***
Паршивец пел какую-то пьяно-слезливую про дым сигарет с ментолом. Хорошо пел, этого не отнять. Потанцевали с Розой, потом началась какая-то энергичная часть, и девочки ушли сами плясать. Выпили с Серегой и Пашком, он что-то вещал про нефть, договор Татарстана и России, как будто это были отдельные страны. Марат слушал вполуха, стараясь смотреть на танцующих девочек, а не на Андрея. Они с Вальком снова вышли на мини сцену и заиграли «Как быть». Андрей глядел на Валька, как будто никогда не видел его раньше, не отрываясь почти. Марат протянул руку почти усевшейся за стол Любе: — Потанцуем? — глянул на Серегу, тот, уже пьяненький, внимал Пашке, который закинул на него руку и все вдохновленнее рассказывал про Татнефть. — Я ж обещал. Люба улыбнулась и руку взяла. Жаться к телу как жена она не стала, и Марат аккуратно приобнял ее за талию. Ими любовались, Марат явственно чувствовал на себе взгляды. Поэтому он улыбался Любе и двигался под медленный ритм. Валек драл горло очень похоже на Серова, с такими же хрипло-прожжеными интонациями. Песня закончилась, и Андрей заиграл что-то до боли знакомое, но уже без вокала. Только к концу мелодии Марат сообразил, что это была «Не забывай» Комбинации. Действительно, без слов песня звучала совсем по-другому. На этот раз Марат прислушался к разговору, тема выходила интересная, да уж больно завиральная. Нужно было только вложиться немного, чтобы нормально бабки поднять. Марат записал номер на салфетке и обещал подумать. Музыкальная программа закончилась и компании потихоньку начали расходиться по каютам добухивать. Марат выскочил покурить, кое как отвязался от своих и нашел музыкантов. Взял коробок, и с обратной стороны салфетки записал номер Валька. Андрей сказал, что его номер поменялся, пришлось его тоже записать и убежать к своим.***
С травой хорошо болталось даже с самим собой, но тот коробок весь вышел. Приближался август и Марат набрал номер с салфетки. — Сколько тебе? — Коробок. А сколько есть вообще? — Ну стакан будет. Возьмешь? — Сколько? — разговор был чисто деловой, и даже то, что Марат впервые приехал в однушку Андрея только за этим, не создало тем для беседы. Раньше так никогда не было. Андрей назвал цену, Марат взял. Хотел уже было уйти, когда Андрей спросил: — А ты куда как бич? — В Дербышки рыбачить, — и не успел себя остановить. — Поехали? — Снова на свиданку зовешь? — В смысле снова? — ничего из того, что у них было, никак не походило на свидание. — Ну там мороженки поесть, за закатом понаблюдать. Может на ограбление позовешь опять? — Да я… — Марат опять вдохнул полную грудь оправданий, да и выдохнул со смехом. И правда, выглядело это все похоже на свидания, — ну ты дебил, конечно…***
Отцовская волга уже натужно скрипела, но бегала исправно. Маратка много времени с ней проводил, с ней, с мыслями и теперь с травой. — А я так и не получил права, — Андрей уселся и закрыл дверь. Тронулись. — Мм, — ну понятно, не стал продолжать Марат и снова накрыло это ощущение, что не о чем теперь с ним. — А ты где вообще сейчас? Лабаешь все? — Только для себя теперь. Есть одно предложение, не знаю, получится ли там. Обтекаемо сказал, непонятно. Стоит ли расспрашивать? Захочет — расскажет. — Мне тут тоже предлагают. Бабки поднять, не знаю есть ли смысл. — Ну? — Татнефть акции выпустила. Андрей повернул голову. — Акции — хорошо, — начал он осторожно. — Есть пацаны знакомые, нехило поднялись. — Пацаны? — Ну мужики. Нормальная тема. Другой уровень совсем. А нормальные предлагают? — Комсомольцы бывшие. — Ну тогда дерзай. Так и доехали потихоньку за город, не касаясь прошлого, с разных сторон оглядывая возможное будущее. Киндерка сейчас покоряла тишиной и благодатью. Глаз отдыхал от городской геометрии и предопределенности. Возле воды дышалось легче и курить хотелось меньше. Но, едва они поставили палатку, уселись и закурили. Торопиться было некуда. — Хорошо тут. Часто ездишь? — Раз в год. День Рождения сегодня у Вовы. Помолчали в тонком комарином писке. — Знаешь, а я ревновал тебя тогда к нему. Марат вместо ответа глянул на Андрея и затянулся. — Ну ты мой только тогда был. Все время только вдвоем. Мне казалось даже с пацанами тебе не так интересно. А потом Вова вернулся и все. За ним стал бегать. Марат смотрел на Андрея и пытался увидеть его. Андрей продолжал смотреть на речку. И правда, в тот день будто солнце взошло, как Вова вернулся, и сразу