***
Следующие три дня стали для учеников и сотрудников школы незабываемыми. Самым большим и очевидным изменением стало количество учителей и других сотрудников, а также то, как будут проходить занятия. Как было объявлено после возвращения с рождественских каникул в прошлом году, Главы домов больше не являлись преподавателями; они были штатными сотрудниками, которым поручалось работать со студентами в своих домах и пытаться решить проблемы до их обострения. Кроме того, теперь они жили в квартирах, непосредственно соединенных с общими комнатами домов (в прошлом году они жили в квартирах, расположенных совсем рядом с общими комнатами, но в то время прямое соединение было нецелесообразным), что позволяло им иметь доступ к студентам в любое время дня и ночи. Кроме того, теперь почти по каждому предмету, за исключением факультативов с ограниченным количеством учеников, преподавали два учителя. На основных предметах один преподаватель вел первые три года, другой - четвертый и пятый, а также всех студентов уровня Ж.А.Б.А., а на популярных факультативах учителя делили третий и четвертый годы, причем один вел пятый год, а другой - Ж.А.Б.А. Кроме того, на Трансфигурации профессор Дамблдор вел уроки уровня Ж.А.Б.А. вместе с Алхимией уровня Ж.А.Б.А., что давало профессору МакГонагалл больше времени для выполнения обязанностей заместителя директора школы. Наконец, Хагрид теперь преподавал только Уход за магическими существами на уровне Ж.А.Б.А., так как он поменял свои обязанности преподавателя с третьего по пятый курс на простой уход за существами, которые будут использоваться на уроках, а также иногда помогал с некоторыми из наиболее сложных в обращении (хотя и довольно безобидных). Также появилось несколько новых предметов, некоторые из которых были необязательными, но три - обязательными. Теперь все ученики должны были посещать правописание, математику и естественные науки, хотя для старших учеников, которые раньше их не посещали, эти предметы должны были быть адаптированы. Кроме того, если большинство магических предметов по-прежнему делились по домам, по крайней мере до уровня Ж.А.Б.А., то обязательные немагические предметы будут делиться в зависимости от способностей и уровня знаний учеников каждого года. В первый год обучения места в этих классах определялись контрольными работами, которые проводились за день до начала занятий, а в последующие годы места определялись тем, насколько хорошо ученики успевали за год до этого. К всеобщему облегчению, учеников можно было переводить из одного класса в другой, если они показывали себя лучше или хуже, чем при первоначальной оценке. Другим важным изменением в классах стало то, что История магии теперь была просто Историей и должна была включать в себя как магические, так и немагические события. Профессор Биннс больше не преподавал, а это значит, что история больше не будет просто скучными лекциями о восстаниях гоблинов, которые все могли проспать. Маггловедение также было убрано, так как оно в основном входило в обязательную программу по истории, но было также несколько факультативов по отдельным немагическим темам, которые можно было взять, если студенты хотели узнать больше о немагическом мире. И наконец, по крайней мере в этом году, раз в неделю в Большом зале после ужина проводились обязательные презентации, рассказывающие о недавних и текущих изменениях в Магической Британии и о том, как они повлияли как на население в целом, так и на Хогвартс и его учеников в частности. Когда на четвертое утро после приезда начались занятия, Гарри был поражен тем, как много им удалось сделать за прошедший год, и с течением недели обнаружил, что ему очень нравятся новые занятия, даже несмотря на то, что работы было много. Конечно, отчасти это было связано с тем, что ему больше не нужно было беспокоиться о Драко Малфое, который перестал посещать Хогвартс после рождественских каникул в прошлом году. Хотя Гарри знал, почему это произошло, и