Дружба настоящих незнакомцев

      Наступила тишина, настолько резкая, что даже в ушах зазвенело. Такой новости Мир не ожидал, потому не сразу вообще понял, что сейчас сказанул Рома. Ладно, понять его можно, всё-таки ситуация стрессовая. И потупить можно.       — Чего? Не понял.       Глаза Ромыча странно блеснули, и он ослабил хватку. Медленно вздыхал: вдох-выдох, повторить. А до Мирослава наконец дошло.       — Не понимаю, с чего ты так решил? Как я помню, тогда, в инвентарной, всё у тебя было в порядке. Я же не сумасшедший, всё видел, и трогал даже!       — Блин, Мир, ты можешь ещё громче об этом сказать? — нервно шикнул на него Замин, оглядываясь по сторонам. — Удивительно, что ты знаешь значение этого слова.       — А что там знать то? От того, что ты думаешь, что я только вчера из каменного века выбрался, это не становится правдой.       — Ладно, прости. Всё сложно, на самом деле. С тобой у меня впервые в жизни так твёрдо стояло. Поэтому, я хотел бы надеяться, что у меня деми, но раньше всегда считал, что грей...       — Так, всё, стоп. Вот сейчас я вообще не понял, что ты сказал. Прости, конечно, но мог бы ты объяснить?       От такого непонимающего взгляда друга Рома нервно улыбнулся уголками губ. Стоило этого ожидать — вряд ли Мир мог настолько сильно разбираться в теме асексуальности. Он уже открыл рот, чтобы попытаться всё объяснить, но его перебил звук нового сообщения. Вытащив телефон из кармана и кинув на экран взгляд, глаза Ромы расширились до небывалых размеров. Заинтересованный Мирослав попытался подсмотреть, что же того так удивило, но успел увидеть только имя отправителя. Алина.       А затем телефон уже зазвонил, и на экране снова высветилось имя бывшей жены Ромыча. Обычно при Менько Рома не разговаривал с ней, но сейчас, похоже, ситуация изменилась. Замин перевёл испуганный взгляд от роковых пяти букв и глянул в глаза напротив.       — Мне нужно отойти. Ничего?       Тот был настолько перепуган, что у Мирослава даже в мыслях не было ему отказать. Он кивнул, готовый подождать. А Ромыч отошёл и тихо начал разговаривать по телефону. Разговор продлился недолго. Мир пристально наблюдал, как друг убрал телефон и устало потёр глаза. После тяжёлого вздоха тот вернулся обратно, не давая Менько сказать ни слова:       — Я должен уйти. Понимаю, мы не договорили, но это срочно. Ты завтра не занят?       — Нет. Работаю только с понедельника.       — Хорошо. Приходи ко мне после обеда. Надеюсь, я смогу тебе нормально всё объяснить.       Мир совсем не хотел отпустить Рому. Хотелось обнять его, прижать к себе и никогда больше не отпускать. Но он понимал, что у любимого была своя личная жизнь, которой тот имел право не делиться. Как говорится: любишь — отпусти. И Мирослав отпустил, согласившись встретиться завтра.       Нервное ожидание давало о себе знать: Мир до утра не мог уснуть, всё вспоминал и вспоминал слова Ромы. Как его била нервная дрожь, какими испуганными глазами он смотрел. Всё ли было в порядке? Очевидно, нет. От этого становилось больнее в груди, а желание помочь увеличивалось стократно. Но нужна ли Замину его помощь? Ощущение беспомощности раздражало, Менько начинал злиться на всё подряд, а особенно на себя. Снова бесполезный, ненужный, ничтожный. Думается, даже асексуальность Ромыча не так пугала, по сравнению с тотальной неуверенностью и самобичеванием Мирослава. Им ещё многое предстояло узнать друг о друге.       Под утро он всё же смог уснуть. Проспав несколько часов, в итоге проснулся весь в поту от кошмара. Ничего не скажешь, «идеальное» начало дня. С другой стороны, как этот день не начни — задница неминуемо наступит. Пусть лучше так.       