Куда иголочка, туда и ниточка

Я на женщин сквозь пальцы смотрел, А потом вдруг да встретил такую, По которой не знаю зачем, Не сказать, что люблю, а тоскую. Ты была не со мной, а с другим, И я выдал себе отходную, И себя ни на чём подловил: Не сказать, что люблю, а ревную. Нам ещё до любви далеко. Ты гуляй, разве я запрещаю? И в разлуке одну я тебя Не сказать, что люблю, а прощаю. Я приду, и я всех разгоню: Даже тех, кто сильней и моложе. И я все же, я все же тебя, Не сказать, что люблю, а похоже.

Всю неделю Валера ее до колледжа провожает, а потом оттуда забирает и домой ведет. Ситуации смешные рассказывает и объясняет, за что пацана около мусорки избили. Варвара, конечно, негодует, но на это ничего не говорит. В пацанские дела нос не сует, Туркин же не советует, как лучше ногу в арабеске поднимать. У них же там все слаженно, да и в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Время спектакля все ближе подходило к премьере. Панина с пар раньше уходила по договоренности театра. В двенадцать репетировала сольные партии, вместе с Артемом, а в два на сцене с кордебалетом на пуантах кружила. Потом домой уставшая приходила, ужинала, впервые за день кусочек еды в рот клала, душ принимала и за домашнюю работу садилась. На утро в колледж все относила, отсиживала первые две пары и убегала, в сопровождении Валеры. Тот усталость дикую на Варькином лице замечал и, как ее тело напряжено тоже от его цепких глаз не ускользало. В такие моменты он считал своим долгом расслабить девчонку. Снежки в нее кидал, параллельно чужой сумкой прикрываясь, в сугробы ронял, потом за руку поднимая. Видел, как Панина расцветает и сам шире улыбался. Уличный пацан, смотрящий за возрастами, рядом с ней превращался в милого уличного котенка, которому просто тепла немного дай, и домашним станет. - Завтра у меня субботник в колледже, поэтому можешь не приходить. Мы там недолго будем. – Предупреждает его Варвара, стоя на лестничной клетке. Туркин головой кивает, о перила облокачиваясь, а затем, прощается с балериной по ступенькам быстро спускаясь. Варя с утра в колледж идет, прихватывая только балетные вещи. На ней спортивный костюм и пальто, которое за уборкой не жалко испортить, в отличии от шубки. На голове шапка с бубончиком, а на ногах модные и теплые «луноходы». В аудиторию поднимается, где уже метлы и лопаты стоят и к подругам подходит. Общается с ними, позитивом заряжая, а девчонки не знают, откуда с утра у Паниной столько энергии. Предметы разбирают рабочие, слегка негодуя, почему артисты балета занимаются уборкой территории, приводят в пример фразу: «Чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят», но декан на это только неодобрительно головой крутит. Уйти от работы не получится. Мальчики лопаты в руки берут, разгребать снег тяжелее, чем главный вход подметать, поэтому, девчонкам метлы достаются. Кто-то из парней даже шутит, что на них улететь можно таким противным балеринам, за что получает снежком в спину и театрально на снег падает. Варвара хохочет звонко, за работу принимаясь. Увлеченно и старательно территорию подметает, на девчачий шепот внимания никакого не обращает, пока саму ее локтем в бок не пихают. - За тобой рыцарь пришел? – Спрашивает подруга, головой кивая на незнакомца в кожанке расстегнутой, теплом темном свитере и штанах. Он шапку одной рукой поправляет, а второй выискивает знакомую макушку. - Не может быть. – Кидает Панина, продолжая дело. Смотрит на проделанную работу и усмехается. – Слушайте, если с балетом не получится, то уйдем в дворники. Будем красивые стоять и метлой работать. – Усмехается, вспоминая про диплом, и окружающие ее поддерживают. Слышит