***
В итоге завернуть еду с собой Минхо просить не стал. Феликсу придется заказать доставку. Забытый телефон в конечном счете остановил его от поездки к Крису домой. И вот он здесь, задница неустойчиво расположилась на краю необычайно красивого кожаного сидения новенького КИА Стингер, подобные какому он видел только в дорамах, ощущает в себе язык перевозбужденного Криса, который, по-видимому, решил отказаться от этикета несколько минут назад и пытается отлизывать ему в том же темпе, в котором его рука двигается на члене Минхо. – Крист… – Минхо вскидывает руки, прижимая их к потолку и закатывая глаза. – Старательный ты кусок… Влажное лицо Криса выплывает как луна между ног Минхо. Его темные глаза затуманены. – Как ты догадался? Минхо дает ему легкую пощечину и тянет снова вниз. Крис поддается и стонет, возвращаясь ко входу Минхо и снова запуская язык внутрь. Минхо видит непристойный блестящий след в уголках губ Криса, когда тот укладывает его обратно. Несколько секунд Минхо размышляет над этичностью своей затеи, а затем решает, к черту, и стирает влажный след тыльной стороной ладони. Глаза Криса распахиваются шире, и в тот момент, когда он уже начинает переосмысление вопроса, не является ли Минхо каким-то сексуальным извращенцем, тот незаметно вытирает руку о сидение. – Ну что ж. – Что ж. Кстати говоря, это может быть подходящим временем, чтобы вытрясти из него что-нибудь еще. Стесненность их положения, пусть даже и в относительно просторной машине, ничуть не умерила энтузиазма Криса. Даже сейчас, с алеющей щекой и вымазанной как минимум тремя телесными жидкостями нижней половиной лица, он выглядит, словно восхищенный почитатель. Будто Минхо может попросить его отдать свой кошелек – и он тут же его отдаст. Минхо протягивает руку: – Кошелек. Глаза Криса все еще прикованы к губам Минхо, когда он тянется к карману своей куртки, достает кошелек и вкладывает его в протянутую руку. С колотящимся сердцем Минхо открывает его, тут же чувствуя дымный запах дорогого одеколона. Затем заглядывает внутрь: удостоверение личности, семейное фото, несколько карточек. Минхо запускает два пальца в отсек и достает всю наличку, салютуя ею Крису. Тот вовсе не выглядит расстроенным. Так что Минхо решает зайти чуть дальше. – Что нужно сказать? Крис хлопает ресницами, и его щеки начинает покрывать легкий румянец. Он склоняет голову в знак признательности, энергично и очень по-деловому. – Спасибо за вашу работу. А он быстро учится. – Хороший мальчик, – широко улыбается Минхо, захлопывая кошелек и бросая его в лицо Крису. – Я могу подвезти тебя домой? – слегка задыхаясь спрашивает Крис. Минхо оборачивается через плечо, уже на полпути к двери. – Думаешь, будет так легко? – Чт… нет, нет я… – Я сам доберусь до дома. Твой черновик будет готов вечером. Минхо захлопывает дверь и постукивает пальцами по окну, которое тут же опускается. Крис смотрит на него с некоторой надеждой. Минхо одаривает его последней ослепительной улыбкой. – Было приятно иметь с тобой дело, Крис. Его сердце бешено колотится всю дорогу домой. В паре кварталов от их квартиры Минхо просит водителя остановить машину и покупает коробку разнообразных французских пирожных из кондитерской, в которую он раньше и заглянуть не мечтал. Феликс распахивает дверь так быстро, что та бьется о стену возле шкафчика с обувью. Прежде чем Минхо успевает что-то произнести, он лихорадочно осматривает лестницы, а после втягивает Минхо в квартиру прямо за рубашку. – Твою … Енбок! – Он подвез тебя? – требовательно спрашивает Феликс, тряся Минхо будто дерево. – Он видел, где ты живешь? Минхо роется в коробке с выпечкой, достает первое, что попадается ему под руку, и засовывает Феликсу в рот. Глаза Феликса расширяются, он быстро пережевывает и глотает. – О боже мой, канеле! – сияя, он заглядывает в коробку, и его глаза снова распахиваются. – Ты его ограбил? Сейчас слишком поздний вечер для всего этого. Минхо заталкивает еще одно пирожное в рот Феликсу и снимает ботинки. – Нет, нет и нет. Можно мне теперь перевести дыхание? Феликс любезно дает ему немного времени, чтобы умыться и прийти в себя. К тому времени как Минхо покидает ванную, вымыв лицо и аккуратно развесив свою одежду на вешалки, Феликс уже расправляется с половиной коробки сладостей. Минхо выхватывает коробку из его рук и садится на диван, тут же чувствуя всю накопившуюся за день усталость. Он стонет и закрывает глаза. Феликс, к счастью, сохраняет молчание. Минхо чувствует его руку, тянущуюся к коробке в попытке украсть еще один эклер, и тут же шлепает по ней. Феликс ворчит и снова затихает. Спустя, по ощущениям, вечность Минхо открывает глаза. – Я позволил ему отлизать мне на заднем сидении его машины и забрал деньги в качестве компенсации. – Что это была за машина? Минхо наклоняет голову и окидывает Феликса мрачным взглядом. Феликс выжидающе поднимает брови. – Я сказал, что позволил ему отлизать мне в его машине, – настойчиво повторяет Минхо. – И заставил его платить за это. Своими деньгами. Феликс жадно кивает. – Хорошо, что за машина? Минхо кусает нижнюю губу. – КИА Стингер. Они продолжают молча сидеть на диване. Минхо откусывает половинку макаруна, начиная задумчиво пережевывать. Он знает, что долго бездельничать не получится, так как он обещал Крису, что вернет черновик сегодня. Феликс рядом с ним не тянется за новым пирожным. Минхо поворачивается к нему и видит, что тот изучает его с нечитаемым выражением лица. Минхо протягивает ему оставшийся кусочек макаруна, и Феликс послушно обхватывает его губами. – Я рад, что ты в порядке, – произносит он, дожевав. Затем, потянувшись к своему карману, достает телефон Минхо и протягивает ему его. – Понятия не имею, как ты провел без него весь день. Я бы умер. Минхо пожимает плечами. – Я и не заметил особо. Он снимает блокировку, пока Феликс заглядывает сбоку. У него новое сообщение от знакомого отправителя. Минхо растягивается на диване, закидывая ноги на колени Феликсу, прежде чем открыть его. было круто :) забей на черновик ты наверно устал