***
— Эй, Мир, куда ты мои трусы дел? Раздражённый голос Рори с утра, м-м-м... Да, именно к этому Мирослав так долго стремился. И, по правде говоря, это была чистая правда. Без сарказма. — Откуда я знаю? Поищи в шкафу, я тебе в домохозяйки не нанимался! — Причём тут домохозяйка? — в дверном проёме появился недовольный Замин. — Ты что, забыть успел, как с меня их стянул и куда-то забросил? — Ой, — действительно, забыл. — Прости. Ты в спальне смотрел? — Смотрел, — Рори сел рядом с рассматривающим график тренировок Миром, тяжело вздохнул. — Так и знал, что жить с тобой — значит привнести в свою жизнь полный хаос. Ты же воплощение этого слова, буквально. — Ой-ой, злобная принцесса, — Мир отвлёкся и поцеловал любимого в шею, а после трансформировал касание в чувствительный укус, от которого Рори слегка изогнул спину. — Ещё скажи, что тебе не нравится со мной жить. — Нравится... — врать Миру было бесполезно. — Ну и всё тогда. Не переживай, найдём мы ваше исподнее, господин. А мне уже пора, не хочу снова опоздать. Смутившись, Рори понимающе кивнул. Он не забыл, почему в прошлый раз Мир опоздал на тренировку. Именно в то утро в Менько вспыхнуло необычайное желание, и ему пришлось не один час всячески того ублажать, чтобы этот придурок мог наконец спокойно уйти тренироваться и оставить замученного и полусонного Рори в покое. Так-то Замин догадывался, что у Мира повышенное либидо, но он даже не предполагал, насколько. И теперь с этим приходилось постоянно разбираться, но, если Рори категорически не хотел секса, Мирослав его понимал и не настаивал. В любом случае он был благодарен Миру, ведь с ним его асексуальность действительно медленно трансформировалась во что-то другое. Только с Миром он смог ощутить себя полноценным, нормальным. Таким, как все, любимым и желанным. Прошёл уже год с начала их отношений. Да, было сложно, моментами почти невыносимо — приспосабливаться к совместному быту, привыкать друг к другу, пусть даже они были друзьями почти восемнадцать лет – это дело не быстрое. Но постепенно, со скрипом, они кое-как ужились и стали жить вместе. Без ссор и выяснений отношений не обходилось, конечно, но теперь они старались чаще слушать мнение другого, где-то уступать, прогибаться, понимать. Рори смирился с бесконечным сексуальным желанием Мира, а тот спокойно терпел ворчание и упрёки любимого. Они так же продолжали подкалывать один другого, шутить и периодически драться, не серьезно, понарошку. А иногда даже в спарринг вставали: теперь Мир мог почти на равных противостоять Рори, даже поддаваться не требовалось. После того самого кумитэ Мирослав записался на занятия и стал снова ходить на карате, правда не к Рори, а к тому самому Лёне, запасная форма которого так помогла когда-то. На вопрос Замина, почему не к нему, Мир просто отвечал: «Если преподавать будешь ты, я не тренироваться буду, а бесконечно представлять, как бы я тебя прямо на месте нагнул и трахнул». На это Рори закатывал глаза, но в душе посмеивался над таким прямолинейным любовником. — Кстати, — уже в коридоре вспомнил Рори. — ты не забыл, что вечером придут Алина с Викой? — Помню, конечно, Рори, не переживай. Я так соскучился по малышке! Как не странно, но дочку Алины и Рори сам Мир, казалось, любил даже больше, чем её родители. Забавно, но никто не был против. — Тогда не опаздывай. Поможешь мне с готовкой. Вместо ответа Мир сорвал с губ Рори быстрый поцелуй, широко ему улыбаясь. — Жди меня, сладкий. Папочка обязательно позаботится, чтобы тебе было о-очень хорошо, не сомневайся. Ожидаемо за свою наглость Мирослав получил смачный поджопник, буквально вылетая из квартиры. Да, Мир был часто раздражающим, невыносимым, но он был его, Рори. И другого тому было уже не нужно.Часть 5
15 марта 2024 г. в 17:35
«Что со мной? Я вообще в своём уме, согласиться на подобное?!».
И ещё тысячи других мыслей тревожили уставшего Мира, который неспешно двигался по улице в сторону своего дома. Слишком много новой информации сегодня он получил, от которой голова пухла и взрывалась. А ещё и это долбанное предложение Ромы... Нет, с умом Мирослава всё точно было в порядке, это Замину было пора полечиться.