шум и голос преподавателя. Но внимание на это не обращает, оборачивается, только тогда, когда подруги рядом расходятся, шепотом ее по имени зовут и за спину кивают. – А ты чего тут забыл? – Интересуется, шапку поправляя, спину выравнивая и подбородок задирая. - Нравится? – Туркин головой на метлу кивает, а Варвара бровь одну выгибает. – Сбежим? – Шепотом добавляет на ушко чужое и по телу мурашки бегут. Он под локоть ее берет, а балерина думает, куда же рабочий предмет деть. Губу закусывает и кивает слабо. – Где сумка твоя? – Спрашивает Валера, глядя на гору из портфелей. - Темно синяя с красными полосками. Видишь? – Она пальцем указывает. – Спортивная. – Турбо кивает только. Заметил. - Панина, не отлынивай! – Кричит ей педагог, когда парнишка к сумкам спускаться начал. Он знак девчонке подает, что на счет три бежать надо. Варька на ухо просит подругу прикрыть, отдает ей метлу, и девушка с улыбкой принимает. Пусть развеется за столько лет совместного обучения, вдруг человеком станет, а не ходячим роботом-театром. Варвара спускается по ступенькам, делая легкую разминку, будто спину свело. Мимо преподавателя проходит и к Валере идет. Он ее за руку берет удобнее, и на цифре три, когда педагог на них внимание обращает, бежать начинает. Окружающие смотрят непонимающе, когда слышат, как женщина ругаться начинает. Кто-то одобрительно шумит, хлопая в ладоши через перчатки, а Артем только кулаки сжимает, глядя на то, как портится под чужим влиянием его подруга. А Варвара совершенно не портится, она же не продукт какой-нибудь. Она наслаждается, открывая в себе грани новые. Понимает, что жизнь и за балетом есть, вот и проживает на всю катушку, чтобы не жалеть потом о прошедших юношеских годах. Она останавливается в следующем дворе, руку свою слабо вынимая и смеясь звонко. Отдышаться пытается, руками о колени опираясь. Думает, что курить поменьше надо, поэтому за пачкой тянется в карман и усмехается с собственных мыслей. Валера, напротив, тоже улыбается, украл чужую принцессу и любуется ею, как Трубадур в Бременских музыкантах. - Прима, вас там в своей шараге вообще бегать не учат? – Усмехается, глядя, как девчонка в поисках спичек себя по карманам бьет, сигарету в зубах держа. Турбо в куртку свою лезет, коробок доставая и поджигая кусочек древесины. Протягивает огонь ей и Панина первую затяжку делает, когда сигарета тлеть начинает. - Не шарага, а колледж. – Поправляет она его, дым в воздух выпуская. Парень на это только глаза закатывает, мимикой и измененным голосом, почти пищащим, повторяя ее фразу. Варвара смеется с этого еще сильнее, а потом медленно вперед идти начинает, пока Валера ее сумку на плече более удобно перехватывает и следом плетется. – Куда пойдем теперь? – Интересуется, а Туркин усмехается. - Я там тебе слово пацана давал, что вытворить еще что-нибудь успеем. Ты как, в деле? – Видит, что Панина кивает медленно, и он шире улыбается. Валера Варьку ведет на рынок, тихо рассказывает ей, как младшие проворачивают мелкие кражи и даже демонстрирует на семечках. Он подходит к мужчине, стоящему с целой коробкой, внимательно смотрит и горсточку набирает, рассматривая в ладонях, кивает сам себе, пока Панина назад немного отходит. Он эту горсточку в кулаке сжимает и бежать начинает, пока мужчина, лет сорока, перед которым еще лежат теплые вязанные варежки и другие предметы ручной работы, со скамейки пытается встать, призывая полицию действовать. Валера толкает плечами людей, чтобы пройти быстрее, оборачивается пару раз, замечая, что его никто не преследует, но все равно останавливается только у второго выхода с рынка, ища глазами Варьку. Она подбегает к нему запыхавшаяся