, если ты глухой? — пожал плечами Рома и отвел взгляд в сторону. — Раза три тебя позвал, а ты все молчишь.       — Ну ладно. Что ты хотел?       Замин перевёл взгляд на телевизор, где рекламировался особо вкусный корм для милых кошечек, а затем снова посмотрел на друга:       — Можешь посмотреть, что у меня там с правой лопаткой? Еще на тренировке заболела, не успел к тебе в додзё обратиться.       — Ну ок, давай. Удобно, когда у тебя есть личный массажист, а?       — Есть такое. А зачем ты еще тогда нужен? — усмехнулся Рома, поворачиваясь к другу спиной и приподнимая кофту.       Мирослав уставился на его спину и сглотнул слюну. Какое же у того было красивое тело — постоянно им восхищался, когда делал специальный спортивный массаж. Подкаченный, но при этом не надутый, как другие качки. Ладно сложенный, гибкий, пластичный и подвижный. Дико сексуальный, одним словом.       «Что, тебе мало мучать меня на работе, ты решил испытать мою силу воли еще здесь?» — тяжело вздыхал про себя Мир, пока аккуратно трогал тело друга. Он старался вообще прикасаться к нему лишь кончиками пальцев, углублять касания не торопился. Повредить Ромыча случайно на кануне соревнований было явно лишним. А еще таким образом можно легко спровоцировать собственный стояк. И что потом сказать в свое оправдание?       Парень в очередной раз не заметил, как снова погрузился в свои мысли. Особо влажные, на самом деле. Пока он представлял, как можно еще изогнуть Замина, случайно опустил руку ниже и нажал в особую точку на спине друга. И только громкий стон Ромы привел его в реальность.       От своих охов Рома сконфуженно сжался и так сильно покраснел, что даже Мир это увидел на его покрасневшей шее и кончиках ушей. Он удивленно уставился тому в затылок.       — Ты чего так стонешь? Больно? Или наоборот, возбудился?       — Пошел нахуй. — пробурчал смущенный друг и дернулся подальше от Мирослава. — Иди своим бабам такие вопросы задавай, Мир. Бесишь.       — Дак чего ты краснеешь тогда, как девица на выданье? И это еще мне и идти... — пока Рома возвращал кофту на место, Мир задумчиво смотрел ему на спину, — И да, все у тебя хорошо. Просто нужно отдохнуть, постарайся меньше нагрузки давать на спину и правую руку.       — Хорошо, спасибо.       Рома полностью успокоился и вернул своему лицу привычный цвет. Он всегда боялся хоть как-то спалиться перед Мирославом, но что он мог сделать с естественной реакцией своего тела?       Неловкое молчание длилось недолго, и вскоре друзья продолжили смотреть матч и ненавязчиво болтать друг с другом. Когда матч окончился, они вместе выкрикнули кричалку любимой команды — она выиграла сегодняшний матч. Пока Мир радовался, Рома посмотрел на часы и вызвал такси. Время уже много, а завтра еще на дополнительную тренировку идти...       Мирослав заметил суету друга.       — Ты уже домой?       — Да.       — Тебя может подвести?       — Не, спасибо. Я уже такси вызвал.       — И правильно. А то еще кто-нибудь подумает, что я тебя после свидания подвожу, — криво усмехнулся Мир. — Не дай боже.       — Кому ты нужен вообще, — ответил ему с коридора Ромыч, пока обувался.       Менько подошел к нему, чтобы закрыть за другом дверь и попрощаться.       — Много кому. Тебе всех моих женщин показать? — а про себя добавил: «жаль, что не тебе».       Рома отрицательно покачал головой и сморщил нос. Действительно, зачем ему нужно знать, какие там девушки были у его друга?