стало плевать на прошлую чепуху. — А ты тогда мороженое с ИринСергевной ел перед кино. — Угостила, ага. А я опять Аленку взял. Дунем? Дунули. И Андрей опять тонко чувствовал, когда надо говорить, а когда можно так, помолчать. Смеяться не смеялись, на природе по-другому было, как будто и не курили, то и дело отвлекались то на дятла, то на стрекоз, то на закат. Марат поймал себя на мысли, что и с Андреем он чувствовал себя как один. Не одиноким, а как будто тот не мешал совсем. Ни с одним человеком он так себя не чувствовал, всегда остро ощущал чужое присутствие и необходимость хотя бы из вежливости говорить. Не всегда тяготился, Марат вообще любил общение, но с Андреем словно и не нужно было. Закинули, вытащили только двух маленьких ершиков за весь вечер. Марат почему-то все равно устал, хотелось спать, может трава так действовала. Попросил присмотреть за костром, а сам ушел в палатку. И тут же уснул, надышавшись свежего воздуха. Проснулся мягко, все еще в полусне ощущая тепло за спиной. Андрей щекотно дышал рядом с ухом, и залез рукой под футболку. Марат еще немного понежился под ласками, делая вид, что не проснулся еще, и обернулся к нему. Целовались лениво и неспешно, Андрей как будто все еще был заторможен от травы. Раздеваться не хотелось. Марат взял руку Андрея и начал водить по ней пальцами, трогая длинные фаланги и лаская ладонь. Трава все еще выделывала свои фокусы, вроде и не ощущалось ее действие совсем недавно, но сейчас сфокусированность внимания в одной руке была явно химической. Было странно и необычно — едва касаясь кончиками пальцев ощущать рельеф кожи, складки и мозоли. Еще необычнее было чувствовать самому, насколько интенсивно электрически чувствуются прикосновения подушечек пальцев Андрея к ладони. Они все еще целовались, но кажется впервые Марат возбудился именно от ласки одной единственной руки. Сплетать пальцы было необыкновенно приятно, и, когда Марат усилил нажим, массируя ладонь, Андрей тихонько застонал прямо в поцелуй. Марат поддался желанию продолжать вот так лежать и не делать больше ничего, кроме поглаживаний пальцами. И все равно было предсказуемо сладко знать, какое воздействие он оказывает на Андрея. Он не пытался убрать руку или притереться ближе, просто подставлял рот и кисть ласкам, пока Марат сам не провел пальцами выше запястья. Медленно по внутренней стороне предплечья, пока не добрался до расслабленного бицепса и не свернул на спину. Прижал к себе Андрея и почувствовал, что и у него стоит. Рука все еще теплела прикосновениями, и Марат, не долго думая, сунул ее под резинку штанов Андрея. Но Андрей разнял их губы и отодвинулся: — Не буду я здесь ебаться. Это было неожиданно. Марат, все еще поглаживая бархатистый ствол, уставился в глаза Андрею. — А че поехал тогда? — тебе же только хуй мой нужен был, успел заткнуть себя Марат. — Да и не знаю даже. Ты предложил, я и согласился, — всегда так было, снова продолжил недосказанную мысль Марат. Кивнул. Хуй с тобой, Андрейка. Сам пришел притираться в палатку, а теперь в динамо играешься? Я в такое не играю. — Спать ложись, до зорьки лучше всего клюет. И отвернулся. Андрей покопошился и вышел из палатки. Чето там делал судя по звукам. А потом вошел, закрыл молнию и снова прилег рядом, прикрыв обоих вторым спальником. Примостился, обнимая рукой. После заката уже холодало, и лежать так было теплее. Ну что ж, было и в этом тоже что-то умиротворяющее, когда за твоей спиной лежит здоровый мужик и ласково обнимает тяжелой и теплой рукой. Марат проснулся сам. Было еще темно, два ночи. За ночь Андрей отвернулся, но все равно лежал очень рядом. Марат вышел, облегчился, посмотрел на добросовестно подкопанное кострище, проверил машину, снасти. Все было подготовлено, даже хворост организованно лежал кучкой в стороне. Покурил, попил. Есть не хотелось. Даже накинутая мастерка не спасала плечи от ночной прохлады, и пришлось снова залезть в палатку. Андрей все еще спал. В темноте не было видно его лица, но Марат представил его себе как тогда. Он никогда не признается, что смотрел на него спящего утром, когда его мама уже проснулась и принялась звенеть посудой на кухне. С коридора проливался желтый свет, и стало видно очертания лица Андрея. Марат и себе бы не смог объяснить, зачем тогда пялился так долго на спящего. Просто, наконец можно было не отрываясь любоваться спокойным лицом, губами и родинками, не страшась