со стороны центрального входа, бьет кулачком в плечо и недовольно смотрит. Шапку поправляет и отдышаться пытается. - Если для тебя обворовывать старых людей – весело, то для меня - нет. – Она лицо к небу поднимает, дожидаясь, пока морозный ветер щеки красные и горящие бить начнет. Молчит, стараясь лишнего не сказать, а Туркин глаза закрывает. - Ну да, проебался, признаю. – Кидает, думая, чем такую девчонку завлечь можно, чтобы повеселиться. – Хоккей любишь? – Спрашивает, а Варвара на него взгляд непонимающий и заинтересованный поднимает. Турбо ведет ее к «коробке», где школьники клюшкой и в валенках по снегу гоняют шайбу тяжелую. Им весело, а Варька только от взгляда на их игру расцветает. Тоже попробовать хочет, но признаться боится. Все, что ново – интересно. Валера перемены признает в девичьем лице и перепрыгивает через бортик, видит скорлупу свою и подзывает, от дела отвлекая. - Лампа. – Кричит, пальцами к себе подзывая. Тот сразу глаза на старшего поднимает, друзей не предупреждает и к Турбо подбегает. - Здарова. – Ребенок Туркину руку протягивает и тот ее пожимает. На девушку смотрит и не признает, на девчонку Валеры не похожа. - Варвара. – Представляется Панина, мальчишке ладошку для рукопожатия предлагая. Тот вопросительно на старшего смотрит, а когда парень смотрит выжидающе, пожимает. - Клюшка твоя? – Турбо вопрос задает, сразу голос меняя на более грубый, и Варька в нем авторитета среди своего возраста узнает. Он хмурится, руки в карманы кладет и спину выравнивает, подбородок вверх поднимая, применяет психологическое давление. - Да. - Раздобудь еще одну. С вами поиграем. – Он хмыкает, глядя на то, как Лампа к друзьям отбегает, разговоры с ними ведет, а затем в сторону старшего кивает. - Ты для него авторитет? – Спрашивает Варька, пока ребенок не вернулся. - Я старший среди суперов, а этот – скорлупа. Мы с Зимой присматриваем за ними, чтобы правила не нарушали. – Объясняет, а Панина только с пониманием кивает. Иерархия группировок кажется сложной, но вполне логичной. Лампа возвращается вместе с друзьями и один из них, парнишка в очках с толстыми стеклами, протягивает свою клюшку девчонке. Варя на это только благодарит и мило улыбается. Мальчишка, до этого смотревший на нее с опаской, слегка расслабляется. Прима просит парней научить ее игре в хоккей, пока Турбо с интересом смотрит на всю ситуацию, облокотившись на деревянный предмет. Он усмехается с того, как мило и неуклюже пытается повторить Панина за проворной ребятней, как звонко она смеется, когда валится на попу, поскальзываясь на снегу в своих сапожках. А, когда ждать надоедает, проходит к кучке пацанов и заявляет, что пора поиграть, как настоящие пацаны. Они по очереди себе команды набирают, Валера тех, кто спортивнее, а Варя – без разбора. Туркин сам командует о начале игры и, то сам ведет шайбу, то отдает пас на Лампу. Панина аккуратнее старается бегать, чтобы не сломать клюшку и не травмировать детей, поддаваясь ребятам, если находится в эпицентре событий. Она пару раз еле удерживается на ногах, но Турбо вовремя оказывается рядом, хватая за руку. В конце игры подсчитывают баллы, и команда Паниной расстраивается проигрышу, в то время, как ребята Валеры шумят и даже отбивают ему пять. Варя на это улыбается, отдает клюшку мальчишке и прощается с ними. Она выходит из «коробки», улыбку растягивая на губах. Руками всплескивает и впечатлениями делится об игре, в которой никогда раньше участия не принимала. Путь к дому держит, а Валера следом идет. Вспоминает касание их рук и взгляда от девичьего лица отвести не может. Думает о том, чтобы предложить с ним ходить, но тут же отказывается от такой