ахах Вот засранец. Минхо пялится в экран, пока Феликс продолжает болтать на заднем фоне. –…стящий собеседник, в этом я уверен. И при нем была наличка? При нашей экономике? Рад, что ты перераспределил немного… Минхо задумывается об этом. Он мог бы отказаться от работы и поваляться до завтра. Но такой гигантский уровень самомнения после того, как он практически испачкал штаны от одной только задницы Минхо, – это просто наглость. Так что Минхо набирает ответ. Я работаю над финальными исправлениями. Тебе стоит волноваться о себе. У тебя шея не затекла, случайно? –…бы хотел знать. То есть, он какой-то местный чеболь, так? Думаешь, он чеболь? Или просто нувориш, который любит повыпендриваться и ищет... ууууу он беспокоится!! <3 я норм. тебе было удобно? и могу я чето спросить? –…было во всех новостях, этот парень ходит и пристает к людям средь бела дня, можно подумать, у него хватит ума не… Выпрашивать комплименты машине – жалко. –…и они держали это в тайне. Судя по всему, один из сыновей уже давно не появлялся на публике. Интересно, там какой-то постыдный маленький секрет… прости :/ хотя я серьезно –…ы меня вообще не слушаешь, да? – Да, да, – произносит Минхо рассеянно. – Семья чеболей с позорным секретом. Очень по-викториански. Слушай, кажется, этот парень хочет узнать мой номер. – Ну так дай ему его! – на бесстрастный взгляд Минхо Феликс только вскидывает руки. – Разве ты не хочешь, чтобы он еще немного тебя проспонсировал? Минхо кривится. – Ничего он не спонсировал. Это всего лишь пара пирожных. – А может быть столько всего еще! – Феликс наклоняется, выглядя при этом гораздо более рассудительно. – Я не пытаюсь тебя склонить к чему-то, чего ты делать не хочешь, но ты уже встречался с ним. Если он нормальный, почему бы не посмотреть, к чему это приведет? Снова раздается сигнал о входящем сообщении. эмм кажется ты не настроен болтать так что я просто спрошу. могу я дать тебе свой номер? почта тоже ок но блин :3333 в любом случае спокойной ночи ЛМ! – Это немного жалко, – комментирует Феликс поверх его плеча, и Минхо печально кивает. – Так что? Хочешь обменяться номерами? Обогатить нас? – А тебе прям-таки не терпится сделать из меня его шугар-бейби. – Вообще-то да, хочу чтоб ты выдоил его досуха, – Феликс указывает на вздувшиеся полосы на потолочной штукатурке, спускающиеся по стене. – Я звонил хозяину по поводу этой фигни, и знаешь, что он сказал? Ничего. Он не взял трубку, – он снова садится, тяжело вздыхая. – Я хочу найти квартиру получше, без водных подтеков, капризного отопления и черной плесени… Минхо в панике вскакивает. – У нас есть черная плесень?! – Это фигура речи, Господи, – тоскливо вздыхает Феликс. – Разве это не было бы здорово? Ты и я, в более приятной части города, занимающиеся тем, что любим, вместо того, что оплачивает нам счета? – Ты возлагаешь слишком много надежд на парня, которого я встретил один раз, – бормочет он, но открывает пустой документ, постукивая пальцами по задней крышке телефона. Он бросает взгляд на Феликса, который только пожимает плечами. Минхо вздыхает. – Если меня убьют – тебе придется сыграть меня в криминальном шоу. Первое сообщение, которое он получает от Криса, предсказуемо банальное: привеет!! За ним почти сразу следует капец хаха не верю что мы наконец переписываемся. Глаз Минхо дергается, и он начинает сомневаться в правильности своего решения. Он сидит в гостиной, укрыв ноги пледом и игнорируя черновик до поры до времени. Феликс на работе и не вернется до поздней ночи. И Минхо прикидывает, что сейчас подходящий момент, чтобы закинуть пару сообщений и посмотреть, что из этого выйдет. Он опирается на локоть и сочиняет ответ. Не дави так. Зачем тебе это вообще было надо? если скажу что хотел лучше тебя узнать это будет пошло? Да. ну блин ахах / но это правда! Если ты хочешь снова со мной переспать, вынужден разочаровать. могу тогда позвать на свидание? Все не может быть настолько легко, с досадой размышляет Минхо, помешивая соломинкой такой дорогой коктейль, что даже название его произнести страшно. Не может быть настолько легко – взять и пригласить кого-то на свидание. Ты не можешь просто предложить и тут же получить согласие. Крис ярко улыбается, сидя напротив. – Тебе нравится вид отсюда? – он указывает жестом на сверкающие внизу улицы с таким видом, словно они принадлежат ему. – Я не был уверен, предпочтешь ты город или море. Минхо постукивает по своему стакану. – Ага, до тех пор, пока ты меня достаточно спаиваешь. – Я не пытаюсь… – Я знаю. Они сидят в скромном пабе, расположенном на крыше. Город, утопающий в свете и звуках, урчит внизу, как дикий зверь. Минхо может видеть со своего места Сеульскую башню, возвышающуюся прямо за плечом Криса, словно железобетонный ангел. Он вздыхает и потягивает свой напиток через трубочку. Они займутся сегодня сексом, он просто знает это. Крис смотрит вниз через ограждения и напевает себе под нос какую-то песню. Они не слишком много разговаривали, но особого дискомфорта это не вызывало. Минхо уже отправил фото своего коктейля разъяренному Феликсу, который сидит дома и хлюпает носом над чашкой чая, вкус которого даже не может почувствовать. Минхо делает мысленную заметку зайти за лекарствами от простуды по дороге домой. Когда бы это ни произошло. – Чем ты занимаешься? – спрашивает Минхо, подперев рукой щеку. Крис хмыкает, будто переспрашивая, но выглядит встревоженным, как если бы все это время только и ждал этого вопроса. Минхо бесхитростно моргает, потягивая свой напиток. Крис делает глубокий вдох. – Ну… я писатель, – Минхо внезапно хихикает, и это выходит неожиданно и как-то неловко. – Ну что! Я писатель, ты видел мои работы. – Работы. – Порнография – это вполне достойная форма творчества. – А-а, так вот, что ты пишешь? Крис качает головой, но улыбается, глядя куда-то в сторону. – У меня такое чувство, будто ты уже видел самую липкую и худшую часть меня. – И поэтому ты думаешь, что не обязан рассказывать мне, чем ты занимаешься? – ладно, возможно это становится похоже на допрос, но его