все подробности ситуации с Драко, большинство людей не знали этого, и Гарри нравилось слушать предположения о том, что случилось с хорьком. Теории варьировались от "он сбежал, потому что не мог терпеть, когда его дразнили" до "он попал в Азкабан за попытку подкупа, чтобы вернуть власть", и еще десятки других между ними. Но больше всего ему нравилась та, в которой говорилось, что он сам убил Драко и избавился от тела по одной из множества правдоподобных, хотя и нелепых причин. Каждый раз, когда его спрашивали, знает ли он, что случилось с Драко, он лишь улыбался и уходил, что, конечно, только подливало масла в огонь слухов. Ему пришлось объяснить часть правды нескольким профессорам, которые были обеспокоены его реакцией, но как только он объяснил, что да, Драко жив и здоров (насколько он знает), и нет, он не может сказать ничего больше, потому что это семейное дело, они отпустили его. Своим друзьям он объяснил то же самое, а также сообщил, что хорька больше нет в Британии, но это был максимум того, что он рассказал им. Стало ясно, что несколько его бывших друзей по Слизерину также знали больше, чем большинство, потому что они начали обмениваться улыбками с Гарри всякий раз, когда кто-то упоминал Драко; сначала это сильно нервировало его, но в конце концов он понял, что, несмотря на их разногласия, все они испытывали облегчение от того, что в Хогвартсе больше нет Малфоя, и он с тех пор я расслабился и наслаждался личной тайной. Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к потеплению отношений между Гриффиндором и Слизерином; в течение его пятого курса новые правила и отсутствие фаворитизма, который проявлял Снейп, в сочетании с тем фактом, что многие семьи умерших Пожирателей Смерти не высовывались, плюс потеря Драко в качестве лидера в середине года перевел их отношения с чистой враждебности на более нормальный уровень школьного соперничества. Этому также способствовал ряд серьезных наказаний для гриффиндорцев, которые либо не смогли, либо не захотели избавиться от прежней напряженности, поскольку это позволило некоторым из наиболее недоверчивых слизеринцев отступить и позволить системе работать, вместо того чтобы, так сказать, взять закон в свои руки. Хотя они, скорее всего, никогда не были по-настоящему дружны, к тому времени, когда курс Гарри окончил школу, между членами двух факультетов существовало вежливое уважение, исключающее вражду между отдельными людьми.***
Последние два года учебы Гарри в Хогвартсе были приятны и свободны от опасностей и волнений, которые преследовали его первые четыре (пятый год был смешанным, хотя, конечно, не таким плохим, как предыдущие), до такой степени, что ему было трудно поверить, что он все еще в той же школе. Несмотря на то, что в течение двух лет, безусловно, было довольно много типичных проблем, связанных со школой (почти ни одна из них не касалась его), авроров пришлось вызывать всего несколько раз для расследования инцидентов, и единственный, который они в конечном итоге сочли заслуживающим принятия мер, даже не касался школы, кроме что у старосты девочек были подозрения, которые оправдывали их вызов. Отношения Гарри с профессором Дамблдором также значительно улучшились за это время, хотя в основном к концу седьмого курса. После того, как Королева полностью опровергла его убеждения, директор принес короткие, хотя и звучащие искренне извинения Гарри и Сириусу, а затем сделал все возможное, чтобы оставить их в покое. Они разговаривали всего несколько раз до того, как Дамблдор ушел с поста директора, и большинство бесед было в начале учебного года, когда все еще налаживалось, и люди иногда пытались обвинить Гарри в том или ином. Шестой курс в основном был таким же, хотя с бывшим директором, преподававшим трансфигурацию уровня Ж.А.Б.А., Гарри встречался с ним на занятиях несколько раз в неделю. Тем не менее, если не считать ограниченного взаимодействия в классе, Дамблдор оставил Гарри в покое; в любом случае, он казался гораздо более заинтересованным в общении с младшими учениками, и Гарри был рад оставить все как есть. Только на Хэллоуин седьмого года они вдвоем, наконец, сели и поболтали один на один, что оказалось полезным для них обоих.***