Было решительно непонятно, каким образом Рома в принципе пришёл к такой прекрасной идее — заставить их сойтись в спарринге! Если уж он так не хотел с ним отношений, то лучше бы просто послал и всё. А что теперь? Победить заслуженного тренера по карате было нереально, тем более обычному массажисту. Если бы Ромыч закрыл глаза и связал обе руки, всё равно бы выиграл, это даже не обсуждается. Тогда зачем? Зачем он всё это начал?
С другой стороны, отступать было поздно. Потому Мирослав и согласился на это безумное предложение. Что ж, он будет очень стараться выиграть, пусть шанс нулевой. По крайней мере не стыдно будет смотреть на себя в зеркало без сожалений, что он опять просрал что-то очень важное. Так он хотя бы поборется, вдруг изменчивая госпожа удача будет на его стороне?
Друзья назначили поединок на завтра, после работы, когда все ученики уже покинут додзё. Тянуть Рома не хотел, решив, что напряжение между ними его изрядно задолбало. Это замечательно, конечно, что они настолько быстро придут к какому-то решению, но от нахлынувших переживаний Мир не мог полночи уснуть, и утро встретил настолько разбитым, будто его уже избил друг. И как в таком состоянии можно было вообще идти на работу? А придётся, отгул ему всё равно не дадут. Но даже не это было страшно — им придётся весь день провести рядом, и Миру заранее было неловко смотреть в голубые глаза Ромы, которые наверняка будут пожирать его. И как в такой обстановке прикажете ему работать? Полный идиотизм.
Но, не смотря на все его переживания, Рома вёл себя спокойно и рассудительно, занимаясь своим делом. Он тренировал учеников, помогал им в кумитэ, занимался медитацией, и совсем не обращал на своего горе-друга внимание. Мирослав не настаивал, понимая, что им обоим сейчас крайне неловко, но такое равнодушие в его сторону тоже заводило. Он попытался хоть как-то обратить на себя внимание занятого Романа Этуэлльевича, пригласив его на обед, но тот вежливо отказался и ушёл на перерыве в неизвестном направлении. Одно только успокаивало раздраженного Мира — сегодня вечером они всё решат, и Ромыч никуда уже не сбежит. А сейчас... Ну пусть побегает от него, может его это заводит. Не в первый раз Менько кого-то добивался, а уж за Ромой он готов был бегать столько, сколько потребуется.
Время неумолимо приближалось к вечеру. Пока Мир занимался своей непосредственной работой, разрабатывая мышцы и расправляя связки, Рома занялся подготовкой к их спаррингу. Ученики уже ушли, а Ивана Николаевича предусмотрительный Замин отпустил сегодня пораньше, пообещав самостоятельно убраться и закрыть все двери. Завхоз не был против, а только поблагодарил за помощь и посмеялся, вспомнив, как он не так давно обнаружил друзей запертыми в инвентарной.
— Вы с Мирославом Игоревичем будьте осторожнее, в следующий раз вы можете запертыми несколько суток просидеть. И как мы будем без вас, Роман Этуэлльевич?
Рома заверил посмеивающегося завхоза, что в этот раз всё будет хорошо, внутри себя сгорая от воспоминаний, что они творили с Миром в этой самой чёртовой инвентарной... Нет уж, подобного он больше не допустит, пока они не разберутся в своих непонятных взаимоотношениях. И так кучу ошибок уже наделали.
Наконец Мирослав закончил свою работу, отпустил последнего травника и облегчённо вздохнул. В мыслях он уже был дома, кайфовал в горячей ванне, пил расслабляющий чай... Рома ураганом ворвался в его голову, напомнив забывчивому другу, что это ещё не конец его «веселого» вечера. Точно, ещё же спарринг... А он уже замечтался, наивный. Где там у тренеров было запасное доги?
В поисках нужной формы Мир забрёл в тренерскую и, ожидаемо, встретил там Ромыча. Непонятно почему, но на лице Замина расплылась довольная улыбка, которая слегка подбешивала, ведь сам Мирослав был как на иголках, напряженный и встревоженный. А то, что Рома ни на секунду не представлял в лице Мира равного соперника, конкретно выводило из себя. Такую наглость молодой человек уже не смог вынести.
— Я всё понимаю, конечно, — Мир уверенно подошёл к сидящему на столе Роме, заставляя того слегка нахмуриться. — Я далёк от твоего уровня, мы оба это знаем. Но ты можешь хотя бы не так демонстративно насмехаться надо мной?
