Второй молодой господин Лань большую часть жизни страдал от своей наивности, как и весь его орден. Взрослые мужчины и женщины, молодые мальчики и девочки в большинстве своем были до смешного наивны и не понимали некоторых серьезных вещей. Нет, что касается серьезных вещей, они понимали как никто лучше. В вопросах жизни и смерти они были прекрасно осведомлены и умелы. Однако все те аспекты, которые не касались этих крайностей, им давались с большим трудом.
Лань Ванцзи ненавидел в себе эту тупую детскую наивность, которая еще пару лет назад сыграла с ним злую шутку, не дав ему вовремя вытащить того идиота, которого он называет мужем, из «ямы» в которую он катился. Сейчас же оставалось только разгребать последствия.
Тот маленький пятнадцатилетний наивный мальчишка даже не представлял, что случайный разговор через многие годы станет его головной болью.
Весь этот сухой монолог проносился в голове Лань Чжаня не в первый раз, и вот снова. И снова и снова и снова и снова.
— Лань Чжань, мне больно, — тихо напомнил о себе Вэй Усянь, пытаясь пошевелить рукой, которую стиснул за запястье его супруг.
— Еще одно твое слово, и я сделаю больнее, — он очень сильно злился, начиная заламывать руку этому бесстыжему паршивцу так, чтобы тот и не вздумал вырываться.
Вэй Ин понимал, что он провинился, и поэтому позволил своему мужу продолжить то, что он задумал.
Наручи слетели на землю, а рукав задрался выше до плеча, оголяя разодранную, будто после укуса, кожу.
— Доволен? — Вэй Усянь чувствовал себя немного унижено, однако такое повторялось уже не в первый раз, он не гордый, привык.
Руки Лань Чжаня ослабили хватку, выпуская супруга. Он так сильно злился на своего мужа. Ему не хотелось на него злиться. Если он снова попытается оправдаться, придумывая очередную идиотскую сказку, то Ванцзи попросту запрет его где-нибудь, пока сам не успокоится.
— Не доволен.
Лань Чжань стал просто смотреть на того, ожидая его тирады. Вэй Ин не был глупым, поэтому вместо лишних слов решил вовсе ничего не отвечать…проклятая болтливая натура! Он не мог ему не ответить.
— Я виноват. Прости! Я правда очень виноват, ну что мне сделать, чтобы ты простил меня? Пожалуйста! Ну хватит на меня так смотреть, лучше скажи, что злишься, ударь меня, сделать что угодно, только прекрати на меня так смотреть.
Ох, в эту игру можно играть так? Лань Чжань заметно расслабился, продолжая бессовестно игнорировать своего мужа.
— Какой же… какой же ты… — у Вэй Ина не хватало слов, чтобы описать свое негодование, он же извинился, ну зачем он его игнорирует-то теперь?
— Я идиот, я знаю, — Лань Чжань наконец-то подал голос. В последнее время он начинал перенимать манеру общения своего мужа, что ему также крайне не нравилось. — Я люблю тебя.
Вэй Ин ощутимо расслабился, когда понял, что эта мерзкая пытка с молчанием закончилась.
— Не вини себя, я просто придурок.
***
Будучи наивным пятнадцатилеткой, он увидел оголенные изрезанные руки своей головной боли по имени Вэй Усянь, когда те оказались в ледяном источнике после наказания. Он, как простодушная девица, был уверен в том, что это он так неудачно поцапался с котом, собакой, птицей, да с кем угодно, но главное, что не сам. Каким же глупым он был. Лань Чжань уже не контролировал свои руки и схватил того за запястье.
Вэй Ин удивленно округлил глаза. Никто себе не позволял такую бесцеремонность по отношению к его рукам, даже Цзян Чэн настойчиво игнорировал.
-Ты
где шлялся, что так расцарапался? — однако Лань Чжань смог выдавить из себя только первое слово, в том возрасте приличие не позволяло высказаться ему иначе.
— Я.
— Ты…
— Лань Чжань, отпусти меня, а то твой благопристойный дядя может подумать, что ты ко мне пристаешь.
Лань Ванцзи отдернул руку как ошпаренный, когда осознал, что он делал. Какой стыд.
— Где ты так поранился? — Его наивный детский взгляд начал осматривать странные засечки, пытаясь понять, какие когти могли такое оставить.
— Ах, ты об этом. Это всего лишь от осколка чарки. Круто выглядит, да? — Вэй Ин не представлял, какую сейчас несет чушь, так как совершенно забылся, что люди могут обратить на это внимание.