Альбус Дамблдор заметил Гарри Поттера, выходящего из Большого зала в середине празднования Хэллоуина, и вздохнул про себя. Хотя Волдеморта больше не было, и у Гарри теперь была любящая семья, с которой он мог жить, а не с ненавистными родственниками, для него это все равно была тяжелая ночь. Думая обо всех тех годах, когда он ничего не делал для мальчика, он решил, что в этом году все будет по-другому. Он наконец-то осознал, насколько ошибался в своих планах и интерпретации происходящего, и теперь, возможно, он наконец сможет начать что-то делать, чтобы помочь сделать их лучше. Он нашел Гарри сидящим на скамейке на краю вестибюля, рядом с коридором, ведущим в Гриффиндорскую башню. Когда он подошел, Гарри поднял голову, на его лице была смесь любопытства и печали. "Я хотел спросить, не нужна ли тебе компания", - сказал Дамблдор. "Могу я присоединиться к тебе?" Посмотрев на него с минуту, Гарри кивнул, и заслуженный профессор сел рядом, но не совсем близко с молодым человеком, который был одним из его нынешних любимых учеников.***
Гарри поднял глаза на профессора Дамблдора, недоумевая, зачем он вообще пришел. Уже больше года у них было довольно легкое перемирие, они не общались вне уроков и поддерживали теплые отношения, но это был первый раз после того, как он устроил фарс с судом, когда профессор попытался поговорить с ним наедине. Он несколько секунд изучал лицо Дамблдора и впервые за долгое время не увидел ничего, кроме беспокойства о том, как идут дела у Гарри. В конце концов он принял решение и кивнул, зная, что Сириус, скорее всего, согласится с ним, после того как накричит на него за это. К удивлению Гарри, Дамблдор не стал садиться рядом с ним, а предоставил ему достаточно места, чтобы он не чувствовал себя в тесноте. Через мгновение профессор тихо сказал, не глядя на него: "Мне очень жаль, Гарри". По-прежнему не глядя на него и, соответственно, не видя шокированного выражения лица Гарри, Дамблдор продолжил. "Мне жаль, что мы празднуем этот день, не задумываясь о том, что он значит для тебя. Мне жаль, что я никогда не делал ничего, чтобы облегчить для тебя этот день, когда у меня была возможность сделать это раньше. И я сожалею о том, что сделал все то, что способствовало тому, что твоя жизнь стала такой трудной и неприятной, какой она была". Гарри уставился на Дамблдора с открытым ртом: он уже получал извинения, но тогда было ясно, что, несмотря на искренность слов, это было в основном вопросом соблюдения формальности, а не потому, что директор действительно сожалел. Однако на этот раз Гарри поверил. Он не был уверен, что за этим скрывается какой-то тайный умысел, но само извинение было настоящим. Через мгновение Дамблдор повернулся к Гарри и спросил: - Можешь ли ты найти в своем сердце силы простить упрямому старику его промахи? Или хотя бы признать, что я действительно сожалею, даже если ты не хочешь прощать мои поступки?" Гарри сглотнул и взял себя в руки, эмоции захлестнули его. В конце концов, не стоит начинать плакать, пока он пытается дать Дамблдору твёрдый ответ. Он обдумал свой ответ, а затем слегка кивнул. "Хотя я не могу сказать, что готов полностью простить все, что со мной произошло, я верю, что на этот раз вы действительно сожалеете. Спасибо". Дамблдор кивнул с облегчением, и они оба замолчали. Через некоторое время он спросил: "Могу ли я чем-нибудь помочь тебе, Гарри? Или ты хочешь, чтобы я ушёл?" Гарри на мгновение задумался, затем покачал головой. Еще через мгновение он снова повернулся к Дамблдору и сказал: "Вообще-то, вы можете кое-что для меня сделать". Дамблдор только кивнул, но ничего не сказал. Гарри подумал еще несколько секунд, чтобы правильно сформулировать свою мысль, а затем спросил: "Я не хочу ввязываться в большую дискуссию о том, правильно это было или нет, или играть в игру "что, если". Я просто хочу знать, о чем вы думали, когда забрали меня и оставили на пороге дома моих тети и дяди шестнадцать лет назад". Дамблдор посмотрел на него с болью, затем открыл рот и снова закрыл его. Через минуту он снова открыл его, на этот раз отвечая ему. "Я не пытаюсь оправдываться, просто объясню, о чем я думал в то время", - сказал он, и Гарри кивнул, но ничего не сказал. "Твои родители были мертвы, Волдеморт, судя по всему, на тот момент был повержен, но я также думал, что твой крестный отец был тем, кто предал их, и что ты не будешь в безопасности нигде в магическом мире, пока сторонники Волдеморта все еще на свободе. И хотя я знал, что между твоей матерью и твоей тетей не было любви, я ошибочно полагал, что ее враждебность не распространится на маленького мальчика, который явно нуждается в ее поддержке, и что она полюбит тебя так же, как своего собственного сына. К тому же, как только она приняла тебя в свой дом и запечатала кровные чары, ни Волдеморт, ни его последователи не смогли бы тронуть тебя там, даже если бы нашли". Он повернулся и посмотрел на Гарри, чьё лицо оставалось безучастным, словно он просто пытался слушать, не вынося суждений. "Я тоже ошибался, Гарри, - сказал он, сохраняя ровный голос. "Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что я совершил ошибку, но к тому времени я уже не представлял, как ее исправить, и усугублял ее, отправляя тебя туда снова и снова. Что еще хуже, за последние два с лишним года я понял, а недавно и принял, что в своем стремлении покончить с Волдемортом я не осознал, что стал слишком высокомерным, чтобы видеть, что совершаю ошибки, или что перестал думать о тебе как о чем-то другом, кроме как о фигуре на шахматной доске, которую можно использовать против Волдеморта. Может, я и был "Великим Альбусом Дамблдором", но я был и большим дураком, по крайней мере, когда дело касалось тебя". Гарри на мгновение задумался над словами Дамблдора, а затем кивнул. "Спасибо", - сказал он. "Не могу сказать, что мне приятно это слышать, но, думаю, я должен был это знать. Так я смогу закрыть дверь в эту главу моей жизни и двигаться дальше. Вы понимаете?" Дамблдор кивнул: "Действительно". Двери Большого зала открылись, и из них вышло несколько студентов, направлявшихся после пира в свои общежития. "Похоже, пир подходит к концу. Если ты захочешь продолжить разговор в другой раз, я буду рад предоставить тебе возможность сделать это. А пока, возможно, тебе пора немного поспать, и ты сможешь проснуться, чтобы начать новую главу в своей жизни". "Спасибо, профессор, - сказал Гарри, - возможно, я когда-нибудь воспользуюсь вашим предложением". Он встал и протянул Дамблдору руку, тот усмехнулся и принял ее, хотя на самом деле в ней не нуждался. Это был небольшой жест, но, тем не менее, значимый. Возможно, они оба могли перейти к новой главе в своей жизни, по крайней мере, в том, что касалось их отношений друг с другом. "Спокойной ночи, профессор Дамблдор", - сказал Гарри, когда они оба встали. "Спокойной ночи, Гарри", - ответил Дамблдор, и они разошлись в разные стороны: Гарри вернулся в свою спальню, а Дамблдор - в Большой зал, чтобы узнать, не может ли он еще чем-то помочь.***
В последующие месяцы Гарри и Дамблдор разговаривали между собой с периодичностью раз в несколько недель. Они никогда не возвращались к прошлому, разве что профессор рассказывал Гарри несколько историй о его родителях и Сириусе в школьные годы, но в основном они просто говорили о том, что происходило в то время. Гарри видел в этом шанс завязать новые отношения с профессором, которого он стал очень уважать на уроках трансфигурации уровня Ж.А.Б.