уклончивость пробудила в Минхо любопытство. Минхо наклоняется ближе, распахнув глаза. – Ты мафиози? – В Сеуле нет мафиози. – Ага, так бы ты и рассказал. Крис смеется, но никак это не комментирует. Минхо ждет, не отрывая взгляда от лица Криса и фиксируя любое мельчайшее изменение его эмоций. Если он и правда имеет отношение к тем внушительным многолетним состояниям, то лучшей возможности заманить его в ловушку и извлечь из этого максимум выгоды может и не представиться. Если его страшная мамаша прибежит с угрозами, прикидывает Минхо, он просто заберет деньги и свалит по-быстрому, а может и еще сверху немного выторгует, если представится случай. Честно говоря, он никогда не понимал порядочности всех этих героинь дорам перед лицом такого огромного количества денег. – Хорошо, ладно, давай просто скажем, что я не особо занятой человек, – осторожно произносит Крис. – И могу себе позволить тратить большую часть времени на свои увлечения, – он склоняет голову, смущенно краснея. – Я понимаю, как это звучит, я … это все условия, в которых я родился. Я ничем не заслужил богатства. Оно просто свалилось мне в руки, как награда, по сути, только за то, что я существую и ношу определенную фамилию… Все время, пока он говорит, Минхо яростно цедит свой напиток через трубочку, чтоб заткнуть чем-то себе рот. В тот момент, когда, по его мнению, Крис заканчивает со своими муками совести по поводу того, что он родился богатым, Минхо делает максимально сочувствующее лицо и, наконец, задает важный вопрос. – Ты старший в семье? Удочка возвращается с уловом. Крис вздыхает и кивает. – Ты и половины не знаешь. Так, значит, он наследник, а не какое-то внебрачное отродье. Минхо с трудом верит собственным ушам. Это правда должно было быть настолько просто? Он улыбается и протягивает руку, укладывая ее поверх руки Криса. – Что ж, почему бы тебе не рассказать мне об этом побольше? Мне нужно только… – Минхо торопливо тянет свой напиток через трубочку, пока кубик льда не прилипает к ее дну, – допить коктейль. Минхо все еще чувствует вкус джина на кончике языка, когда Крис проводит зубами по его воротнику, рукой лихорадочно сжимая Минхо через его красивые штаны, которые лучше бы снять, прежде чем преступление на почве страсти сделает их непригодными для носки. – Раздень меня, – произносит Минхо настолько соблазнительно, насколько это возможно, тратя следующие несколько секунд на размышления о том, как ему теперь отмываться от этого позора. Ну хотя бы Крис, видимо, считает это горячим. Он занимает себя расстегиванием пуговиц и молнии на брюках, которые затем аккуратно складывает на пассажирском сидении. Минхо впечатлен. – Мы рассчитываем получить скидку, да? Крис широко улыбается, излучая ленивую уверенность. – Возможно, я просто джентльмен. – Джентльмены не сосут член на заднем сидении папиной машины. – Уф-ф. А подарок на день рождения сойдет? – Даже не знаю. Зависит от того, как быстро нас найдет патрульный офицер. – Никто нас не найдет, – шепчет Крис, наклоняясь ближе и проходясь языком по шее Минхо под нижней челюстью. – Не раньше, чем я с тобой закончу. Минхо вздрагивает и прижимается к нему. – Ну разве я не самый счастливый мужчина на этой парковке? Крис подталкивает его чуть выше, прижимая к окну и заглатывая так глубоко, будто это он тут сорвал куш. Минхо остается только затуманивать стекло своим дыханием. Теплые ладони движутся по его бедрам вверх и вниз, словно пытаясь успокоить, мягкие каштановые кудри касаются коленей, и Минхо позволяет себе одну крохотную поблажку, прежде чем это все закончится. Сначала его пальцы нежно забираются в волосы Криса, разок сжимаются, а затем скользят по коже головы, пока он пытается успокоить свое дыхание. – Крис, мне пора идти. Крис прокладывает дорожку из поцелуев вверх от его паха и укладывается щекой на подрагивающий живот Минхо. Его рот приоткрыт, поцелуи неторопливы, дыхание ровное. – Чан, – он сухо сглатывает и поднимает глаза на Минхо, заливаясь краской и переходя на шепот. – Прошу, зови меня Чан. И когда он поднимается, опираясь на руки, Минхо встречает поцелуй так же естественно, как восход солнца.***
– Ты с ума сошел. – Ничего подобного! Смотри, прочитай это… – Это таблоид! – Самый надежный источник информации, – Феликс сует телефон ему под нос и трясет рукой, чтобы подчеркнуть свои слова. – Ты нашел чертову золотую жилу! Прошел день. Солнце сегодня чересчур яркое. В одну ноздрю Феликса засунута салфетка, но он чувствует себя достаточно хорошо, чтобы начать утомлять Минхо очередными глупостями. На этот раз это статья в таблоиде. Минхо читает ее и возвращает телефон, только пожимая плечами. – Это ничего не доказывает. – Ты… смотри, – Феликс снова подсовывает ему телефон, – никто не видел ребенка много лет. Он учился в супер элитной частной школе, не совершал публичных выступлений, так как он не в совете директоров, и он достаточно умен, чтобы не позориться в клубах или чем-то подобном. Все чисто, все распланировано! Феликс бросает на него взгляд. – Все что у нас есть – это имя. – Бан Чан, – бормочет Минхо. Он изучает статью и фото с какого-то благотворительного мероприятия. Малыш на руках матери выглядит пухленьким и счастливым. С такого расстояния нет никакого шанса понять, как этот ребенок будет выглядеть, когда вырастет. – Твой клиент богат, – Феликс начинает загибать пальцы. – Скрытен в вопросах личной информации, склонен давать солидные чаевые, трахается только в своей машине, несмотря на то, что он явно помешан на тебе… – Ну это, допустим, преувеличение… –…и его имя в FlatWorld – ЧБ97, – Феликс триумфально вскидывает руки. – Чан. Бан. А знаешь, когда родился старший Бан? Минхо проходится языком по внутренней стороне щеки и бросает взгляд на статью. Затем назад на Феликса, который в ответ поднимает брови. Минхо вздыхает. – Тысяча девятьсот девяносто седьмой. Слушай, это все еще ничего… – В чем дело, я не понимаю? Ты думаешь, что недостаточно красивый, чтобы привлечь бахиллионера ? Не достаточно интересный? Проблемы с самооценкой? Он явно его