— Я не насмехался над тобой, глупый, — недовольный Рома вскинул голову и уставился в глаза напротив. — С чего ты вообще это взял? И не нужно так резко ко мне приближаться, пойдём уже...
— Погоди, — схватив друга за запястье, Мир приблизился к его лицу достаточно близко, постарался придать голосу больше соблазнительных ноток. — Я... хотел у тебя узнать...
— Ч-что? — и куда делась вся эта надменность Ромы? Сейчас он краснел и хлопал ресницами, не отводя взгляд ярко-голубых глаз.
И это, честно признаться, было безумно мило. Слишком уверенных в себе тренеров нужно было немного опускать на землю, не правда ли?
— Ты знаешь... — Мир продолжил эротично шептать Роме на ухо, чувствуя, как по рукам друга бегут толпы мурашек. — знаешь... где у вас запасное доги?
— А... — до уплывающего сознания Ромы не сразу дошло, о чём его вообще спрашивают, а изо рта вырвался только тихий вздох, который заставил обоих округлить глаза. От понимая, что он тут стонет уже, Замин мгновенно вырвал руку из крепкой хватки Мира и злобно рыкнул. — В шкафу у Лёни посмотри. Это всё, что ты от меня хотел?
— Ага, — довольно улыбнулся Мирослав, давая другу попыхтеть и выйти из комнаты. Пусть бежит, хотя бы в этой битве он вышел победителем. А такое не могло ни поднять ему настроение.
Быстро переодевшись в форму, которая неплохо ему подошла — Рома знал, что Лёня и Мир были похожи по телосложению, потому и посоветовал взять его доги, как мило с его стороны — Мирослав закрыл шкафчик и направился в сторону додзё. Там его уже ждал готовый Рома, который потягивался, разминая плечевой отдел. Тот проследил за Миром задумчивым взглядом, подождал, пока он встанет напротив.
— Я думаю, обойдёмся без медитации. Но разминку мы должны провести, сам понимаешь. Случись что, я и сесть могу.
— М-да уж, — не смог сдержаться от ехидного комментария Мир. — Если уж садиться намерен, то лучше тогда на мой чл...
— Заткнись уже, придурок, — закатил глаза Замин, вставая в позу для растяжки. — Повторяй за мной, покажу тебе быструю разминку с разогревом.
Ничего не оставалось, как только повторять за тренером все его действия, ведь он действительно был прав — спарринг без растяжки был очень опасен, тем более, когда дерёшься с таким профессионалом. Не ровен час, он тебе своим маэ киагэ и шею может свернуть. Не очень-то хотелось, чтобы их любовная драма закончилась смертью Мирослава... Обидно это.
Через десять минут Мир почувствовал, как мышцы налились, заполняясь теплом, а ноги сами вставали в привычные когда-то позы. Заметив это, Рома удовлетворённо хмыкнул, довольный проделанной разминкой.
— Ты готов?
— Вполне. Можем начинать.
— Понял.
Оба соперника приняли позу для кумитэ, глубоко вдохнули, опустошили голову от лишних мыслей и переживаний. В спарринг нужно заходить с ясной головой и чистыми помыслами. Но тут Ромыч вдруг завёл правую руку за спину, согнув её в локте, чем заставил друга недовольно нахмуриться.
— Сразу скажу — я не поддаюсь тебе. Скорее, я помогаю сам себе, у меня до сих пор правая лопатка и рука побаливают. Так мне будет проще.
— Они ведь уже давно болят. Тебе бы в больницу надо...
— Потом схожу, о`кей, — нетерпеливо махнул головой Рома, усмехаясь. — Что всё, передумал уже сражаться?
— Нет, не передумал.
— Тогда вперёд.
В додзё громко прозвучали привычные «Си, сан, ни, ито. Хадзимэ», начался спарринг. Мир старательно вспоминал все боевые стойки, удары и взмахи, пытаясь не уйти в режим «тупо бить без всяких раздумываний», они ведь не мужики пьяные под окном, а всё-таки спортсмены. Значит, нельзя уходить в крайности, пусть даже Менько не особо уже ориентировался в карате. И, на самом деле, в этом ему неплохо помогал Рома, которые почти не нападал на него, а будто тренировал, повторяя за ним, если друг ошибался в ударе. Мило, конечно, но не этого ожидал Мир от их спарринга. Разве это бой на равных? Похоже больше на то, что ответственный сэнсэй решил немного погонять своего глупого кохая, который отставал от основной группы на тренировках. А это сильно злило, сказать по правде.