А. и который знал о магии больше, чем кто-либо другой из его знакомых. Он подозревал, что Дамблдор видит в этом способ искупить свои прошлые грехи, помогая найти способы сделать Гарри счастливым, но Гарри не обращал на это внимания, и профессор никогда не поднимал эту тему. Он также обнаружил, что если ему нужно было просто выговориться, не давая никаких советов или комментариев, Дамблдор был готов и на это. Конечно, было легче говорить о проблемах с девушками с невозмутимым профессором Дамблдором, чем с Сириусом или, не дай бог, с кем-то из его лучших друзей. Он встречался с несколькими девушками на шестом курсе, и еще с несколькими в этом году, но он твердо решил, что никто в Хогвартсе не является той, кого он искал, по крайней мере, в данный момент. Он по-прежнему дружил с большинством девушек, с которыми встречался, а пару из них рассматривал как возможные варианты на будущее, когда они оба окажутся в разных местах, но ему было совершенно ясно, что вокруг Мальчика-Который-Выжил по-прежнему царит какая-то мистическая атмосфера, и он не хотел иметь с ней ничего общего. Единственными двумя людьми, которые не верили в это, на данный момент были Джинни и Гермиона. Однажды в начале седьмого курса он отправился с Джинни на неформальное свидание в Хогсмид, и к тому времени, как они вышли из кареты в деревне, оба поняли, что ничего не выйдет. После событий, связанных с его судом, они остались друзьями, и со временем он стал воспринимать ее скорее как младшую сестру, чем как потенциальную девушку. К большому раздражению Джинни, она на самом деле чувствовала то же самое, что привело к короткому периоду неловкости, пока они говорили об этом, после чего они стали жить дальше и провели отличный день, общаясь друг с другом и другими своими друзьями. Гермиона, с другой стороны, всегда чувствовала себя для него как сестра, и это было хорошо, потому что они с Роном начали встречаться еще в начале шестого курса. Поначалу он относился к их свиданиям с опаской и постарался устроить Рону такую же выволочку, как Рон устроил одному из потенциальных парней Джинни, но и Рон, и Гермиона объяснили ему, что они знают, что это, скорее всего, не надолго, и что им просто нужно выкинуть это из головы, чтобы двигаться дальше. Рон по-прежнему считал это плохой идеей, но вот прошло уже полтора года, а у них все по-прежнему хорошо. Конечно, было очевидно, что у них не было серьезных отношений, но, по крайней мере, у них не было никаких признаков тяжелого разрыва, которого он ожидал через полгода. Он завидовал своим друзьям за то, что они могут иметь такие отношения: вот он, мальчик, с которым хочет встречаться половина школы, но даже те, кто ясно дал понять, что просто ищет развлечений, не смогли пройти мимо его славы и просто встретиться с ним. В основном это было веселое времяпрепровождение, ведь он и так был довольно разборчив, но если бы кто-нибудь спросил его, он с нетерпением ждал возможности уехать из Хогвартса и найти новых людей, с которыми можно было бы общаться. И хотя он не собирался полностью покидать магический мир, он уже планировал провести некоторое время в немагическом мире, поскольку его крестный отец жил там почти постоянно. На это ушло на несколько месяцев больше, чем они рассчитывали, но незадолго до Рождества шестого года Сириус официально усыновил Гарри в немагическом мире. Тем летом Сириус устроил вечеринку в честь этого события и пригласил почти всех соседей, со многими из которых Гарри познакомился летом. Гарри не был ни с кем из них по-настоящему дружен, но ему было приятно, что никто не смотрел на него насмешливо и не относился к нему так, будто он был кем-то особенным, помимо того, что он приемный сын Сириуса, и он должен был признать, что ему это очень нравилось. Тем летом они с Сириусом обсуждали, возвращаться ли им в магический мир или нет, и, к удивлению Гарри, Сириус высказался за то, чтобы провести хотя бы некоторое время в немагическом мире. В конце концов он заставил своего крестного признать, что отчасти причина в том, что в немагическом мире гораздо больше женщин, чем в магическом, а ему нравится наслаждаться этим и он бы хотел, чтобы Гарри тоже получил такой опыт. Хотя Гарри не был полностью убеждён, он должен был признать, что перспектива встречаться с кем-то, кто ничего о нём не знает, была довольно заманчивой, да и получить дополнительное образование тоже не помешает. В конце концов, они договорились оставить все важные решения до окончания Гарри Хогвартса, но немагические варианты будут обсуждаться в обязательном порядке.***