подначивает, и Минхо прекрасно понимает, что должен закончить этот разговор и пойти проверить дозировку лекарств, которые пьет Феликс, но еще слишком рано. Его долго целовали вчера вечером, и это сковало его изнутри. Не говоря уже о том, что он позволил Крису/Чану подвезти себя до автобусной остановки в надежде на прощальный поцелуй и в итоге пропустил первый автобус, зажимаясь с ним как подростки на весенних каникулах. Этим утром он чувствует себя каким-то хрупким, испытывая одновременно и трепет и ужас от степени собственной нужды. Еще и Феликс тут продолжает разглагольствовать о теориях заговора, которые, к его чести, даже не лишены определенного веса. Так что Минхо прищуривается и отвечает: – Пошел ты нахуй! Ему повезло, что я позволил ему дышать рядом со мной. Лицо Феликса проясняется, и салфетка выпадает из его носа, на что он не обращает никакого внимания. – Именно так! Пойдем, садись, я сделаю тебе завтрак. – Не надо, идиот, ты болеешь… – Глупости! Я здоров как бык, – Феликс начинает возиться с ингредиентами для омлета. – А потом мы обсудим нашу стратегию. Минхо вздыхает, глядя на статью. – Я чувствую себя использованным. Феликс откладывает лопатку и, танцуя, приближается к нему. Затем убирает газету, перекидывает одну ногу через колени Минхо и обнимает его за шею. Минхо вскидывает брови. На что Феликс только улыбается и наклоняется к его уху. – Нет, не чувствуешь, – шепчет он, – но, если тебе такое нравится, это можно устроить, – после чего облизывает раскаленную добела мочку уха Минхо. Учащенное сердцебиение отдается в ушах Минхо, когда он похлопывает Феликса по талии. – Кхм, ага, конечно. Слезь с меня. Феликс немного ерзает и издает поистине ужасающий звук, который Минхо вообще не должен был слышать за завтраком в такое прекрасное воскресное утро. – А что, если я не хочу? – Минхо почти пищит, когда тот крутит бедрами. – Что если я хочу быть использованным? – Ты съел что-то не то? Что с тобой сегодня? – Минхо осознает, что разговаривает жестче, чем это действительно необходимо, но ему сложно точно выверять свои слова. Он сталкивает Феликса с коленей и вскакивает на ноги. – Я сам сделаю себе завтрак. Феликс вскидывает руки вверх, все еще улыбаясь. – Да расслабься ты, просто маленькая шалость между друзьями. Минхо ничего на это не отвечает, но садится назад. Блинчики вкусные, и, наевшись до отвала, легко забыть о небольшом отклонении, произошедшем в их рутине. Минхо уставился в пустоту и обдумывает задачи, которые ему нужно сегодня выполнить, пока Феликс болтает о Бан Чане и истории его семьи. Что-то о сталелитейных заводах и династиях. И о таких объемах денег, что никакие сундуки не вместят. – Оффшоры, малыш, – произносит Феликс, моя посуду. – Те деньги, которые не могут существовать под одной фамилией, поэтому их приходится окрестить как-то иначе для каждой подставной компании, – он замирает и благоговейно качает головой. – Если подумать, в этом есть что-то поэтичное. Минхо только рассеянно хмыкает, редактируя особенно вопиющее злоупотребление гиперболой при описании количества спермы. – Ага, точно. Феликс убирает тарелку в сушилку и устремляет взгляд в пустоту. – Думаешь, ему нравятся милые сладенькие геи? Он разложен передо мной, как самый вкусный шведский стол, и, видит бог, я готов приступить к трапезе [Снова еда? Завязывай с этим]. – Ага, точно, – Минхо замирает и поднимает глаза от ноутбука. – Подожди, ты только что назвал меня милым сладеньким геем? Феликс брызгает мыльной пеной прямо в лицо Минхо. – Если в этом доме и найдется милый сладенький гей, то это я, – он игриво покачивает бедрами. – Если тебе не охота со всем этим разбираться, я совсем не против забрать его себе. Минхо поднимает на это бровь. – Ты? Будешь доедать за мной? Феликс издает непристойный звук. – Малыш, я мог бы и доедать и допивать за тобой, если бы ты только позволил. – Это просто нелепо, – бормочет Минхо и возвращает взгляд на экран. Только когда Феликс отворачивается, он сжимает мочки своих пылающих ушей пальцами. Что бы это ни было, с этим следует разобраться. Но, к сожалению, ему еще нужно осилить четыре тысячи слов Офисной игры секретаря и директора. Минхо вздыхает и собирает свои вещи, чтобы поработать в коморке.***
Феликс дает ему пару часов на засорение своих мозгов корпоративным порно, прежде чем врывается в коморку и провозглашает ночь кино. Он подключает ноутбук раньше, чем Минхо успевает возразить. Так что Минхо остается только отложить работу, принять коробку свежего Sajo BBQ попкорна и позволить Феликсу устроиться у себя под рукой. Тема сегодняшнего вечера – Фарго. Минхо смотрел его не меньше четырех раз в рамках цикла «престижного криминального кино» Феликса. Когда работа идет тяжело, у него возникает желание покопаться в каталогах разных режиссеров. Он говорит, что это помогает добавить многослойности в его актерскую игру. Минхо же полагает, что это помогает ему абстрагироваться от того факта, что он до сих пор ни разу не получал ролей с репликами. Как бы то ни было, Минхо наслаждается их ночами кино. И, к тому же, он достаточно любит Фарго, чтобы снова его пересмотреть, так что он не жалуется. Где-то на середине первого акта, когда Гримсруд загоняет орущую Джин в ванную, Феликс произносит: – Мы всегда можем его похитить. Минхо, слизывая соль с пальцев, только рассеянно хмыкает. Сцена продолжается. Джин, запутавшаяся в шторке для душа, истерически визжит, прежде чем скатиться вниз по лестнице. Гримсруд поспешно спускается и осторожно тычет в ее неподвижное тело пальцем. Минхо фыркает, ему и правда нравится этот фильм. – Я серьезно, – бормочет Феликс откуда-то снизу. Минхо снова посмеивается над безуспешной попыткой Джин сбежать. – По поводу? – Похитить твоего чеболя. Феликс выползает из-под руки Минхо и ставит фильм на паузу, на что Минхо раздраженно стонет. – Вообще-то я смотрел… – Все, что нам нужно, это пара масок и пистолет, – торопливо произносит Феликс с горящими глазами. – Он уже водил тебя в эксклюзивные, но не многолюдные места, а значит пытается