— Прекрати, — отстранившись от Ромы, парень вытер со лба капельки пота. — Мне не нравится, что ты совсем мне не отвечаешь. Как будто за мужика не считаешь.
На это Рома улыбнулся и наклонил голову в бок, разминая запястье круговыми движениями.
— Это не показатель мужественности, дурачок. Для меня ты ещё какой мужик, во всех смыслах. Но я готов побыть чуточку серьёзным, если для тебя это важно.
Мир угрюмо кивнул, возвращаясь в стойку. Сосредоточился на лице Ромы, его фигуре, сильных руках. И решился наконец на свой самый лучший удар, который когда-то у него получался лучше всех в их группе. Даже Рома, будучи старше его и сильнее, уступал ему в этом. Наверняка друг уже об этом успел забыть, и не ожидает от него такого. Единственный шанс победить, и на этот замах Мирослав ставил свою последнюю ставку. Всё или ничего.
В комнате стояла тишина, будто весь мир готовился к мощному удару Мира, и только Ромыч стоял как ни в чем не бывало, с обычным защитным блоком. Ну что, пришло время показать, что, хоть Мирослав ему не соперник, но и он может победить при помощи эффекта неожиданности. Резко дёрнувшись в сторону и заставив Рому потерять его на секунду из виду, Мир мгновенно вернулся в исходную позицию и вскинул руку вперёд, совершая хайто учи в район солнечного сплетения. Не ожидавший таких выкрутасов Замин еле успел сделать кокэн укэ, пошатнулся от сильного удара и согнулся, сгибая и разгибая пальцы левой руки. Удар был тяжёл и быстр, рука Ромы подрагивала, а дыхание сбилось. Мир уже начал сожалеть, что он так мощно треснул однорукого Рому, и хотел было извиниться, но не тут-то было. Один удар сердца — и он уже лежит на полу, сам не понимая, как тут оказался, а над ним нависает взмокший, но довольный Ромыч.
— Ямэ? Можешь встать?
Мирослав честно попытался, напряг все свои мускулы, но быстро понял, что продолжать он не может. Чистый, идеальный нокаут. Даже сказать нечего.
— Неа. Ямэ, однозначно.
Рядом с поверженным Миром присел друг, растянул уставшие ноги. Он тяжело задышал, восстанавливая дыхание после спарринга, не прекращая при этом разминать поврежденную кисть. Неплохо Мир его зацепил, жаль правда, ему это всё равно не помогло. Что и следовало ожидать в принципе...
— Я понял. Можешь ничего не говорить.
— А? — от удивления Рома завис, переводя взгляд на друга.
— Всё очевидно. Я проиграл. Теперь ты никогда не будешь моим.
— А разве у нас был такой уговор? — зазвучал тихий, искренний смех Ромы, который придвинулся ближе и положил голову Мира на свои бёдра.
— Нет, что ли? Ты ведь сам позвал меня в спарринг. И, понятно дело, я проиграл тебе без шансов... — как же приятно быть так близко к другу, вдыхать его собственный запах и чувствовать затылком тепло.
— Да, я позвал тебя, — рука Ромы оказалась в волосах Мира, мягко продвигалась по его голове. — Но у нас не было уговора на победу.
— Реально? Тогда для чего всё это?
— Всего лишь убедиться в серьёзности твоих намерений. И ещё, — взгляд Ромы стал очень твёрдым. — я ведь не слепой, прекрасно вижу, как тебе хочется снова заниматься. И я захотел встать с тобой в кумитэ, показать, что ты ещё можешь тренироваться. Да, не на профессиональном уровне, но на очень достойном. Хватит жалеть себя, Мир, начни уже делать то, что ты хочешь, в конце концов!
Ох, Ромыч опять включил режим старого деда, но говорил он вещи дельные. И он был прав, Миру действительно хотелось вернуться в карате. Неужели это было настолько заметно? Но друг есть друг, чтобы видеть то, что от других было скрыто. Или... уже и не друг?
— Рори... — от своего настоящего имени парень снова вздрогнул. Но ему придётся привыкнуть, Мир решил следовать его же совету. — ты убедился, что я действительно хочу быть с тобой? Это ни шутка и ни минутная блажь, мне всё равно, асексуал ты или будущий папаша, всё это не важно. Есть только ты и мои чувства, которые говорят... — набрал побольше воздуха в грудь. — что я люблю тебя.