Если ожиданий нет, значит нет и разочарований. Всё просто.       Перед тем как идти к Роме, Мир решил привести себя в порядок. Не на свидание он шёл, конечно, но кто знает... Нужно быть всегда готовым. По крайней мере Замин хотя бы увидит, какого красавчика он отшивает. Ни кнутом, так пряником. С такими мыслями он отправился в ванную: тщательно помылся, побрил свою трехдневную щетину, почистил зубы до идеальной чистоты. Привёл прическу в порядок, критически оценил синяки под глазами. Ладно, хрен с ними, во всём идеальным быть невозможно.       Выйдя наконец из ванной, парень постарался выбрать свою повседневную, не особо праздничную одежду — не стоило перегибать палку, сильный напор мог напугать Ромыча — и, полностью готовый, направился на встречу своей судьбе.       Рома уже ждал его: когда Мир постучал, тот мгновенно открыл ему дверь.       — Ты что, под дверью меня караулил? – Мирослав не смог сдержать ехидный комментарий.       — Конечно, кто тебя знает. Вдруг скандал закатишь прям в коридоре, - Ромыч привычно парировал, но без особого энтузиазма. Было видно, что он изрядно волновался.       Молодые люди прошли в квартиру, где Замин гостеприимно предложил другу чай. После его отказа он, словно в панике, стал предлагать всякую ерунду: может, хочешь печенье? Или конфеты? Ещё тетя Оксана мёд классный привезла... Рома настолько сильно переживал и заламывал руки, что Менько мгновенно стало его жалко. Не привык он видеть его таким неуверенным.       — Спокойней, Ром. Всё хорошо. Просто поговори со мной.       Ласковый голос немного успокоил. Рома выдохнул и сел напротив Мира с уже более уверенным лицом.       — С чего ты хочешь начать?       — Расскажи мне всё. Но начни с твоей асексуальности.       — Хорошо, — Рома кивнул и начал говорить. — Всё началось ещё с детства. Тогда меня не сильно беспокоило, что меня никто не привлекает. Для детей нормально не испытывать особых желаний и влюблённости. Но, когда я подрос, стал замечать странности. Всё чаще рядом со мной говорили о сексе, а мои друзья познавали горечь первой любви. Меня же ничего не интересовало, полная тишина. А потом, лет в пятнадцать, я наконец впервые влюбился.       — Ясно. И кто была эта счастливица? Или, — Мир хитро протянул. — Счастливчик?       — Ты сейчас серьёзно? Или прикалываешься? В тебя я влюбился, в кого ещё-то?       — Э... — неловко протянул Мирослав, потирая шею. — Я вообще этого не замечал. Ты очень хорошо прятал свои чувства.       — Мне пришлось. Сам понимаешь, тогда твои взгляды были слишком радикальные, ты бы сразу меня послал, — тяжёлый вздох. — Ладно, не важно, продолжу. Я понимал, что эта любовь безответна и бессмысленна. А когда ты замутил с той девахой, совсем загрустил и решил забить. Твоя дружба была важнее, чем моя глупая влюблённость. Следующие события ты знаешь, по итогу которых я остался без тебя почти на три года. Учился жить заново и пытался познать себя. Пока карате полностью занимало мои мысли, было легче, я не парился по поводу своей сексуальной активности. Не до этого было. Но рано или поздно вопрос неминуемо появился: почему я совсем не хочу секса? Никто меня не привлекал, даже когда я заводил отношения.       Рома временно замолчал и отпил воды из стакана. Мир всячески старался его подбодрить — взглядом, улыбкой — потому он продолжил говорить более уверенно:       — Я начал изучать данный вопрос более детально. Мне стукнуло двадцать, а желания так и не было. Начал смотреть порно — тишина. Секс натуралов, геев, лесбиянок — всё мимо. Пришлось признать: порнуха меня не возбуждала. Попытался заняться любовью с тогдашней моей девушкой, но лишь замучал себя и чуть ли не насильно трахнулся. Хер у меня встал, да, но морально я вообще не хотел. Пробовал и с другими, но результат всегда был одинаков. Я начал искать в интернете возможную причину моего полного нежелания интима и нашёл понятие «асексуал». Тогда я понял, что это идеально описывает моё состояние.       — Как же тогда Алина? Почему она вышла за тебя?       — С ней всё максимально сложно. На самом деле, когда я встретил её, у меня впервые что-то зашевелилось, — от воспоминаний на лице Ромы расцвела улыбка. Бывшая жена была для него важна, это очевидно. — Алина была первой девушкой, которую я с горем пополам захотел. Ни сразу, даже не через полгода наших отношений. Намного позже. А она терпела и ждала, спасибо ей за это. Но, в конечном итоге, ты знаешь, к чему всё привело. Я не смог. Чудо не случилось. Секс был редким, настолько, что его можно пересчитать чуть ли не по пальцам рук за пять лет нашей семейной жизни. Я полный козёл, что так с ней поступал, да?       Его вопрос будто и не просил подтверждения или отрицания, но Мир всё равно решил поддержать:       — Нет, ты не виноват, она...       — Ничего не говори. Это факт. Но дальше я сделал ещё более ужасную вещь — я рассказал ей о тебе. Что так и не смог тебя разлюбить. Алину я тоже любил в какой-то мере, я к ней привык. Мне было с ней комфортно и хорошо, мы понимали друг друга. Но с тобой было всё по-другому, у меня в животе бабочки кружились, когда я видел тебя. Пришлось Алине смириться и понять, что здесь ей никогда не стать номером один. Теперь ты понимаешь, почему она так яростно вцепилась в меня сейчас, во время нашего развода? Блядь, — глаза Замина были полны отчаяния и невыносимой грусти. — А ведь она любила меня, Мир. И наверняка всё еще любит. А я так и не смог стать ей достойным мужем. Представляешь, какого ей было — собственный муж совершенно её не хочет, и даже его сердце занято другим. Ощущать, что ты так и не смог стать для любимого человека главным в его жизни... Это больно, очень больно. Я не просто козёл, а моральный урод, и заслужил всё, что со мной сейчас происходит.       Менько абсолютно не знал, что ему сказать. Стыд накрыл и его, когда в голове промелькнули все его издёвки и злые слова по поводу мерзкой натуры девушек и Алины в частности. Если бы он только знал, что между этими двумя творится... Но разве это оправдывало его блядский характер? Нет, конечно нет. Не важно, что творилось между его другом и его женой, он в принципе не имел право осуждать кого-то за спиной. Жаль, что он это понял только сейчас.       Они молчали и неловко смотрели друг на друга. Тяжелый разговор угнетал, но продолжить его было нужно. И Рома снова начал говорить, но уже более спокойным голосом:       — Я всё это рассказал не для того, чтобы мы сейчас начали осуждать и жалеть себя. Просто факты, которые ты должен знать обо мне. Но я вернусь к основному твоему вопросу. Помнится, ты не понял терминов, которые я вчера сказал. Так вот, я всегда считал, что у меня грейсексуальность. Это означает, что моё сексуальное возбуждение во многом зависит от настроения, а также от различных обстоятельств и влечения к определённому типу личности. Не всегда я мог это подтвердить в действительности, но всё на это указывало. Мои редкие вспышки желания всегда происходили в чётких рамках и определённом настрое. Но с тобой я уже начал предполагать, что у меня вполне может быть демисексуальность. Возбуждение при такой идентичности возникает лишь при сильной эмоциональной связи и только с любимым человеком.       — Так это всё меняет! Быть может, со мной всё будет по-другому? — глаза Мирослава тут же вспыхнули, но его радость слегка поубавил кислый вид Замина.       — А кто может тебе дать гарантии, что это именно так? После того раза, когда мы целовались, я больше ни разу не захотел трахаться. Даже с тобой.       — Это не означает, что мы ни сможем повторить тот наш секс.       — Не означает. Асексуалы могут заниматься любовью даже без морального желания. Но будет ли тебе такое нужно?       Все эти доводы казались для Менько несерьёзными. Он не понимал, как можно не хотеть своего любимого, но принимал такую позицию друга. Но в душе он был чётко уверен, что Рома всё-таки захочет его. Во всех смыслах.       Телефон в руках Ромы пикнул новым сообщением. Он открыл его и быстро окинул взглядом.       — Есть ещё кое-что. Я сам только вчера узнал, но тебе тоже нужно это знать.       — Не думал, что ты настолько много от меня скрывал. Поэтому ты вчера был такой взволнованный?       — Да. Но об этом тебе расскажет уже Алина, — Рома снова бросил взгляд на сообщение. — Она как раз сейчас подойдёт. Ей нужно забрать свои вещи.       — Эм, — такая информация заставила Мира нервничать. — Ты уверен, что нам нужно с ней сейчас говорить?       — Всё нормально. Она не глупая и всё понимает. Не переживай, сцен ревности устраивать не будет. Для неё важно всё тебе рассказать самой.       Подтверждая его слова, зазвучал дверной звонок. Рома пошёл открыть дверь и вернулся уже со своей бывшей женой. Мирославу было максимально неловко на неё смотреть в свете открывшейся правды, но он заставил себя это сделать. Раз он косвенно был виноват во всём этом дурдоме, нужно брать ответственность.       Но Алина не высказывала никакой агрессии или злости, а даже наоборот: она приветливо улыбнулась Мирославу, насколько смогла. Раньше они часто тусили втроём, и между ними в целом были неплохие отношения. Похоже, она действительно смогла принять всё то, что творилось между ними. И не испытывала ненависти к «разлучнику» Менько.       — Здравствуй, Мир, — девушка села рядом с ним и благодарно приняла кружку чая из рук Ромы.       — Привет, Алина. Выглядишь прекрасно. Новая помада? — Мирослав постарался максимально искренне ей улыбнуться.       — Ты внимателен, как всегда, — слегка улыбнувшись в ответ, Алина сделала глоток. — И спасибо за комплимент. Ты тоже шикарно выглядишь. Впрочем, ты всегда такой.       — Ребят, вы собрались, чтобы пофлиртовать друг с другом? Может мне выйти?       После шутки Замина между всеми участниками разговора спала неприятная, натянутая неловкость. Даже дышать стало легче. Алина посмеялась вместе со всеми, а затем завела за ухо длинную светлую прядь волос.       — Нет, конечно. Не для этого. Я уже рассказала обо всём Роме, и он решил, что тебе, Мир, тоже это нужно знать. Я вызвалась сама рассказать тебе, — Мирослав сразу напрягся. — В общем, тянуть не буду. Я беременна.       В комнате снова повисло молчание. Мир тупо переводил взгляд с Ромы на Алину, будто пытался прочитать по их лицам, шутка это или нет. Но они были максимально серьёзны, в глазах ни капли смеха. Новость так новость, ничего не скажешь.       — Как? Как так получилось? — смог из себя выдавить Менько.       — Пиздец, Мир, ты сейчас серьёзно? Мне нужно объяснить банальные физиологические процессы? — Замин закатил глаза так сильно, словно пытался пробить лоб.       — Ром, прекрати так себя вести, — пожурила его Алина, нахмурив брови и обращаясь уже к Мирославу. — Это нервное у него. Как понимаю, он рассказал о своей проблеме?       Мир молчаливо кивнул.       — Значит, твой вопрос весьма логичен. В этом я виновата, Мир. Прости меня. Но я совершенно не жалею, что так получилось, — глаза девушки были наполнены решимостью, спина прямая. — Я давно хотела ребёнка. Даже без Ромы я смогу его воспитать.       — Теперь ты прекрати, Алин, — Рома был настроен серьезно. — Я ведь сказал, что не брошу вас. Всё равно буду помогать и деньгами, и морально. Не хочу, чтобы мой ребёнок рос без отца. Это неправильно.       — Твоё право. Я считаю, что ты прав, и не буду против вашего общения, — осознав, что она нормально так ничего и не объяснила, Алина поспешила исправиться. — Прошу прощения, я не до конца всё рассказала. Когда мы окончательно пришли к тому, что разводимся, я попросила Рому о последнем одолжении. Всё то время, пока мы были вместе, я ужасно хотела заниматься с ним любовью. Теперь я понимаю, что эти ожидания были бесполезны, но тогда я искренне верила и ждала. Измены для меня неприемлемы, поэтому оставалось только смириться. И я попросила его заняться со мной сексом. В последний раз. Так, как будто я ему действительно важна. И любима.       — Ты же знаешь, что я люблю тебя... — Ромыч мягко взял руку бывшей жены, сжал ее в поддерживающем жесте.       — Знаю, — вздохнула Алина. — Но не так, как нужно любить свою жену. Скорее, как сестру.       — Да, наверное, так. Прости.       — Всё в порядке. Три дня назад я узнала, что беременна. Получилось это случайно, мы не планировали заводить детей, когда в этом уже и смысла то не было. Но что случилось, то случилось. И я ни капли не жалею, что у меня будет ребёнок. Ты не осуждаешь меня, Мир? — глаза Алины были полны грусти и невысказанных сожалений.       — Как я могу! Мне кажется, это ты должна осуждать меня. Но никак не наоборот, — Мирослав взял девушку за другую руку и так же сжал, показывая, что он-то точно всецело на её стороне.       — Как можно осуждать за то, что тебя просто любят? Мы неподвластны над своими чувствами, и я это понимаю как никто другой.       На этом разговор был закончен. Алина напоследок мягко сжала пальцами руки парней, принимая тем самым их поддержку, встала и вместе с Ромой отправилась в другую комнату собирать вещи. Пока они были заняты, Мирослав всё думал и думал. Неожиданная беременность Алины смогла застать его врасплох. Это никак не убавило его уверенности, но заставило конкретно задуматься. Да, Ромыч попал в ситуацию... Папаша, да? Не думал он о Замине в таком ключе.       Вернулись будущие родители. Алина попрощалась с Миром и даже обняла его, пожелала ему удачи и покинула квартиру, оставляя друзей один на один. И только сейчас полное понимание ситуации накрыло их с головой.       — Ну что, Мир, ты услышал почти всё, что я скрывал от тебя, — Рома криво улыбался, покусывая губы. — Говорил же, что тебе это не нужно. Прав ведь был?       — Нет, чёрт бы тебя побрал! Не прав. Думаешь, что я отступлю, сбегу поджав хвост? — Мирослава переполняло негодование. Почему Замин не понимает его чувств?       Не дождавшись ответа, он продолжил говорить:       — Может, я не понимаю всего, и ещё не до конца осознаю весь уровень пиздеца, что с тобой происходит. Но! Я всё равно хочу быть с тобой. Хочу хотя бы попробовать, чтобы потом не жалеть всю оставшуюся жизнь.       Щёки Ромы вспыхнули от смущения, ему было приятно, что Мир хочет быть с ним несмотря ни на что. В душе он не верил до конца в серьёзность его намерений, но, похоже, Менько был настроен решительно. Оставалось только одно. И он поставил Мирославу чёткие условия:       — Я услышал тебя. Что ж, давай окончательно поставим точку в этой сложной истории. Докажи, что ты готов быть со мной. Так, как всегда мы это и делали – выходи со мной в спарринг.