держать все в тайне. Нам нужно только схватить его на парковке, отвезти к банкоматам и приказать снять наличку, чуть меньше лимита. А потом заставить отвезти нас в центр города и затеряться в толпе. Минхо осознает, что у него отвисла челюсть, только когда его язык окончательно пересыхает. Он моргает и отстраняется, искоса глядя на Феликса. Его глаза слишком сильно горят, щеки пылают румянцем. У него или жар или… – Ты под чем-то? – Минхо хватает его за подбородок и вертит голову так и этак. – Я тебе сколько раз говорил перестать покупать всякую хрень у Джисона? Это дерьмо никто не проверяет, ты не слышал, что случилось с… Феликс вырывается из хватки Минхо и хватает его за плечи, глядя в глаза. – Ты меня вообще слушаешь? Мы можем выдоить из него все, что нам нужно, и это даже не ударит по его карманным деньгам. – Да ты, блядь, с ума сошел. – Я думаю о том, чтобы вытащить нас из этой дерьмовой квартиры в какое-нибудь пригодное для жизни место, в котором не будет сраной черной плесени! – Ты пробовал звонить хоз… – Хен! – кричит Феликс, чем успешно затыкает Минхо. После чего берет его руку в свои и делает глубокий вдох. Минхо замечает его дрожащий подбородок. Милая деталь. Феликс начинает свою пламенную речь. – Люди вроде нас? Всем вокруг плевать на то живы мы или мертвы. Мы на дне пищевой цепи, низшие из низших. Ни нищие, ни богатые, всего-навсего грязное пятно между строк. Минхо хмурится. – Слушай… – Ты знал, что численность среднего класса сокращается во всем мире уже более десяти лет? – Феликс качает головой и вздыхает. – Капитализм на поздней стадии жаждет крови, а мы просто легкая добыча. Он делает паузу ради драматического эффекта. Минхо великодушно решает не перебивать его. Наконец, Феликс сжимает руку Минхо сильнее, его лицо смягчается, наполняясь эмоциями. – Этот парень, этот чеболь, у него достаточно денег, чтоб просто их сжигать. Он мог бы сжигать деньги годами и все еще иметь достаточно, чтобы несколько поколений могли жить припеваючи. Ты понимаешь, насколько это нечестно? Все это богатство в руках одной проклятой семьи, эксплуатировавшей дешевую рабочую силу в течение сотни лет, – Феликс шире распахивает глаза и снова сжимает руку Минхо. – Империя, построенная на костях. – Ага, мы поняли, – огрызается Минхо. – Он богат, он не заслуживает этого. Только это не значит, что мы будем похищать его ради выкупа. Феликс усмехается. – Мы ничего такого не сделаем. Он просто снимет наличку для нас. Минхо складывает руки, уставившись на него. – И с чего ты решил, что он на это пойдет? Ему стоило догадаться, что там, где есть желание, найдется и возможность. Или Феликс ее найдет. Ровно так же, как он нашел бутафорский пистолет с одной из своих съемок, которым сейчас размахивает, будто какой-то маньяк. Минхо съеживается на пассажирском сидении и притворяется шокированным и напуганным, когда Феликс, сидящий сзади во всем черном, натянув лыжную маску, приставляет пушку к его виску и угрожает Чану откровенно мерзкими вещами, которые сотворит с Минхо, если он не подчинится. – Я сейчас вышибу ему мозги на весь этот прекрасный салон, а затем размажу их по твоему ебаному лицу, и посмотрим, заставит ли это тебя тогда включить зажигание. И, честно говоря, это несколько излишне, учитывая, что Чан и так уже поспешно выруливает с парковки на главную дорогу. Периодически Минхо рвано вздыхает и хнычет, пока Феликс продолжает бормотать что-то о сомнительном происхождении Чана, но тот не реагирует на его слова. Он полностью сфокусирован на дороге, сосредоточившись на своей задаче. Остановившись у банкомата, он бросает взгляд на Минхо, затем на Феликса. – Я сейчас вернусь, – произносит он. Затем мягко добавляет: – Пожалуйста, не трогай его. Чан заходит в кабинку и Минхо чувствует, как его плечи расслабляются. Он отталкивает дуло пистолета в сторону и оборачивается к Феликсу. – Ты, блядь, не против убрать это? У меня будет синяк. – Ты это видел? – спрашивает Феликс вместо ответа, его голос падает до благоговейного шепота. – Он же полностью очарован. Минхо захлопывает глаза в попытке успокоиться. – Нет, придурок. Он просто хороший парень, – он тут же распахивает глаза и подозрительно косится в сторону кабинки банкомата. – Я сказал это под давлением. – Классовый изменник, – Феликс дышит ему прямо в ухо, но, прежде чем Минхо получает возможность осадить его, дверь открывается и появляется Чан. Феликс возвращает пистолет к голове Минхо. Чан садится в машину, спокойно передавая Феликсу пачку банкнот, после чего внимательно осматривает Минхо. Тот нерешительно улыбается в ответ. Чан тянется и берет его за руку, слегка сжимая, после чего находит глазами Феликса в зеркале заднего вида. – Куда дальше? К тому времени, как Феликс приказывает высадить их посреди оживленного перекрестка и утаскивает Минхо от до смерти перепуганного Чана, у них в руках оказывается около пятисот тысяч вон, плюс еще несколько тысяч из кошелька Чана. Феликс избавляется от маски и водолазки на соседней улице, и они поспешно разделяются. Первым до дома добирается Минхо, он остается сидеть в прихожей, весь на нервах, пока не слышит звон ключей Феликса, и тот не вваливается в квартиру. – Охренеть, – произносит он, задыхаясь и врезаясь в Минхо. – Просто, блять, охренеть, кажется, мое сердце сейчас разорвется. Минхо открывает было рот, чтобы выплюнуть парочку ласковых, но Феликс уже устремляется внутрь, крича что-то по поводу своего телефона, который он оставлял дома вместе с телефоном Минхо. Что-то про отслеживание людей через данные мобильных телефонов. Минхо разувается и проходит на кухню. Он чувствует себя словно натянутый нерв. Каждый волосяной фолликул на его теле кажется воспаленным. Он наливает себе стакан воды и выпивает его весь залпом. Это была самая глупая вещь, которую он когда-либо делал. Они влипнут в такие неприятности, если Чан решит обратиться в полицию, как любая нормальная жертва ограбления. Но ему на ум невольно приходит образ побелевших костяшек пальцев, сжимающих руль. Пожалуйста, не трогай его. Он