Лань Чжань искренне не мог понять, для чего это было сделано. Он был так наивен, что искал причину. Да, люди причиняют себе боль, чтобы заглушить ту, другую, что сжимает сердце. Но к счастью или сожалению, Вэй Ин к таким не относился. Ванцзи уже намного позднее понял, что у его мужа есть зависимость от острых ощущений. Именно по этой причине он первый мчал в бой, игнорируя любые предупреждения, кидался на оружие, ходил по крышам и краям обрывов. Почему-то именно Лань Ванцзи такой тихий и спокойный, решил связать свою жизнь с мужчиной, у которого сносит голову от опасных поступков. Многие это называли «авантюрист», но он то знал, он не авантюрист. Ему не было так сильно интересно то, куда он бежал и делал. Ему нужен был удар гормонов, который сносит ему крышу круче алкоголя и веществ. Нет, он наносил себе раны не от грусти. Этот безумный так веселился. И это было намного страшнее.
— нельзя же так…это запрещено! — Лань Чжаню стало не по себе, такие вещи не умещались пока что в его мироустройстве.
— Нравится? — Вэй Ин подходил ближе в искреннем детском желании похвастаться тем, что он нашкодил.
— Некрасиво.
— Некрасиво ему… — Вэй Усяня как-то задело то, что он услышал от него. Конечно, что еще можно было ожидать услышать от прекрасной ледяной принцессы.
— Ты же сам спросил меня.
***
— Тебе не хватает острых ощущений? — Лань Ванцзи стягивал чужие запястья, заламывая руки за спину.
В их комнатушке были плотно запахнуты окна, ни лучика света не проникала в эту тьму.
Ноги Усяня взмыли вверх, укладываясь на чужие плечи. Штаны были давно стянули, поэтому бедра постыдно распахивались в сторону, не скрывая уже ничего.
В тишине послышался вскрик и тихое шипение. Вэй Ин крутился в чужих руках, пытаясь уйти от сильнейшего укуса на бедре, однако чужие челюсти так сильно сжались на ляжке, что вырваться было невозможно.
— Какого черта?! Ты на своей овощной диете мяса захотел? — Сразу после послышался очередной жалобный возглас, пока на глазах рефлекторно наворачивались слезы.
Лань Чжань почувствовал вкус крови. Лицо мерзко мазалось, превращая достопочтенного господина в дикую собаку, которая разодрала свою жертву.
Вэй Ин отпустил взгляд, встречаясь глазами со своим перемазанном в своей же крови мужем, который вцепился в его же ногу. Лань Чжань отпустил его, но, промедлив всего миг впился в бедро уже ближе к паху. Раздался очередной крик боли.
— Ну, прекращай! Я понял, мне правда больно.
— А теперь значит тебе больно? Как интересно.
Вэй Усянь приподнял бровь, раздвигая ноги шире.
— Я почти не против, но… ладно, это перебор. Сбавляй напор… АЙ! Я понял! Хватит!
Теплое дыхание почувствовалось над членом. Сейчас Вэй Ин боятся только того, что эта окровавленная морда дикого пса решит сомкнуться и там. Вот это было действительно до ужаса страшно.
— Пожалуйста, только не вздумай…
— Тебе же нравится. Сам говорил. — Лань Чжань будто улыбнулся глазами, слизывая кровь с ляжек. Лицо выглядело до ночных кошмаров пугающим.
— Я не мечтал остаться евнухом.
Послышался визг, Вэй Ин зажмурился, когда почувствовал резкое движение снизу, невероятно пугаясь, что сейчас эти зубки стиснуться на драгоценной плоти. Ничего не произошло, но страх никуда не ушел.
— Теперь мы беспокоимся о том, что будет больно. — Язык прошелся по самой головке члена.
Лань Чжань, не сводя взгляд, стал водить языком по стволу, наблюдая, как по бедрам бегают мурашки от напряжения.
— Договоримся?
— Лань Чжань, как я понимаю, выбора у меня нет?
— Выбор есть всегда.
— Что это за выбор, где ты решишь раскусить мне член?!
— Я дал тебе выбор. Если не нравится, вопрос только к тебе.
— Хорошо, я понял тебя, понял, только пообещай мне этого не делать.
— Если я еще раз увижу
это, ты знаешь что будет.
— Я тебя услышал, а теперь развяжи меня.
Лань Ванцзи отпустил свою загнанную жертву, целуя того в макушку.
— Маньяк.