Все закончилось, завершилось, прошло. Гарри сдал все Ж.А.Б.А., выполнил классные и домашние задания, проекты на конец года и все остальное, что нужно было сделать, чтобы окончить Хогвартс. Теперь, на следующее утро после выпускного пира, он закрыл свой школьный сундук и запечатал его парой заклинаний на всякий случай, а затем в последний раз оглядел свою спальню. Дин и Невилл занимались тем же самым, а Рон и Симус, похоже, были не в состоянии собрать вещи в последнюю минуту. Гарри ухмыльнулся своим товарищам по комнате и пошел помогать Рону, пока Дин помогал Симусу. Невилл, уже не тот пухлый и застенчивый мальчик, каким он был на первом курсе, просто качал головой и наблюдал за происходящим. В конце концов они собрались и в последний раз спустились в общую гостиную. Там они встретили Гермиону, Лаванду и Парвати, которые занимались тем же, чем и они. Они несколько минут болтали, бродя по общей гостиной, не говоря ни о чем важном, поскольку пытались сохранить воспоминания в своем сознании. В конце концов они вышли в коридор и направились в Большой зал на последний завтрак. Как всегда в последний день перед отъездом, завтрак прошел довольно спокойно: многие студенты устали, собирая вещи, а многие седьмые курсы не были уверены в том, что их ждет дальше. Многие обменивались прощаниями, и даже профессора ходили и прощались со студентами. Гарри признавал, что будет скучать по некоторым из них, но знал, что сможет вернуться и навестить их или увидеться с ними, по крайней мере летом. Тем не менее, это была большая перемена, и, хотя он с нетерпением ждал ее, он все еще не был уверен в том, чем действительно хочет заниматься в будущем. От размышлений его отвлекло появление Хедвиг, которая неожиданно принесла ему письмо. Учитывая, что в последнее утро школы почта обычно отсутствовала, всем, естественно, было любопытно узнать, что же он получил. Взяв письмо у Хедвиг, он сразу понял, что это письмо из канцелярии Королевского волшебника, так как узнал конверт. Перевернув его и открыв, он задохнулся, узнав на нем личную печать Королевы, как и Гермиона. Он бросил на нее взгляд, прося ничего не говорить, и она кивнула с удивленными глазами. Дав понять, что не собирается открывать письмо, когда все смотрят через его плечо, и дождавшись, пока они вернутся к своим завтракам, он наконец открыл письмо и прочитал его, отчего у него отпала челюсть. 20 июня 1998 года Сэр Гарри, Мы хотим поздравить вас с окончанием Хогвартса. Хотя мы не знаем, какие у вас планы на будущее, мы хотим предложить вам возможность пройти стажировку в нашей канцелярии королевских волшебников, если вас это заинтересует. Если вы согласны, пожалуйста, направьте свой ответ нашему Главному волшебнику и сообщите ему об этом, и он свяжется с вами, чтобы все устроить. Независимо от того, воспользуетесь вы этой возможностью или нет, они всегда будут готовы помочь вам, если вам что-то понадобится, как и мы, если это будет в пределах разумного. Наслаждайтесь летними каникулами и, пожалуйста, спросите своего крестного, не рассмотрел ли он еще раз наше предложение. Он поймет, о чем мы говорим. (Подпись) Элизабет Р. Сэру Гарри Джеймсу Поттеру Гарри еще минуту смотрел на письмо, затем сложил его обратно и положил в карман. Посмотрев на друзей, он усмехнулся и сказал: "Я расскажу вам в поезде". Встав, он продолжил: "Пойдемте, прокатимся на поезде в последний раз, прежде чем отправимся в следующее приключение". Собрав свои вещи, друзья присоединились к нему, и они вышли через дверь Большого зала, а затем и самого Хогвартса, направляясь в будущее.КОНЕЦ