выглядел так искренне, будто был готов сбросить машину с обрыва, если только Феликс попросит. Тыльную сторону ладони Минхо покалывает, и он сжимает руку в кулак. Боже, у этого парня вообще нет никаких границ? Его слабая попытка успокоить Минхо могла стоить Минхо жизни, если бы нападавшим был кто-то другой, кто-то менее терпеливый. Где-то в квартире раздается громкий треск, но Минхо совершенно плевать, что случилось. Его занимают размышления о страхе в глазах Чана, о твердой линии его плеч, когда он вел машину от одного банкомата к другому, то и дело бросая взгляды на Минхо и улыбаясь, если представлялась такая возможность. Минхо потирает болезненную точку на голове, куда упиралось дуло пистолета. Эта боль сладкая, словно железа, давление на которую затапливает его тело воспоминаниями о прошедшем вечере. Все его тело дрожит. Он все еще перевозбужден, хотя прошло уже несколько часов. А понравилось ли ему это? Взволновало ли его то, что он настолько желанен для кого-то, что этот кто-то готов расстаться с деньгами? Готов стать всего лишь дойной коровой для жалкого преступника? Ох, и что еще важнее, чувствовал ли Чан себя униженным, или это и вовсе не приходило ему в голову? Всплывает полузабытое воспоминание из фильма: срабатывает пожарная тревога, муж собирает свою технику, жена стоит в фойе и размышляет, Что же мне взять? Жена исчезает, улетает на самолете в какую-то деревушку в Ирландии. Что-то банальное о любви и материализме. Дешевый ромком. И ведь не то чтобы Чан отказался от всего своего состояния, но … отказался бы? На секунду Минхо задумывается, может им стоило надавить чуть сильнее? Феликс мог бы связать его, нарисовать каких-то синяков, даже одолжить отрезанный палец у Джисона, который наверняка знает какого-нибудь могильщика. Как в Большом Лебовски, только в реальной жизни. Он вырывается из круговорота своих мыслей, когда Феликс влетает в комнату и протягивает Минхо свой телефон. – Позвони ему, – настаивает он. – Скажи, что я забрал твой телефон, так что ты не мог с ним связаться, – Минхо таращится на него, но Феликс только примирительно поднимает руки. – Не беспокойся, я только симку сломал. Минхо все еще ошеломленно таращится на Феликса, пока тот находит номер Чана в телефоне Минхо и набирает его на своем. Когда начинается вызов, он прижимает телефон к уху Минхо. Тот слышит глухие гудки сквозь пульсирующую в голове кровь. Ему требуется пара секунд, чтобы понять, что на том конце кто-то заговорил. – Чан? – Минхо прочищает горло. – Кхм, это я. Восклицание почти пронзает его барабанную перепонку, Чан захлебывается, облегчение заставляет его голос звучать высоко и как-то забавно. Минхо едва не начинает смеяться, когда вспоминает, что должен быть травмирован произошедшим. – Ты не ранен? Где ты? Я сейчас приеду… – Я дома, – обрывает его Минхо. – Я в порядке, просто потрясен, – глаза Феликса выпучиваются так сильно, что вот-вот выскочат из орбит. Минхо вздыхает. – Он забрал мой телефон, так что я не мог связаться с тобой раньше. Столько дел… Голос Чана тут же понижается до разумной громкости. Минхо будто отрешается от разговора, когда тот начинает извиняться за то, что «Подверг тебя опасности», и «Я должен был отдать ему ебаную карточку и ПИН-код», и «Слава богу», и «Слава богу», и «Слава богу, блядь». Возможно, им стоит выступить на бис, просто чтобы проверить, выполнит ли он обещание по поводу карточки. –…один? Минхо моргает. – Что, прости? – Не хочу, чтобы ты неправильно меня понял, хм-м, – слышится шарканье, кажется он чешет подбородок. – Если позволишь, я бы хотел заменить твой телефон. Я знаю, что не обязан, – добавляет он быстро, – но я бы хотел. Это моя вина, я… на секунду там, мне показалось… Он замолкает. Он что там, подавился? Минхо прикидывает, что это вполне честно. Феликс жадно кивает головой, на что Минхо так же агрессивно качает своей. Феликс быстро что-то печатает на телефоне Минхо и показывает экран. мы не можем тратить добычу это насторожит копов!!!!!!!! Минхо хочется кричать. Кому какое вообще дело до нескольких ебаных сотен тысяч вон? Это даже меньше, чем счета за ужин некоторых богачей Ханнам-дона. И все-таки, он соврет, если скажет, что ему не интересно, какой телефон ему бы купил Чан. И вообще, он сам немного виноват во всем этом. Настолько богатого человека не должно быть так легко ограбить! Феликс, стоящий перед ним, до такой степени взмок, что, кажется, можно выжимать. – Ты еще здесь? Я не хотел тебя… Минхо вздыхает. Который это уже раз за сегодня? – Спасибо, Чан. Я буду очень благодарен.***
Утро понедельника встречает Минхо двумя письмами. Одно из них – это сообщение от Чана о том, что посылка ждет его в отделении почты (Феликс все еще непреклонен в вопросе сокрытия их настоящего адреса). Второе – черновик. Тема: Редактура. Сообщение: Привет, ЛМ. Я попробовал что-то новое. Дай знать, есть ли в этом смысл. Никаких ограничений по времени на этот раз. С уважением, ЧБ97. перваявстреча.docx – Тебе пора, – говорит Минхо Феликсу, который появляется в дверях, только что из душа. Феликс кривится. –Зачем? – Посылка. Он садится на диван и открывает черновик, после того как входная дверь захлопывается. Черновик короче, чем обычно. Меньше двух тысяч слов… Минхо быстро моргает, листает текст вниз, затем снова вверх. Он краснеет и задыхается, приоткрыв рот и рваным шепотом произнося мое имя. Я не слышу оскорблений, прозвучавших в самом конце. Они не имеют никакого значения. Он позволил мне прикоснуться к нему губами. Он может обозвать меня как угодно, и я отвечу ему также. Есть два возможных варианта происходящего: 1. Чан скрывал это от него. 2. У него произошло ускоренное развитие персонажа после ограбления в собственной машине. Минхо уже слышал о подобном, у людей появляются какие-то сложные навыки без какого-либо обучения. Что-то о человеческом подсознании, постоянно поглощающем информацию. Но такое происходило во время гипноза, и обычно как непреднамеренный результат лечения не связанного с этим заболевания. Он припоминает, как во времена