мысли. Ей хорошего надо, а не группировщика, который опасности подвергать будет. Да и тяжело узнавать чистая ли девчонка, а напрямую, вроде, некрасиво таким интересоваться. Он ее до дома довожает, поднимается на лестничную площадку и только около двери в квартиру останавливается. Осматривается, сумку в руки женские передает и неловкое молчание повисает. Мимо по ступенькам мама с ребенком идет и Варя приветливо улыбается, чтобы женщина от Туркина не шарахалась. Группировщики в подъезде – обычная практика, но женщинам ходить мимо них страшно. Варвара на часы смотрит наручные и губу неловко закусывает, ей пора. Прощается с Валерой тихо и только слышит, как он по ступенькам быстро сбегает, словно ошпаренный. Краснеет сама, не замечая красные, не от холода, кончики ушей парня, прикрытые шапкой, и думает, что даже молчание с ним не кажется таким уж тяжелым. Варя дома перекусывает быстро, кладя в рот бутерброд с колбасой и запивая водой из чайника. На чай времени нет уже. Вещи хватает и бежит в театр на раннее занятие. Двери в «святое место» открывает ровно в двенадцать, быстро здоровается с охранником и по лестницам бежит в гримерку. Переодевается и спускается в класс, где ее уже ждет недовольный хореограф и концертмейстер. Варвара извиняется, кланяясь почти в пояс, пуанты натягивает и к работе приступает. Под нежную мелодию и суровый голос постановщика, элементы исполняет, сразу же все замечания исправляя, чтобы чисто в актах было. До дома ее снова Валеев провожал, несмотря на стеснительные отказы девушки. Он сумку ее привычно в руках нес, слегка позади идя. Рассказывал какие-то смешные, по его мнению, истории, а Варвара все думала о Валере и сегодняшнем дне, проведенном с ним. Советское светское общество за восемнадцать лет, порядком, надоело. Эти суровые уставы с прямой осанкой и нежеланием опозориться в обществе самой и опозорить родителей, стараться поддерживать имидж семьи и жить жизнью для всех из глянцевых журналов – невыносимо сложно и скучно для подростка. Время бунта, которое все ее двоюродные браться и сестры переживали в свои четырнадцать, кажись, пришло к Варе только сейчас. И посмотрев на это со стороны, она была уверена, брат бы только усмехнулся, потрепал по голове, портя красивую прическу и сказал бы, что она просто умница. Около подъезда пара расходится. Панина благодарит за то, что Артем ее провел, а сама сумку тяжелую забирает и в подъезд заходит. На лифте поднимается на нужный этаж, ключами дверь входную открывает и обувь на пороге снимает. Пальто на плечики вешает, а сапожки в сторону убирает. В ванную стремительным шагом идет, прихватив из своей комнаты халат домашний теплый и тапочки. Душ принимает, пару раз шампунем волосы смывая и под горячими струями стоит, размышляя. Закрывает глаза, а перед собой образ видит Валеркин. Красивые светлые глаза и широкая улыбка, словно у Чеширского кота из недавно вышедшего советского мультика. Думает, что было бы неплохо приглянуться ему, что интересно узнать, какой он в отношениях, этот Туркин. И как бы она отреагировала, придя он к ней? Впустила бы? Согласилась бы с ним ходить? Не знает. Пока только волосы полотенцем вытирает и в теплый халат закручивается, из ванной выходя. На кухне ставит себе суп греться, как первый прием пищи, хлеб нарезает тонкими ломтиками и волосы идет расчесывать. Слышит приятный аромат еды и живот сразу на это реагирует, урчит, будто в нем киты поселились. Слюна выделяться начинает, но Варвара больше огонь не делает, помешивает ложкой медленно, пробуя, согрелся ли. Потом с плиты тарелку железную снимает, и на стол ставит, принимаясь трапезничать. В конце ужина посуду моет и крошки