— Аых, — лицо Ромы приобрело цвет варёной свеклы, а пальцы с силой сжались в волосах Мира. Какой же он невыносимо милый. — ты чего так резко-то! Смущаешь. Но спасибо тебе за честность. Наверное, мне нужно было услышать от тебя именно эти слова.
Ответного признания от Замина Мир не стал ждать. Всё было и так очевидно.
— Скажи, когда ты влюбился в меня? Почему я абсолютно этого не замечал?
Хм, ну, вопросы звучали весьма логично. Поэтому Мирослав решил рассказать любимому всё, от начала и до конца. Как он вернулся из армии, увидел друга на соревнованиях и без памяти влюбился. А скрывать свою любовь было проще простого, их роли «настоящих друзей-мужиков» прекрасно скрывали все тайные чувства, которые так и рвались на волю.
— Понял, — заключил Рома. — Единственное, что не могу понять — когда ты стал таким? И почему заставил меня подыгрывать себе?
— Каким? — в глазах Мира полнейшее непонимание.
— Гомофобом. Сексистом. Шовинистом. Мне продолжать?
— Спасибо, я понял. Не знаю, наверное, всё это началось, когда мне было шестнадцать. Хотел показать себя настоящим мужиком перед своей девушкой, а после того, как она меня бросила, совершенно по-детски обиделся на весь женский род, да и вообще стал злым и агрессивным. Сам помнишь, какой я тогда был. Обиженный на весь мир, глупый и зелёный.
— Зачем ты продолжал быть тем, кем ты не являешься? — для Ромы это была больная тема. Он действительно не понимал, почему из-за инфантильности этого придурка им пришлось так долго обманывать друг друга.
— Я не знаю, — Мир неловко почесал щёку. — сначала я искренне в это верил, что я не такой. Потом было проще поддерживать легенду. А когда ты стал со мной соглашаться в моих гомофобских высказываниях, я просто испугался, что потеряю тебя, если скажу всё как есть.
— Пффф, — внезапно Ромыча прорвало, и он так громко заржал, пугая Мирослава своими дикими приступами смеха. Проржавшись, он стёр с ресниц капельку слёз, глубоко вздохнул. — Мы столько лет с тобой дружили, я мучался из-за тебя, чтобы теперь услышать, что ты боялся перестать быть долбоёбом из-за меня? Сюр какой-то, у меня слов нет.
— Ну прости, что твой друг такой еблан, — теперь Мир не смог сдержать широкой ухмылки, положив руку на щёку Ромы. — сейчас ты готов принять мои чувства?
Коротко кивнув, Рома наклонился к лицу Мирослава, мягко прикоснулся к его губам в нежном поцелуе. Этот поцелуй не был похож на тот страстный, наполненный животным желанием, который произошёл у них в инвентарной. Нет, он был абсолютно другой, но от этого становился только прекраснее. Так целовались люди, которые были беспамятства влюблены, и тем самым пытались передать свои чувства друг другу. И от нежности Ромы, его сладких губ, ласково языка, Мир плавился и сходил с ума, отвечая на поцелуй со всей своей напористостью. В данный момент он чувствовал любимого ярко, сильно, ощущал во рту его вкус, запах, именно то, что он так давно хотел почувствовать. Счастье накрывало с головой, всё было так, как должно было быть.
— Знаешь, — оторвавшись от пленительных, покрасневших губ, Мир заигрывающе приподнял бровь. — мне кажется, что ты не прочь бы пойти дальше поцелуя...
— Ты чего вообще, — от такого нахальства Рома аж задохнулся. — совсем с ума сошёл? Не здесь же, больной ты на голову. И с чего ты это взял?
— Вот ты сейчас обзываешься и талдычишь о своей асексуальности, но знаешь что? — улыбка стала ещё шире. — Твой стояк, который упирается мне в затылок, самое яркое опровержение твоих слов.
От смущения Рома прикусил губу, не зная, куда деть свой взгляд. Наглый Мир всегда знал, как вогнать его в краску своими прямолинейными словами.
— Я никак не буду это комментировать.
— И не нужно, злюка. Просто признай, что ты меня хочешь.
— Ах. Ладно, — иногда нужно было признавать правоту Мира, не всегда же с ним спорить. — Да. Хочу тебя.
В тот самый момент они сделали первые шаги к своей новой, замечательной жизни. Вместе, рука об руку, без обмана и лжи, впуская друг друга в своё сердце. Навсегда.