своего увлечения «Экзорцистом» читал о женщине, которую подозревали в одержимости, потому что она внезапно начала бегло говорить на латыни, однако позже выяснилось, что она просто наслушалась этого за время обучения в семинарии, где молодой священник очень громко читал тексты, чтобы подготовиться к экзаменам. Может шок работает так же? Возможно ли улучшить свои писательские навыки, под дулом пистолета став жертвой ограбления? Если дело было в этом, вдруг осознает Минхо, у него бы еще оставалась надежда сделать карьеру дрянного писателя. Дело в том, что это не то чтобы хорошее порно, отнюдь. В некоторых местах оно неестественное, много повторений – в общем, типичные черты ужасного писательского почерка Чана. Но тянет ли это на «пронзил его киску мои толстым пульсирующим членом»? Его вспотевшие бедра липнут к кожаным сидениям моей машины. Мой нос прячется в его лобковых волосах, как случайная деталь в «Саду земных наслаждений» [Ты вообще откуда это вытащил?]. Он снова произносит мое имя, и кончики моих пальцев погружаются в Нирвану [Прекращай]. Это глупо [Очко тебе за самоанализ]. От меня не ускользает деловой характер нашего соглашения. Но, когда он впивается ногтями в кожу в [на] моей голове и вновь оскорбляет меня, я просто лишаюсь точки опоры. Он одевается и уходит, а я чувствую себя потерянным. Несомненно, так и ощущается избавление от физической оболочки [Я хочу, чтобы ты вспомнил свою читательскую базу и перефразировал]. К тому времени, как Минхо заканчивает, он приходит в полнейшую ярость. Он не уверен, думает ли Чан, что он совсем тупой, или это должно было быть приколом или их маленьким грязным секретом. Как только Феликс переступает порог, Минхо хватает его телефон и звонит Чану. – Пр… – Это жутко, – хорошее начало разговора. Сразу к делу. – Если ты думаешь, что вписать меня в свои грязные фантазии – это… – Я такого не делал! – прерывает его Чан, паникуя. – Дай мне объясниться, прошу. Феликс уже копается в посылке. Он достает гладкую белую коробку и задыхается. Минхо быстро моргает и отворачивается. Он не позволит дорогому телефону повлиять на его суждения. – Даю тебе пять секунд. Время пошло. – Наши встречи вдохновили меня, и я чувствую себя таким… таким заряженным. Писать о своем опыте – это совершенно… – Время вышло. Чан тут же замолкает. Минхо смотрит на лепнину на кухонной двери. В конце концов он произносит: – Продолжай. – Это отличается от того, когда ты представляешь всякие необычные сц.. – Остановись. Слушайте, а он может и привыкнуть к этому. Чан, кажется, не очень осознает, что происходит. Минхо садится на ступеньку в коридоре и прислоняется к стене. – Спасибо за телефон. Чан шумно выдыхает. Фантомные помехи щекочут ухо Минхо. – Всегда пожалуйста. Минхо оборачивается и смотрит на Феликса, который уже включил телефон и радостно в нем копается. Это мило. Впоследствии Минхо будет вспоминать об этом моменте, как о точке зарождения еще пока туманного, но очень и очень плохого плана. Прямо сейчас, Минхо просто чувствует себя счастливчиком. И он может позволить Чану тоже побыть счастливчиком. Только на этот раз. – Хочешь обсудить твое новое, – Минхо жует нижнюю губу, – литературное направление за выпивкой?***
Феликс любезно оставил на столе порцию брауни. Минхо велел не трогать их, пока те полностью не остынут. В холодильнике стоит ганаш, в морозилке лежит мороженое. Только на ужин ничего нет – они оба забыли. – Спасибо, что пригласил меня, – произносит Чан как-то почтительно. Можно подумать, он ступил на священную землю. Минхо издает нечленораздельный звук и жестом показывает на коморку. – Присаживайся. В холодильнике есть пиво. Ничего интересного нет. – Пиво подойдет. Итак, Чан в его квартире. Минхо не совсем понимает, что именно толкнуло его преступить эту последнюю черту, кроме, разве что, того, что соблазн здесь слишком непреодолим, и Минхо в кои-то веки хочется совершить что-то безрассудное и крайне противозаконное. Но это потом. А сейчас им нужно выпить. Чан пьет второе пиво, когда Минхо озвучивает свое предложение. – Можно надеть на тебя наручники? Пиво выплескивается изо рта Чана и забрызгивает всю рубашку Минхо. Минхо не реагирует, он будет терпелив. Это инвестиция. Чан, выпучив глаза, извиняется и на следующие пару минут уходит на кухню, чтобы умыться и привести себя в порядок. Минхо смотрит на свою рубашку и поспешно обдумывает свои варианты. Когда Чан возвращается из кухни, его глаза задерживаются на плечах Минхо. В целом, Минхо не жалеет, что принял решение раздеться. В тонкой майке довольно удобно. Чан робко садится на диван и несколько секунд растерянно моргает. Минхо поднимает бровь. – И так? – Да? – Можно. Надеть. На тебя. Наручники. С каждым произнесенным словом он придвигается все ближе, покидая свое кресло и подползая к Чану, который вжимается в спинку дивана, словно священник, спасающийся от какого-то демонического существа. Минхо хмурится. Можно подумать, они никогда не трахались. Чан наконец произносит: – Не знал, что тебе такое нравится. И ох. Ох. Минхо широко усмехается, и выражение его лица смягчается. Он пробегается ладонями от голеней Чана к его бедрам, от коленей к паху, вниз и вверх, вниз и вверх. Затем осторожно произносит: – Ты можешь быть сверху, если тебе будет комфортнее. – Ох, – лицо Чана пылает, румянец покрывает его до самых волос. Он вертится под руками Минхо, которые теперь поглаживают его член через ткань штанов. – Уф, дело не в этом, я … я бы сделал что угодно... Он запинается, когда Минхо сжимает его яйца, улыбаясь. – Что угодно? Этому парню не помешает тревожная кнопка, размышляет Минхо, пока ведет его в спальню и приковывает наручниками к батарее. Чан расслабился. Он сидит на полу, согнув колени, и смотрит вверх на Минхо со слабой застенчивой улыбкой. Минхо на секунду застывает, отключившись. – Нравится вид? – хватает наглости спросить у Чана. Минхо присаживается перед ним. Ему светит пожизненное, если что-то пойдет не так. – Нравится, – произносит он, пробегаясь пальцем по лицу Чана. – Кому бы не