стирает, в зал идет, свет включая и телевизор тоже. На кресло откидывается и мультики цветные смотрит, стараясь голову мыслями не забивать. Спустя несколько минут слышит стук в дверь. Шоркая по полу тапочками подходит, в глазок смотрит и удивляется. Пару раз замок проворачивает, дверь открывая и на площадке видит Валеру. Нос его красный от холода, на темном спортивном костюме, поверх которого куртка-ватник накинута, снежинки покоятся. Панина назад немного отходит, Туркина в квартиру запускает и дверь просит прихлопнуть. Он смотрит на нее с сомнением и делает глубокий вдох. Не думал даже приходить, просто она из головы его не вылетала, вот и решил действовать, как настоящий мужчина. Не зря же он старший. - Голова просто мокрая, не хочу простудится. – Объясняет Варвара, руки на груди складывая. – Может чая или кофе? - Нет, спасибо. – Турбо слюну вязкую сглатывает. Нервничает слишком, сейчас бы закурить, чтобы не ломаться перед примой, как девственник перед взрослой женщиной. – Разговор есть. – Варя на него только заинтересованный взгляд поднимает, о дверной косяк в кухню ведущий облокачиваясь. – У тебя был кто-то уже? - В плане отношений? – Валера кивает. – Ты хочешь узнать, чистая ли я? – Усмехается Панина, голову назад запрокидывая и вид на тонкую шею открывая. - А что, ходить со мной хочешь? - Да. - А кто сказал, что я хочу с тобой ходить? – Подбородок гордо вздергивает, приосаниваясь. Цену себе набивает. Видит удивление на чужом лице и губу закусывает. Паузу минутную выжидает, бровь одну поднимая, а Туркин не находит, что ответить. Думал, что перед таким, как он, все девчонки растаят. – Давай так объясню сейчас. Я прима-балерина казанского театра в восемнадцать лет. Как думаешь, такое возможно было бы, если бы я распылялась на отношения и любовь в постели, а не на суточные тренировки? - Нет. – Отвечает и усмехается, чувствуя себя сейчас более уверенным, чем минуту назад. – Не хочешь на дискач пойти вместе? - В каком статусе? - Со мной ходящей. – Отвечает, а Панина только заливается смехом. - У меня спектакль скоро, придешь и там отвечу, а пока, спасибо, что посетил. – Смущенно улыбается, а парень ближе к ней подходит, практически к стене прижимая и в щечку целует, аккуратно своими губами прикасаясь. Варя краснеет моментально и Валера, добившись нужной реакции, победно разворачивается и уходит, дверь тихо закрывая и оставляя ее на несколько секунд стоять на том же месте. Туркин сам краснеет, как школьник. Спускается быстро по лестнице и на свежий воздух выходит, чтобы холодный ветер его разгоряченное лицо остудил. Он караулил подъезд Варвары весь вечер, стоя в темноте на углу дома. Заметил, как девчонка стояла с тем неприятным премьером, и какая-то ревность Валеру душить начала, глядя на то, как она ему улыбается. Пусть неловко, но так девушки флиртуют только с теми, кто им симпатичен. В голове мысли разные крутиться начали и он, на мгновение даже испугался, что не успеет. Решил ситуацию в свои руки взять и выждал полчаса. Потом подошел к подъезду, сигарету закурил и брови к переносице свел, в мыслях витая. Окурок выкинул в снег и дверь подъездную открыл, по ступенькам быстро поднимаясь. Стучал решительно и, когда Панина ему дверь открыла на секунду даже замер. Без макияжа и с мокрой головой, в домашнем халате и тапочках она выглядела по-настоящему комфортной. Из квартиры тепло вылетало и веяло тем самым чувством «дома», которого никогда не было даже в родном родительском гнезде. Он порог переступал и словил себя на мысли, что здесь остаться бы хотелось рядом с ней, будь его воля. Разговор неловкий начинал и не сдержался, чтобы в конце не поцеловать. Он успел.