того, что откроются пытливые голубые и надо будет что-то говорить. Но, как Андрей зашевелился, Марат сдвинулся с края кровати и уставился в потолок. Сейчас он не стал бы прятаться. Улегся рядом и ткнулся носом в шею, вдыхая густой запах костра и едва уловимый его собственный. Марат не стал бы настаивать на том, чего не хочет Андрей, но просто поласкаться, это ведь другое? Он легонько поцеловал, коснулся губами шеи, прижимаясь всем телом. Андрей лежал с закрытыми глазами и не двигался. Марат продолжил целовать ему шею, медленно двигаясь вверх и прижимаясь губами к нежной коже. Андрей не открывал глаза, но по дыханию было слышно, что он уже не спит. Марат залез руками под его футболку и начал ласкать гладкую кожу там. Со сна Андрей был весь горячий и его рельефное тело было приятно трогать, изучая. Андрей вытянул губы, лениво отвечая на поцелуй, и Марат двинулся обратно вниз. Пока ласкал языком и губами шею Андрея, Марат потирался пахом его пах, покачиваясь как на волнах между его раздвинутых ног. В одежде было неудобно, но даже так давление об теплое было приятно. Марат расстегнул ширинку, приспустил штаны. Он нашел ладонь Андрея и притянул ее к своему члену. Пальцы с готовностью обернулись вокруг ствола и начали ритмично двигаться. Марат снова попробовал поцеловать губы и в этот раз Андрей приоткрыл рот, принимая его язык. Во рту было сладко и влажно, скользкий язык ласкал его, но в то же время явно поддавался. Даже рот Андрея был весь принимающий и желающий нежности. И Марат ласкал его, двигая бедрами навстречу руке Андрея. Наслаждение копилось постепенно, наслаиваясь от импульсов снизу и сверху и разрядка наступила довольно скоро. Марат и так почти лежал на Андрее, а сейчас расслабился и улегся совсем, целуя шею перед собой. — Снимай штаны! — бодро скомандовал Марат. И с удовольствием отметил, как дернулся Андрей от неожиданно громкого голоса у уха. Марат перевалился через ногу Андрея, давая ему пространство. Но тот медлил, не понимая, что именно задумал Марат. Тогда он сам начал тащить резинку штанов вниз, нимало не смущаясь того, что его член, все еще липкий, наверное пачкал расстеленные спальники и вообще все вокруг. Он решил, а значит остальное — детали. Андрей только приподнял зад, позволяя стащить с себя одежду. Марат прикоснулся носом и губами к горячему члену Андрея. Бархатистая кожа так и просилась в рот, и, недолго думая, Марат так и сделал. Пока Марат ощупывал языком головку и водил по ней самым кончиком, понял, какие места самые чувствительные. Потом он вспомнил, как приятно было натяжение, образуемое вакуумом во рту Андрея, когда тот делал то же самое ему самому, и втянул в себя, как при затяжке сигареты. Сладкий стон прозвучал как одобрение, и Марат продолжил. Было интересно. Но вот протолкнуть член глубже оказалось не так просто, едва кончик достиг глотки, Марат ощутил тошноту. Хоть звуки Андрей издавал потрясающие, Марат решил так больше не делать, тем более было непонятно, как дышать в этом случае. Поэтому он просто сосал член, помогая себе рукой. Андрей заливался соловьем. Если вначале он постанывал тихонько, то сейчас явно делал это намеренно, давая понять, насколько ему приятно. В какой-то момент, когда у Марата уже устала челюсть, Андрей как-то напрягся весь и схватился за его голову. Но не оттолкнул, а вложил пальцы в волосы и принялся массировать кожу головы. Это было совсем необязательно, но все равно приятно. Еще чуть-чуть и Андрей отодвинулся, перехватывая член. В темноте не было видно, куда кончил Андрей, только слышны были пошлые звуки влажной дрочки и длинный низкий стон. Марат подвигал затекшей челюстью: ну что ж неплохо для первого раза, подумал он. И тут же долетело в мыслях: ну все, теперь уже пути назад нет, теперь я из этих. Сам захотел, никто не заставлял. На зорьке был клев, как и предсказывал Марат. Наловили прилично, Андрей радовался каждой рыбке и улыбался, как в детстве. Когда Марат тормознул у дома Андрея, сунул ему пакетик, тот на секунду задумался, но взял. — Бери, своих угостишь, если сам не умеешь. Мелочь в уху, а щучку на котлеты можно или запечь. СветланМихална умеет? — Спасибо. — Андрей выглядел задумчиво всю дорогу и сам посматривал на Марата, пытаясь чего-то углядеть в нем, — А ты в выходные что делаешь? — Да вроде нет планов пока. А что? — Позвать тебя кое куда хочу. — Тоже на рыбалку? — Скорее на охоту, — улыбнулся Андрей.