понравилась дойная корова? – Прости? – весело переспрашивает Чан. – Ты дерьмово стараешься, чтобы скрыть свою личность, Бан Чан. Особенно, учитывая, что твои родители приложили столько усилий, чтобы спрятать твою жалкую задницу. То, как краски покидают лицо Чана, почти так же кинематографично, как его румянец. Его челюсть напрягается, а взгляд становится все более встревоженным. Минхо завороженно наблюдает за этим. Благослови, Господи, Феликса. Он все-таки оказался прав. Минхо поднимается на ноги и начинает расхаживать вокруг. Он старается не выдать своей собственной неподготовленности. Самое сложное, в любом случае, позади. Все, что ему осталось совершить – это еще один незаконный поступок. А потом еще один. – Вот как мы поступим, – он указывает на Чана. – Ты переведешь мне сумму, которую я назову через секунду. Но самое важное – это то, что случится, если ты откажешься. Чан раздражающе спокоен. – Что случится, если я откажусь? Минхо открывает почту на своем новом телефоне, мгновение наслаждаясь плавностью сенсора, а затем приседает на корточки и демонстрирует Чану письмо с его черновиком. – Я отправлю данные о твоем аккаунте и все твое грязное порно в компанию твоего отца. Минхо ждет. Чан смотрит на него в ответ со все той же спокойной маской Будды. Это начинает бесить Минхо. Он поднимает бровь. – Что скажешь? – Отправляй. – Прости? Чан пожимает плечами. – Отправляй. Он уже видел все это. Если бы это была кино-драма – в этот момент показали бы драматический зум на лицо Минхо. Он чувствует, как его челюсть падает, а глаза прищуриваются. Рука, в которой он держит телефон, начинает ныть. Он опускает ее и придвигается ближе к Чану, изучая его, будто на предмет износа и повреждений. Чан приходит ему на помощь. – У меня есть прорва денег, хорошие машины и все время этого мира, чтобы писать порно и трахаться, – он улыбается немного снисходительно. – Тебе не кажется это слегка подозрительным? Минхо кривит губы в отвращении. – Вообще нихуя не кажется, богатенький ты малыш. Чан замолкает на секунду. – Ладно, – сдается он. – Ну а то, что меня растили вдали от чужих глаз? В наше то время? Это требует больших усилий, – он снова улыбается. – Я уже и так позор. Это письмо будет удалено с серверов компании, как только его откроют. Он сидит здесь, прикованный наручниками к ебучему радиатору Минхо, и у него хватает наглости бороться за превосходство, да что там бороться, утверждать, что превосходство у него. Рука Минхо сжимается в кулак. Чан наклоняет голову. – Не бей меня, – предупреждает он. – Это доставит мне удовольствие. Минхо стискивает зубы и вылетает из комнаты на кухню. Он так быстро вытаскивает ящик с приборами, что тот чуть не выпадает. Затем достает среднего размера нож для моллюсков, проверяет остроту лезвия на несчастном киви, которое находит в холодильнике, и возвращается в комнату. При виде ножа глаза Чана распахиваются шире. – Оуф, слушай, ты не должен делать этого…, – он тяжело сглатывает, и Минхо чувствует прикосновение его кадыка к острию ножа. – Давай, продолжай, – требует Минхо, слегка вдавливая кончик ножа в кожу Чана. – Произнеси еще хоть слово, и я, блядь, осмелюсь… Он не произносит. Его глаза влажно перекатываются в глазницах, пока он изучает лицо Минхо. Минхо проводит острием ножа по его шее, груди, вдоль подрагивающих мышц пресса. Чан рвано вздыхает, когда Минхо цепляет кончиком ножа молнию на его штанах и тянет ее вниз. Звук отдается странным эхо. – Интересно, сохранится ли твое поведение, если я отрежу от тебя немного жира, – бормочет Минхо. Он чувствует, как Чан напрягается, когда он тянется вперед, но вместо члена Чана он вытаскивает из кармана его телефон. Чан послушно называет пароль. Минхо открывает банковское приложение, Чувствуя на себе взгляд Чана. – Ты так и не назвал сумму, – произносит Чан. Минхо улавливает в его голосе нотки веселья, но глаз не поднимает. – Два миллиона. – Возьми пять, – это заставляет Минхо вздернуть голову. Чан широко улыбается. – Если пойдешь со мной на свидание. – Ты настоящий позор культуры чеболей, – отвечает ему Минхо. Затем продолжает: – Договорились.***
В итоге он все-таки снимает с Чана наручники. В основном потому, что угол был немного неудобен для того, чем они пытаются заняться. Ну и ладно, непродуманная организация, очевидно, мало что значила для Чана, который подхватывает Минхо на руки, как только восстанавливается кровоток в его запястьях. Минхо задыхается, когда Чан прижимает его к стене, руками поддерживая под бедра и впиваясь губами в нежную кожу под подбородком. Он скрещивает лодыжки за спиной Чана и сжимает руку в его волосах. Чан рычит возле его горла и снова задыхается, когда Минхо трется о него бедрами. – Ты сводишь меня с ума, – хрипло произносит Чан. Минхо как-то удается закатить глаза. – Это очевидно. Он смотрит на легкое покраснение на запястье Чана, когда тот разогревает смазку между пальцами. Чан замечает его взгляд и улыбается, но ничего не говорит. Он нависает над Минхо и разводит его ноги. – Это не больно, – произносит он. Минхо резко вздыхает, когда он вводит сразу два пальца. – Сука. Его глаза захлопываются, когда Чан опускается ртом на его член. Язык Чана скользит по головке, зубы задевают тонкую кожу. Минхо стонет и двигает бедрами навстречу пальцам. Чан кладет руку на внутреннюю сторону бедра Минхо, выпуская его член изо рта с приятным звуком. – Ты правда собирался удерживать меня ради выкупа? Минхо не хочется отвечать. Он и сам до сих пор не знает, что он собирался делать. Все, что было у него на уме, – это ограбить Чана и на этот раз заставить его понять, что это сделал именно Минхо. Так что он отвечает только: – Ага… хочу еще. Чан без предупреждения переворачивает Минхо на живот, и воздух покидает его легкие. Его щека прижимается к мягкой подушке, пока он пытается обдумать ответный ход. Чан сжимает руку на его пояснице и произносит: – Кстати говоря, история с банкоматом была впечатляющей, – и вводит член. Вот ублюдок. Ему придется вырывать новый телефон из холодных мертвых рук Минхо.